Чай за барной стойкой

      Даби несколько раз пытался вылезти из-под лежащего на нем Мидории, но каждый раз терпел неудачу. В итоге он просто смирился со своей судьбой и решил развлечься хотя бы копанием в зеленых кудряшках. Было трудно не цепляться за локоны скобами, но Даби старался, иначе потом он замучился бы вытаскивать их из волос ребенка и истек бы кровью.       Рано утром, еще до восхода солнца, Даби заметил, что Изуку проснулся. Сначала его удивило, что мелкий студент встал так рано. Но потом он присмотрелся к лицу Мидории и к темным кругам под его глазами и сделал вывод, что этот парень никогда не спит много.       Даби надеялся, что после пробуждения Изуку тут же с него слезет, но тот посмотрел на него практически с нулевой реакцией.       — Доброе утро, принцесса, — сравнение Тоги застряло у Даби в голове. Может, хотя бы такое приветствие вызовет у Мидории реакцию?       Увы, но нет. Мелкий говнюк просто посмотрел на Даби пустым взглядом и по-прежнему уставшими глазами и сказал: «Доброе утро», как будто просыпаться на коленях у злодея — это вариант нормы.       — О, Изуку-кун проснулся?!       Мидория перевел взгляд на Тогу, которая плюхнулась рядом с ним на диван. Даби ухмыльнулся:       — Да, принцесса наконец-то очнулась от своего сна.       — Принцесса? — спросил Мидория, и Тога сразу же засияла.       — Да, Изуку-кун! Когда Даби тебя нес, ты был похож на принцессу. Это было супер мило!       Невероятное зрелище: Мидория лукаво улыбнулся и посмотрел на Даби.       — Значит, ты мой рыцарь в сияющих доспехах? Или злодей, который меня похитил?       — Что-то мне подсказывает, что я больше подхожу на роль злодея. А в доспехах стопроц было бы неудобно, — Даби ухмыльнулся и тут же увидел задумчивый взгляд на лице Мидории:       — Ты прав! Броня страшно неудобная, а еще она ограничивает твои движения и делает тебя заметным. Жаль, что Иида не подумал об этом.       Даби хотел ответить, но его перебил смех Спиннера. В баре уже собралась вся Лига полным составом. Пусть злодеи и не выглядели так, будто страдали от недосыпа, спали они плохо, так что не было ничего удивительного в том, что все уже проснулись. Что уж говорить про Курогири, который вставал раньше всех, чтобы поработать за барной стойкой и в очередной раз протереть стаканы.       — Где наш юный герой? — спросил Компресс.       Спиннер свесился со спинки дивана и посмотрел на Мидорию сверху вниз:       — Все еще на коленях у Даби! Но уже хотя бы проснулся.       Вслед за Спиннером на Мидорию уставился Компресс:       — О, привет-привет!       — Привет, — Мидория улыбнулся и поднял глаза на мужчину в черной балаклаве: даже через маску можно было заметить его карие глаза и заостренный нос. Компресс улыбнулся, его карие глаза посмотрели сначала на Даби, а потом на Мидорию.       — Юный герой, ты хоть понимаешь, что лежишь на злодее? Да еще и на Даби, который не похож на хорошее место для отдыха.       Слова Компресса развеселили Изуку:       — Я понимаю.       — В таком случае не хочешь слезть? — приподнял бровь Даби.       На лице Компресса тоже вспыхнуло веселье. Мидория пожал плечами:       — Нет.       — Ооо, ты довольно смелый молодой человек, — Компресс занес руку над Мидорией и в следующее мгновение меж пальцев мужчины появился гладкий и красивый голубой шарик. — У меня есть для тебя подарок. За то занимательное шоу, которое вы вчера вечером устроили с мистером Даби! И за то, что ты не перестал быть таким забавным даже после рассвета.       Изуку легко поймал шарик, который бросил ему Мистер Компресс, поднес его поближе к глазам и принялся его рассматривать. Шарик очень славно и завораживающе сиял, но хихиканье Даби быстро вывело Мидорию из задумчивого состояния.       — Конечно, Компресс благодарен тебе за то, что ты заманил меня в ловушку на диване.       — Заманил тебя в ловушку?       Спиннер с широкой улыбкой отодвинул голову Даби в сторону, чтобы ответить на вопрос Мидории.       — О да! Мы пытались тебя разбудить, но ты не просыпался, а потом Даби начал тыкать тебе в лицо пальцем. Много раз! И пока он в тебя тыкал, ты схватил его за руку. Даже когда он переместил тебя на диван, у нас все равно не получилось тебя отцепить. Поэтому он все еще здесь и не…       Даби перебил Спиннера, толкнув его в сторону.       — Да, ты вцепился в меня так, будто моя рука все это время принадлежала тебе.       — Ты просто теплый и уютный, а тепло помогает моим рукам, — сказал Мидория.       — Чего?       Изуку поднял покрытую шрамами руку и покрутил ею. Второй рукой (наконец-то он отпустил Даби!) он провел по своим скрюченным пальцам и вспомнил то тепло, которое он чувствовал во время сна, и то, как оно прогоняло боль прочь. Когда он заговорил, зеленые глаза встретились с бирюзовыми:       — Тепло помогает облегчить дискомфорт в руках. Ты теплый: следовательно, ты избавил меня от страданий. Наверное, поэтому я и не отпускал тебя: мне редко удается заснуть без боли.       Даби припоминал, как Тога схватила его за руки и сказала, что Мидории больно. Курогири и Компресс представили себе, каким счастливым выглядел юный герой, когда он в обеих руках держал теплую чашку. Шигараки вспомнил шрамы, которыми была покрыта копающаяся в его волосах рука. Спиннер и Магне поняли, почему Мидория не отпускал Даби.       — Тебе настолько больно, Изуку-кун? — спросила Тога с явным беспокойством в голосе.       Мидория отмахнулся от ее вопроса:              — Случаются хорошие дни, случаются плохие, — он сделал паузу. — Я был бы признателен Лечащей Девочке, если бы она заранее предупредила меня о дальнейшем дискомфорте, но сейчас я вроде как справляюсь. Забавно, но Даби неплохо меня выручил.       Несмотря на позитивный тон в голосе, на лице Мидории не было счастья — только горечь и смирение.       Парню было плохо. И он каким-то образом нашел утешение в злодее. Странное дело, если подумать.

__

      Спустя несколько минут Мидория поднял глаза на Даби и сказал:       — Знаешь, я больше тебя не держу, так что ты можешь встать, если хочешь.       Когда до Даби наконец дошли слова Изуку, он столкнул его голову со своих колен и встал.       — Наконец-то можно сходить в ванную, — пробормотал он и направился в указанную комнату. Тем временем Тога нависла над лицом Мидории: со своего места он видел ее вверх ногами.       — Хочешь позавтракать, Изуку-кун?       Вопрос показался Мидории немного неожиданным.       — Да, было бы здорово.       Все по очереди тут же принялись заказывать у Курогири еду, так что бедному туману пришлось собираться и идти на ее поиски. Но его настроение стало куда лучше, когда он услышал слова благодарности от юного героя.       — Мидория, хочешь, я налью тебе еще чаю, когда вернусь? — спросил Курогири перед уходом.       Мидория просиял от такого предложения и утвердительно кивнул головой.

__

      Твайс пришел к Шигараки, чтобы поговорить.       — Эй, босс, что нам делать с ребенком? Мы должны убить его, он не дал нам никакой полезной информации.       Шигараки вздохнул:              — Мы не собираемся убивать его, Твайс, ребенок полезен и важен для UA.       — Тогда почему ты его не допрашиваешь? Убей его!       Томура потер глаза и с трудом подавил желание почесать шею. Твайс был прав. Шигараки стоило допросить Изуку, но он сомневался в том, что он предоставит Лиге важную информацию, которую можно будет использовать против героев. В таком случае его стоит убить? Или лучше начать его пытать?       Нет… оба варианта казались неправильными.       В конце концов, похитить студента ЮЭй было своего рода прихотью. У Лиги начались тяжелые времена, и беспокойство немного возросло. Шигараки надеялся на бой с мелким героем, чтобы расслабиться и выпустить пар, но его план сорвался ровно в тот момент, когда Мидория появился в баре и поздоровался.       Злился ли Шигараки?       Да нет, не особо. Скорее, ситуация его смутила и почему-то заставила… волноваться? Странное чувство.       Шигараки обернулся и посмотрел на Мидорию, который любовался тем, как Тога рисовала в его блокноте.       — Мидория? — позвал он.       Мальчик повернулся к Томуре:       — Да, Шигараки?       — Ты не собираешься предоставлять мне информацию, которую можно использовать против героев?       Мидория улыбнулся грустной улыбкой:       — Нет… Не собираюсь. Я не буду помогать вам уничтожать героев. Кого бы то ни было! Кроме Старателя — если вам нужен Старатель, я расскажу, как испортить ему жизнь.       — Старатель?       — Да, это тот вечно пылающий мудак, от которого вреда больше, чем от «злодеев», за которыми он охотится, — сказал Мидория, изобразив на слове «злодеи» воздушные кавычки.       Такое описание Старателя заставило Шигараки улыбнуться (да и Даби тоже).       — Серьезно, он просто отвратительный пример героя. Он не видит разницы между испуганным гражданским, у которого произошел несчастный случай из-за причуды, и убийцей. Он без раздумий сожжет и того, и другого! Он наносит настолько огромный ущерб государственной и частной собственности, что это даже смешно. Простое ограбление в продуктовом магазине заканчивается поджогом. Этот человек — ходячая пожарная опасность, и он слишком горд, чтобы тушить собственное пламя, даже если оно вредит простым гражданам. Я бы вылил на него ведро холодной воды, чтобы его огненные усы и борода исчезли. Что уж говорить о том, как он обращался со своей семьей, — Мидория сжал кулаки. Когда в голосе Мидории послышались нотки гнева, все тут же перестали улыбаться.       — Герой должен осознавать важность семьи в своей жизни, а Старатель… он… он обращается с женой и детьми как с инструментами, которые нужно выбросить, если они больше не приносят пользы, — Мидория практически выплюнул последнюю часть фразы.       В баре воцарилась удушающая тишина. Изуку внезапно вскочил и оглядел серьезные лица всех присутствующих. Присутствующие же увидели в его зеленых глазах нечто похожее на страх.       — Черт, блин, простите, я не должен был этого говорить, я лучше пойду… — Мидория встал и направился в ванную, но его остановил Даби, который положил ему на плечо руку.       Мидория чуть ли не застыл на месте. Магне, которая стояла в стороне, увидела, какими огромными стали его глаза.       — Пацан, — сказал Даби.       Мидория вздрогнул, но не отодвинулся. Казалось, будто он вообще не двигался — даже его грудь не поднималась и не опускалась. Когда Даби нахмурил брови и убрал руку, напряжение Мидории пошло на спад и он снова начал дышать.       — Разве ты не помнишь? Мы злодеи, так что не извиняйся ни за всякий треш, ни за правду о героях. Ты ведь сам сказал, что если кто и будет тебя слушать, так это мы.       Мидория кивнул. Даби ухмыльнулся и подтолкнул его вперед:       — Класс, теперь иди в ванную. Я уверен, что тебе туда надо.

__

      Когда все оставшиеся в баре услышали щелчок закрывающейся двери, они наконец заговорили.       — Вы это видели? — начала Магне, — Как он сначала психанул из-за Старателя, а потом испугался и попытался убежать? Как застыл, словно испуганный зверь, когда Даби коснулся его плеча.       — Да, мы все это видели, — сказал Спиннер.       — Похоже, молодой человек решил, что после его небольшой тирады мы непременно на него накинемся, — сказал Компресс, — хотя он уже сообщил нам, что только мы будем его слушать. На мгновение я даже не мог поверить, что он видел перед собой именно нас.       — Изуку-кун ведь говорил, что его обижали и за меньшие проступки, чем разговоры о героях.       — Да, было такое, — Шигараки все еще смотрел в ту сторону, куда ушел Мидория.       — Ну это полная задница, хотя я полностью согласен с критикой этого мальца в адрес так называемого героя номер два, — сказал Даби, усаживаясь за стойку бара. — Но он застыл на месте, когда я до него дотронулся! Я аж испугался, потому что раньше его ничего не беспокоило, а в тот момент он перестал, блин, дышать. Что за хрень с ним происходит?

______

      У Мидории перехватило дыхание, как будто легкие внезапно забыли, как выполнять свою работу. Он попытался успокоиться и посмотрел в зеркало: слезы, которые начали появляться на глазах, раздражали, и Изуку агрессивно их вытер. Он прижал к глазам руки, чтобы остановить поток слез, но его усилия оказались бесполезными, так что он поставил локти на раковину и опустил голову на ладони.       Слезы просачивались сквозь пальцы и стекали в раковину, горло сжалось, и Изуку закричал сквозь стиснутые зубы — слишком тихо, чтобы его услышали по ту сторону двери.       Боже, как он мог быть настолько глупым? Как он мог забыть, что он не в старой школе и что Шигараки, Тога и остальные — не одноклассники и не учителя?       Мидория знал, что злодеи не разозлились бы на него за разглагольствования о Старателе, но он слишком увлекся. Он вспомнил Тодороки. Вспомнил то, как говорил с ним его отец, и то, каким он был замкнутым и злым — настолько, что даже лишил себя половины способностей. А Старатель продолжал твердить, что Изуку был не просто Изуку — он был заменой Всемогущему, тем парнем, которого Тодороки должен был победить. И плевать он хотел на собственные мечты и амбиции Шото, какое Старателю было до них дело?       Гнев переполнял Изуку, путал его мысли и замыливал взгляд. Он забыл, где он находится, а когда смотрел на лица злодеев — видел не их. Вместо Лиги перед Мидорией предстали лица одноклассников из школы, лица учителей. Каждый раз, когда он открывал рот, он видел в их глазах отвращение и гнев. Видел их стиснутые зубы и нахмуренные брови. Каждый раз, когда он начинал критиковать кого-нибудь из героев, он слышал обрывки оскорблений, которые одноклассники бросали в него. Бросали каждый раз, когда держали его и били до тех пор, пока он не перестал дышать.       И все это просто потому, что им не понравилось то, что он сказал. Просто потому, что он проделал дыры в идеализированном образе героев в их головах. Не дай Бог он заговорил бы о Всемогущем! В тот же день он вернулся бы из школы со свежими порезами и получил бы пощечину от учителя, который сказал бы:       — Как ты смеешь так выражаться о Всемогущем или о героях вообще? Такому как ты нечего и рот раскрывать. Научись молчать! Никто не собирается выслушивать нелепые отвратительные речи от беспричудного. Это просто оскорбительно.       Когда Даби положил руку на плечо Изуку, тепло больше не казалось ему успокаивающим. Напротив, ему стало слишком жарко, и он почти что слышал взрыв причуды Бакуго и чувствовал запах дыма от своей подожженной униформы и кожи. Он не мог пошевелиться: хватка была слишком крепкой, слишком горячей.       Но Даби — это не Бакуго. Он убрал руку и заговорил с Мидорией легким поддразнивающим тоном. Совсем не так громко и дерзко, как орал Бакуго, чьи слова приносили Изуку физическую боль.       Нет, Мидория был не в Средней Школе Алдера — он был в баре. Его окружали не одноклассники и обидчики, а Шигараки, Даби, Тога, Твайс, Мистер Компресс, Магне, Спиннер и Курогири.       На него смотрели не красные глаза, а бирюзовые.       Он выпил чая Курогири, поиграл с волосами Шигараки, поспал на Даби. Мистер Компресс подарил ему шарик, Тога назвала его Изуку-куном, а не Деку, Твайс поговорил при нем двумя голосами, а Спиннер спросил его о Всемогущем.       Изуку был с Лигой, он должен был это запомнить, потому что здесь ему было гораздо лучше, чем там, где он бывал раньше.       Всё как он и сказал: он бывал в ситуациях и похуже.