Ария свободы

      Сокка уже около десяти минут только и делал, что глупо пялился то на огромного журавля, сверкающего в свете ночи своими проницательными чёрными глазками, то на Зуко, серьёзно отчитывающегося птице. Нет-нет, Сокка понимал, что сейчас перед ним вовсе не простой журавль, но сама ситуация… Он выглядел так же глупо, когда признавался в любви белой рыбке-кои?       — В общем, я побывал в карцере, но ничего серьёзного! Айро научил меня технике огненного дыхания, так что я совсем не замёрз, правда. Я помирился с Суюки, — принц косит взгляд на шокированную разговорами с птицей воительницу острова Киоши, которая кивает только спустя несколько секунд. — Хакоду нашли, но, к сожалению, пока его не выпускают на прогулки, и мы не можем сбежать с ним и без него. Но Сокка услышал, что завтра он будет на плацу, тогда и обсудим новый план!       Фэн По просто мотнула головой. Даже она, любящая ребячество, понимала, что шуметь нельзя. Затем журавлиха выжидающе склонила голову вбок, будто спрашивая, весь ли это отчёт.       Сокка неуверенно почесал затылок:       — Ну, Ария будет рада услышать, что в тюрьму загремели и «Отчаянные Торговцы»…       Суюки пару раз хлопнула своими длинными ресницами и осторожно погладила Фэн По по голове:       — Скажи ей, чтобы она не переживала. Пусть доверится мне вновь, как когда-то доверилась на Змеином перевале.       Фэн По снова кивнула и, ещё раз обведя взглядом своих чёрных бусинок всех присутствующих, вспорхнула в небо, впрочем, тут же исчезая.       Суюки шумно сглотнула и обернулась на парней:       — И что это было?..       Зуко нервно хохотнул: он был твёрдо уверен, что ему с этим теперь придётся жить всю жизнь, если он свяжет её с Арией. Вот и тренируется вести беседы со странными существами… Получилось же?       Сокка растянул губы в глуповатой улыбке:       — У Арии новая фишка — дружит с духами.       Суюки глубоким вздохом подавила стоящий в горле вопрос: «А точно ли мне нужно бежать с ними?».              Ария внимательно выслушала Фэн По утром. Ну, как «утром»… Ария спать не ложилась из-за волнения. Ну, как «внимательно выслушала»… Кажется, у неё даже вышло выдумать несколько новых матных слов, доселе не встречавшихся на всей земле. На той самой земле, в которую она закопает Зуко, умудрившегося тоже побывать на нарах и Сокку, который упомянул о том, что врагов, знающих парней в лицо, прибавится с прибытием пиратов в тюрьму. К Суюки у неё вопросов не было. Ария всецело доверяла ей.       А Арии не доверяли ни Тоф, всё никак не вытянувшая из неё признание о её дурном настроении, ни Катара, которая долго водила над её животом сверкающей водичкой и отступившая с тихим «пронесло» только спустя битый час, ни Аанг, который всеми силами пытался развлечь пиратку. С горем пополам он всё же научил старшую играть в пай-шо.       В общем, пребывание в лагере становилось для Арии серьёзным испытанием. Она держала себя в руках только думая о том, что Зуко, Сокке, Суюки и Хакоде сейчас в разы тяжелее.              Мэй готова была рвать и метать, когда посыльный доложил ей, что, судя по словам дяди, Зуко сейчас в заключении, в Кипящей скале. А ведь Мэй только-только решилась позвать Тай Ли в театр! Конечно же, она не могла бросить Зуко в беде и сорвалась в самую суровую тюрьму, предварительно приказав слугам отправить любимой гимнастке несколько корзин с персиками и к каждому приложить букет чайных роз.       Стоит ли говорить, что Тай Ли никогда не получала таких извинений за сорванную дружескую вылазку?       Мэй обещала себе не кричать, не плакать, не пытаться вырвать Зуко волосы и почти исполнила своё обещание. Конечно, пара царапин острых ногтей на щеке принца заживут, в отличие от горбинки носа после кулака Арии, но вот убеждённость в том, что женщин злить нельзя, останется с Зуко до конца жизни.       — И поделом тебе! — шипит Мэй, расхаживая из стороны в сторону.       Хорошо, что камера для допросов маленькая, иначе бы Мэй сожгла кучу калорий на своих нервных метаниях. А у неё во рту и маковой росинки не было после послания от дяди!       — Спасибо, что вытащила Арию и…       — И ты решил, что это моё новое хобби?! — Мэй снова завелась. — Ты хоть понимаешь, что бы было, если бы об этом узнала Азула?! Пиратки-то хоть здесь нет?!       Зуко испуганно машет головой: он и не знал, что всегда спокойная Мэй может раскрыться ему с такой стороны.       — Как вы собираетесь бежать отсюда? Дядя не пойдёт мне навстречу, когда на кону его принципы, — вздыхает уставшая от непривычной экспрессии девушка, усаживаясь на единственный в камере стул.       — Ну… Ты сильно расстроишься, если я скажу, что твой дядя задействован в нашем плане побега? — неловко улыбается Зуко.       Мэй тяжело вздыхает и закатывает глаза:       — И почему мы друзья?..       Наверное, этим вопросом сейчас задавалась и Азула, которая посчитала «побег» Мэй из столицы слишком странным. «Глупышка Мэй, принято сжигать то, что может сжечь тебя» — нервно хохотнула Азула, вчитываясь в текст послания, что накануне так взволновал её, теперь уже бывшую, подругу.              А Мэй плевать. Ей плевать на то, что Зуко снова сбрасывает на неё грязную работу. Мэй плевать на то, сколько стилетов она оставит в этой битве. Мэй плевать на то, что она уже точно не успеет в театр с Тай Ли. Тай Ли и Зуко единственное, что держало её в столице. Мэй устала от вечных правил, от деспотичного отца, от кричащего Том-Тома, от мамы, которая никогда не проявляла к ней такой же заботы, как к брату и переставшая замечать дочь вовсе после того, как та сообщила, что помолвки с принцем Зуко ей ждать не стоит. Мэй устала от разговоров Тай Ли о её новом воздыхателе, от её точно исключительно дружеских прикосновений, от её горящего взгляда, обращённого опять не к ней.       Мэй этот мир уже абсолютно понятен. Но она не ждёт от него покоя и умиротворения, так как просто устала от этого. Она отдаст себя битве, отдаст себя защите Зуко, отдаст себя первому и столь желанному бунту.       Мэй не знала, что встретится в своём порыве к свободе с Тай Ли, прибывшей на ту же битву.       — Оставь нас наедине, — холодный голос Азулы впервые не затрагивает ни единую струнку в душе Мэй. — Я не ожидала такого от тебя. Одного не могу понять… Почему?!       Азула сама испугалась своего дрогнувшего голоса. Принцесса судорожно выдохнула, сжимая нервно-изящные пальцы в кулаки. Тай Ли закусила губу, бегая таким же вопрошающим, но бережно-беспокоющимся взглядом по слишком ровной для данной ситуации фигуре Мэй.       — Почему?.. Ты же знаешь, что потом будет, — проглатывает лишние эмоции Азула, заставляя их осесть где-то в рёбрах.       — Думаю, ты просто не так хорошо разбираешься в людях, — слишком спокойно и твёрдо отвечает ей Мэй, бегло окинув взглядом дрожащую от волнения Тай Ли. — Ты просчиталась. Я люблю Зуко больше, чем боюсь тебя.       И внутри Азулы рушится мир. Рушится её идеальный контроль. Контроль над ситуацией, над людьми вокруг, над самой собой и своим рассудком. У её искалеченной души отобрали костыль. Что-то внутри звонко разбивается и этот звон проникает в её голос, рвущийся наружу обезумевшим криком:       — Нет, это ты просчиталась! Ты должна была бояться меня сильнее!!!       Вот этот звон: молния. Молния звенит в её животе, поднимается в грудь, что для молнии в принципе не позволительно, выходит искрами через пальцы…       И там и остаётся, подпаливая ногти. Боль разносится по руке, когда на неё сыпятся множественные, точные удары. Тай Ли! Её предала ещё и собачонка Тай Ли!!! Тай Ли, с самого детства не отходящая от неё не на шаг! Тай Ли, приученная к послушанию огнём! Тай Ли, специально падающая на коленки, если упадёт маленькая Азула!       Мэй так и застывает со сжатым меж пальцев стилетом. В груди стучит и замирает её горячее сердце. Стучит: Тай Ли выбрала её! Защитила Мэй! Замирает: Тай Ли тоже пошла против Азулы. Тоже подписала себе приговор…       Тай Ли ещё несколько секунд непонимающе смотрит на свои сжатые кулачки. Что она только что сделала?.. Взгляд серых глаз загорается от опьяняющего трепета в теле — значит, сделала что-то правильное! Тай Ли слишком доверяет своим чувствам, чтобы идти против них. А чувства так и кричат ей в уши, совсем непривыкшие согласовывать свои решения с головой. Они кричат только Мэй, Мэй, Мэй. И Тай Ли бежит в её объятия:       — Давай, нужно выбираться отсюда!       Но они не выберутся. Их уже окружили. А Кипящая скала и так дала себе непозволительно сильно опустеть.       — Заприте их в такое место, где я их больше никогда не увижу! И пусть они сгниют!!!       Глупышка Азула. Принято сжигать то, что может сжечь тебя.              Ария понимает, что забыла закрыть рот, разинутый от шока, когда Зуко игриво бьёт ей по подбородку пальцами. Горячими пальцами. Живыми и целыми пальцами. Но чёрт! Пальцами, прилетевшими в лагерь на огромном дирижабле! Как тут не разинуть рот?!       — Вы прилетели на этой штуке? — реагирует чуть менее эмоционально Катара.       — Не знал, что такое можно добыть на рыбалке, — усмехается Аанг, который уже давно выпытал у разговорчивой и бесхитростной Фэн По положение дел.       — Вы хотя бы мясо привезли? — смеётся Тоф, наконец понимая, почему Ария ходила такая потерянная.       — Вернулись без мяса, но с отличным уловом! — улыбается Сокка, отходя от двери.       Из дирижабля выходят Суюки и Хакода. Ария первая бросается к ним на шею: всё же именно этого она и ждала. Совсем скоро её догоняет Катара, не сдерживая нового потока слёз.              Катара не знала, насколько сильно она зла на Арию, скрывающую опасную авантюру Сокки целых два дня. Конечно, всё в итоге закончилось хорошо, но это не отменяет того факта, что Ария снова скрыла от неё правду!       — Уж будь добра, налови тогда этой чёртовой рыбы, которой мы и ждали! — раздражённо толкает Арию в спину южанка.       — Посреди ночи? — щурится пиратка.       — Нет! Через два дня!       Сокка виновато улыбается Арии и уже хочет подхватить свою удочку и составить ей компанию в наказании, но его останавливает рука Зуко, схватившаяся за ту же удочку.       — Побудь с отцом и Суюки, ты заслужил, — улыбается принц, прежде чем перехватить удочку получше и побежать вслед за Арией.       Пиратка замедлила шаг, пока Зуко не подбежал к ней и не зашагал вровень. Ария скосила взгляд на то, как её возлюбленный хмурится, осматривая удочку.       — Дай угадаю: ты не знаешь, как ей пользоваться?       Зуко вздрогнул от столь прямого вопроса, но тут же растянул губы в виноватой улыбке. Нет, Ария его не стыдила. Просто такая уж она — не подбирает слов. Это, на самом деле, даже мило. Зуко нравилась её честность, неприкрытая до ужаса надоевшей его королевской персоне вежливостью.       — Я однажды ловил рыбу. Правда, палкой…       Ария серьёзно, без тени издёвки, кивнула:       — Значит, у тебя отличные рефлексы.       — Но я поймал только малька… Меньше мизинца, — закусил губу принц.       Ария похлопала его по плечу:       — Все с чего-то начинают. Ты вызвался помочь мне, хотя не знаешь, как. Это приятно.       Зуко усмехнулся, беря Арию под руку и помогая ей перемахнуть через поваленное дерево, которое, в общем-то, для пиратки и не было препятствием.       — Я не знаю, как ловить рыбу, но я точно знаю одно: я просто хотел провести с тобой время. Я скучал. Прошло всего два дня… Но я успел соскучиться.       Ария тут же отвернулась от принца. Но Зуко успел потешить своё самолюбие, заметив расширившиеся зрачки в изумрудной радужке и приятный румянец на золотистых щеках.       — Я уже говорила, что ты до безумия честный? — буркнула пиратка, прижимаясь плечом к плечу Зуко.       — Говорила. А ещё говорила, что эта одна из причин твоей любви ко мне, — принц смеётся так звонко и открыто, как не смеялся уже очень давно.       Ария отмечает, что этот смех влюбил её в Зуко только сильнее.              Глаз Зуко нервно дёрнулся, когда он заметил, с какой лёгкостью Фэн По выуживает из лесного озера уже пятую по счёту рыбу. А он даже удочку без проблем закинуть не может! Крючок то путается в кудрях Арии, то цепляется за его одежду, то ныряет слишком близко к берегу. Стоит отдать пиратке должное: она без конца показывает Зуко, как правильно орудовать удочкой, мягко и без злобы на нерадивого ученика указывает на его ошибки и продолжает поддерживать мило сжатыми кулачками и азартным блеском изумрудов. И только спустя битый час…       — Клюёт! — оглушают округу сразу два голоса: Зуко и Арии.       Зуко подсекает даже как-то интуитивно, будто кто-то вложил ему знания о рыбной ловле с рождения, но воспоминания разблокировались только сейчас. Леска блестит в свете костра, который Зуко развёл первым же делом, но…       — Сорвалась, — одними губами шепчет растерянный очередным промахом Зуко.       Ария оторопело чешет затылок: она-то была уверена, что на этот раз у принца точно получится.       — Брось пока удочку. Это же не единственный способ поймать рыбу.       Зуко неуверенно кладёт удочку на траву и с интересом наблюдает за тем, как Ария снимает обувь и осторожно карабкается на прибрежные камни, пристраиваясь на корточках на одном из них и обнажая дадао. В свете костра её сосредоточенное лицо и сияющие кудри казались чем-то мифическим. «Русалка из моих снов» — поджал губы Зуко, наблюдая за своей возлюбленной, видения с которой не так давно считал надоедливыми кошмарами.       — Чего стоишь? Иди сюда, — как-то глухо (наверное, из-за коленей, давящих на грудь) окликнула Зуко Ария.       Принц встрепенулся и тут же стянул с ног свои высокие сапоги. Камни были холодными и острыми, но Зуко был слишком поглощён любопытством, чтобы акцентировать на неудобствах внимание.       Ария внимательно смотрела в тёмную воду. Зуко смог заметить движение в ней только спустя долгую минуту.       — Следи за хвостом, просчитай траекторию, целься в хребет и…       Ария молниеносно проткнула лезвием дадао водную гладь, чуть наклонила меч и подняла его над водой. На лезвии сияла своей чешуёй бездыханная тушка угря.       — Потрясающе! — выдохнул Зуко, когда ему в руки упала рыба.       Ария цокнула языком:       — Сокке нравится угорь, а вот Катара меня убьёт. Его чистить сложно.       Зуко откинул угря на берег, куда-то к рыбе, пойманной Фэн По, а позже задумчиво протянул:       — А мне нравится лосось.       Ария недоумённо прищурилась:       — Не я заказываю улов.       Зуко покачал головой:       — Я знаю, просто… Ты и так знаешь о Сокке, Катаре, Аанге и Тоф много фактов. Хочу, чтобы ты знала столько же и больше обо мне.       Ария хохотнула и чмокнула принца в нос. Что же, его понять можно. Ария тоже еле сдерживала сердцебиение, когда Мэй принесла ей улун. У пиратки никогда не было любимого чая, но теперь это точно будет карамельный привкус улуна.       — Хорошо, принц, я запомню, если Вы просите. Что-то ещё? — Ария поиграла единственной бровью, прежде чем снова вернуться к выслеживанию «добычи» и склонить голову над озером.       — Да. Коснись меня.       — Всенепременно, со следующего вторника и… Что? — Ария медленно подняла голову на звук тяжёлого вдоха Зуко.       Принц тут же воспользовался возможностью и наклонился к лицу пиратки ближе, обдавая своим горячим дыханием её рдеющие щёки:       — Коснись моего шрама, пожа-А-А-А!       Крик, плеск, мат. Кряхтение и бултыхание в воде. Ария с шумом глотает воздух и откашливается, тут же приподнимается над холодной водой на локтях. Но… Почему так темно? Ах, да.       — Зуко, убери свой зад от моего лица, — не так Ария представляла себе позу «шестьдесят девять».       — П-Прости!       Снова плеск воды. Зуко вскакивает на ноги и помогает подняться Арии. Принц и пиратка в неловком молчании покидают озеро и подходят к костру. Но молчание сохранялось не так долго.       — Что ты творишь?! — пискнул явно перенервничавший за весь этот долгий день Зуко, получив ещё один удар по расшатанной психике.       — А на что похоже? — буркнула в ответ Ария, стягивая с себя насквозь промокшие шаровары и жилетку. — Высушить нужно, а то заболеем. Ты тоже раздевайся.       Зуко спешно отвернулся от влажно-сверкающей фигуры возлюбленной и сжал дрожащими пальцами свою одежду. Раздеваться, да?.. Наедине, да?.. Не для тренировки, не для сна, уж точно не для купания…       — Зуко, быстрее!       Принц аж икнул, представляя, в каких ещё обстоятельствах полуголая Ария может попросить его быть «быстрее».              Ария сушит волосы в опасной близости от костра, но совсем не боится подпалить свои задорные кудряшки. Зуко это слегка удивляет: кому, как не им, «шрамированной парочке», знать, насколько может быть опасен огонь? Но потом Зуко вглядывается в искры костра и улыбается — этот огонь не может быть опасным. Этот огонь не агрессивный. Зуко разводил его не для защиты от врагов или хищников, не для того, чтобы напугать Арию его жаром. Этот костёр — удобство, комфорт и забота. Его свет мягкий, запах не такой резкий. Может быть, даже жар бережный. Но не бережнее прикосновений Арии к его мокрым волосам.       Зуко послушно встаёт, повинуясь мягкому натяжению прядей сильными руками Арии и так же, как она несколькими минутами ранее, склоняется над нежным жаром костра. Однажды Аанг сравнил огонь в своих руках с маленьким сердечком. Зуко его понимает. Огонь под ним сейчас тоже дышит, бьётся, любит.       А Ария любит волосы Зуко: немного жёсткие где-то на макушке, но мягкие у затылка и лба. Мокрые пряди обнимают её пальцы, сияют каким-то серебристым отливом, приковывают всё внимание. Точнее, приковывали бы, если бы не голая спина, если бы не фарфоровая кожа, под которой так соблазнительно перекатываются горячие мышцы. Зуко немного покачивается.       — Устал? — скорее даже не спрашивает, а озвучивает очевидный факт Ария.       — Сегодня был тяжёлый день, — слабо кивает Зуко, чтобы не помешать махинациям Арии с его волосами.       — Думаю, Фэн По наловила достаточно рыбы. Пойдём домой?       Зуко вздрагивает всем телом. Ария ведь тоже выглядела очень сонной. Не спала эти два дня? Ждала. Ждала его возвращения. Его возвращения домой.       — Пойдём, — выдыхает Зуко.       В его голосе сквозит неприкрытое счастье. Он не идёт домой. Он уже дома.