Пять из десяти

      На следующий день обеденный перерыв прошёл предсказуемо напряжённо. Всё началось с того, что Джемин, вполне ожидаемо, начал хвастаться кольцом.       – Я вдруг так распереживался, что у нас с Джено-я нет ничего такого, ну, «официального», – Джемин показал в воздухе кавычки, и кольцо ярко сверкнуло в свете ламп столовой. – Сам не знаю, что на меня нашло… Я ведь даже кольца не ношу! Но Джено, как всегда, увидел меня буквально насквозь. Я не успел ничего сказать, а вечером он пришёл домой с букетом и коробочкой!       – Так и когда свадьба? – спросил Ренджун даже слишком заинтересованно; Чэнлэ ни за что не подумал бы, что Ренджун, с его вечным загрузом, может интересоваться жизнью за пределами медфака.       – Мы пока не решили. Может, через годик… или когда я выпущусь. Но так здорово, что мы теперь женихи! – и Джемин посмеялся радостно.       – Поздравляю ещё раз, – Марк улыбнулся уголком рта и покивал. На какое-то время все сосредоточились на своих тарелках; только Джемин почему-то постоянно ёрзал у себя на скамейке. Донхёк пару минут прожигал его пристальным взглядом из-под чёлки, а потом не выдержал:       – Ну что ты всё егозишься!       – Из-за стринг, – сказал Джемин вполголоса, но Марк всё равно покраснел. Чэнлэ, скорее всего, тоже, поэтому он быстро наклонил голову как можно ниже. Судя по звону железа о керамику, у Донхёка выпала ложка из рук.       – Да как ты только додумался надевать стринги после анала!..       – Не было никакого анала! – оскорбился Джемин. Донхёк прищурился недоверчиво:       – Только не говори, что вы с Джено не «обмыли» помолвку! Ни за что в это не поверю!       – Мы вчера настолько вымотались, что легли спать в половине десятого!..       – У вас может включаться фильтр хотя бы иногда, а? – Ренджуну пришлось повысить голос, чтобы втиснуться в их оживлённый разговор. – Я, вообще-то, ем! И мне неинтересно слушать, кто кому пихал половой орган в задний проход!       Теперь покраснел Джемин – ну как покраснел, скорее, порозовел и стих. Он пробормотал едва слышимое «извините» и продолжил есть. Донхёк, видимо, не собирался успокаиваться так быстро. Он фыркал и крутил в руках ложку, пару раз почти уронив её снова в тарелку.       – Что у тебя за шило в одном месте? – спросил Джемин, слегка дуя губы и кивая в сторону Донхёка. – И чего ты так на меня взъелся?       – Ладно, извини, Джемин-а, – Донхёк резко выдохнул и как будто выпустил вместе с воздухом всю свою раздражённость. – Мама позвонила вчера и сказала, что мне было бы неплохо подыскать работу. В том смысле, что я должен подыскать работу. Стало очень много расходов на младших, поэтому мне придётся поднапрячься. А мне не хочется!       – О, как раз заработаешь на алименты той девочке! – воскликнул Джемин с искренней радостью. Донхёк закрыл лицо руками крайне драматично.       – Даже не вспоминай! Я всё надеюсь, что пронесло! Но иногда кажется, что нет!       – Можешь сделать спермограмму, чтобы знать на будущее, насколько сильно ты рискуешь, – сказал Ренджун обыденным голосом. Донхёк сразу же убрал руки от лица и улыбнулся игриво.       – Из врачей я доверяю только тебе, Ренджун-и. Поможешь провести исследование?       Чэнлэ полоснуло осознанием: очевидно, этот растяпа Пак Джисон так и не удосужился предупредить Донхёка о том, что Ренджун натурал, и теперь Донхёка утягивало в это болото всё глубже и глубже.       – Я не врач ещё, вообще-то, – отозвался Ренджун и потёр переносицу. – И дай мне поесть, я вернусь домой чёрт знает во сколько… Отцепись от меня, Донхёк, ну! Я сейчас весь рис просыплю!       Кое-как стряхнув со своего плеча прилипшего Донхёка, Ренджун продолжил есть крайне невозмутимо. Донхёк вроде немного надулся и замолчал.       – Куда хочешь пойти работать? – спросил Марк как-то подозрительно осторожно.       – Пока ещё не знаю, хён. Если честно, я вообще никуда не хочу идти работать. Но ради благополучия мелких придётся, видимо, – протянул Донхёк.       После обеда Марк отстал от всех и выловил Чэнлэ у выхода из столовой.       – Чэнлэ, ты всё ещё хочешь мне помочь? Ну, с тем, о чём я говорил тогда?..       Теперь взгляд Марка стал совсем другим, не таким уверенным и спокойным, как за столом. Он смотрел на Чэнлэ с напряжённым отчаянием, отчего Чэнлэ стало порядком не по себе. Он надеялся, что со временем Марк успокоится. Нет, не потому, что помогать Марку не хотелось – не хотелось, чтобы Марк попадал в настолько неловкое и непонятное положение.       – Конечно, хён, – кивнул Чэнлэ и тоже замедлил шаг. – У тебя появились какие-то идеи или что-то в этом роде?       – Я всё ещё не представляю, где его искать. Но мне кажется, что он японец. Или кто-то, кто увлечён японской культурой, – Марк говорил настолько тихо, что Чэнлэ приходилось напрягать слух очень сильно, чтобы его расслышать. – Я подумал… У Джисона вроде есть друг-японец?       Чэнлэ будто гирю проглотил.       – Я бы спросил сам, но будет подозрительно… Можешь спросить ты, Чэнлэ? Пожалуйста? Как-нибудь ненавязчиво, чтобы никто ничего не понял и чтобы тебе не пришлось подставляться самому? – Марк смотрел на него во все глаза. Чэнлэ с горечью осознал, что ответ известен заранее.       – Без проблем, хён. Я спрошу у Джисона, можешь не волноваться, – и Чэнлэ улыбнулся, словно улыбка могла послужить для Марка некой гарантией. Марк заулыбался широко, крепко сжал плечо Чэнлэ.       – Спасибо тебе большое! С меня причитается!       И побежал вперёд по коридору. Чэнлэ не успел крикнуть ему вслед, что ему ничего не надо и сделает он это исключительно по-дружески.       Это уже было слишком.       Мало того, что Чэнлэ нужно было придумать, каким образом вернуть Джисону его толстовку и не сгореть дотла от неловкости за тогдашний секстинг, так теперь ещё и единственная возможность помочь Марку была напрямую связана со всё тем же Пак Джисоном! У Чэнлэ просто не хватало нервов на всё это, вот честно. Он шёл домой и прогрыз губу почти до крови, пытаясь придумать, как ему выкрутиться.       Пока он раздевался в коридоре, Минсу опять начал слать всякий бред. Чэнлэ, и без того напряжённый, чуть на него не наехал, но вовремя остановился, напомнив себе, что Минсу и он не были близко знакомы. Поставив чат с Минсу на беззвучный сигнал, Чэнлэ набрал побольше воздуха в лёгкие и написал Джисону:

«забери свою толстовку сегодня»

      Ему не хотелось думать о том, будет ли сообщение выглядеть двусмысленным. Он так устал петлять и изворачиваться! Наверное, надо просто прикинуться дураком и пропускать мимо ушей сальные шуточки и неприличные намёки Джисона. Хоть они теперь и «друзья с выгодой», сегодня было не до «выгоды».       Ответное сообщение пришло как раз тогда, когда Чэнлэ собрал все нужные вещи из сумки:

«у меня тренировка, через два часа будет удобно?» «нормально» «тогда увидимся позже. ворчуха 😃»

      Чэнлэ отчаялся настолько сильно, что и сам не заметил, как заскулил в голос.       Следующие два часа прошли… непросто. Чэнлэ насилу заставил себя сесть за отчётную работу, которую нужно было закончить до пятницы, но при этом ему приходилось постоянно отрываться, чтобы бегать в туалет. В какой-то момент он испугался, что либо его серьёзно продуло, либо он где-то умудрился подхватить инфекцию мочевого пузыря. Он уже хотел было писать Ренджуну, чтобы спросить, нет ли у него какого-нибудь хорошего уролога на примете, как в домофон позвонили. Руки почему-то затряслись, и кнопка нажалась только со второго раза. Он занервничал настолько сильно, что даже не удостоверился, что это был именно Джисон. Хотя кто ещё это мог быть?       Пока Джисон поднимался, Чэнлэ успел сбегать за толстовкой, чтобы у Джисона не было ни малейшего шанса задержаться. Пришёл, забрал свои вещи – и на выход, чтобы без ерунды всякой…       – Привет, Леле.       В глазах немного поплыло, а сердце забилось быстрее. Чэнлэ быстро проморгался и увидел, как Джисон снимал с себя куртку. Чэнлэ открыл было рот, чтобы сказать, что времени у него нет, но неожиданно вспомнил, что в прошлый раз он выпроводил Джисона не самым красивым образом, поэтому прогонять его сейчас было нельзя. Надо было вообще дать крюка после университета и занести эту дурацкую толстовку прямо в корпус, где учится Джисон…       – Как прошли выходные? – Джисон вырос прямо напротив Чэнлэ, сразу же нависая сверху и заполняя собой всё вокруг. От него пахло дезодорантом и чем-то ещё, что Чэнлэ вспоминал очень смутно. От настолько неожиданной близости он растерялся, не мог сообразить, что ответить. Он просто смотрел на Джисона снизу вверх и пытался выдавить из себя хотя бы какое-то подобие ответа.       – Нормально, – проскрипел он, специально пристально следя за губами Джисона, чтобы, не дай бог, Джисон не перешёл границу снова.       – Только нормально? Ты же вроде ездил с хёнами загород? – Джисон наклонил голову, улыбаясь слегка. Чэнлэ фыркнул ему в лицо и отвернулся.       – Ну был. Тебе какая разница? – кое-как собрав себя в кучу, он очень вовремя вспомнил ещё одно важное дело. – Во-первых, забирай свою толстовку, надоела уже валяться не к месту… А во-вторых, есть дело.       – Будем разговаривать прямо в коридоре? – Джисон хохотнул ну очень неуместно. Чэнлэ посмотрел на него как можно выразительнее, чтобы Джисон понял, насколько сильно ему хочется сейчас закатить глаза. Но Джисона это как будто не смутило. Он продолжал смотреть на Чэнлэ, как подросток, выпивший свою первую стопку соджу. У Чэнлэ по спине пробежал мороз настолько сильно, что плечо непроизвольно дёрнулось.       – Пойдём в гостиную. Раз уж тебе нужно особое приглашение…       – Я принёс то, что обещал, кстати.       – И что это? – Чэнлэ обернулся, не имея ни малейшего представления о том, что там Пак Джисон кому обещал. Джисон помахал в воздухе тюбиком с кремом. Присмотревшись, Чэнлэ прочитал надпись на английском «baby powder».       – Могу помазать твои настрадавшиеся ручки, если хочешь, – господи, это что, флирт?!       – Ты дурак, – Чэнлэ понадеялся, что хоть так получится остудить пыл этого не в меру активного ухажёра; Джисон только похихикал и плюхнулся на диван. – Давай сразу по делу.       – Давай, – губы Джисона улыбались всё так же пьяно, а тело расположилось на диване крайне вольготно, будто он тут жил. Чэнлэ начинал потихоньку раздражаться.       – Я тебя сейчас кое о чём спрошу, но это между нами, понял? – пригрозил Чэнлэ и подобрал ноги под себя, чтобы сидеть от Джисона максимально далеко; Джисон покивал. – И не спрашивай, зачем мне это нужно. Короче… у Шотаро-хёна есть хёны-японцы?       С лица Джисона сразу же слезла глупая улыбочка, а челюсть потихоньку поползла вниз. Чэнлэ не понимал, что в его вопросе такого, чтобы реагировать настолько эмоционально.       – А… – Джисон осёкся, поднял палец вверх, напряжённо выдохнул, потом вроде как собрался. – Мне кажется, есть.       – Ты с кем-нибудь из них лично знаком?       – Не-а, Леле. Но я знаю, что как минимум один из них почти наверняка дружит с Тэён-хёном.       У Чэнлэ закружилась голова. Вот круг и замкнулся! Теперь нужно идти к Тэёну и каким-то образом выведывать, с кем именно из японских хёнов Шотаро он общается, а потом прощупать почву, может ли его друг сидеть на каких-то там сайтах и заниматься сексом с незнакомцами… Да проще было сдать отчётную работу в среду, чем выкрутиться из этой истории!       – Мда, дела… – протянул он и откинулся на подлокотник.       – Леле, зачем тебе Шотаро-хён? – послышался негромкий голос Джисона. Чэнлэ уже не мог больше сдерживаться; терпение буквально ускользало.       – Не мне нужно, не мне! Я спрашивал не для себя! Всё, больше тебе ничего не скажу! – от раздражения его бросило в жар, а Джисон напротив него опять расплывался в улыбке. – Ты пришёл в чужой дом, Пак Джисон, а ведёшь себя непонятно как! Где манеры, где воспитание?..       Джисон поймал руку Чэнлэ, которой он только что жестикулировал, и приложил её к своей щеке. Чэнлэ бросило в жар ещё сильнее.       – Просто я соскучился, Леле, – пробормотал Джисон; его голос смешно исказился из-за того, насколько сильно он прижимал ладонь Чэнлэ к своей щеке. Но Чэнлэ было не до смеха. Его распекало изнутри. Какая-то дико странная смесь резко вспыхнувшего желания и ледяной необходимости расплакаться. Да что с ним такое в последнее время? Почему опять хочется плакать?..       – Раз соскучился, тогда обними, – собственный голос прозвучал низко, с едва различимым надломом, больше похожим на сексуальную хрипотцу. Чэнлэ не имел ни малейшего представления, откуда вдруг взялись эти слова, ведь он только что сам изо всех сил пытался выдерживать дистанцию. А теперь он собственными руками её рушит. Такое бывает? И зачем вообще...?       Джисон подался вперёд. Чэнлэ механически закрыл глаза и приоткрыл губы. Он приготовился к тому, что сейчас на него навалится тяжёлый жар тела Джисона – но вместо этого его потянуло куда-то вперёд. В следующий миг он лежал поверх Джисона, а Джисон обнимал его обеими руками, прижимая к себе. Чэнлэ посмотрел на Джисона одним глазом. Отсюда Джисон казался огромным и смешным: подбородок выглядел мягким, немного даже пухлым, ноздри темнели двумя слишком правильными овалами, губы слегка выкатились вперёд – или они всегда были такими пухлыми, просто Чэнлэ не замечал? Чтобы не отвлекаться на детали, Чэнлэ уткнулся лицом Джисону в грудь, вдохнул тепло его свитшота поглубже. Огромная ладонь на пояснице начала поглаживать медленно и тяжело, будто бы наполовину во сне. Чэнлэ закрыл глаза, позволяя себе провалиться чуть глубже.       Что дальше? Он не представлял. Он ничего не планировал. И не понимал, чего хочет Джисон. Джисон явно устроился с максимальным комфортом и вроде как начинал дремать. Чэнлэ на это не рассчитывал. Он не планировал тратить остаток дня на сон: у него была куча заданий, а ещё нужно было срочно постирать, иначе завтра придётся идти на учёбу в грязной рубашке, а этого совсем не хотелось.       – Ты сюда спать пришёл? – Чэнлэ постарался сделать так, чтобы голос прозвучал как можно более ворчливо. Джисон фыркнул коротким смешком и посмотрел на Чэнлэ:       – А ты чем хочешь заниматься?       «Заниматься…»       Щёки начало жечь. Чэнлэ рухнул обратно лицом в свитшот.       – Если мы «друзья с выгодой», это ведь не значит, что мы должны заниматься сексом при каждой встрече. Мы можем просто валять дурака, – сказал Джисон; голос прошёл сквозь его грудь приятной, успокаивающей вибрацией. Чэнлэ нахмурился.       – Джисон-а, «fuck buddies» – это не то же самое, что «friends with benefits», – сказал Чэнлэ.       – В чём разница?       – В том, что «приятели» не равно «друзья».       – А. Понял. То есть, ты настаиваешь на том, что мы – просто приятели, которые могут заниматься друг с другом сексом?       – Я ни на чём не настаиваю, Джисон-а. Мне вообще… параллельно. Я учусь на международном бизнесе, а не на языковом.       – Что тебе тогда не нравится, ворчуха? – в голосе отчётливо слышалось: уголок губ приподнялся, внутри прячется насмешка. Это немного злило. Опять Джисон вспомнил это дурацкое прозвище, которое сам придумал и сам же считал забавным.       – Не нравится, что ты всё время болтаешь, – проворчал Чэнлэ уже всерьёз.       – Или ты на самом деле хочешь, чтобы я применил свой рот немного по-другому? – Чэнлэ от этих слов начал не только краснеть, но и внезапно возбуждаться; он попытался отвернуться, но Джисон поймал его за подбородок. – Ты такой милый, когда краснеешь, Леле.       – Я тебе не зверюшка, чтобы ты постоянно на меня умилялся! Почему ты вечно…       Чэнлэ попытался выпутаться, попытался сесть. Но их тела переплелись настолько странным образом, что, когда Чэнлэ распрямился, он понял, что сидит верхом на бедре Джисона. Конечно, Джисон был больше костлявым, чем мускулистым, но жёсткости его бедра хватило с лихвой, чтобы простимулировать промежность. Чэнлэ зашипел, понимая, что сейчас его собственный вес помогает стимуляции, а этого ему совсем не хотелось, это ему совсем не было нужно!..       – Ты, похоже, передумал? – опять этот низкий сексуальный голос. И опять Джисон будто по щелчку пальцев превращается из неуклюжего студента в сексуального айдола. Чэнлэ схватился за спинку дивана, чтобы приподняться, но в тот же момент Джисон приподнял и бедро, догоняя Чэнлэ. Чэнлэ не представлял, что его тело, вечно какое-то фригидное, лишённое либидо, может откликаться на контакт с чужим телом настолько быстро и мощно.       – Передумал… – выдохнул Чэнлэ. Стало ясно, что биться дальше просто бесполезно. Его тело разогналось с нуля до ста двадцати за доли секунды, и теперь ему уже не остановиться. Если Джисон сейчас вдруг решит повредничать и бросит его со стремительно набирающим обороты стояком, то Чэнлэ будет вынужден бежать в ванну и дрочить самому себе, уже не надеясь, что «всё пройдёт само». А ещё дрочить в одиночестве, когда кто-то нарочно тебя раздразнил, просто унизительно.       – Окей, – Джисон поменял положение ног, и теперь Чэнлэ сидел у него на коленях полностью. – Только… ты испачкаешь штаны. Нормально?       – Мне всё равно, – Чэнлэ чуть не заскулил, когда Джисон взял его обеими руками за ягодицы и притянул вплотную к своему растущему стояку. Краем глаза Чэнлэ заметил, что рядом на диване лежит постиранная толстовка Джисона. Чтобы не рисковать ещё одной стиркой, Чэнлэ схватил её и откинул в сторону наобум.       – Тогда… делай, что хочешь… как тебе нравится… чёрт, Леле… – Джисон впился пальцами ещё сильнее, уже почти больно, когда Чэнлэ попытался потереться членом об член. Оперевшись обеими руками о подлокотник дивана за головой Джисона, Чэнлэ постарался не думать о том, что они выглядят со стороны очень глупо, – просто два тела, загнанно дышащих и тыкающихся друг в друга половыми органами через слои ткани, – и ускорил темп. Член Джисона стремительно увеличивался, и Чэнлэ снова вспомнил о его устрашающих размерах. Однако на этот раз в голове что-то переключилось, и ему вдруг захотелось посмотреть на него хотя бы одним глазком, может, взять в руку, возможно, даже прикоснуться кончиком языка…       Кто-то дышал тяжело и громко. Чэнлэ уже не видел вокруг себя ничего, только размытое лицо Джисона с закрытыми глазами и сжатыми челюстями. Чэнлэ бежал за своим удовольствием обезумевшим болидом, хотя ему казалось, что на финишной черте неминуемо случится либо смертоносное столкновение, либо огненный взрыв. Он не понимал, откуда к простому сексу примешались эти чуждые его воображению образы. Но вскоре исчезли и они. Остался только гнетущий жар внутри живота.       Мышцы в бёдрах начало сводить. Грань приближалась, становилась осязаемой. Зубы впились в губу. На краю сознания вспыхнула разбитая мысль: крем для рук, длинные пальцы Джисона, проникновение…       Вскрикнув, Чэнлэ почувствовал расслоение – облегчение от освобождения и неприятное влажное тепло внутри штанов. В этот же момент Джисон быстро пересадил его на диван и рванул с места. Чэнлэ не сразу понял, куда он так быстро побежал, а потом до него дошло. Он быстро заковылял в грязных штанах вслед за Джисоном. Джисон предсказуемо оказался за незакрытой дверью туалета. Он фыркал, рычал, дышал ещё тяжелее. Даже в прошлый раз он вёл себя гораздо спокойнее, а сейчас будто сходил с ума. У Чэнлэ, наверное, весь мозг прокурился сексом и оргазменным кайфом, потому что ему вдруг очень сильно захотелось просто подойти к Джисону сзади, обнять его и смотреть, как он будет кончать. Мысль показалась грязной, но такой желанной, что Чэнлэ не смог устоять.       – Keep on, daddy, – прошептал Чэнлэ Джисону прямо в ухо, специально выдыхая погорячее, вроде как даже лизнув мочку. Джисон в его руках прекратился в кусок раскалённого металла – такой же жёсткий и горячий. Кулак Джисона, с проступившими венами, двигался на члене вверх-вниз настолько быстро, что должно было быть больно. Чэнлэ чуть приподнялся на носках, чтобы взглянуть на член получше. Он был и правда настолько большой, насколько запомнилось после первого раза. Пугающе большой, с тёмно-красной крупной головкой. Глядя на член Джисона, Чэнлэ путался в эмоциях. Не то страх, не то любопытство. Не то вообще какая-то жадность, которую он не мог ни понять, ни объяснить.       Резко кулак Джисона соскочил с члена, и тот излился в открытый унитаз. Чэнлэ не понял, сколько прошло времени. Казалось, что Джисон доводил себя до разрядки минимум минут пять; а возможно, прошли считанные секунды. Теперь Джисон дышал глубже, но почему-то всё ещё через сжатые зубы.       – Что ты со мной делаешь, а, Леле, – прошептал Джисон низким, чуть охрипшим голосом и резко развернулся, прижимая Чэнлэ к кафельной стене. Чэнлэ нравилось видеть Джисона настолько распалённым. А ещё нравилось, что теперь у них на двоих есть этот секрет, придававший не столько смелости, сколько развязности. И именно развязность подтолкнула Чэнлэ закинуть руки Джисону за шею. Джисон, не моргнув ни разу, быстро поправил на себе одежду и навис над Чэнлэ. Чэнлэ не мог не улыбаться, но буквально чувствовал, что улыбка у него не милая, а какая-то стервозная. Как будто это он соблазнил Джисона, а не Джисон завёл его буквально на пустом месте.       – Не называй меня больше «папочкой», ладно? – попросил Джисон серьёзно.       – А иначе что? – Чэнлэ даже захотелось приподнять бровь для более действенного эффекта.       Джисон не стал ничего отвечать. Вместо этого он начал целовать так, что Чэнлэ чуть не задохнулся.