Платье для Джульетты

      Хлоя не спала целую ночь, предвкушая новый день.              Маринетт не могла не прийти просить прощения. В конце концов, Хлоя ведь сказала, что там будет присутствовать её мать, а это редкий шанс для дизайнера.              Входящих на телефоне не было, мессенджеры пустовали, но Буржуа не удивилась. Извинение — дело тонкое. Его следует приносить лично, а не строчить полотна сопливого текста. Морально Буржуа была готова к слезам одноклассницы.              Да, Маринетт поступила паршиво.              Да, она круглая идиотка.              Но Хлоя лучше. Хлоя тоже извинится (но не явно), а потом благодушно предложит забыть обиды и вновь возобновить сотрудничество. Маринетт будет рада, а Хлоя не полезет на стенку от счастья, но точно прикусит губу, чтобы не улыбаться, как блаженная.              Но ничего этого не было. Едва Буржуа вернулась в лицей, как все надежды рухнули. Одноклассница вела себя так, будто ничего не случилось. Она не смотрела, не говорила и не воспринимала Хлою, которая замерла в нескольких шагах.              Нино сказал какую-то глупость.              Маринетт рассмеялась.              Не деланным, натужным смехом, а искренне и чисто. Хлоя подумала, что Дюпэн-Чэн даже не заметила того, как одноклассница прошла мимо. Запах её духов, какая-то детская смесь, легко тронул щёку.              От этого сердце заныло. Как бы Хлоя не пыталась сдержаться, голова её повернулась, и взгляд устремился точно в затылок. Маринетт мелко вздрогнула, но оборачиваться не стала.              Внутренняя обида окрепла.              — Адриан думает, что у неё есть тайный парень.              Носок ботинка уткнулся в ступень и Хлоя едва не рухнула. Слова Сабрины колоколом звучали у самого уха. Буржуа резко обернулась. Ренкомпри стояла немного позади. Лицо её было спокойно и равнодушно, будто только что прозвучала погодная сводка.              Хлоя снова уставилась в то место, где всего пару секунд назад была Маринетт. Теперь там стояла группа старшеклассников-парней. Взгляд снова устремился на Сабрину, которая никак не поменялась в лице.              — Но мне кажется, что он ошибается.              С трудом Хлоя выдавила из себя смешок.              — А мне какое дело до того с кем встречается Чэн? — Пришлось приложить силы, чтобы не закапать ядом. — И откуда ты это знаешь?              Сабрина пожала плечами и Хлоя насторожилась. Обычно нервная, заискивающая подруга выглядела отстранённой.              — Когда ты ушла выбирать ткани, я пошла за Адрианом и компанией. Меня не заметили. — Сабрина криво улыбнулась. — Как и всегда.              Странные чувства стали обуревать Хлою в этот момент. Растерянность, искреннее удивление и лёгкая злость за то, что эта информация не всплывала так долго. Буржуа огляделась в поиске лишних ушей или жадных, зелёных глаз на фоне оливковой кожи. Оживлённый коридор не вызывал никакого доверия.              Вслух Хлоя ничего не сказала, но Сабрина всё поняла. Ренкомпри развернулась и пошла в обратную сторону, прямо к окну с угла.              Сердце в груди тревожно билось. Хлоя не могла не думать о тайном парне. Глаза её проворно выискивали всякого, кто мог бы сыграть эту роль. Худосочный старшеклассник из класса химии? Неудачник Натаниэль из класса? Глуповатый, но упёртый Ким? Очкарик из параллельного? Чёрт, Маринетт совсем не фильтровала своё окружение, поэтому претендентов было много.              — Вообще эту идею Нино и Алья выдвинули, — будто ненароком проронила Сабрина, но Хлоя видела, как мерцали мутно-голубые глаза под круглыми линзами очков. — Адриан сначала подумал о чём-то другом, но потом, кажется, поверил в эту байку.              «Мне всё равно. Мне всё равно. Мне всё…»              — Интересно, и что это за неудачник?              — Я же сказала. Его нет.              Только сейчас Хлоя поняла к чему именно всё идёт. Буржуа посмотрела на подругу, почувствовала бурление крови в щеках и с трудом не спрятала глаза. Хлоя ненавидела внезапно возникшее чувство уязвимости. Сколько раз Буржуа говорила себе, что ей плевать на мнение общества, внутри всё равно сидел маленький, липкий страх.              А если её тайна окажется в руках Сабрины, то собственное положение станет крайне тяжелым.              — Не знаю о том, что ты подумала, но.              — Мне всё равно.              Сабрина забросила сумку на подоконник и потянулась. Она совсем не смотрела на Хлою, хотя земля под ногами последней практически исчезла. Хлоя видела своё бледное отражение в оконном стекле. Глупо вытаращенные глаза, потный лоб и лицо, похожее на морду затравленного зверя. Не такой красавицей хотела быть Хлоя на публике.              — Ты…              — О! — Сабрина оживлённо улыбнулась, увидев группу девочек, идущих к лестнице. — Привет! Аврора!              Потеряв дар речи, Хлоя проследила взглядом до компании. Аврора Борель помахала Сабрине и…улыбнулась. Собственные драмы отошли на второй план. Какое-то время Хлоя смотрела вперёд, а после уставилась на Сабрину. Взгляд задержался на нежном румянце, выгнутым губам и горящим глазам.              — Боже!              На большее не хватило слов.              Сабрина смущённо улыбнулась и запустила пальцы в волосы. Хлоя втянула носом воздух и снова уставилась на лестницу. В тот момент макушка Авроры исчезла окончательно. Голова работала непривычно быстро. Встали на места многочисленные мелкие детали, разбросанные по нескольким последним месяцам. Отказы от прогулок, неожиданные болезни и робкий, но немного странный вопрос о клёвом подарке для стильного человека. Тогда Хлоя сказала, что в моду входят шпильки для волос. Прошло два месяца, а шпилек в шкатулке Хлои всё ещё не было.              «И не будет»              Но тут же по хребту прошла дрожь, а к горлу подкатила тошнота.              — Я же тут не причём, да?              Смущение уступило удивлению. Сабрина нахмурилась.              — Что?              То, о чём подумала Хлоя, даже произносить было кощунственно. Буржуа посмотрела на подругу и попыталась вспомнить моменты, когда Сабрина могла бы действовать чуть больше, чем просто подруга. Память не дала ничего настораживающего, но Хлоя всё равно не смогла полностью согнать лёгкий страх.              — Хорошенькая голубоглазая блондинка с чувством вкуса. — В рот будто уксус налили. Хорошенькая Аврора. Это даже звучало мерзко, но Хлоя не могла отрицать, что в существующие стандарты Борель вписывалась. — Это же не из-за меня, да? Я не смогу принять твои чувства, даже если захочу.              Она не впервые била сердце, но это был первый раз, когда на чувства собеседника Буржуа было не плевать. Если бы всё можно было повернуть назад, Хлоя бы непременно пошла другой дорогой и не встретила Маринетт.              Гримаса отвращения проступила на лице Сабрины не сразу.              — Фу! Ты мне как сестра!              С плеч тут же рухнул груз. Хлоя не смогла сдержать смеха облегчения.              — Ура! Я тебе как сестра!              Ренкомпри прекратила изображать тошноту и только сейчас Хлоя заметила, что среди рыжины поблескивает что-то ещё. Заколка бабочки украшала голову подруги, а на левой руке, чуть ниже манжеты, свисал самодельный небесно-голубой браслет с двумя бусинами.              «А» и «С».              Ну да, Аврора и Сабрина.              Губы сами собой изогнулись в улыбке. Это, чужое счастье, не жгло. Наоборот, в какой-то момент Хлое показалось, что она получила его кусочек.              — И как давно?              Беззлобность вопроса удивила Сабрину, но та не стала лгать.              — На прошлой неделе было три месяца.              Хлоя задумалась. С Авророй она была знакома поверхностно, но эта поверхность не мешала Буржуа Борель не любить. Более того, Хлоя была уверена, что неприязнь более чем взаимна. На мгновение Хлоя даже подумала, что отношения Сабрины и браслет на её руке — это какой-то изощрённый способ испортить жизнь Буржуа, но счастливые глаза за линзами очков быстро заткнули всё страхи вглубь.              В голове была масса вопросов: как давно они вместе? Как сблизились? Что у них общего? Почему до этого момента всё было большим секретом?              Когда рот открылся, из него вылетели совсем другие слова.              — Если от неё будут проблемы — говори мне.              Щеки Сабрины заалели опять.              — Зря ты так думаешь. Она очень милая.              Аврора. Милая. У Хлои было подозрение, что два года назад именно эта девчонка засунула жвачку в её волосы.              — Не сомневаюсь.              Какое-то время каждая думала о своём, но тишину нарушила Сабрина. Ренкомпри вытянула ноги и посмотрела в сторону, будто кого-то выискивая. Глаза её смотрели на всех, но в то же время ни на кого конкретно.              — Готова спорить на пятьдесят евро, что у Маринетт нет парня.              Нехорошее подозрение грызло Хлою. Та боялась ошибиться.              — До этого дня я тоже была готова поспорить, что у тебя нет девушки. — Вслух это прозвучало хуже, чем в голове. Хлоя спешно добавила. — Ты очень милая, но…девушка?              — Знаешь, это забавно слышать от тебя. — С лёгкой насмешкой заметила Сабрина. — Но мне нравятся и апельсины, и груши.              Хлоя сделала вид, что всё поняла. Буржуа спрятала руки в карманы. Мозг всё ещё кипел от новой информации. Если Хлоя не заметила изменения в Сабрине, то какие тайны могла хранить Маринетт? Или, о Боги, Адриан? Ещё никогда человеческая душа не казалась такими потёмками.              — На самом деле проще всё сразу сказать, а не тянуть. Ты так сэкономишь время и силы.              Будто бы она что-то понимала. Хлоя показательно закатила глаза и отмахнулась. Она не могла сказать вслух очевидную развязку этого жалкого романа. Не хотелось уничтожать собственные мечты.              — Скажи это себе из параллельной вселенной, которая осталась у разбитого корыта.              Сабрина фыркнула и нахмурилась.              — Ты думаешь, что меня никогда не отшивали?              — Конечно! Ты бы мне об этом рассказала!              Сабрина не ответила. Молчание натянулось, как тонкая и звонкая струна.              — Ты бы мне рассказала, да? — В голосе Хлои мелькнула надежда. — Мы же подруги!              Сабрина отрицательно кивнула и слезла с подоконника совсем другим человеком. Хлоя не узнавала одноклассницу. Внешне ничего не изменилось, но внутри прятался кто-то незнакомый. Сабрина натянула сумку на плечо и кивнула, указывая в сторону классов. Совсем скоро должны были начаться уроки. Но Хлое было плевать. Внутри больно запульсировало.              — Эй! Но почему?! Мы же друзья!              Впервые за долгое время Сабрина показалась разочарованной.              — Потому что ты сначала добьёшь и только потом скажешь что-то приятное.              Земля действительно исчезла из-под ног Буржуа. Всё вокруг исчезло, и осталась сплошная космическая пустота. Правый глаз задёргался.              Неужели она настолько плоха?              — Ты не права! Я могу утешить!              Сабрина её не слушала. С трудом Хлоя не бросилась следом, чтобы схватить за руку и хорошенько потрясти. Всё внутри вскипело до белой пены.              — Сабрина!              Это была не просьба обернуться, а настоящий приказ. Неохотно Сабрина повернула голову. Хлоя вздрогнула. Глаза Ренкомпри презрительно сузились.              — Ну что тебе?              Кровь снова забурлила под кожей и Хлоя изо всех сил воткнула ногти в кожу. Боль жгла не так сильно, как растерянность и странный стыд. Горели кончики ушей.              — Если тебе нужно будет взять юбку или платье для свидания, обращайся.              И Хлоя пошла так быстро, что ответ Сабрины растворился где-то позади. Остаток дня Хлоя Буржуа чувствовала себя самой жалкой, самой несчастной и самой одинокой девушкой на планете. Хлоя очень хотела не смотреть на Маринетт, но голова всякий раз возвращалась в её сторону. Всем было ясно куда именно смотрит Буржуа. Особенно суетились Алья и Нино, но Хлое не было дела до их возни. Одна лишь Маринетт упорно делала вид, что ничего не происходит.              В голове звенели слова Сабрины.              «Просто признайся»              Звучало это хорошо, но то, что следовало потом, практически убивало.              Ничего в мире Хлоя не боялась так сильно и остро, как отказа. Отказ в роли, отказ в игрушке, отказ в чувствах. Отцовские деньги могли дать всё, но только не сердце Маринетт.              Раз за разом Буржуа твердила, что Дюпэн-Чэн — это самый худший выбор. Рассеянная, неуклюжая, нелепая, социально неадаптированная. С такой не просто встречаться стыдно, с такой и дружбу вести смешно. Но всё это становилось неважно, когда Маринетт улыбалась или смеялась. Хлоя любила её голос, находила интересными её повадки. А ещё, какой-то частью себя, Хлоя чувствовала притяжение и острую потребность копнуть глубже, увидеть мир Маринетт Дюпэн-Чэн во всей красе.              Кстати, о красоте…              Она красивая. Очень, — Хлоя оттопырила пальцы и посмотрела на Маринетт сквозь щель. — Почему её не выбрали Джульеттой?              Она бы прекрасно смотрелась в сказочном платье принцессы. Хлоя бы опустошила отцовскую карту, свою кредитку и материнскую заначку, но нашла бы такую ткань, которая подчеркнула бы красоту Маринетт. Будто наяву Хлоя видела материал, подчёркивающий непривычную бледность кожи, углубляющий черноту волос и подчёркивающий цвет глаз. А если её волосы ещё уложить иначе, по-особенному.              — Мадемуазель Буржуа!              Занятия кончились ничем. Менделеева поставила самый низкий балл, но Хлоя не переживала. Она знала, что завтра оценка чудесным образом превратится в среднюю или даже хорошую. Также за спиной остался английский язык, история и факультатив по здоровью. Какая глупость.              К первой большой репетиции Хлоя чувствовала себя морально истощённой. В чём вообще смысл играть, если главного — платья, нет. Вот и Хлоя не играла, а начитывала текст по памяти.              — Но, кроме рук, даны и губы им! — Адриан упал на колени и свет ламп скользнул по светлым волосам, делая их противно жёлтыми. Мысленно Хлоя ужаснулась. Неужели и её прическа кажется такой?              Агрест схватил её руки и прижал к лицу. Хлоя с трудом сдержала мрачный смешок. Это выглядело нелепо.              — Да, — чтоб читать молитвы, пилигрим.              Постановщик громко взвыл и взметнул руки вверх.              — Стоп! Стоп! Хватит!              Но она даже не ошиблась в реплике. Хлоя устало посмотрела на раздражённого мужчину. Тот поправил черные очки, а после опять взметнул руки вверх.              — Хлоя, Вы не Джульетта, а леди Макбет!              Хлоя закатила глаза. Это был уже третий раз, когда её так звали. Даже стало немного интересно, что это за женщина и почему она так знаменита.              — Вы… Вы юна, мадемуазель Хлоя! Вы любите этого юношу!              Постановщик указал на Адриана, а Хлоя кивнула. Она росла с Адрианом с самых пелёнок, поэтому естественно, что она его любит. Постановщик сдавленно застонал.              — Нет! Не Вы его любите. Вы можете его хоть презирать, мне никакого дела до этого нет! Но Джульетта… — Визгливый голос стал тише и мягче, будто речь шла о милом карапузе. — Она любит его. Это её первая любовь. Через пару мгновений будет её первый поцелуй. Понимаете, какая атмосфера нам нужна?              — Я умею читать чужие мысли?              Постановщик сдавленно зарычал.              — Вы должны, мадемуазель, создавать другую атмосферу. Джульетта юна и невинна, но её отказы — это не совсем отказы. Ей интересен Ромео. Он её привлекает, но она слишком воспитана, чтобы сделать первый шаг. Но она хочет, чтобы шаг был сделан, понимаете? А Вы играете какую-то матрону из монастыря.              Хлоя оскорблённо отшатнулась, а кто-то их актёров противно захихикал. Адриан напрягся. Хлоя шлёпнула Агреста по пальцам раньше, чем Адриан попытался её схватить. В ушах кипела кровь, а глаза накрыла красная пелена. Кем этот мужик себя возомнил?!              — А Вы вообще кто?              Мужчина вздрогнул. На его худом, бледном лице проступил румянец гнева.              — Я?! Я — Антуан Сент-Джонс, известный режиссёр-постановщик из Оперы Гранье!              Это ей ничего не говорило. Хлоя редко бывала в театре, а когда и бывала, то постановки выбирал отец и они интересными не были.              — Известные люди не говорят о том, что они известные. — Буржуа показательно фыркнула. — Что вы вообще поставили? «Нос» в средней школе?!              Красные пятна перекинулись на шею. Маленький прыщ на длинном носу вовсе налился кровью так, будто был мигалкой на полицейской машине.              — Юная леди, прошу Вас проявить уважение ко мне!              — А меня кто уважать будет?! Матрона? Серьёзно?! Когда мой отец узнает об этом…              — Я не называл вас матроной! Я сказал, что вы играете матрону!              Внутреннее терпение лопнуло. Хлоя пыталась. Хлоя действительно пыталась, но внутренняя чаша раскололась напополам.              — Вы уволены, месье Антуан Сена-Как-то-Там!