конвергенция.

      крэйг ощущает себя странно, когда обедает на своей собственной кухне за столом и лениво ковыряется вилкой в подогретой твиком в микроволновой печи лазанье. твик сидит напротив; он то поглядывает исподлобья, то отводит взгляд на сидящую рядом тришу. молчание и тишина гнетут и оказывают на крэйга необъяснимое и, как ни странно, негативное влияние: такер начинает понемногу закипать.       — ну что? — спрашивает он с раздражением, когда остальные пялятся на него.       — ничего, болван, — фыркает триша и закатывает глаза. — ты не в настроении.       — и мы ждём, пока ты расскажешь, в чём именно заключается твоя проблема, — мягко добавляет твик. — чтобы разобраться с ней и помочь тебе.       — всё в норме, — уверяет юноша с подрагивающей сталью в голосе.       он отрезает вилкой часть лазаньи, протыкает её и помещает себе в рот. жуёт и видит, что твик до сих пор на него смотрит в каком-то неизведанном желании.       — правда, — добавляет с набитым ртом.       — не говори, пока ешь, — твик супится, — а то ты можешь подавиться.       крэйг опускает и поднимает веки — «хорошо». блондин слегка улыбается, а потом вздрагивает, неожиданно икнув.       — ой, — говорит твик.       — воды выпей, — предлагает триша и потирает свои руки. она переживает о чём-то конкретном.       крэйг, естественно, не до конца в этом уверен, так как руководится тем, что у его младшей сестры немножко потеют ладони и что она выглядит, вроде как, взволнованной.       надо же, в голове всплывает сама по себе ассоциация со стэном маршем; тот сегодня на обеденном перерыве также вёл себя несообразно, прежде чем заявил о своём желании пригласить крэйга в планетарий. неужели и триша намечает нечто подобное по отношению к твику? ежели взаправду у неё именно такое намерение, то почему она не воспользовалась тем временем, когда она с твиком была наедине? или…       — крэйг, нам нужно поговорить, — выдаёт младшая такер.       бог ты мой.       — ладно, я больше не буду вытирать руки о твоё махровое полотенце, — гнусавит он и закатывает глаза, помещая себе в рот следующий кусок лазаньи.       — ты пользовался моим полотенцем? — она спрашивает и меняется в лице.       ой-ой.       крэйг мотает головой.       — ты — задница! как ты мог? я этим полотенцем вытираюсь вообще-то!       началось.       — ну, — подаёт голос твик, — он вытирает руки, в конце концов, а не тело…       — у него грязные руки! они почти всё время в ёбаном начос! я не хочу пахнуть этой дрянью, твик!       — не такой он уж и плохой, — слабо парирует блондин и хмурится, когда триша показывает ему средний палец. что же, к подобному жесту он давно привык. — но тебе, крэйг, не следует так больше делать.       — мг. — равнодушно соглашается тот.       они замолкают, а триша, по всей видимости, решает отложить серьёзный разговор. крэйг не переживает на этот счёт, в отличие от своей младшей сестры, которую, похоже, чуть передёргивает.       скажет потом. и если она захочет пригласить твика в планетарий, то крэйгу придётся надрать ему задницу.       правило третье: не заглядываться на сестёр и бывших девушек братанов. кодекс клайда донована, вошедший в обязательное соблюдение после того, как бебе заигрывала с токеном в прошлом году. токен, конечно же, сказал о том, что бебе ему неинтересна, но разве клайда убедишь в чём-либо, если тот уже настроен? тщетная и бессмысленная попытка.       а лазанья вкусная.       в кухне по-прежнему тихо. тишина нарушается звяканьем вилки о тарелку и часами, прикрепленными ближе к потолку над холодильником. часы белые, но их циферблат светло-синий, с белыми лошадьми, и шумно, с периодичностью тикают: тик — так, тик — так. также подчас твика сражает икота, и он вздрагивает.       всё вокруг принимает вид обыденности, однако напряжение, находившееся в воздухе, побуждает зябнуть и путаться в сомнениях. действительно ли ничего не изменилось со вчерашнего дня? или со вторника прошлой недели? позапрошлой?       холодильник жужжит, твик икает, железные зубчики вилки звякают, а триша мнёт и кусает свою нижнюю губу, будучи неспособной сконцентрировать своё внимание на чём-то одном. она определённо взволнована — или напугана, — и это необычно как и для неё, так и для стен небольшой такеровской кухни.       — тебе звонил стэн? — вдруг спрашивает твик твик.       крэйг отрывается от поедания лазаньи, и его вилка с небольшим кусочком на концах замирает в воздухе возле его рта. брюнет поднимает глаза на друга, и из-за наклона головы и пушистых тёмных бровей кажется злобно настроенным, что на самом деле не так.       — нет. мне звонил клайд, — отвечает такер. — почему ты думал, что мне звонил стэн?       — после этого ты стал немного другим, — блондин прерывается на икоту, — и есть всего лишь несколько придурков, которые могли испортить тебе настроение.       — ага, и не надо становиться одним из них, твик: я же сказал, что всё в норме. и выпей, наконец, грёбаной воды.       крэйг сразу же супится. скорее, он раздражён на себя — на то, что использовал грубый и режущий тон по отношению к тому, кто перед ним ни в коем случае не был виноват, — чем на твика, выглядящего теперь крайне обеспокоенным, и, как странно, что его диафрагма резко прекращает сокращаться.       — не будь таким ублюдком по отношению к твику, засранец, — подаёт голос ворчливая и чем-то недовольная триша.       — дерьмо, — под нос скабёрзничает крэйг и засовывает в рот кусочек лазаньи.       ему серьёзно не хочется вляпываться во всякие раздоры: их и так — по горло; ему также не хочется выяснять с кем-то отношения: нужно держать себя под контролем, ибо распря отнимает множество сил, так ещё вместо предоставления логичных доводов осознанному человеку, можно просто бисером перед свиньями бросаться — без толку.       не очень-то приятно, что нечто твоё, отобравшее и силы, и время, в итоге губится и сокрушается перед самыми курьёзными псевдоагрументами: «и чё», «пошёл ты на хуй, я домой», «не выкручивай мне яйца». правда, такой стратегией из года в год преданно пользуется лишь картман, который, к слову, всегда начинает спор первый, а потом сливается. его стратегию провоцировать крэйг никогда не поймёт.       да и, если честно, даже размышлять об этом не хочется: картман неинтересен, лишь раздражителен… и он по неизведанным причинам проводит время с клайдом донованом. такер не может припомнить, когда эти двое были до такой степени дружны: в голове вертятся только мысли о нескольких драках.       занимательно? ни капли.       если клайд всё же решил записать в лучшие друзья эрика картмана — да пожалуйста. крэйг не ревнует; крэйгу (почти) всё равно.       — когда мама вернётся? — спрашивает триша, разрывая молчание, к которому все уже успели привыкнуть.       — не знаю. наверное, как обычно, около семи уже будет дома. а зачем тебе мама? ты что-то натворила, засранка?       — почему ты думаешь, что я не могу ждать маму для чего-то другого?! это ты вечно что-то вытворяешь.       — а вот и нет.       — а вот и да.       крэйг хмурится и показывает трише средний палец. триша повторяет жест.       — думаю, мне пора, — выдаёт неожиданно твик твик и поднимается из-за стола. деревянный стул, на котором он сидел, тихо скрипит. — я должен зайти к кенни.       кенни. его, вероятно, не было сегодня в школе. эта мысль появляется уже во второй раз.       — я с тобой пойду, — чеканит крэйг и тоже встаёт. этим он приводит твика в крайнюю степень удивления: блондин выглядит как вылупившийся намедни птенец.       — ладно? — твик, будучи неуверенным, отвечает согласием с вопросительной интонацией. — разве ты не хочешь остаться дома, поиграть в видеоигры или сделать домашнее задание?       — нет. — крэйг немногословен.       — хорошо. — твик ему слегка улыбается.       они покидают кухню вдвоём: сначала крэйг уходит через открытую дверь, а твик следует за ним. довольно комично, что, несмотря на бесчисленное количество раз, когда твик был здесь, он всё равно часто оглядывается и застывает на месте, когда останавливается крэйг.       твик чудится несмышлёным младенцем или стариком, который не может передвигаться без посторонней помощи. однако так кажется лишь со стороны: на самом деле — вернее, такер так смело предполагает — причина такого поведения заключается в том, что твик такой человек; он не привык чувствовать себя дома даже среди своих собственных стен, покрытие которых пропиталось кофейными зёрнами насквозь, поэтому чужой дом для него — почти как чёртово минное поле.       во всяком случае, это намного лучше того же самого картмана, в сознании какого границ не существует: этот парень свободно может пробраться в твой дом поздней ночью и взять что-нибудь из твоего холодильника только потому, что ему это захотелось сделать.       — ты хочешь со мной что-то обсудить? — аккуратно интересуется твик, пока завязывает себе шнурки. — имею в виду, что… ммм… немного необычно, что ты решил пойти со мной.       хотел ли он обсудить что-то с твиком? вряд ли.       — нет, я просто хочу пройтись с тобой, — отвечает такер и застёгивает свою куртку, немного поднимая подбородок, чтобы не задеть его металлической молнией. после он засовывает руки в карманы и смотрит на друга. — без весомой причины.       твик поднимается и выдыхает:       — ну, хорошо. тебе необязательно это делать, ты же знаешь?       — конечно знаю.       он вообще не знает, почему это делает. возможно, им движет едва ощутимое любопытство насчёт сегодняшнего отсутствия кенни маккормика в школе…       — эй, придурок! посуду за собой помой!       — я ухожу, сама помоешь.       … и нежелания мыть за собой посуду. весомые факторы? отнюдь.       — болван!       они уходят, и крэйг закрывает за ними дверь. до дома маккормиков идти далеко: таково дальнее расположение говяного района. несколько минут парни идут в тишине, пока с крэйговских уст не срывается:       — а тебе не кажется, что стэн странный?       — я же знал. я же, блять, знал, что без причины ты никогда ничего не делаешь, — бурчит твик и закатывает глаза. — для меня стэн не кажется странным человеком. почему ты думаешь иначе?       — он странно себя ведёт.       — что именно в его поведении тебе кажется странным?       — всё.       — обобщающе. — твик смотрит себе под ноги. — как по мне, он просто хочет наладить с тобой общение.       — зачем?       — я не знаю. тебе лучше не спрашивать у меня мотивы людей, я ведь могу ляпнуть и о том, что он хочет тебя прикончить. я не очень хорошо общаюсь со стэном… вернее, я вообще с ним почти не общаюсь, так что тебе следует спросить об этом кого-то другого, не так ли?       — так. именно поэтому я, возможно, иду с тобой к кенни.       — хочешь спросить у него?       — ага.       — почему не у кайла?       — кайл меня недолюбливает. я его тоже. а с кенни я больше пересекаюсь из-за наших младших сестёр. он неплохой парень.       — кенни сдохнет, если узнает, что ты назвал его неплохим парнем, — хмыкает твик твик. — это же такая похвала.       — как бы он не стал носить футболку с надписью: «крэйг такер считает меня неплохим парнем».       — как делал это клайд?       — точно.       твик смеётся, и крэйг не сдерживается от мягкой усмешки. такер ощущает себя свободнее, когда говорит именно с твиком, поэтому решает поделиться ещё кое чем.       — клайд сказал мне, что будет делать покупки с отцом в супермаркете, но он сейчас с жиртрестом, в гостях или что-то в этом роде.       — оу. не придавай этому большее значение. как бы картман не втянул его в грёбаную авантюру только…       — если и втянет, то это будут его проблемы.       — проблемы будут его и доброй части соединённых штатов америки.       — пусть и разбираются.       крэйг думает о том, что был бы так счастлив, если бы они шли быстрее.