ЗАКЛЯТЫЕ…

      Маринетт медленно обернулась, встречаясь с пронзительным взглядом зелёных глаз. Не смотря на всегда ровный тон и беспристрастное выражение лица, слова так и сочились ядом. И что ж ей так не везëт-то сегодня? Поморщившись, она отвернулась к панели управления. — Не бойся, Агрест, у меня тоже нет ни малейшего желания здесь оставаться, — Мари едва коснулась нужной кнопки, как снаружи прогремел взрыв, кабину лифта тряхнуло, а свет погас, погружая во тьму двух заклятых одноклассников. — Браво, Дюпэн-Чен, теперь мы застряли здесь, благодаря тебе, — блондин недовольно зашипел, потирая ушибленный затылок, которым успел приложиться о стенку лифта. — Агрест, ты идиот? Мы застряли здесь не из-за меня, а по вине этой гребанной Аккумы.       Нет, Адриан идиотом не был. Он прекрасно понимал, что поломка произошла из-за того, что очередной новоявленный недозлодей снова пальнул куда-то не туда. Хотя, куда именно, а вернее, в кого целился Каратель понять было не сложно. Хлоя. К гадалке не ходи. Но он так же понимал и то, что не заскочи в лифт Дюпэн-Чен, он бы уже через пару секунд выпрыгнул из него Нуаром. А теперь, он вынужден торчать здесь в компании ненавидящей его одноклассницы, пока его Леди будет вынуждена сражаться с монстром один на один. Великолепно! Просто потрясающе! — Ого! И откуда это наша пай-девочка знает такие грязные словечки? — за всё время совместной учёбы он ни разу не слышал, чтобы представитель их класса так выражалась. — Пай-девочка здесь только одна, Агрест, и это явно не я, — брюнетка устроилась на полу, обхватив колени руками.       Мало того, что ей придётся, невесть сколько времени, проторчать в этом чëртовом лифте, слушая подколки этого слизняка, так её котëнку теперь придётся разбираться с Аккумой самостоятельно. Вдобавок, от столкновения с полом кабинки после взрыва колено разболелось ещё сильнее. Просто блеск! — Тупой мажор, тряпка, а теперь ещё и девчонка? — Адриан хмыкнул, также устраиваясь на полу. А что? В ногах правды нет, — Какое ещё придумаешь мне прозвище? — Слизняк. Самое то. Но если тебе так интересно, могу продолжить. Список длинный. — О да, я нисколько не сомневаюсь в богатстве твоей фантазии, — Адриан печально усмехнулся, на что одноклассница лишь тихо фыркнула.       Ненадолго в лифте, ставшим пристанищем для заклятых друзей, воцарилась тишина. Каждый из них надеялся, что их вскоре спасут и им не придётся более терпеть общество друг друга. И только квами, продолжающие прятаться по карманам хозяев, искренне надеялись, что хотя бы сейчас эти два тугодума смогут, наконец, выяснить отношения, расставить все точки по местам и начать жить долго и счастливо.       Маринетт пыталась абстрагироваться от неприятной компании, давящей темноты и ноющего колена. Конечно, она переживала за Кота, но надеялась, что Вайперион вовремя придёт на помощь, заметив её отсутствие. У них уже были случаи, когда изгнанную Аккуму приходилось запирать в банке, чтобы Леди Удачи позже смогла еë очистить. И хоть веских поводов для паники не было, но всë же, Маринетт бы предпочла поле боя месту еë нынешнему заточению.       Адриан, медленно раскачиваясь, несильно ударялся головой о стенку кабинки. Тревожные мысли о напарнице, оставшейся без прикрытия, не желали покидать его голову. Да, конечно, был ещё Вайперион, но какова вероятность того, что он успеет прийти на помощь, заметив его отсутствие? Нет, он не сомневался в его преданности и бойцовских навыках, но… Змей не так давно появился в их команде и был менее опытным. Да и до их с Леди слаженной работы, до того, как они понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда ему было далековато. Вдруг, ситуация выйдет из-под контроля? Вдруг, соперник окажется слишком силён? Вдруг, Змей не успеет заслонить её от атаки? Вдруг, не успеет отмотать время назад? Вдруг… Вдруг… Вдруг… Этих «вдруг» было слишком много. Адриан отчаянно желал оказаться подле своей Леди, но не мог перевоплотиться при свидетеле. Оставалось лишь попытаться вытеснить негативные мысли любым доступным способом. Пару раз глубоко вздохнув, он попытался собраться с мыслями. — Скажи, за что ты всё-таки меня так невзлюбила? — не то чтобы ответ на этот вопрос был ему жизненно необходим, но почему бы и не воспользоваться ситуацией. Тем более, что сбежать, как обычно, возможности у неё на этот раз не было, да и свидетелей этого разговора тоже. — Ты прикалываешься? — Мари едва не уронила челюсть. Они сидят в полной темноте, запертые в лифте, за пределами которого всё ещё беснуется Аккума, Леди Баг оказалась выведена из игры, а этот идиот решил, что это самое подходящее время для выяснения отношений? Хотя, откуда этому мажору знать о проблеме героев? — Я серьёзно, Дюпэн-Чен. Я ведь не сделал тебе ничего плохого. Не подставлял, не оскорблял, да даже последнюю булочку в столовой из-под носа не уводил. А ты сразу же окрестила меня плохишом, — Маринетт лишь фыркнула на это заявление. Всё-таки он непроходимый тупица, раз ему приходится объяснять прописные истины. Но отступать тупица, видимо, не собирался, — Ну же, Дюпэн-Чен, давай, расскажи тупому мажору, чем он так насолил нашей образцовой девочке, что та его сразу же невзлюбила? Или… может, наоборот? А, Дюпэн-Чен? Скажи, ты влюбилась в меня с первого взгляда, а потом просто приревновала к Хлое?       От подобного высказывания Маринетт поперхнулась воздухом. В классе младший Агрест всегда держался подчеркнуто вежливо, а сейчас он её откровенно провоцировал. Неужели его истинное гнилое нутро вырвалось наружу? Она не видела в темноте, но готова была поклясться, что на его модельной мордашке сейчас играет гаденькая ухмылка. Да, что он вообще себе позволяет? — Да чтобы я влюбилась в такого, как ты! — от тихо закипающей внутри ярости Мари вскочила на ноги, позабыв о больном колене, —Скорее уж ад замёрзнет! — В такого, как я? Это в какого же? — Адриан вопросительно хмыкнул? — В эгоиста! — В эгоиста? Да что, такая как ты может обо мне знать? — да как смела она обвинять в эгоизме того, кто ежедневно рискует собственной шкурой ради миллионов мирных Парижан? В то время, как сама, ничем серьёзнее защиты полисадников не занималась, — О, да! Конечно, я — эгоист! Я же в отличии от тебя не лезу в каждую бочку затычкой от нечего делать! — он также подскочил на ноги, разворачиваясь в сторону, где предположительно сидела Дюпэн-Чен, — Твоя жизнь настолько никчёмна, что ты от скуки лезешь в чужую! — Так по-твоему, я от скуки дурью маюсь? Ну да, конечно, это ж не твоим родителям приходится вкалывать с утра до ночи, чтобы обеспечить ребёнку достойное образование! В твою светлую головушку никогда не приходила мысль, что такая, как я, делает в нашем коллеже? — Что, не понимаешь о чём речь? Ладно, объясню для пустоголовых. Коллеж Франсуа Дюпона является самым престижным учебным заведением во Франции среди ему подобных. И обучение в нём отнюдь не бесплатное. Думаешь, такое под силу простым обывателям? Ошибаешься. Посмотри на наш класс. Хлоя — дочь мэра, у её подпевалы Сабрины отец награждён орденом славы, что даёт огромные привилегии. Отец Милен один из самых дорогих актёров-комиков. У здоровяка Айвана отец из русских алигархов. Роуз дочь дипломатов, а у её подружки Джулейки в папочках сам Джагетт Стоун. Придурок Ким потомственный спортсмен. Его отец олимпийский чемпион. Ну, это и так всем известно. Что ж, идём дальше. Мать Канте, может, и водит простые поезда, а вот отец входит в команду космонавтов, сотрудничающих с NASA. Мадам Куртцберг продала свою последнюю картину по такой цене, что на эту сумму можно купить загородный коттедж, да ещё и останется. Мама Альи шеф повар самого дорогого отеля страны. Так, кто ещё? Ах да, родители твоего приятеля Нино работают главным режиссером и звукооператором на самой популярной французской киностудии. И только мои предки работают обыкновенными пекарями, чей заработок едва превышает среднюю прожиточную стоимость.       Адриан молчал. Он никогда и не задумывался над тем, кем являются родители его одноклассников и чего им стоит обучение их детей в коллеже. Он вообще редко думал о деньгах. Пожалуй, это и был его минус, о котором он даже не подозревал. Тем временем, Маринетт продолжала. — Да, признаю, в большинстве своём они отличные ребята, но вот заниматься общественной деятельностью им в лом. А мне пост представителя класса достался не от моего чрезмерного энтузиазма, а в довесок к десяти процентной скидки по оплате за обучение. Да, это немного помогает экономить семейный бюджет. Но ты знаешь, и этого оказалось недостаточным чтобы покрыть кредит, взятый на развитие бизнеса. Чтобы закрыть долг банку пекарне ещё год предстоит работать практически круглосуточно. Так что после уроков, по вечерам мне приходится помогать родителям в пекарне, поскольку они не могут себе позволить нанять работников, которым придётся платить. А по ночам я шью на заказ, чтобы не клянчить у родителей деньги на карманные расходы. За домашку я сажусь лишь под утро. А на уроках вечно клюю носом, за что потом получаю дополнительные отработки. Но это так, мелочи, которыми я занимаюсь в перерывах между организацией очередного идиотского спектакля ко дню чего-то там и дополнительными занятиями с Айваном, которые абсолютно лишены смысла в силу его непроходимой тупости. Ну, а в остальном, да, ты прав — моя жизнь полная скука! — Мари разгневанно выдохнула. И это она ещё про спасение Парижа и ежедневные патрули умолчала.       Адриан продолжал поражённо молчать. Он и представить не мог, что этой хрупкой на вид девчонке приходится вертеться, как белка в колесе просто ради того, чтобы ходить в коллеж. Он уже был готов извиниться за то, что наивно принял её желание помочь родителям за стремление всюду сунуть свой нос, как одноклассница снова заговорила. — Хотя, перед кем я тут распинаюсь? Разве может понять простые человеческие трудности тот, кто и пальцем в своей жизни не пошевелил, чтобы хоть чего-то добиться? Которому всёго-то и нужно, что улыбаться на камеру, чтобы жить в золотом замке! — слова извинений, готовые сорваться с приоткрытых уст, так и остались невысказанными. Так вот значит что думает Дюпэн-Чен о его жизни. Что ж, жаль будет её разочаровывать. — В золотом замке значит?! То есть, по-твоему, я так живу?! Так ты думаешь, да? Конечно, все так думают! Мне даже завидуют. Ты ведь тоже завидуешь, да, Дюпэн-Чен? Завидуешь мальчишке, что всю свою жизнь был заперт в четырёх стенах. Мальчишке, которого даже во двор выпустили погулять только под надзором охраны, и только когда ему исполнилось десять! Десять лет! Десять, чёртовых, лет я был заперт в этой золотой клетке, о которой вы все так мечтаете! Десять лет я мог общаться только с родителями и прислугой! Даже с Хлоей я познакомился в десять! Вот такой подарочек мне преподнëс папочка на день рождения! Давай, продолжай завидовать тому, кто с завистью наблюдал из окон своего золотого замка за тем, как другие дети на улице гоняют голубей, прыгают по лужам, объедаются сладкой ватой, дёргают девчонок за косы, смеются и не боятся, что за это их запрут в комнате на неделю! Они были свободными! Знаешь, как я им завидовал?! Знаешь, как мне хотелось хоть раз в жизни пробежаться по лужам, притащить домой бездомного кота, вымазаться мороженным, наслаждаться прогулкой с друзьями или просто распоряжаться своим свободным временем по своему усмотрению, а не по графику, состаленному секретарём отца?! Знаешь, какого это жить по расписанию всю свою жизнь?! Думаешь, мне нравится светить своей физиономией перед камерами?! Я ненавижу свою работу! Знаешь какого это, наступая на горло себе и всем своим «хочу», лезть из кожи вон и делать то, что тебе противно, чтобы заслужить хоть толику отцовского внимания?! Я не помню того, как мы жили, когда мама была жива. Мне было пять, когда её не стало, но с тех пор единственное, что я от него, слышал это то, как мне стоит себя вести.       Маринетт, не мигая, слушала исповедь одноклассника. Что значит, держали в четырёх стенах до десяти лет? Как вообще можно держать собственного ребëнка взаперти? Идеальный образ кумира рушился на глазах. А парень, что пытался выговориться, казалось, впервые за семнадцать лет жизни уже не мог остановиться. — Адриан, ты всегда должен держать осанку, — продолжал блондин, подражая голосу отца, — Адриан, тебе нужно правильно питаться, сладкое вредно… Адриан, мне не нравится то, что ты смотришь. Передачи должны быть позновательными. Я попрошу Натали пересмотреть доступный список каналов… Адриан, ты плохо старался на прошлой фотосессии. За это ты не выйдешь из своей комнаты до конца недели, перепишешь всё, что прошли с учителем по китайскому за этот месяц десять раз и ежедневные занятия по фортепиано увеличатся с двух часов до четырёх… Адриан, ты должен быть примером для других… Ты не посмеешь… Я тебе запрещаю… Нет… Нельзя… Это недопустимо… Это неприемлемо… Ах да, забыл про вишенку на торте! Хорошо, я разрешу тебе ходить в коллеж, но если получу хоть одну жалобу или узнаю что-то, что мне не понравится, то ты снова перейдëшь на домашнее обучение и об университете можешь забыть!       Адриан замолчал, переводя дыхание. Да, что называется, прорвало, так прорвало. Он так, даже, с Нино не откровенничал. А тут прям остановиться не мог. И перед кем? Перед ненавистной Дюпэн-Чен. Ох, не пришлось бы ему об этом пожалеть. Но, сказанного не воротишь. Эх, чёрт с ней! Будь, что будет! Всё равно, если захочет кому сболтнуть — ничего не докажет, а к её презрительному фырканью он давно привык.       Он молчал. Молчала и Маринетт. Нет, она всякое слыхала про строгих родителей, но чтоб вот так… Да уж, чтобы переосмыслить поведение одноклассника ей явно понадобиться время. Но кое-что ей всё ещё не давало покоя. — Ладно, — она протяжно выдохнула, готовясь задать главный вопрос, — Хорошо. Допустим, твоя жизнь оказалась не такой гламурной, как я себе представляла. Но это не отменяет того факта, что ты бесхребетный слизняк, — Адриан нахмурился, но через мгновение до него дошло, что именно имела ввиду одноклассница. — Ты про тот случай с Лероем? — положительного кивка в темноте было не разглядеть, но выразительное хмыкание дало понять, что именно подсмотренная сцена в раздевалке и являлась причиной выпада, — То есть, ты считаешь меня тряпкой только потому, что я не набил ему тогда морду? — А ты можешь? — презрительно фыркнув, Мари скрестила на груди руки. — В этом можешь не сомневаться, — слабо усмехнувшись, Адриан опёрся спиной о стенку лифта, — Начистить рыло наглецу не трудно. Гораздо труднее сохранить это в секрете. Как думаешь, через сколько часов после драки о ней узнал бы мой отец? Как сказал бы сам Лерой: «Папочка за это по головке не погладит». — Допустим, — после недолгого молчания, Дюпэн-Чен продолжила, — Я не сомневаюсь, что у мсье Габриэля есть в коллеже, так скажем, свои осведомители. Но почему ты ничего не сказал ему в ответ? Как ты мог смолчать, когда он поливал грязью тебя и твоих близких? Слова — это просто слова. Это не фингал под глазом и не разбитая губа. Слова к делу не пришьёшь. Он бы ничего не доказал. — Хм, сразу видно, что ты никогда не имела дела с прессой и теми, кто провоцирует тебя специально. Готов биться об заклад, что у него, как минимум, был включён диктофон в телефоне. А за свои слова… — она не видела, но чувствовала, что он улыбается, — …тот уже ответил.       Маринетт нахмурилась. Она слышала, что совсем недавно Лерой перевёлся в другой коллеж. Причины столь резкого перевода за пару-тройку месяцев до экзаменов никто не знал. Неужели блондинчик приложил к этому руку? Но как?       Адриан улыбнулся, вспоминая, как пару недель назад Лерой обмочился прямо перед компанией таких же недалёких громил, едва заметив на крыше его тень. Нет, Нуар не тронул его и пальцем, но лапу к этому приложил основательно. Плагг в кармане довольно хрюкнул, вспоминая, как помогал хозяину в его маленькой шалости.

***

      Почти месяц ушёл у Нуара на то, чтобы заставить здоровяка Лероя бояться собственной тени.       В первый раз это случилось, когда он подвыпивший возвращался домой из клуба. Сзади промелькнула чья-то тень. Парень обернулся, но переулок был пуст. Списав всё на бродячих животных, он двинулся дальше. Пройдя пару метров, здоровяк почувствовал, как что-то сзади легонько коснулось его плеча. Снова обернулся. Но за спиной снова никого не оказалось. Однако, стоило ему продолжить движение, как шею обожгло чьё-то дыхание. — Недостойный… — зловещий шёпот обжёг кожу, вызывая мурашки.       Лерой закрутил головой, пытаясь найти обладателя голоса. Но его снова окружала лишь пустота. А неприятный шёпот, казалось, звучал со всех сторон. — Недостойный… — Ты поплатишься… — Убирайся… — Прочь… — Не достойный… — Поплатишься…       Не помня себя от страха, Лерой бросился наутёк. Он бежал, не чувствуя ног, подгоняемый страхом и зловещим хохотом, что преследовал его до самого дома.       Утром происшествие в переулке показалось ему дурным сном. И о неприятном инциденте было сразу же забыто. Но когда через два дня история повторилось, Лерою стало по-настоящему жутко.       Неприятный шёпот, скользящие по тёмным углам тени и зловещий хохот преследовали его, даже во сне. Временами, ему казалось, что эти тени тянут к нему свои холодные руки в надежде схватить и утащить на самое дно Ада. Через месяц пребывания в постоянном стрессе, организм дал сбой…

***

— Что… что ты сделал? — Маринетт не хотела верить в то, что одноклассник правда нажаловался своему охраннику и тот запугал Лероя или ещё чего похуже. — Его никто и пальцем не трогал, если ты об этом, — Адриан усмехнулся, по привычке поднимая руки в примирительном жесте, — Считай, что его просто голос совести замучил, — «голос совести» в лице чёрного квами снова хихикнул. — Ну, не то, чтобы я была опечалена его уходом, просто… — договорить ей не дал раздавшийся над их головами скрежет и яркий свет, ударивший по глазам. — Так вот вы где.       Из развороченной крыши лифта между листами помятого железа на них взирал потрёпанный, но улыбающийся Вайперион.