Ария свободы

Катара с самого утра ушла обучаться у Хамы магии воды. Сокка попытался отговорить её и предложить присоединиться к поискам Арии, но его сестра просто отмахнулась: «Ты же её знаешь. Она вернётся, как только отдохнёт». Тогда Сокка и сам махнул на Катару рукой. Если она чем-то загорелась — её чёрт остановишь. Первым делом он, Тоф и Аанг прошлись по деревне. Арию не видели ни в кафе, ни на рынке, ни в таверне. Аанг попробовал помедитировать, но в итоге сказал, что не может прощупать «тонкие материи» этого места. Либо это значило, что Арию духи не схватили, либо что Аватар — крайне неумелый. Сокка предпочитал рассчитывать на первый вариант, но природный скептицизм не давал ему покоя. Опрашивая местных, они вышли на некого «старину Динка». По рассказам деревенских, Динк был единственным, кто попал под влияние духов, но смог сбежать. Динк с удовольствием рассказал о своей «борьбе с лунным духом». Эта история происходила под утро. Динк отправился в лес с ночи, не желая делиться с местными грибниками дарами природы. Со слов старика, он уже собирался возвращаться с полными корзинами домой, но вдруг почувствовал, что не может контролировать свои руки и ноги. Будто кто-то невидимый прикрепил к нему нити и управлял им, словно марионеткой. Динк шёл к горе против своей воли и уже почти скрылся в сводах её пещеры. Он решил напоследок посмотреть на луну, но застал рассвет. Как только солнечные лучи коснулись его плеч, оцепенение с тела исчезло, и Динк сбежал. С тех пор он заколачивает ставни своего дома, чтобы лунный свет не мог пробиться в его комнаты. Сокке было обидно из-за того, что в деревне все винят в похищениях людей Духа Луны. Юи никогда бы так не поступила! Тоф вспомнила о том, что в первую ночь в этой деревне слышала крики под горой. — Должно быть, пропавшие горожане ещё там! — Там может быть и Ария! — Сокка сжал рукоятку её дадао, который захватил из гостиницы перед уходом. Ария закашлялась. Жажда раздирала горло. Глаза перестали слезиться от запаха уже после пятого часа в пещере, но драгоценная вода была потрачена увлажнением глаз и потом. Заключённые рассказали ей о том, как оказались здесь — некоторые были жителями деревни, которые согласились помочь Хаме «задобрить духов». Так попала сюда и она. Но по большей части здесь были постояльцы её гостиницы. Хотя, как оказалось, и гостиница Хаме не принадлежала — её прошлый владелец таинственно исчез много лет назад, а старушка представилась его родственницей. И Момо понятно, куда он «исчез». Ария предприняла несколько попыток добраться до кинжала в чехле на её поясе, но не могла до него дотянуться. Нужно снова держать его в сапоге. «Поэтому я и не люблю менять одежду. Чёртова низкая обувь» — прошипела Ария себе под нос. Хама забирала в свои подземелья только людей Огня. Если она была покорительницей воды, значит это — её месть за угнетение. Но все заключённые были обычными мирными жителями… Судя по словам Хамы, она начала подозревать принадлежность Арии к нации Огня, когда услышала историю о Тао. Так она, судя по всему, поняла, что Катара и Сокка из Южного Племени — местные байки. В таком случае, хотя бы Катара и Сокка будут в безопасности. Но что насчёт Аанга и Тоф? Гадство! Чуть меньше, чем через сутки, Ария смирилась с истиной — своими силами она точно отсюда не выберется. Даже если чёртов Ван Ши Тонг добьётся её кончины, душу он получить не должен! За неимением других вариантов Ария постаралась сосредоточиться на открытии чакры. Скажи Арии об этом год назад, она ни за что бы не поверила, что в такой ситуации решит заняться чёртовой медитацией! Чакра Света блокируется иллюзиями. Иллюзии… «Есть какие-нибудь убеждения, которые мешают тебе жить? Или по причине которых ты изменила свою жизнь?» — дал однажды подсказку Аанг. Жить Арии, вроде, особо ничего и не мешает. А что насчёт смены жизненных ориентиров… Пожалуй, самое глобальное её решение — на время отказаться от пиратства, которым она занималась с самого рождения и присоединиться к детям. «Эти дети пытаются завершить чёртову столетнюю войну, ну вот серьёзно! И как этих сумасшедших отпускать одних?» — поэтому она и осталась с Аангом, Катарой и Соккой. «Я не могу оставить этих детей» — повторяла она Зуко. «Я им нужна» — оправдывалась Ария, снова и снова сбегая на зубре от необходимости строить собственную жизнь. А правда ли она так уж нужна этим детям? Может, в первое время она и была им полезна. Но сейчас в команде есть прекрасная маг земли и металла, которая при этом чует ложь и может сама следить за приближением врагов — Тоф. Зачем детям её знания в области лекарственных растений, если Катара научилась исцелять? Сокка стал замечательным мечником. Ему, разве что, не хватает опыта, но это дело поправимое. Аанг сильно вырос за эти полгода. Да. Ария просто тешила своё самолюбие и бежала от собственной жизни. «Они сильные. Они смогут справиться и без меня» — тихо выдохнула Ария. Таковы её иллюзии — самообман чистой воды. И она от него избавилась. Чакра Света была открыта. Чакра, отвечающая за озарение. Озарение… Полнолуние! Юи! Ария напряглась: сможет ли она связаться с Юи, если в пещеру не попадает лунный свет? Ария и с Ла-то, обычно, общается только во сне! Юи приходила к ней всегда сама. Как вызывать духов? А такое вообще доступно обычным людям? Пиратка чертыхнулась и откинулась спиной на влажную стену пещеры. Нужно сосредоточиться. Смрад и хриплый кашель других заключённых этому никак не способствовал. Ну же, это ведь так просто! Однако, что просто для Аватара — просто невозможно для Арии. — Твою ж мать, — шепчет пиратка себе под нос. — Узнаю тебя, Ария. Ты стала чувствовать себя лучше после починки дадао? — нежный голос мягко коснулся её ушей. Ария резко открывает глаза и тут же нервно усмехается: видеть такую величественную, красивую и чистую Юи посреди пещеры, полной отходов жизнедеятельности и истощённых заключённых было верхом сюрреализма. Молочный взгляд Юи обеспокоенно прошёлся по пещере. Её тонкие пальцы прикрыли левую сторону груди, будто она пыталась унять боль там, где у людей обычно находится сердце. Юи точно когда-то была человеком. Духи вряд ли бы стали так страдать о незнакомцах. — Мне нужно, чтобы ты связалась с Аангом. Получится? — Хочешь, чтобы я привела его сюда? Ария неуверенно кивнула, ловя на себе взгляды других заключённых: — Скажи ему, чтобы они не доверяли Хаме и держались от неё подальше. Предупреди, что она может взять их тела под контроль. И пусть соберут подмогу. Здесь слишком много людей, которые вряд ли смогут покинуть пещеру на своих двоих. Юи твёрдо кивнула и исчезла. Хорошо. Правый глаз уже начал кровоточить от света, что от неё исходил. Гадство… — Она сошла с ума даже быстрее Ленни, — сказал тот самый старик, что предупреждал Арию о заражении крови. И чёрт с ним. Он-то точно мог бы сойти с ума, если бы увидел Юи. Юи застала Аанга уже на подступах к лесу. Дух, как и обещала Арии, предупредила детей об опасности и передала просьбу о подмоге. Аанг бегло поблагодарил Юи и перевёл взгляд серых глаз на шокированного Сокку: — Я говорил с Юи. Ария смогла с ней связаться. Сейчас она в пещере под горой, там много заключённых в тяжёлом состоянии. Нам нужна помощь деревенских. Тоф вскинула брови: — «Заключённых»? Там что — тюрьма? Что Русалка опять натворила?! Аанг покачал головой: — Это не та тюрьма, о которой ты подумала. Хама мучает там людей Огня! Она стоит за похищениями! — Так и знал, что эта старуха что-то скрывает! Она мстит за то, что люди Огня пленили её и её друзей! – Сокка поджимает губы. — Но мстит мирным людям, которые просто родились в Стране Огня — развела руками Тоф. Аанг твёрдо кивнул: — Разделимся. Я найду Катару, ей нельзя оставаться с Хамой наедине. Сокка, убеди деревенских помочь тебе в операции по освобождению пленных. С деревней, которую пытался сжечь Джет, у тебя всё получилось. Сокка нервно усмехнулся: — Что тут сказать — я умею убеждать людей. Тоф уже понеслась к пещере: — Я буду сторожить вход и держать оборону, если Хама захочет навестить своё злодейское логово. Буду ждать тебя, Сокка! — Магия крови — контроль воды в чужом теле. Можно заставить любого человека делать то, что хочешь ты! — голос Хамы фонил таким закостенелым безумием, что сердце Катары пропустило удар. Вмиг добродушная старушка, которая являлась для неё образцом для подражания в техниках воды Южного Племени и родной душой, превратилась в жестокую ведьму. — Если ты освоишь эту технику, то сможешь контролировать что угодно, — Хама стрельнула льдом своих серых глаз на дрожащую от страха Катару. — Или кого угодно… То ли от этого взгляда, то ли от пробирающего до костей голоса, то ли от обожествления чувства свободы, которое взрастила в ней Ария, Катара попятилась назад: — Но контролировать кого-то… Я не хочу обладать такой силой! — У тебя нет выбора, — пригвоздила её своим отрешённым, но в то же время властным голосом Хама. — Сила существует! Ты просто обязана использовать дар, которым тебя наградили, чтобы выиграть войну! Катара, они хотели стереть нас с земли! Всю нашу культуру! Весь народ! Катара закусила губу. Воспоминания о маме, которая пожертвовала собой ради её защиты… Она ведь защищала не только свою дочь. Она защищала последнего мага воды Южного полюса. Наследие не только своё, наследие всего её народа. И как наследница этого дара, как та, которой сохранили жизнь, Катара действительно обязана сделать всё, чтобы оправдать возложенную на неё ответственность! — Я знаю, что сотворил Народ Огня… — Тогда ты должна понимать, что мы должны сражаться с этими людьми когда только можем, где только можем и любыми средствами! Осознание прошибает Катару новой волной холодной дрожи. Её зрачки сужаются, несмотря на царившую в лесу темноту: — Это же ты… Это из-за тебя все эти люди исчезают во время полнолуния! Где Ария?! Её ты тоже похитила?! — Да как ты, маг воды, смеешь переживать за выродка Страны Огня?! Она заслуживает того, что пережила я! И ты продолжишь моё дело! — Нет! Ни за что! — Катара оскалилась и сжала кулаки. — Я не буду использовать магию крови! Я вытащу Арию и всех тех, кого ты успела пленить! Но речь Катары обрывается её же болезненным вскриком. Её смуглая рука против воли неестественно выгибается, проверяя сухожилия на прочность. Вены, обычно совсем невидные из-за оттенка кожи, приникают к узким украшениям на запястьях, пульсируют, вздуваются. Катара кричит не то от адских судорог, не то от удушающего страха. Потной ладошкой второй руки она пытается сдержать контролируемую, чтобы Хама попросту не переломала ей кости. — Тебе следовало обучиться этой технике, прежде чем поворачиваться против меня! — со всей сдерживаемой ранее злостью ухмыляется Хама, одним взмахом руки подчиняя всё тело Катары своей воле и заставляя её встать перед ней «по струнке». — Теперь ты не сможешь сражаться со мной! Я контролирую каждый мускул, каждую вену в твоём теле! Такой обжигающей боли Катара ещё никогда не испытывала. Хама игралась с её позами до упора, но останавливалась, как только слышала противные щелчки, предвещающие скорые переломы. Она мучила её, но не так, чтобы повредить кости — переломы дадут шок и избавят от боли на некоторый промежуток времени. А Хама этого не хотела. Она с садисткой улыбкой заставляла мозг Катары посылать по телу всё новые и новые вспышки агонии. Вдоволь напитавшись стонами и всхлипами своей жертвы, Хама заставила девочку упасть перед ней на колени. Краткий миг передышки. Катара не может сдержать слёз, мысли ей не подчиняются. Она поднимает на обезумевшую Хаму свои синие глаза, сверкающие слезами, в которых отражался лунный свет: — Прошу, хватит… Прекратите это, пожалуйста… Но на её мольбы Хама отвечает только безумным, хриплым смехом, от которого всё содержимое желудка просится наружу, скапливаясь во рту желчью. Катаре мерзко. Мерзко от того, что её так жестоко обманули. Мерзко от того, что кто-то контролирует её тело. Мерзко от собственного молящего голоса. Всё не должно так закончиться! Её мама пожертвовала своей жизнью не для того, чтобы Катара сдавалась под руками сумасшедшей старухи! Юи жертвовала собой не ради того, чтобы луну использовали в таких ужасающих целях! Катара прикладывает все свои силы, чтобы снова сжать ослабевшие пальцы в кулаки. Она вытягивает из пушистой травы воду так же, как Хама вытянула жизнь из огненных лилий. Катара может двигаться. Может использовать магию. Она ещё может победить! Смех Хамы обрывается, когда её серые глаза наблюдают за тем, как Катара поднимается на ноги против её воли. — Вы не единственная, кому лунный свет даёт силу, — шипит Катара сквозь стучащий в голове страх Хамы. — Моя магия сильнее твоей, Хама! Ты больше не сможешь контролировать моё тело! Катара разбивает каждую водную атаку Хамы так же, как разбились её надежды на плодотворный союз. Катара разбивает каждую водную атаку Хамы так же, как когда-то разбился рассудок этой старухи. — Сдавайся, Хама! Мы всё знаем! Тебе с нами не справится! — раздаётся по округе звонкий голос Аанга, преисполненный невероятно взрослой решимостью. Катара не может поверить, что это действительно голос того самого милого и доброго Аанга. Сейчас в нём пылает ещё и злость. И Аанг действительно зол! Он бежал так быстро, как только мог, но не успел защитить Катару! Он слышал её крики, и это разбивало ему сердце. — Нет, — Хама вскинула руки и оскалилась. — Это вы со мной не справитесь! Хама в мгновение ока подчиняет себе тело Аанга. Она бросает мальчишку на Катару, заставляя уверенность девочки пошатнуться. Она прикрывается его телом, будто щитом, чтобы Катара в последний момент перенаправляла атаку. Катара уже и сама кричит от злости и пригвождает Аанга к ближайшему дереву льдом: — Прости! — Да ничего, — стонет Аанг, чувствуя, как сильно болит его тело после волны внезапных судорог. Лёд даже помогает справиться с этой болью. — Спасибо, Катара! Неподвижное тело контролировать даже проще, — смеётся Хама. Аанг вскрикивает, когда его руку снова прошибает нестерпимая боль. Он вырывается из ледяного плена. Его рука тянется к шее, пальцы сжимают его кожу под воротом формы. Аанг кашляет, когда понимает, что кислород прекращает поступать в тело. В глазах стремительно темнеет. Катара в ужасе, но нужно действовать, причём быстро! Она и сама не до конца понимает как, но направляет свои руки в сторону Хамы. Она представляет себе тех кукол, которые Сокка днём ранее обнаружил в гостинице. Она тянет за блестящие ниточки и… Она чувствует это! Чувствует жидкость в теле Хамы. Чувствует контроль над ней… И Хама тоже его чувствует. Теперь уже из её горла рвётся осипший крик. Теперь из её глаз брызжут слёзы. Теперь она стоит «по струнке», хрустнув своей спиной. Теперь Катара — маг крови. Теперь грехи Хамы стали частью её личности. Теперь её наследие обогатилось самой отвратительной техникой магии воды. Катара и словами передать не может весь ужас этого осознания. Ария и словами передать не может своё счастье, когда Тоф и Сокка врываются в подземелья Хамы. Воин воды падает перед ней на колени и обхватывает её тело руками, с силой прижимая к себе: — Ария, я так рад, что ты цела! Пиратка вскрикивает от боли в плечах. Её руки всё ещё в кандалах, а Сокке, видимо, плевать на то, что объятия в таком положении могут сломать ей что-то. — Отойди, дуралей, — Тоф фыркает и отпихивает Сокку от Арии, а после делает из своего метеоритного браслета ключ и помогает пиратке избавиться от наручников. Ария трёт запястья и попутно объясняет шокированным жителям деревни, кого нужно вытаскивать из пещер с особой осторожностью. Тоф освобождает других заключённых и расширяет проходы пещеры, Сокка помогает тому самому ворчливому старичку идти, а Ария подхватывает на руки девушку, что была её вынужденной «соседкой». Заключённых освободили. Некоторые жители деревни выказали своё желание помочь ребятам в схватке с Хамой. Оно и к лучшему: вершить суд над старухой, какой бы злодейкой она ни была, Ария не имеет права. А руки чешутся. Тоф быстро нашла Катару и Хаму. Судя по её словам, уже началась настоящая драка. Тоф чувствовала, как содрогается земля от мощи двух магов воды. Ария не спешила забирать у Сокки дадао, но натянула перчатку и попросила Тоф облепить её камнем. Так больше шансов, что Ария не потеряет контроль и не зарежет старушку к чёртовой матери. — Теперь мы запрём тебя навечно, — не без удовольствия отчеканивает брат погибшего Иори, застёгивая на руках Хамы наручники. — Моя миссия завершена, — безропотно жмёт плечами ведьма. — Поздравляю тебя, Катара. Теперь ты — маг крови. Разразившуюся новым приступом безумного смеха старушку уводят с поляны. Ария закусывает губу и уже собирается вдарить Хаме кулаком по затылку и раскроить череп, но её за обе руки удерживают Сокка и Тоф. Воин воды качает головой на дикий взгляд Арии и показывает кивком ей за спину. Катара упала на колени и в голос рыдала, не сдерживая своих обиды и ужаса. Тоф убирает камень с перчатки пиратки, когда та присаживается рядом с покорительницей воды и обнимает её за плечи вместе с Аангом. Катара, как потерянный и напуганный ребёнок, как околевшая Нини, жмётся к горячим рукам команды. Те не перестают шептать ей слова утешения и поддержки, оглаживать её дрожащую спину и мягкие волосы. Катара успокоилась только под утро. Вымотанная истерикой, она спала в седле Аппы, пока Ария привычно вела его по небу. Пора снижаться — скоро проснутся люди и их могут заметить. Никто не рискнул будить Катару, когда ребята принялись разбивать очередной лагерь. Ария взяла на себя её обычную обязанность — приготовление еды. — Я и не думала, что ты можешь справиться с жареной рыбой, — Ария обернулась на сиплый голос, некогда бывший таким нежным. Катара потирала опухшие от долгого плача глаза. Ария пододвинулась на бревне, которое использовала в качестве сиденья. Катара осторожно пристроилась рядом. — Ты же не возненавидишь меня теперь? — несмело спрашивает девочка. — С чего бы я могла? — Я овладела техникой, которая противоречит твоей главной ценности… Ария хмыкнула и завернула жареную рыбу в банановый лист, чтобы передать её Катаре. Покорительница воды начала медленно отделать мясо от костей. — Ты так долго ненавидела людей Огня, но приняла меня, хотя я частично являюсь представителем этой нации. — Потому что ты хорошая! В путешествии по Стране Огня я поняла, о чём говорил Аанг на острове Року. Людей не определяет нация. — Как и магия, — кивает Ария и кладёт голову на плечо Катаре. — Я не перестану дорожить тобой из-за того, что ты овладела магией крови. Ты не могла предвидеть такой поворот событий. Ты хотела защитить Аанга. Ты ни в чём не виновата. Так думаю не только я. Мы все так считаем. Мы все любим тебя так же сильно, как и раньше. Катара снова заплакала. Она плакала и ела горячую рыбу. Девочка пропищала: — Ты отвратительно готовишь. Рыба пересолена… — Это всё из-за твоих слёз, родная. Девушки засмеялись в один голос. Катара тогда отметила: «Тао был прав. Еда делает людей счастливее».