Девчонка со двора

      Весна 1991-го…       Цветкова никогда не думала, что десять лет школьной жизни пролетят так быстро. Казалось, она только вчера пошла в первый класс: девушка помнила огромный белый бант, который был больше её головы, и букет гладиолусов, который она вручила своей первой учительнице…       Когда-то давно, пять лет назад, маленькая Таня горько плакала на последнем звонке своих друзей: Саша, Валера, Витя и Космос навсегда уходили из школы, и вместе с ними уходило то счастливое время, которым она так дорожила. Ни у кого из её одноклассников или ребят из параллели таких друзей не было.       Теперь же сама Татьяна выпускалась из школы: белоснежно-белый фартук с кружевными оборками, сшитый ещё её мамой, долго ожидал своего часа в шкафу, а новый белый воротничок уже был пристегнут к школьному платью. Выходя из дома, Таня с сожалением отметила, что ей не хочется покидать то место, которое успело ей стать вторым домом. Ей так не хотелось взрослеть…       Однако сегодня, 25 мая 1991 года, праздник был не только у Цветковой: несколькими днями ранее девушка получила приглашение на свадьбу Сани Белова. Поэтому после торжественной части последнего звонка в школе Таня отправилась не гулять по улицам и паркам Москвы с остальными выпускниками, а домой, переодеваться. Всё-таки, её пригласили в ресторан «Аврора», а значит, надо было выглядеть соответствующе.       Думать, какое платье надеть для такого случая, не приходилось. У Цветковой было всего одно приличное, по её мнению, платье, которое неделю назад она прикупила для своего выпускного вечера. Таня долго ходила со своей подругой Ларисой по местам, где можно было достать модные вещи, потому что шить самой времени не было: надо было готовиться к экзаменам. И вот, спустя сотни примерок она нашла то самое платье. Белое, креп-шифоновое, длиной ниже колена. Больше всего Татьяне в нем нравились полупрозрачные струящиеся шифоновые рукава с манжетами. Отдельное внимание заслуживал треугольный воротник, сделанный как бы на запах. Приталенное, с расклешенной юбкой с непышной подкладкой из фатина, платье выглядело воздушным, позволяя его владелице почувствовать себя принцессой или феей из волшебной сказки. На те деньги, которые отец дал девушке на покупку, можно было купить целых два полноценных платья, тоже красивых, но не таких, как это. Таня ни секунды не жалела, что остановила свой выбор на нём.       Волосы она собрала в низкий пучок, приделав к нему мамину серебристую заколку в виде бабочки, а длинные тонкие ноги украсили белые туфли на устойчивом каблуке с треугольным носиком.       Довольная собой, Цветкова ещё несколько раз покружилась у зеркала. Её саму сейчас можно было спутать с невестой: не хватало только фаты. Следуя этим мыслям, находчивая Таня подошла к окну, потянула на себя полы занавески и накинула себе на плечи, а потом и на голову, точно это в самом деле фата и была. Картина, которую девушка увидела в зеркале, вызывала улыбку: дешёвая ткань тюля на фоне дорогого платья выглядела комично.       Перестав мучить занавески, Татьяна приступила к легкому макияжу. Она почти никогда не красилась, поэтому сейчас лишь слегка подкрасила ресницы и губы.       — Ты так похожа на маму, Танюша… — с грустью протянул Александр Александрович, папа Цветковой. Он застыл у входа в комнату дочери, любуясь ей, — Такая красивая.       — Спасибо, — смутилась она, обнимая отца, — Точно не пойдёшь со мной? Тебя же тоже пригласили…       — Что мне там, старику, делать? — он махнул рукой, — Вы молодёжь, вот и гуляйте. Всё равно, наверное, уже там никого не знаю, кроме матери да тётки жениха.       — Вот и пообщался бы с ними, а то всё только на работе пропадаешь и дома сидишь…       — Хочешь, подвезу тебя? Не стоит такую красоту портить общественным транспортом, — предложил Тане Сан Саныч, улыбаясь.       — Давай, — согласилась Цветкова, одаряя отца ответной улыбкой.       У Александра Александровича Цветкова был сложный характер, поэтому такие теплые моменты в общении с ним были редкостью для Татьяны. Обычно он, приходя домой с работы, ворчал на дочь за мелкие провинности. И это несмотря на то, что Таня тоже не отдыхала: придя со школы, она готовила ужин и завтрак на следующий день, прибириралась, шила, когда были заказы, а потом всю ночь корпела над уроками. Ему могло не понравиться, что дочка расставила посуду не в том порядке или при уборке переставила какую-то вещь с привычного места.       Всё бы ничего, но с каждым разом их препирательств становилось всё больше. Цветкова боялась представить, как мучилась её мать, живя столько лет с таким перфекционистом, помешанном на том, что всё должно быть правильно. Узнай Сан Саныч о том, что его идеальная дочь Таня курит, он, наверное, убил бы её…

      Старенький «Москвич» доставил Татьяну в «Аврору» в целости и сохранности. Она знала, что уже опоздала на начало банкета, поэтому заходить в ресторан было как-то неловко, и девушка ещё какое-то время мялась у дверей в нерешительности, нервно сминая в руках упаковку со свадебным подарком. Почему-то вспомнилось, что приходить на свадьбу в белом — дурной тон. От этой мысли окончательно пропало желание идти внутрь.       Выждав еще пару минут, Таня, поборов, наконец, свою стеснительность, потянула на себя ручку двери.       — Кос… — выдохнула она, когда увидела друга в фойе, — Привет!       — Вот это да… — пробасил брюнет, — Тань, вот честно, как невеста… — Космос обнял её осторожно, словно боясь сломать. Он был уже, что называется, тёпленьким, но одаривать девушку комплиментами ему это не мешало.       — Спасибо, — поблагодарила она, смущаясь.       — Тебя все наши заждались. Саня уже хотел за тобой машину отправлять…       Цветкова поджала губы. Почему ей всегда неловко от внимания к себе? Особенно, когда кто-то её ждёт или ищет.       — Ты очень красивая, Тань, правда… — снова напомнил Холмогоров, — Если б я не знал Ольку, подумал бы, что невеста — ты.       — Скажешь тоже, Кос, — девушка опустила глаза, пряча их за густыми ресницами, — Тогда почему меня не было на регистрации, а?       — Тоже верно, — хохотнул он, — Как последний звонок, кстати?       — Да нормально, — отмахнулась Татьяна, — Как закончился, я сразу домой побежала, а потом сюда. И ведь всё равно опоздала…       — Ничего страшного, — Космос ободряюще улыбнулся, опуская тот факт, что сам готов уже был искать её по всей Москве: Цветкова обещала быть в шесть, а время уже давно перевалило за семь, — Зато какое эффектное появление будет! У Пчёлы челюсть отвиснет, когда он увидит тебя, отвечаю…       — А почему именно у него? — осторожно спросила Таня, цепляясь за поданный другом локоть. Холмогоров повёл её в сторону зала, где проходило торжество.       — Да так… он весь день смурной какой-то ходит, пьёт, как не в себя, вот-вот нажрется… — перечислял парень, — И свидетельница Олькина его не впечатлила. Эстет, чтоб его… королеву ему подавай, — ворчал Кос в привычной ему манере, без злобы, — Вот королева и пришла.       И хотя Космос на вопрос Цветковой, почему именно у Пчёлкина при виде неё должна отвалиться челюсть, так и не ответил, ей было безумно приятно это услышать. В конце концов, Виктор ей очень нравился, и сегодня был шанс, что он, наконец, заметит её. Не как соседскую девчонку Таньку, а как девушку…       В центре зала, разбившись на пары, гости покачивались в такт медленному танцу. Счастливые жених с невестой о чем-то тихо шептались: казалось, для них сейчас не существует никого, кроме друг друга. Таня отметила про себя, что Оля очень красивая, статная. На душе стало легче, когда Цветкова поняла, что платье у девушки какое-то золотистое, а не белое.       На месте свидетеля, развалившись на стуле и попивая коньяк прямо с горла, сидел Пчёла. Завидев опоздавшую, он так и застыл с поднесенной к губам бутылкой.       — Это девушка Космоса? — спросила Белова у своего мужа, когда её взгляд зацепился за новоприбывшую гостью.       — Пока не знаю, — пошутив, хохотнул Саша, — А вообще, это Таня, Катина племянница. Кос всё пытается ухаживать за ней, но как-то не клеится…       — Красивая… — констатировала невеста, наблюдая за Цветковой. Та уже успела помахать молодоженам, поздороваться с Татьяной Николаевной и тётей Катей, кивнуть Пчёлкину, который в знак приветствия поднял вверх уже почти пустую бутылку. Женщины усадили её между Космосом и изрядно выпившим Валерой, с которым, как поняла Ольга, эта девушка тоже была хорошо знакома.       — А у меня некрасивых родственников не бывает, — Белый улыбался жене во все тридцать два.       — Дурак, — Сурикова шутливо толкнула его кулачком в грудь, на что Саша лишь обнял её, крепко прижимая к себе.

      — Счастливые мы с тобой люди, тёть Кать, — обратился к женщине Космос, — сидим между двумя Татьянами, а желание не загадываем!       — Ну так загадывай, Кос, — подмигнула ему Екатерина Николаевна, — А у меня, что я хотела, уже всё сбылось… — она взяла за руку свою сестру, — племянник мой счастлив, мне больше ничего и не надо.       — Ну тогда я два загадаю, — шутил Холмогоров, поглядывая на Таню. Она, как обычно, смущенно улыбалась, изредка кидая на него взгляды.       Цветкова не была похожа ни на одну из девушек, что были в его окружении. Доступность — это не про нее. Космос понимал: чтобы добиться её внимания, нужно неплохо так постараться, но, главное, не переусердствовать. Он боялся даже как-то не так посмотреть на неё, не то, что облапать или полезть с поцелуями. Кос мысленно приравнивал Татьяну к дорогущему экспонату в музее: любоваться можно, трогать — нельзя. Но, в отличие от картин или экспонатов, она была живая, поэтому надо было вести себя ещё осторожнее.       — Горькую нам налей, Космос, — попросила тетя Катя, пытаясь успокоить распереживавшуюся Татьяну Николаевну.       — А ты что будешь? — поинтересовался парень у Цветковой, когда выполнил просьбу Екатерины Николаевны.       — Сок, — просто ответила Таня, пожимая плечами. Она, хоть и курила уже несколько лет, алкоголь никогда не пробовала и пока что не собиралась. Но… надо же когда-то начинать, верно?       — В честь такого события можно и шампунь пригубить, — не терпя возражений, Холмогоров доверху наполнил её бокал шампанским.       — До дома меня пьяную тоже сам потом потащишь? — хихикнула девушка.       — Обижаешь… Это даже не обсуждается, — заверил её Космос, тоже глухо посмеиваясь. Цветкова вздрогнула, когда посреди их разговора пьяный Пчёлкин с шумом поставил пустую бутылку на стол и, прожигая взглядом её и Холмогорова, потянулся к новой.       Их взгляды на мгновение пересеклись, но Таня так и не смогла прочитать, что таится в голубых глазах Виктора, поэтому просто вернула своё внимание Косу, который, к слову, сегодня был самым трезвым из своих друзей, что было очень на него не похоже. А вот Витя как раз-таки был очень пьян, а значит, не отдавал отчёта в своих действиях.

      Время тянулось, и Татьяна немного освоилась. Она не знала, связано ли как-то исчезновение неловкости с выпитым бокалом шампанского, поэтому просто проживала этот день с удовольствием. Девушка пересела поближе к Тамаре — невесте Валеры, приятной блондинке в ярко-синем блестящем платье. Познакомившись, они как-то сразу нашли общий язык: Тома показалась Тане искренней, интересной собеседницей. К тому же, Цветкова помнила, с каким воодушевлением рассказывал про неё Фил в те редкие дни, когда она виделась с ним.       — Подаришь мне один танец? — увлеченная общением с Тамарой, Татьяна не сразу заметила Пчёлкина позади себя, — Пожалуйста…       — Конечно, — коротко бросила девушка, вставая из-за стола. Тома улыбнулась новой знакомой и, проводив её глазами до центра зала, принялась в очередной раз отчитывать Филатова за то, что тот напился.       Виктор молчал, склонив голову набок и рассматривая Цветкову, пока они танцевали под медленную композицию, которую оба впервые слышали. Он аккуратно заправил выбившуюся прядь из причёски ей за ухо, после чего Таня вообще забыла, как дышать, моргать, проявлять любые признаки жизни…       — Вить… — она попыталась отстраниться, когда Пчёла властно прижал её ближе к себе. Он был пьян — простая истина, которую не забывала Татьяна, поэтому принимать за чистую монету его знаки внимания не собиралась. Хотя, как известно, что у пьяного на уме… — Что ты делаешь?       — Молчи, — Пчёлкин не дал ей вырваться, — Я всего лишь пытаюсь насладиться танцем с самой красивой девушкой на этом празднике…       Хотелось возразить, что сегодня самой красивой может быть только невеста, но… не получилось. Музыка стихла, сменившись на что-то более живое и веселенькое. Виктор, галантно поцеловав руку Цветковой, довел её до стола, вновь вцепившись в бутылку.

      — Поздравлений еще не было? — шепотом спросила Таня у Коса, который пытался растормошить уже засыпавшего Валеру. Тамара вообще куда-то ушла, по крайней мере, в поле зрения девушки её не было.       — Не-а, — задумчиво протянул он, — Хочешь поздравить?       — Думаю подойти тихонько, пока все не начали поздравлять…       — Стесняешься?       — Как-то да, — честно призналась она, протягивая руки к коробке со своим подарком.       — Проводить тебя, чтобы ты не боялась? — уголки губ Космоса поползли вверх.       — Сама уж дойду, — прыснула Татьяна, в очередной раз поднимаясь из-за стола и беспокоя Холмогорова, чтоб тот её выпустил.       — Удачи, — пожелал Кос, на что Цветкова лишь кивнула, прижимая к себе свой небольшой презент для молодожёнов.       Подойдя к жениху и невесте и снова извинившись за опоздание, а также предупредив, что очень волнуется и стесняется, девушка дрожащими руками вручила им коробку. Ольга, которой очень понравилась кроткая родственница Саши, прям при ней подняла крышку и вытащила из упаковки расшитую узорами скатерть.       — Сама вышивала, ручная работа, считай… — пробормотала Таня, — так что заранее извиняюсь, если где-то вдруг что-то неровно…       — Бабуль, смотри, какая красота… — восхищалась Оля, показывая скатерть Елизавете Андреевне, — Большое спасибо, Тань.       — Это вам, так сказать, немного украсить семейное гнёздышко…       — Обязательно украсим, — подмигнул ей Белый, — На самое видное место определим и, каждый раз глядя, будем вспоминать о тебе, — он крепко обнял свою подругу и родственницу, — Но на будущее: никогда не стесняйся того, что тебе нравится, — шепнул жених, выпуская гостью из объятий.       — У меня бы не хватило терпения на такое, честно… — улыбнулась Ольга, чмокаясь в щеки с новой знакомой, — Бабуля просто в восторге, — почему-то Таня поняла, что это — высшая из похвал.       — Ну, кудесница, — протянула Татьяна Николаевна, разглядывая подарок, — Жаль, Маруся не видит…       Тетя Катя вновь принялась успокаивать сестру, которая сегодня, видимо, решила вспомнить всех своих знакомых покойников.       Цветкова вернулась на место между Космосом и Валерой. После очередного бокала с шампанским, Филатов казался ей не таким уж и пьяным.       Она не заметила, когда началась вереница поздравлений. Сердце дрогнуло, когда Белому преподнесли ружье, предназначенное для короля Афганистана, в качестве подарка. При упоминании страны, воюя в которой погиб ее брат, Таня резко погрустнела.       Приятной неожиданностью был подарок Коса, Фила и Пчёлы — квартира в высотке на Котельнической набережной. Значит, их дружба и правда настолько сильна, как говорят, раз они готовы делать друг другу такие ценные подарки. Скатерть для семейного гнёздышка, конечно, не шла ни в какое сравнение с квартирой, зато теперь в неё органично вписывалась.       Когда бригада Белова решила вспомнить песню из детства, Цветкова сразу поняла, что речь идёт о «Генералах песчаных карьеров». Подпевая товарищам, из которых в ноты попадал лишь Пчёлкин, она вновь мыслями возвращалась в деревянную беседку на отшибе, в школу, где болтала с ними на переменах, куда угодно, где были они…

      Задерживаться допоздна, пока не случилась какая-нибудь драка или что-то ещё, не хотелось. Поэтому Таня, попрощавшись со всеми, с кем она была давно знакома или познакомилась только сегодня, засобиралась домой. Тетя Катя собрала ей с собой немного угощений со стола, чтобы она угостила отца. С полным пакетом всяких пирогов и прочей еды, Цветкова, под руку с Космосом, покинула ресторан «Аврора».       — Я сама доберусь, Кос, правда… — девушка отказывалась садиться в одну из многочисленных машин, сопровождавших свадебный кортеж в качестве охраны.       — Ничё не знаю, мне так спокойнее будет, — отрезал Холмогоров, вышедший её проводить, — Довезут, как стёклышко, обещаю…       — Ладно, — сдалась Татьяна, краем глаза заметив какое-то движение за стеклянными дверями ресторана. Машина уже ожидала её, поэтому она шагала к автомобилю, изредка оборачиваясь, — Ну что, пока, Космос Юрьевич? — лучезарно улыбнулась Таня, вот только улыбка на её лице не задержалась: из «Авроры», нетвердо держась на ногах, выплыл Пчёлкин в сопровождении барышни — той самой свидетельницы, которая его якобы не впечатлила. Не видя никого, кроме неё, он жадно впивался своими губами в губы этой красивой, высокой, черноглазой брюнетки. Конечно, куда уж ей, маленькой серой мышке Цветковой, до неё?       — Подожди, Тань… — остановил её Холмогоров, придержав дверь машины, — Я спросить хотел…       — Спрашивай, — отстраненно произнесла она, наблюдая за картиной, развернувшейся за широкой спиной её друга. Благо, он не видел, какой разврат творится за ним прямо сейчас. Точно бы постеснялся спрашивать что-либо дальше…       — Пойдешь со мной на свидание? — с нескрываемой надеждой в голосе задал вопрос Космос.       — Пойду, — брюнет явно не ожидал такого ответа, как и, в принципе, сама Цветкова от себя его не ожидала.       — Как насчет завтра? В семь? Я заеду за тобой, — воодушевился парень, не веря своим ушам.       — Хорошо, Кос, — кивнула Таня, вымученно улыбаясь, — Тогда до завтра? — спросила она, садясь в автомобиль.       — До завтра, — счастливый, он захлопнул дверь машины, в которой через минуту уехала Таня Цветкова — девушка, которая ему безумно нравится…