ЗАКЛЯТЫЕ…

— Моя Леди… — горячее дыхание опаляет кожу, вызывая из груди томный вздох, когда зубы смыкаются на мочке с аккуратной круглой сережкой.       Нуар буквально впечатывает хрупкое тело напарницы в стену, нависая сверху. Руки жадно оглаживают изгибы изящной фигурки, что беззастенчиво льнёт к крепкому мужскому телу. Пальчики в алой перчатке сжимают у корней прядь пшеничных волос, с силой оттягивая назад. Нуар издает глухой рык, а её губы расплываются в легкой улыбке. — Обожаю, когда ты так делаешь. Ты становишься похож на настоящего зверя, — горячий шёпот лишь сильнее заводит заставляя его податься бëдрами вперёд, чтобы партнëрша в полной мере ощутила, чего именно желает разбуженный ею зверь. Тем временем, её пальчик игриво пробегается по нижней губе напарника, — Я весь день мечтала вновь услышать этот звук. — Да-а? — он пошло улыбается, подхватывая Леди под бëдра и отрывая от крыши, — А знаешь, о чём весь день мечтал я? — она продолжает улыбаться, обхватывая ногами его бëдра, — Я мечтал… — он медленно ведëт когтем от колена вверх, — … мечтал вновь оказаться меж этих прелестных ножек, — резкий толчок бëдер и очередной томный стон, сорвавшийся с женских уст прежде, чем он успевает запечатать их жарким поцелуем. — Какой же ты всё-таки пошляк, — выдыхает Леди между поцелуями. — Но это тебе во мне и нравится, — нащупав на спине молнию, Кот быстро тянет её вниз, избавляя напарницу от ненужной ткани. — Да, — она также оголяет его грудь, оставляя укусы на загорелых ключицах, — А ещё, мне нравится твой упругий зад и то, как ты умеешь им двигать, когда трахаешь меня.       Он отстраняется на мгновение, чтобы увидеть озорных бесят, что в такие моменты резвятся в глубине васильковых глаз. — И это я-то пошлый? — она снова накрывает губы напарника, желая стереть эту чеширскую улыбку и, не желая более тратить время на разговоры. На сегодня достаточно слов.

***

      Адриан хмурым взглядом проважает девушку, что лишь презрительно фыркает, глядя на его попытки отцепить в очередной раз повисшую на нём Хлою. Она проходит к своей парте, улыбается подруге и мило беседует с сияющим, как медный пятак, Куртцбергом. Снова. Этот рыжик — первый, кому достаётся львиная доля её внимания, естественно, после Сезер. Хотя, внимания представителя класса хватало всем с полна, пусть оно и было не всегда положительным, как в случае с Хлоей (но тут Буржуа сама виновата).       Агрест никак не мог взять в толк почему его сразу же причислили к лиге злодеев. Да, он дружил с Хлоей с детства. Да, его отец был богатым и знаменитым. Да, ему повезло родиться с золотой ложкой во рту и с памперсом от Кутюр. Но это ведь не повод называть его тупым мажором.       Их общение с Дюпен-Чен не заладилось с самого начала. Когда в первый же день знакомства он попытался ей объяснить ситуацию с жвачкой, она ему не поверила.

***

— Думаешь, что я должна поверить в эти бредни и кинуться тебе на шею с извинениями раз твоя смазливая мордашка не сходит с глянцевых страниц журналов? — вопросительно выгнув бровь, Маринетт скрестила на груди руки, а искривлённые в усмешке губы говорили, что чары мальчика-модельки на неё не действует вовсе, — Такие, как ты и Хлоя, считают всех остальных лишь грязью под каблуками своих брендовые туфель. Так почему я должна… — Я не Хлоя, — перебивает он поток негатива, который так и льётся на его неповинную голову, — Мы дружим с детства, но… — Терпеть всю жизнь такую, как Хлоя может либо жалкий прилипала типа Сабрина, либо такой же заносчивый высокомерный засранец, как и она сама. Ты скорее мажор, нежели прилипала. А мне до тупых мажоров нет никакого дела. И терпеть их присутствие дольше, чем длятся занятия я не намерена, — развернувшись на пятках, она вышла прямо под проливной дождь, не обращая внимания на протянутый зонт.

***

      Нино много раз пытался объяснить другу, что Маринетт не плохой человек и что она просто неправильно всё поняла. Но все его попытки подружиться с непробиваемой брюнеткой шли прахом. Он видел, как вежлива была Дюпэн-Чен с преподавателями. Как защищала слабых от нападок той же Хлои. Как легко находила общий язык даже с самыми нелюдимыми обитателями их коллежа. Но только не с ним. И это злило.       Порой, Адриану казалось, что Дюпэн-Чен вокруг него слишком много. Поставить пьесу ко дню рождения коллежа — Дюпэн-Чен. Позаниматься с отстающими учениками — Дюпэн-Чен. Организовать экскурсию, согласовать с соответствующими органами выезд класса за пределы Парижа, устроить демонстрацию перед воротами мэрии в защиту окружающей среды, выступить с благодарственной речью в честь героев Парижа на день города и далее, далее, далее. Везде. Всегда. И всюду. ДЮПЭН-мать-её-ЧЕН. И дело было даже не в том, что именно она являлась представителем класса. Она просто по своей натуре должна была влезть во всё, что не просят, словно желала быть в каждой бочке затычкой. И это злило ещё больше.

***

      Новый злодей снова появился неподалёку от их класса. И почему она не удивлена? Пора бы уже и привыкнуть, что если рядом Хлоя, то там и до аккуманизации рукой подать. А уж если их день проф. ориентации проходил в отеле «GRAND PARIS», то тут уж сам Бог велел. Парень с ресепшена словил тёмную бабочку у всех на виду, превращаясь в Карателя.       Маринетт провожает насмешливым взглядом Агреста, который, как обычно, норовит слинять с места нападения Аккумы одним из первых. Конечно, ему ж нельзя рисковать своим модельным личиком. Да и не пристало хорошим мальчикам водиться с плохими дяденьками и тётеньками. Папочка за это по головке не погладит. Адриан был настолько правильным и идеальным (ну, по крайней мере, так считали все вокруг, за исключением, разве что, самой Дюпэн-Чен), что порой хотелось съездить по его идеальной мордашке разок-другой, чтобы, так сказать, придать ему более мужественный вид. Как-то раз Маринетт стала свидетелем одной весьма неприятной сцены, после которой её мнение об Агресте-младшем скатилось ещё в более глубокую канаву, хотя, казалось, что дальше уже некуда.

***

      Засидевшись допоздна в библиотеке, пока готовила доклад по химии в наказание за очередное опоздание по вине очередного идиота, не сумевшего справиться со своими эмоциями и, поддавшегося на россказни поедателя шуб, Маринетт никак не ожидала застать в коллеже ещё кого-то помимо охранника. Через приоткрытую дверь мужской раздевалки были отчетливы слышны голоса. — Ого, Агрест, а ты, оказывается, ещё и спортом занимаешься. А я-то думал, что ты только улыбаться и умеешь, — задира из параллельного небрежно вертел в руках шлем для фехтования, — Ну и как, помогает? — Отдай шлем, мне пора идти, — Адриан протянул руку, которую его аппонент начисто проигнорировал, продолжая сыпать издёвками. — Девчонки небось при виде шпаги сами ножки раздвигают, а? Хотя, нет. Тебе, наверное, приходится им угрожать, поскольку ни одна девка кроме этой потаскухи Буржуа не даст такому уёбку, как ты, — гаденько захихикав над своей же шуткой, он ожидал реакции блондина, которая просто убила наповал, причём, не только задиру. — Отдай шлем, пожалуйста, иначе… — «Иначе» что? Побежишь жаловаться своему папочке-пидерасту? Или натравишь на меня гарилоподобного охранника-имбмцила? Или, может… ударишь? А? Ну же, давай, Агрест, будь мужиком хоть раз в жизни. — Знаешь, — опустив руку, Адриан флегматично вздохнул, — Мне не нужны проблемы. Если так глянулся шлем, можешь оставить его себе, — улыбнувшись так, словно извинялся перед учителем за опоздание, он тихо покинул раздевалку.       Сказать, что Маринетт пребывала в шоке, значит не сказать ничего. Как он мог стерпеть всё это? Как? Да, даже она уже давно бы выцарапала этому хаму глаза, а то и того хуже. Ну ладно, если не умеешь драться, то хотя бы словесный отпор можно было дать? Этот хам Лерой только что оскорбил его близких людей, а он даже не смог заступиться за отца и подругу детства? Что ж ты за размазня-то такая, Агрест?       Мари едва успела отскочить за угол, когда Адриан, покидающий раздевалку, тихо бросил через плечо о том, что подслушивать нехорошо.

***

      С тех пор имя ненавистного одноклассника ассоциировалось у неё только с тряпкой. Избалованный и изнеженный словно кисейная барышня, смазливый и бесхребетный, паинька и эталон вежливости никак не вписывался в представления Мари о настоящем мужчине.       Сильный и уверенный в себе, надёжный и верный, в меру хамоватый и дерзкий, всегда готовый прийти на помощь и подставить плечо, заслонить собой и всыпать обидчику по первое число, свести с ума одним своим взглядом и довести до безумия жаркими поцелуями. Надо ли говорить, что Нуар, служивший абсолютным эталоном мужественности, прочно обосновался в девичьем сердце практически с первой их встречи и лишь семью месяцами позже и в девичьей постели тоже.

***

      Нуар никогда не скрывал чувств к своей напарнице, которые вспыхнули, казалось бы, по щелчку пальцев, стоило лишь их глазам встретиться. Но та не спешила принимать его ухаживаний, хотя, и явного недовольства не выказывала. Оно и понятно, порядочная девушка не кинется на шею первому встречному. А вот напарнику, что едва не погиб, заслонив её от удара — вполне. — Пожалуйста, открой глаза, — Леди склонилась над лежащим на её коленях напарником, тихо всхлипывая.       Рой божьих коровок окутал тело Кота, заживляя раны, но в сознание тот так и не приходил. — Боже, пожалуйста, пусть он только живёт, — тихо причитала напарница, утирая слёзы тыльной стороной ладони. В висках сильно пульсировало, уши заложило от непрекращающихся рыданий, а тело напарника виделось одной сплошной чёрной кляксой, — Ну же, глупый Кот, открой глаза. Скажи, что я так просто от тебя не отделаюсь и, что ты всё время будешь бесить меня своими глупыми каламбурами. Скажи, скажи хоть что-нибудь только не умирай. Я же… я же люблю тебя, глупый Кот… — Миледи, — его хриплый голос долетел до сознания напарницы словно сквозь толщу воды, а через пару секунд сквозь пелену слёз ей удалось разглядеть два кислотно-зелёных глаза и хитрую ухмылку, — Неужели, мне надо было умереть, чтобы услышать это? — Ч-что? — до Леди Баг начало медленно доходить, что напарник, которого она так боялась потерять, просто решил её подразнить, — То есть, ты… ты не умирал? — утерев остатки слёз, она оттолкнула Нуара, возмущенно размахивая руками, — Я тут… тут это… — всё ещё продолжая всхлипывать, Мари не могла подобрать слов, чтобы высказать всё, что она думает по поводу его выходки, — А ты тут… — Миледи, я не умру до тех пор пока ты не согласишься выйти за меня, — его губы растянулись в широченной ухмылке. Ещё бы! Он, наконец, услышал то, о чём мечтал с первой встречи! — Тогда ты будешь жить вечно, — недовольно фыркнула она, пытаясь подняться на ноги. — Я тоже тебя люблю, Моя Леди, — Нуар рывком сократил расстояние, притягивая напарницу за шею, — И да, так просто ты от меня не отделаешься, — поток возмущений, готовый сорваться с девичьих уст был остановлен жарким первым поцелуем, сопротивляться которому совсем не хотелось.

***

      М-да, глупо было надеяться, что хоть сегодня Хлоя на ком-нибудь не сорвётся. Адриан обвёл быстрым взглядом холл «GRAND PARIS», натыкаясь на свою вечную занозу. Эталонная девочка опять кому-то помогала, кинувшись наперерез беснующейся Аккуме. И как можно быть такой приторно-примерной. Бесит.       Нет, ну, понятное дело он. У него выбора-то никогда и не было. Сколько он помнит, его семейство всегда находилось под пристальным вниманием прессы и общественности. Впрочем, как и все остальные знаменитости. Но почему другие — свободные люди ведут себя подобным образом, да ещё и по собственному желанию, он понять не мог. Но, говоря о знаменитостях, стоит отметить, что разница была лишь в том, что большинство из них плевать хотело на новостные каналы, желтую прессу и прочие СМИ. Главное было не угодить в криминальные хроники, а пьяными гулянками и мелкими скандалами никого уже было не удивить.       Другое дело Габриэль. Идеал. Это то, к чему он всегда стремился. Он тщательно отбирал персонал, что работал на него, как в компании, так и в особняке. У него даже имелся отдельный сейф, где хранились личные дела всех его сотрудников. Таких же идеальных, как и их работодатель. Без единого пятнышка на репутации. Как в прямом, так и в переносном смысле. Как-то раз он уволил сотрудницу из отдела закупок лишь за то, что край её плаща был забрызган грязью из лужи, коих на парижских улицах было просто немерено после прошедшего накануне дождя. А ведущий модельер компании вылетел из «AGRESTE» быстрее, чем пробка из бутылки шампанского в новогоднюю ночь за чрезмерно громкий развод, подробности которого не раз освещались в прессе. Думаю, что всем и так понятно, что если уж к своим сотрудникам он применял столь суровые меры, то и собственный отпрыск исключением не стал.       Образ идеального сына и ученика Агресту-младшему удался на отлично. Но вот чего ему это стоило не знал никто. Порой, Адриану казалось, что он живёт не своей жизнью. Романтично-меланхоличный, улыбчивый, неизменно вежливый со всеми, неприемлющий каких-либо конфликтов, не участвующий в коллективных гулянках и попойках. ИДЕАЛЬНЫЙ. Идеальный настолько, что от собственной идеальности порой сводило зубы. Все видели в нём идеальную фальшивку, которой не переставали восхищаться. Людям было плевать на то, какой он на самом деле. Всем, кроме неё.       Леди Баг. Он встретился с ней будучи свободным. Свободным от общества, обязательств и предрассудков. Он был словно узник, покинувший чертоги своей темницы. Он мог быть смешным, распущенным, дерзким. Мог не бояться быть осмеянным или непонятым. Не бояться, что за каждый необдуманный поступок или неосторожно сказанное слово ему придëтся отчитываться перед отцом. Он, наконец-то, был собой. И она приняла его таким, какой он есть на самом деле. Без правил и условностей, без отцовских денег и громкого имени. Она приняла именно его. Просто Адриана. Вернее, просто Нуара. Глупого Кота. Её Кота. Её котёнка.       Вот она — эталон женственности. Грациозная и воинственная, чуткая к близким и беспощадная к врагам, кроткая и страстная одновременно. Она та, кто не боится перед ним показать свою слабость, плохое настроение, любовь к сквернословию. И он тоже принимал её такой, какая она есть. Она была настоящей. Со своими плюсами и минусами. Не то что эта вездесущая Дюпэн-Чен.       Адриан вздохнул, прогоняя воспоминания о напарнице. Пока мадемуазель-в-каждой-бочке-затычка отвлекала внимание Аккумы, у него появился шанс незаметно слинять с поля боя, чтобы Нуар мог вступить в игру.

***

      Быстро оттолкнув с линии огня зазевавшуюся Роуз, Маринетт больно ушибла колено о стойку регистрации. Чем и привлекла внимание аккуманизированного. Тихо чертыхнувшись, она принялась швырять в Карателя всем, что под руку попадётся. Злодей продолжал наступать пока его внимание не перетянул Айван, пытавшийся слиться с декоративной пальмой. Вскочив на ноги, Дюпэн-Чен опрометью бросилась в ближайший коридор. Нужно было срочно перевоплощаться. Тогда, глядишь, и ноющее колено бы успокоилось. Успев проскочить в закрывающиеся двери лифта, девушка облегченно выдохнула. Но уже в следующее мгновение по спине пробежался неприятный холодок. — Твою душу, Дюпэн-Чен, почему из всех Богом забытых закутков этого отеля тебя занесло именно сюда? — Мари медленно обернулась, встречаясь с пронзительным взглядом зелёных глаз.