То время и то место.

      Ее вывели через черный ход участка, к которому подъехала массивная черная машина с весьма узнаваемыми символами. И выперся оттуда весьма узнаваемый человек в костюме Летучей Мыши, а также пацан лет тринадцати-четырнадцати в уже более заметном ярком костюмчике. — Робин, вернись в машину, — холодно произносит намеренно искаженный голос, пока владелец его во все глаза смотрит на Элизабет. Она под ним, не скрывая, ежится. — Ты правда веришь ей? Она же сумасшедшая! — возмущается пацан, складывая руки на груди. — Мистер Гном или как тебя там, сам ты сумасшедший. Я ежегодно медицинское обследование прохожу! — Тихо, — остужает пыл наравне с ледяным дыханием Супермена Бэтмен, подходя к задней части машины, — садись. Тут же выдвигаются сидения, когда Бэтмен что-то нажимает на сенсорном экране перчатки, и сзади Грейсон подталкивает ее в спину. Лиз ничего не остается, кроме как сесть в эту... какую-то камеру пыток. Едут достаточно долго в этот раз, на другой конец города. Из салона слышится приглушенный разговор отца с сыном (как повезло, что у Лиз хорошая память, и даже рассказы Миры запомнились!), Робин все продолжает ворчать и возмущаться, Бэтмен отвечает коротко и односложно, словно не хочет, чтобы Лиз узнала слишком много. Только вот она и так знает. Они заезжают в пещеру, а машина даже слегка грубо выплевывает сидения вместе с Элизабет, из-за чего ее начинает подташнивать. Или это от стресса? А здесь уже вся компания собралась, все как на подбор в цветастых костюмчиках и с хмурыми лицами. Лиз не всех знает, потому что все же прослушала некоторые проявления фанатизма Миры по супергероям мрачной вселенной. Первым в глаза бросается, собственно, тот, по которому Миранда больше всего фанючила – высокий парень в кожаной куртке и седыми прядками среди черных волос. Красный Колпак, Джейсон Тодд, мертвый Робин. Информация всплывает в голове постепенно. — Вы специально тут все собрались, чтобы заломать меня, если что? — нервно посмеивается Лиз, — если что, можете выдохнуть, я не все ваши тайны знаю. Да и нет резона мне их раскрывать. Я все-такие планирую домой вернуться! — Это может быть проблематично, — заявляет голос где-то за спинами остальных, и те расступаются. Девушка на инвалидной коляске подъезжает ближе, у нее рыжие волосы и очки на носу. Барбара Гордон, бывшая Бэтгерл, ныне Оракул, — расскажи подробнее про тот артефакт. Не факт, что он существует в нашем мире. Придется тогда искать альтернативы. Лиз снова рассказывает о своем попадании (реально, то еще попадание) в этот мир, о Глазе Астарот, и даже несколько предложений о своей вселенной. Несколько основных событий, парочка локальных, связанных непосредственно со Скорпионом. — Поздравляю, Элизабет, в этом мире ты тоже являешься героиней комиксов, как все мы в твоем, — хмыкает тот парень пониже Джейсона, имя которого Лиз не может вспомнить. — Обалдеть, как круто. Выбраться мне как? — уже совсем нетерпеливо спрашивает Айсборн, складывая руки на груди. Она устала, хочет нормально поесть, принять теплый душ и завалиться спать в СВОЮ мягкую постельку! — Я попыталась найти информацию о данном артефакте, но нет, пусто, — виновато смотрит Барбара, оборачиваясь через плечо от большущего экрана компьютера. Прекрасно, просто потрясающе. Элизабет разочарованно стонет и внезапно приседает на корточки, обхватывая голову руками. Она ведь даже не попрощалась! Ищут ли ее? А если ее там похоронили уже? Хочется побиться головой об пол. — Эй, перестань, вставай. Все будет хорошо, мы поможем тебе! — девушка блондинка помогает Лиз подняться, ободряюще сжимая ее плечи. Ее голубые глаза лучатся неподдельным оптимизмом, она оборачивается, ища поддержки у семьи. Парень пониже улыбается, кивая, Барбара тоже, Джейсон фыркает, разворачиваясь и направляясь на выход. — Колпак, ты куда? — тут же отвлекается от компьютера Бэтмен. — Проверю по своим каналам. Бэт-компьютер не всезнайка, Би, — закатывает глаза парень, хватает с полки свой шлем, садится на байк и уезжает. Все происходит как-то слишком скомканно, а бэт-семья едва ли не одновременно тяжело вздыхают, а потом расходятся кто куда. Лиз знакомится со всеми членами семьи и едва успевает запомнить их имена, как ее отправляют наверх, предоставляя комнату для отдыха. Пока дворецкий Альфред нравится Элизабет больше всех этих ряженых. Та блондинка, Стефани, добродушно дает Лиз свою одежду, но на новом месте заснуть не так-то просто. Лиз просто лежит с закрытыми глазами где-то около двух часов, прежде чем раздраженно подрывается, решая побродить по поместью. Оно на порядок больше их особняка, но оно и не мудрено – целое фамильное жилище. Выйдя в коридор, Лиз начинает медленно брести вдоль стены, рассматривая различные картины. Так она спускается на первый этаж, останавливаясь в гостиной. Над камином висит семейный портрет. Она узнает Ричарда, потому что видела его без маски, хотя остальных также не так уж и сложно узнать. Единственное, на картине присутствует незнакомая женщина с короткой стрижкой, сидящая подле Брюса. — Что ты здесь делаешь? Удивительно, как тебя отпустили просто так прогуляться, — неожиданно раздается голос за спиной, из-за чего Лиз крупно вздрагивает и оборачивается. Джейсон уже без своей куртки и брони, в домашнем даже представляется довольно приятным парнем. Стоит, сунув руки в карманы свободных штанов, смотрит снисходительно. Лиз его взгляд раздражает, хочется выдать какую-нибудь колкость, но она немножко здесь на правах гостя и грубить хозяину... Хотя, по ощущениям, Джейсон здесь такой же гость, как и она сама. — А я в заложниках, чтобы мое передвижение ограничивать? Говорю же, мне незачем вам вредить. Я сама с радостью свалю отсюда при первой же возможности. — Расслабься, мне все равно, — Джейсон падает на диван, уставляясь взглядом в портрет. Лиз медлит, не зная, уйти ли ей. В итоге зачем-то тоже присаживается, только в рядом стоящее кресло. — Это ваша мать? — любопытствует Лиз, нарушая почти священную тишину, кивая в сторону неизвестной женщины. Джейсон неожиданно начинает хохотать, закинув голову назад. Его смех низкий и будто приглушенный, словно парень не может до конца отпустить себя. Элизабет закатывает глаза. Неужели нормально объяснить нельзя? — Значит и правда не все знаешь. Мы почти все приемные, кроме Гнома. А это Селина Кайл, Женщина-Кошка. Но Дэмиен не от нее, — поясняет Джейсон, отсмеявшись. Почему-то, несмотря на его дурацкое поведение, с Джейсоном приятно вот так сидеть в темноте в этой большой комнате. Он и в правду кажется не таким, как остальные. — Ну да, я заметила. Как минимум, он смуглый, в отличие от вас всех, — хмыкает Айсборн, ставя локоть на подлокотник кресла и подпирая голову кулаком. Джейсон переводит на нее свой взгляд, осматривая с ног до головы. Они молчат некоторое время, просто изучая друг друга. Джейсон объективно красивый – правильные черты лица, прямой нос, ямка на подбородке, широкие густые брови и глаза красивого светлого цвета. Сейчас в темноте не различить, какого именно, но Элизабет подозревает, что голубого. Он смотрит слегка насмешливо, может сочувствующе – "Зря ты попала сюда." –, поджимает губы. Напольные часы пробивают еще один час. — Что ж, расскажешь что-нибудь о себе? Я комиксами не увлекаюсь, в отличие от Тимберса. Больше книги предпочитаю, — Тодд зеркалит ее позу, забираясь на диван с ногами. — Ну, имя и род деятельности тебе уже известны. Жизнь до своих четырнадцати лет я не помню, родителей не знаю. Меня нашли замороженной во льдах, потом я обучалась в одной правительственной организации. Создала свою команду, участвовала в мировых событиях, даже в тюрьме сидела! — рассказывает Лиз тихо, словно этот диалог мог предназначаться только для них двоих. Про Рея она почему-то решает умолчать, сама не знает, почему. Джейсон в ответ удивленно вскидывает брови. — А я-то думал, ты примерная девочка. Тюрьма, значит? — А вот не нужно людей по внешности судить. Иначе не поздоровится, — фыркает Лиз, вспоминая того ублюдка из переулка. Надо было ему яйца отстрелить, — да, тюрьма. Оставлю эту загадку пока при себе, мы не настолько близки. Джейсон снова смеется, прикрывая глаза, выглядит он весьма расслабленным несмотря на то, что Лиз все еще может представлять потенциальную опасность. — Почему Найтвинг назвал меня Харли? Мы похожи? — Да не то что похожи – одно лицо! Только у нее улыбка до ушей и глаза выпученные, я даже не знал, что ее лицо может быть таким красивым, когда расслаблено, — комплимент, сорвавшийся с чужих губ, почему-то делает приятно. Лиз фыркает, снова отворачивая от собеседника голову, рассматривает стоящие в вазе цветы. Они свежие, ни одного осыпавшегося лепесточка и разносят по комнате приятный запах. Нужно будет при возвращении тоже такие поставить. Мысли о том, что она может не вернуться, совершенно не возникает. Если есть вход, значит должен быть и выход, разве нет? — Ладно, думаю, на сегодня хватит откровений, — Лиз поднимается, хлопая себя по бедрам, и как-то резко обрывает их диалог, — спасибо за беседу, Джейсон. — Не за что. Проводить? Айсборн лишь качает головой, направляясь в сторону лестницы. Почему-то на губах играет легкая довольная улыбка. Неделю спустя Лиз уже загибается от скуки в четырех стенах. Поиск какого-либо пути назад почти никак не продвигается, Бэтмен даже улетает в Европу, чтобы продолжить поиски там, а почти все остальные возвращаются к своим делам, покидая поместье. В доме ощущается жуткая пустота, только беседы с Альфредом скрашивают бесцветные дни. Кажется, что и ему невероятно одиноко здесь. А маленький Робин вообще старательно игнорирует ее существование. Лиз скучает по привычному шуму Скорпиона, по спорам Чарли с Мирой, веселому хохоту Соул и ворчанию Тоби. Зато ей разрешают спускаться в бэт-пещеру, в ней полно всяких интересных штук. Например, огромная монета или не менее огромный динозавр. Бэтмен оказался занимательной личностью, однако. Лиз также копается в бэт-компьютере, рассматривает досье всяких как преступников, так и героев. Количество информации просто зашкаливает и, честно, Элизабет не хотела бы оказаться в этом внушительном списке. Такая доскональность пиздец пугает. — Шпионишь? — Лиз уже начинает привыкать к внезапным совершенно бесшумным появлениям со спины. Ох уж эта семейка летучих мышей. Она оборачивается, смотря на Джейсона... без футболки, лишь с полотенцем на плечах. От его плеч до низа живота тянется буквой Y уродливый шрам, происхождение которого вполне понятно. Вскрытие. Как же он восстал из мертвых? — Конечно, собираю информацию для... эээ, Загадочника, — читает первое попавшееся имя в списке, закатывая глаза. Тодд посмеивается, стирая с лица капли пота вышеупомянутым полотенцем. — И как, получается? Какую загадку тебе загадал? — Зимой и летом одним цветом, — диалог выходит весьма глупым, и у Лиз даже поднимается настроение, она начинает улыбаться краешком губ. — Даже не знаю. Лампочка? — паясничает Джейсон, наконец накидывая на себя футболку, скрывая травматичные следы на своем теле. Лиз поджимает губы, почему-то чувствуя ч у в с т в а. Этот парень... интересный. — Ого, угадал. Вот это ты детектив. — Учился у лучших. Слушай, тебе типа не скучно здесь? Хочешь на город посмотреть? Устрою тебе экскурсию по крышам, первое посещение совершенно бесплатно, — неожиданно предлагает парень, теперь высушивая волосы. Элизабет удивленно вскидывает брови. — Чего это ты вдруг? На свидание зовешь? — предложение и правда сбивает с толку, после той беседы в первый день они больше не пересекались (и Лиз уж точно не хочет никому здесь сердца разбивать). Она вообще не думала, что Джейсон может прийти сюда по своей воле. Кажется, его отношения с семьей довольно натянутые. — А ты хорошего мнения о себе, но нет. Просто ты единственная нормальная здесь среди этих правильных придурков, — хмыкает Джейсон, пожимая плечами, — мне с ними разговаривать не о чем, а о тебе хочется узнать побольше. Лиз решает, что почему бы и да. Ей все же интересно ознакомиться с несуществующим в ее мире городом, ведь все еще кажется, что за пределами поместья ничего не существует. Статичная картинка, которая начнет двигаться, только если начать на нее смотреть. — Ладно, давай. Лиз сидит на одной из крыш, подогнув под себя ногу. Она думала, что в Готэме ну буквально всегда идут дожди?, но оказалось, что такое чистое голубое небо тоже имеет место быть. Джейсон говорит, что им повезло сегодня, а потом оставляет ее одну, чтобы купить еды. Возвращается с двумя стаканчиками, в которых вставлены мягкие вафли с различными начинками. — Сладкая или соленая? Четыре вафли сразу брать даже для меня как-то многовато. Но они обалденно вкусные. — Хм, сладкая. С чего доброта такая? — Ну я же позвал, значит мне и ухаживать, — усмехается Джейсон, передавая вафлю со сладкой начинкой Лиз. Присаживается рядом, вилкой накалывая кусочек бекона и отправляя его в рот. Лиз тоже пробует, довольно прищуриваясь от сладости мороженого, взбитых сливок и клубники. На улице, вообще-то, прохладный ноябрьский день, хоть и светит солнце. Деревья стоят почти голые, под ногами располагается красно-оранжево-желтый ковер из их листьев, кое-где виднеются остатки хэллоуинских украшений, люди в пальто и легких куртках снуют туда-сюда. На Лиз хоть и не действуют низкие температуры, но она все равно мерзнет и ежится от налетевшего порыва ветра. Но мороженое с вафлей упрямо продолжает есть. — Ну и, расскажешь про город? Ты обещал. — С чего бы начать? Например, у нас есть лечебница Аркхэм для психов, веселое местечко. Мне даже посчастливилось там побывать, — усмехается Джейсон, слегка качая ногами в воздухе, — а вон в той часовой башне находится убежище Оракула. С суперкомпьютером и всякими приблудами, — машет ладонью в сторону старинного здания с куполом, — надземные пути связывают Готэм с Метрополисом, городом Супермена. Башня Уэйна, я думаю, ты уже поняла, кому принадлежит, — пока Джей рассказывает, Лиз переводит взгляд на высотку. Сейчас день и буква не горит таким ярким голубым светом, — Дик сказал, что подобрал тебя на Аллее Преступлений, я там родился и вырос. Там же убили родителей Брюса возле театра, в котором сейчас находится Гнездо Тима. Еще рядом есть город Бладхейвен, в котором тусовался Дик, но потом он вернулся после моей смерти. Лиз слушает рассказ внимательно, за ним доедая до конца вафлю, когда ее притягивает последнее предложение. — Как ты умер? — внезапно и совершенно бесцеремонно спрашивает Айсборн, сминая пустой стаканчик. Джейсон затихает, смотря куда-то вдаль и хмыкает. — Меня избил ломом Джокер, а потом оставил бомбу и взорвал здание вместе со мной и моей матерью. Не спорю, что я сам в этом виноват, полез туда, куда не нужно. Считал, что нужен матери, когда она отказалась от меня еще в детстве. — Почему ты так легко открываешься мне? — Незнакомцам всегда легко открываться, — хмыкает Джейсон, наконец поворачивая к Лиз голову. Смотрит внимательно, заглядывая в глаза. Все-таки голубые. — Мне еще жить с вами неизвестно сколько. — Ты права. Значит, ты мне просто нравишься. — Ну ты и Казанова. Другой вопрос, как ты воскрес? — Элизабет скрещивает ноги, ставя локоть на колено и подпирая голову рукой. При дневном свете заметно каждую родинку-царапинку на мужском лице, легкую щетину над губой, седые прядки, рассеянные в растрепанных волосах. — Понятия не имею, — разводит руками Джейсон, подставляя лицо солнечным лучам, — через полгода после смерти просто очнулся в гробу. Ободрал все пальцы чуть ли не до костей, пока выбирался, какие-то люди доставили меня в больницу. Но я в полубреду сбежал и чудом наткнулся на Талию аль Гул, мать Дэмиена. Она доставила меня в эту свою Арабию и окунула в Яму Лазаря, я полностью восстановился, но поехал башкой и долго не осознавал самого себя. Она использовала меня для своих целей, но в каком-то смысле я ей благодарен, ведь стал кем-то большим. Рассказ вызывает бурю эмоций на душе. Джейсон сильный, раз пережил все это. Даже травмировавший саму Лиз щелчок звучит и выглядит не так ужасно, как все то, что рассказал Тодд. — Ты смог восстановиться после... такого, — Лиз качает ладонью в воздухе, выписывая непонятную фигуру, — потрясающая выдержка. — Пожалуй. Одно из немного, чему я благодарен Бэтсу. А самое первое – это то, что он забрал меня с улиц. Был бы он еще и понимающим отцом, цены бы не было, — хмыкает Джейсон, рассматривая чисто голубое небо. Элизабет замечает, что его глаза отливают едва заметным, чужеродным зеленым оттенком. Будто кисточку с акварельной краской сунули в стакан с водой. Это завораживает, хочется дольше вглядываться в его глаза, чтобы подметить новые детали. Лиз смаргивает наваждение. — Я замерзла. На сегодня хватит новой информации, — снова первая прерывает их занимательное времяпровождение девушка, поднимаясь на ноги.