Чай за барной стойкой

Изуку отстранился от окружающего мира, он словно тонул. По крайней мере, именно так это ощущалось. Он всегда чувствовал себя так, словно его толкали все глубже под воду, словно ему было нечем дышать. Весь груз, что тянул его вниз, со временем становился лишь больше и больше. Взгляды его мамы, учителей, одноклассников. Все они были дополнительным грузом. Также, как и каждые царапина и синяк, полученные им. А также каждый раз, когда на чьем-то лице появлялось выражение отвращения, стоило им лишь узнать, что у него не было причуды. Даже то, что Всемогущий так любезно предоставил ему свою причуду, не помогло ему удержаться на плаву. Скорее один груз просто сменился другим. Никто не заметил, что он тонет? Нет, никто не заметил. В конце концов, Изуку прекрасно умел притворяться, что с ним все в порядке, ну или хотя бы улыбаться достаточно правдоподобно. За все эти годы он мог насчитать лишь несколько раз, когда ему удавалось вынырнуть и подышать воздухом, прежде чем снова уйти под воду. Но экзамен его добил. Поэтому он отстранился. Он даже не смог купить противоожоговый крем, за которым и пошел в магазин. Изуку застрял в ловушке собственного разума, в море жестокости и сомнений. В мыслях, от которых становилось трудно дышать. Поэтому он не заметил, когда его окликнул знакомый голос. Но на мгновение он ощутил немного тепла. Постепенно море неприятных мыслей расступилось, сменившись темно-серым туманом, клочьями заполняющим пространство вокруг него. В этом месте просто не было ничего, что тянуло бы его вниз. Затем, как и раньше, он заметил огни, а прямо перед ним оказалась женщина с родинкой на подбородке. Она наклонила голову и посмотрела на него с улыбкой, от которой слезы подступали к горлу. В ее глазах было что-то душераздирающее. И он наблюдал, как она протянула руку и коснулась его щеки. — О, Изуку, — сказала она, — мне очень жаль. За что она извиняется, подумал он. Он хотел спросить, но, где бы он ни находился, он все еще не мог сказать 'здесь' ни слова. — Я- — женщина отвела взгляд в сторону. Изуку заметил, что другие огни снова приблизились к нему, и один из них помахал ему. Это было немного забавно, и он задумался, стоит ли помахать в ответ. Все они тоже люди? Он повернулся к женщине, когда она снова заговорила. — Я знаю, что ты устал, так что все в порядке. Не будь строг к себе, милый. Просто- просто отдохни, ладно? — она смотрела на него с таким взглядом в глазах. Он не привык к подобному. Почему она так смотрит на него, почему этот взгляд приносит ему столько боли? Может быть, потому, что даже его собственная мать никогда не смотрела на него так, никогда не говорила ему просто отдохнуть. И, Боже, неужели он хотел отдохнуть? Он действительно мог? Было ли это желание нормальным? Как и в прошлый раз, женщина, казалось, точно знала, о чем он думает. Она кивнула и приблизилась к его лицу. Затем она поцеловала его в лоб. — Это вполне нормально, Изуку. Затем она отпустила его, и Изуку почувствовал, как его тянет назад. Но он не хотел уходить, он протянул руку обратно к женщине. Он не хотел снова остаться в одиночестве, запертый в собственной голове. Он так устал от этого. Женщина продолжала улыбаться ему, словно пытаясь заверить его, что все будет в порядке. Возможно, так оно и будет. Он опустил руку и позволил утянуть себя. Вместо чувства, что он снова идет ко дну, Изуку ощутил мягкость подушки под головой. Он мог слышать знакомые голоса рядом с собой, а также ощущать тепло чьих-то рук на своем лице. Открыв глаза, мальчик лишь через несколько мгновений смог осознать то, что увидел. Прямо на него смотрели желтые глаза девушки, чье лицо обрамляли волосы темно-пепельного цвета. Так, стоп. — Тога? — спросил он тихим голосом. И девушка, тепло рук которой он все еще чувствовал на своем лице, слегка сжала его щеки, после чего улыбнулась ему.

***

— Серьезно, что вообще с ним стряслось? Прошла всего неделя, — задал всех интересующий вопрос Спиннер, когда они расселись вокруг дивана. Все они дружно продолжали смотреть на ученика геройского курса, который просто сидел у них в баре. Судя по всему, даже не осознавая, где находится. — Он напоминает марионетку с обрезанными ниточками. Наверное, он мертв, — снова дал два разных ответа Твайс. — Неа, он все еще дышит, — сказал Даби, усевшись на один из стульев в углу бара. Рядом с Мидорией в итоге решила сесть Тога. — Тога, не надо его резать, — предупредила ее Магне. — Я и не собиралась! Я просто хочу лучше рассмотреть Изуку-куна, — она подошла ближе и присела напротив мальчика. — Ему снова больно, и его красивые глаза такие же тусклые, как и в прошлый раз. __ Пока Тога продолжала разглядывать Мидорию, все еще держа свои руки (и ножи) при себе, Компресс пошел в сторону Даби. — Разве его состояние не похоже на то, что было после той пылкой речи о Старателе? — Да, он ведет себя похоже, но все-таки немного иначе, — ответил Даби, даже не взглянув на Компресса. — Но это скорее выглядит так, словно он не осознает, где именно находится. — Как ты думаешь, где ещё мог бы находиться наш юный герой? Даби наблюдал, как Тога нежно положила руки на щеки Мидории, чтобы приподнять его лицо. Зеленые волосы откинулись назад, открывая вид на тускло-зеленые глаза. Зеленые глаза, которые, казалось, не осознавали присутствие Тоги прямо перед ними. — Я не знаю. __ Шигараки сел на тот же диван, на котором сейчас сидел Мидория. Хотя он постарался сесть как можно дальше от мальчика и продолжал сохранять дистанцию между ними. Что также означало сохранение дистанции между ним и Тогой. В данный момент девушка положила обе руки на щеки Мидории и пристально вглядывалась в его лицо. Судя по всему, она пыталась сосчитать количество веснушек на лице Мидории. Шигараки удивлялся все растущему и растущему числу, пока Тога не сбилась со счета из-за Твайса, начавшего называть случайные цифры. Он больше не обращал внимания на что-либо из своего окружения, пока внезапно не услышал вздох. Это был Мидория. Все, казалось, замерли, сфокусировав свои взгляды на Мидории, хватающим воздух так, словно до этого он вообще не мог дышать. После они наблюдали, как он медленно осматривал и осознавал свое окружение, а также то, где находился. За все это время Тога так и не сменила позу, как и не убрала рук с лица мальчика. Она выглядела взволнованной. — Тога? — из-за того, что до этого все резко замолчали, тихий вопрос Мидории смог услышать каждый. Волнение Тоги возросло еще больше, она сжала его веснушчатые щеки и улыбнулась Изуку. Мальчик все еще выглядел немного сбитым с толку, но не было похоже, что улыбка Тоги его беспокоила. — Изуку-кун, ты вернулся! — она сделала паузу и посмотрела на него более серьезно. — Ты же вернулся, верно? — Э-э, я так думаю, — сумел выговорить Мидория, несмотря на то, что девушка продолжала сжимать его щеки. В следующий момент Тога бросилась на диван в объятия Изуку, на что тот смог лишь издать тихое «уф». Пока Тога крепко сжимала Мидорию, мальчик перевел взгляд немного в сторону и заметил Шигараки. — Привет, Шигараки, — прохрипел Изуку, на что другой просто приподнял бровь. — Мидория, — поздоровался он. Мальчик как раз собирался продолжить говорить, когда Шигараки заметил, как тот на мгновение вздрогнул от боли, прежде чем предпринять еще одну попытку продолжить диалог. Но злодей не дал ему и шанса, перебив на полуслове. — Тога, слезь с него. Развернувшись в его сторону, Тога надулась, но почти сразу смягчилась под взглядом Шигараки. После того, как девушка слезла с него, Изуку поднес руку к своим ребрам, что сделало испытываемую им боль очевидной. Тем не менее, никто не стал поднимать эту тему. — Как я здесь оказался? — Лучше задай этот вопрос обгоревшей сучке вон в том углу, — фыркнул Шигараки на вопрос Мидории. Где-то в сторонке Спиннер хихикнул на пару с Твайсом. — О, заткнись, пыльный ублюдок, — рявкнул Даби со своего места, после чего обратился уже к Мидории. — Наткнулся на тебя в магазине перед всякими медикаментами, застывшим как чертова статуя. Ты вообще ни на что не реагировал, поэтому я просто сгреб с полок все, что на них было, после чего привел тебя сюда, — он сделал паузу. — Некоторое время назад. — О, — это было всем, что ответил Мидория, глядя на Даби с пустым выражением лица. На этот раз хихикнул уже Шигараки. Проклятый сопляк сказал то же самое, что и при своем первом похищении. — Это все, что ты можешь нам сказать? — спросил Шигараки. — Что вообще с тобой случилось? После этого вопроса Мидория только слегка напрягся и опустил взгляд, но отвечать ничего не стал. — Посмотри, что ты сделал, Шигги! — сказала Тога, надувшись и направившись в сторону Шигараки с ножом. — Изуку-кун только вернулся, и мне бы хотелось, чтобы он остался, так что перестань делать его таким. — Успокойся, я всего лишь задал вопрос, — сказал злодей с причудой распада, попятившись как из-за ножа в руках Тоги, так и из-за серьезного выражения ее лица. — Нас всех интересует этот вопрос, когда соп- Тога метнула нож, от которого Шигараки увернулся. — Когда он оказался здесь, он выглядел как один из ному, ожидающий приказа. Я просто хотел узнать, если он все равно собирается остаться здесь, — объяснил Шигараки. Тога перестала атаковать его, как только злодей закончил свое объяснение, при этом убедившись, что тот не назовет Мидорию сопляком. Сразу после этого все перевели свои взгляды на мальчика, который, казалось, весь сжался от внимания. — Я-я не хочу говорить об этом сейчас, — сказал он тихим голосом, после чего, казалось, напрягся еще больше. Ожидал ли он каких-то последствий, ожидал ли он, что его ударят за отказ отвечать на их вопросы? Что, черт возьми, произошло? Они легко могли бы силой заставить Мидорию рассказать им все, в конце концов они злодеи. Просьба от, судя по всему, раненого студента геройского курса не была чем-то существенным, чем-то, что могло бы помешать им получить ответы. Но предприняли ли они что-нибудь? Нет, они не стали. Вместо этого Шигараки сказал «хорошо» своим обычным хриплым голосом, а затем Спиннер спросил Курогири, чем они будут ужинать. Разговор продолжился. Тем не менее, никто не пропустил то, как Мидория, казалось, расслабился при смене темы. __ Разговор переходил от одной темы к другой, ничего особо важного, поскольку Курогири как раз принес им еду. Мидория даже ни о чем не просил, что не помешало Курогири подать ему миску риса и немного нори через маленький туманный портал, открывшийся прямо перед мальчиком. Мидория молча ел, а когда он закончил, появился другой портал, в который Изуку поставил опустевшую миску. За всем этим с удивлением наблюдал Шигараки, которому действия туманного злодея напомнили о том, как Курогири делал то же самое для него, когда он был младше. Прошел примерно час, когда все поняли, что Мидория не просто сидит, сгорбившись на диване, а на самом деле спит. — Мне все еще интересно что с ним случилось. Да кому какое дело, — сказал Твайс, проходя мимо спящего мальчика. — Изуку-кун скажет нам, когда захочет, — ответила Тога, встав рядом с Твайсом. После все начали расходиться по своим спальным местам. Шигараки ушел в свою комнату. Курогири остался за стойкой (ему вообще не нужен был сон). Магне и Компресс заняли один из диванов. Даби с Тогой пошли прогуляться. Спиннер ушел в другую комнату, в которой Курогири недавно поставил кровать, что в основном произошло из-за многочисленных жалоб лиги на то, что комфортно спать в баре мог только Шигараки (в ближайшие пару дней он добавит еще одну кровать, как и несколько более удобных сидений). На еще одном диване в одиночестве устроился Твайс.

***

Когда Изуку заснул, он был разочарован тем, что не вернулся в туманное место с доброй женщиной и огнями. Это стало бы хорошим завершением дня, особенно учитывая то, что он каким-то образом вернулся в бар к лиге. Его немного пугало то, как он вообще ничего не замечал, пока в какой-то момент не увидел Тогу, положившую свои руки ему на лицо. Он действительно погрузился в свои мысли так глубоко? Это была тревожная мысль, но в то же время она была просто еще одним дополнением к его куче других. Плюс он был практически уверен, что одно из его ребер все еще ушиблено, поскольку Лечащая Девочка, вероятно, не смогла исцелить его полностью из-за недостатка сна. Это могло бы быть еще одной причиной того, что он так сильно «закрылся». Изуку знал, что он не в порядке. Он знал, что страдает депрессией и тревожностью (он давно об этом знал). Но он также знал, что это еще не все, результатом последнего поиска того, что он чувствовал стал веб-сайт, на котором говорилось о диссоциации, самоубийстве и ПТСР. После того, как он понял, о чем именно говорилось в результатах поиска, Изуку закрыл свой ноутбук и отказывался открывать его снова в течении нескольких часов. Это было страшно. Тем более, что все эти статьи ему пришлось бы читать в одиночку. Изуку не хотелось этого делать, он боялся, что если узнает о том, что именно происходит в его голове, то станет еще хуже. Ему хватило и того, что ему уже пришлось столкнуться со статьями о беспричудности в одиночку. Того, как он один в четырехлетнем возрасте просматривал статистику, суть которой в основном сводилась к тому, что если он еще жив, то ему повезло. Что, скорее всего, вскоре его постигнет та же участь, и он и сам станет частью этой статистики. Всего лишь именем, забытым в море чисел. Именно такой открылась ему реальность в тот день после того, как он вернулся домой от врача. Его мать была в другой комнате и плакала. Но это были не слезы печали или беспокойства за сына. Это был гнев. В тот день Изуку не выходил из своей комнаты, прислушиваясь к звуку ломающихся вещей. Это был один из немногих случаев, когда она проявляла агрессию. Всякий раз, когда он видел свою мать особенно злой, это воспоминание всплывало у него в голове. Но она никогда не прибегала к физическому насилию над ним. Но он не мог сказать того же о других. В своих кошмарах он снова переживал всю ту боль, что другие люди причиняли ему. Он снова оказался в переулке (потому что это было такое знакомое место для него), окруженный тремя людьми с размытыми лицами. Сам Изуку лежал на земле, пока они пинали его. Он ощущал, как каждый раз, когда ему наконец удавалось вдохнуть хоть немного воздуха, его тут же выбивали у него из легких очередным ударом. Он мог слышать эхо оскорблений, отдающееся от стен переулка, размытые лица людей вокруг него излучали ауру ненависти и отвращения. Он сжался сильнее и закусил губу. Изуку проснулся от того, что почувствовал привкус крови во рту.