Девчонка со двора

      Весна 1991-го…       — Тань, тебя к телефону! — кричал Сан Саныч дочери наутро после свадьбы Беловых. Девушка уже не спала, поэтому, укутавшись в халат, прошагала в коридор, где на круглом столике стоял телефон.       — Кто? — спросила Татьяна, потирая опухшие от слёз глаза и пряча их подобру-поздорову. Она проплакала всю дорогу от «Авроры» до дома, а потом и вовсе рыдала в подушку от досадной обиды на Пчёлкина. Формально, Таня не могла иметь к нему никаких претензий, ведь они не встречались, но неприятное тягучее чувство упорно продолжало сжигать её изнутри.       — Космос, — недовольно процедил отец, подавая ей трубку. Цветкова подняла взгляд на часы: не было ещё и семи утра. Неужели, когда он говорил, что заедет в семь, то имел в виду не вечернее время, а утреннее?       — Алло, — хриплым голосом произнесла девушка, откашливаясь.       — Тань, привет, это Кос, — быстро проговорил он, — Не разбудил?       — Нет, — хмыкнула она, вспоминая свою слёзную ночь, — Что-то случилось? Ты нервный какой-то.        — Да не, всё нормально, — разумеется, Холмогоров не стал уточнять, что Саша с Олей чуть не подорвались на лимонке и ночевали у него, — Я чё звоню-то… — в трубке что-то зашуршало, — Тань, слышишь меня?       — Вроде слышу.       — Нам с пацанами по делам надо срочно скататься. Когда вернусь, пока не знаю, — слышно было, как на том конце провода кто-то разговаривал рядом с Космосом, — но про встречу нашу помню. Если чуть-чуть опоздаю — не теряй меня, ладно?       — Ладно-ладно, — согласилась Цветкова, — так уж и быть… — хихикнула она в трубку, — Юрию Ростиславовичу от меня привет.       — Передам, — Таня почувствовала, как он улыбается, и почему-то тоже улыбнулась, — Ну всё, целую, пока-пока!       — Пока… — девушка положила трубку.       — Что там у него? — пробурчал Сан Саныч, зевая. Ему не дали доспать законных полчаса перед работой, поэтому мужчина был очень зол.       — Ничего, — пожала плечами его дочь, — Просто предупредил, что задержится перед свиданием, на которое сам меня же и пригласил…       — Ну-ну… Не смешно, Тань, — с сомнением протянул Александр Александрович, уходя к себе в комнату. Он всегда воспринимал слова Татьяны про свидания и отношения, как шутку. В его представлении она до сих пор была маленькой девочкой, а все мальчишки, с которыми дружила его Танюша, относились к ней исключительно как старшие братья. Даже импульсивный, темпераментный, взбалмошный Холмогоров, за которым бегает несметное количество девчонок, ни разу не попал под подозрение…       Цветковой это было только на руку. Чаще всего она рассказывала отцу правду, что пошла, например, курить с Косом или Лариской за гаражами. Сан Саныч смеялся, отпуская остроумную дочку погулять. А зря…

      К удивлению Тани, Космос опоздал всего минут на двадцать. Он припарковал свой «Линкольн» у её подъезда и вышел из машины, закурив небезызвестные «Marlboro».       Непонятно откуда взявшийся в конце мая холод заставил Татьяну достать из шкафа кремовый плащ и остальные тёплые вещи: черную водолазку с высоким воротом и широкие темно-синие джинсы с высокой посадкой. Чёрные ботинки на шнуровке давно пора было выкинуть, но других у Цветковой не было, поэтому она довольствовалась тем, что имела. Набрызгалась мамиными любимыми духами: запах «Магнолии» заполонил всю квартиру. Длинные светлые волосы по привычке были уложены в пучок, правда, на этот раз уже высокий, а серьги-кольца и вовсе вписались в образ, как недостающий элемент.       Завидев знакомый автомобиль, а затем и его хозяина, Татьяна выпорхнула из квартиры, чуть не споткнувшись на лестнице. Выругавшись, поправила на себе одежду и вышла из подъезда уверенной походкой на свое первое в жизни свидание. Вечерняя прохлада сразу окутала с головой, но такая погода была ей по душе: Таня любила, когда пасмурно, но не грязно.       — Даже домой не заезжал, сразу к тебе помчался, — вместо приветствия произнес Космос, и Цветкова тут же очутилась в крепких объятиях парня, от которого пахло каким-то лесом, болотом, землёй, в общем, непонятно чем, но точно не тем, чем обычно пахнет от Холмогорова, — Это тебе, кстати, — он достал с переднего пассажирского сиденья маленькую еловую лапку.       — Спасибо, — она покрутила веточку в руках, — Ты в лесу, что ли, был?       — Ага. За грибами ходил, — просто ответил брюнет, улыбаясь.       — В пальто? — Таня с прищуром оглядела его. Девушка понимала, что грибник из Коса такой же, как из Саши Белова — охотник. Об истинной причине того, что он там делал, можно было только гадать. Вряд ли она вообще когда-то узнает о том, что её друзья закопали там труп крысы, установившей растяжку с гранатой в подъезде Беловых.       — Спонтанно вышло, — прыснул Космос и принялся заговаривать Цветковой зубы, — Как раз такую полянку нашёл, закачаешься…       — Ладно, — отстала от него Татьяна, посмеиваясь и понимая, что правды от него не добьется, — не хочешь — не говори.       — Поехали? — спросил Холмогоров, который как джентльмен помог сначала сесть в машину даме, а потом и уселся сам. Таня кивнула, улыбаясь другу.       — А куда поедем? — поинтересовалась девушка, когда «Линкольн» уже уехал прочь от её подъезда.       — Увидишь.

      В дороге ребята шутили, болтали, обсуждали вчерашний день. Цветкова пыталась выяснить, чем закончилась свадьба, но внятного ответа так и не получила. Космос частенько делал Тане комплименты по поводу одежды, причёски, духов, да чего угодно. За окнами постепенно сменялись пейзажи, и девушка, глядя в них, так до конца поездки и не понимала, куда они едут. Ясно было одно, что автомобиль движется за город, подальше от оживленной Москвы.       Кос не сразу заметил, что его спутница задремала, сжимая в руках подаренную им еловую лапку. Холмогорову нравилось, как она хмурит брови во сне, как подрагивают её ресницы, но долго отвлекаться было нельзя, и ему приходилось возвращать взгляд на дорогу.       Подремать Татьяне долго не удалось: машина свернула с асфальта на грунт, и дорога стала не такой плавной и ровной, как раньше. Полузаброшенные домики, пролески, появляющиеся на пути, казались Цветковой смутно знакомыми. Однако вспомнить, какие именно её воспоминания хранят эти места, было трудно.       — Ты решил расправиться со мной без лишних свидетелей? — не могла не пошутить девушка. Но всё-таки, местность навевала на определённые мысли: пейзаж перед её глазами был каким-то удручающим, одичалым…       — Это можно сделать и в городе, — со знанием дела произнес Космос, но потом состроил невинную мордашку, — Я всю ночь думал, Тань, какое свидание тебе бы понравилось. В кино мы с тобой были, в кафе — тоже, даже как-то в театр гоняли… — перечислял парень. А ведь правда, Кос постоянно её куда-то водил, чуть ли не с малых лет, — так что вряд ли что-то подобное вообще было бы похоже на свидание… — Татьяна понимала это, в глубине души надеясь, что то, что происходит сейчас — это больше дружеский жест, чем искренняя заинтесованность ей, как девушкой. Она следила за каждым движением, жестом, мимикой Холмогорова, пыталась прочесть ход его мыслей, но не смогла, — Поэтому я решил подарить тебе вечер из детства. Смотри…       Автомобиль остановился у озера, что было в паре минут езды от старых покосившихся дач. Водоём окружали деревья и кустарники, вдоль по берегу в некоторых местах покоились огромные камни: какие-то из них в высоту были с человеческий рост.       Космос вышел из машины, а следом за ним выскочила и Таня, осматриваясь и не веря своим глазам. Она, наконец, поняла, что это за место:       — Кос, это же… — её переполняли эмоции, и нужных слов было просто не подобрать. Сюда, лет восемь назад, они с «бригадой» и ещё несколькими ребятами с района ходили в поход. Пешком, с рюкзачками и котомками за плечами, с удочками и даже котелком для ухи, — Боже мой… — глядя куда-то в водную гладь, восторженно пролепетала девушка.       — Узнаёшь? — довольный её реакцией Холмогоров рылся в багажнике, вытаскивая оттуда какие-то вещи.       — Ага, — подтвердила Цветкова, не оборачиваясь на него, и продолжила любоваться пейзажем из детства.       — А это на случай, если б вдруг память тебя подвела, — Кос подошел сзади, накрывая плечи Татьяны чем-то тяжёлым и протягивая ей старую фотографию. На ней восьмилетняя Таня, с головой укутанная в клетчатое байковое одеяло, грелась у костра на берегу этого самого озера. Она смотрела куда-то в сторону и улыбалась. Мокрые от воды волосы вились, часть из них прикрывала пухлые порозовевшие щеки.       — А у меня в альбоме нет такой фотки, — Цветкова мысленно перебирала все свои фотографии из того похода, параллельно разглядывая черно-белый снимок, — Одеяло, как сейчас помню, синее было… — девушка перевела взгляд на материал, покрывавший её плечи: это оно и было, — Нет, не может быть… Где ты его достал?       — У себя дома, как и фотографию, — пожимал плечами Холмогоров, — С утра еще всё в багажник сложил, чтоб потом не дергаться. Мне эта фотка такой смешной показалась, я и решил оставить её себе.       — А мне вот было не очень смешно, когда ты скинул меня в воду прямо в одежде, — Татьяна попыталась посмотреть на друга с укором, но его тут же затмила её же улыбка.       — Ты не хотела идти купаться, — хохотнул Космос, — и я принял радикальные меры.       — Потом Фил с Саней ворчали, что мы всю рыбу распугали…       — Это еще ладно, — парень махнул рукой, — Мне потом Пчёла такой втык дал…       — За что? — при упоминании Пчёлкина у Тани чуть не выпала из рук фотокарточка.       — Тебя же под его ответственность отпустили с нами. Представляешь, как ему влетело бы от твоих родителей, если б он привёл тебя домой зарёванную, голодную и холодную?       — Ну да… — согласилась девушка, вспоминая, как мама помогала ей собираться в поход. Как набила целый рюкзак всякой едой, лишь бы её дочь и её друзья не оголодали в дороге. Как его потом помогал ей тащить Валера… Но ведь они всё равно съели всё, что им положили, даже тушенку, которую девчонка на дух не переносила.       — Говорят, тут очень красивые закаты, — Холмогоров вернулся к багажнику и выудил из сумки еще одно одеяло, которое тут же расстелил на траве. Небо над озером уже окрасилось в красно-золотой цвет.       — Кто говорит? — посмеивалась Татьяна, понимая, что в этих местах если кто-то и бывает, то очень редко.       — Я, — уверенно ответил он, расставляя на импровизированной скатерти лимонад «Колокольчик», небольшое ведёрко с подмосковной клубникой и два стакана, завернутых в полотенца, — Посмотрим и поедем, пока совсем не стемнело и батя твой не начал тебя искать.       — А говоришь, сразу ко мне поехал, — подколола друга Цветкова, обводя взглядом лимонад и ягоды.       — Клубникой бабушки на дороге торгуют, а «Колокольчик» я по пути в магазине купил, — объяснился брюнет, присаживаясь и набирая горсточку себе в руку, — Ты бери-бери, не стесняйся. Если замерзнешь — сразу скажи, в машину сядем.       — Хорошо, — Таня взяла пару ягодок.       — Предлагаю выпить за сегодняшний вечер из детства, — Космос разлил по стаканам лимонад. Девушка помнила, как в том походе они, воображая себя взрослыми, делали вид, что там шампанское. Она не знала, что Холмогоров изначально планировал купить именно шампанское, но передумал: вряд ли бы ей было комфортно ехать обратно с не очень трезвым водителем.       — За сегодняшний вечер… — вторила парню Цветкова, звонко чокаясь с ним.       Поговорив обо всём и ни о чём, ещё немного повспоминав былые времена, ребята засобирались домой. Они уехали, оставив позади прекрасное место с прекрасными воспоминаниями…

      — Спасибо тебе большое, Кос, — благодарила Татьяна, когда Холмогоров довез ее домой и настала пора прощаться, — Для меня такого никто никогда не делал…       «Линкольн» стоял припаркованным во дворе её дома, но девушка не спешила его покидать. В воздухе висела какая-то недосказанность, будто они о чем-то не договорили, не успели обсудить за этот вечер. Эти двое смотрели друг на друга, и никто из них не собирался отводить взгляд первым.       — Это тебе спасибо, Тань, — он наклонился к ней ближе и аккуратно коснулся её губ своими.       — Кос, я не… — девушка уперлась ладошками в его грудь, останавливая. Она испугалась, постеснялась того, что может быть кем-то любимой и желанной, — Извини.       — Ничего, — успокоил её Космос, — Я не буду торопить тебя, — он осторожно погладил её по волосам, боясь спугнуть вновь.       — Спасибо, — зардевшись, она решила не оставлять Холмогорова совсем без внимания и поцеловала его в щеку, — Я пойду.       — До встречи, Тань, — мягко улыбнулся ей парень.       — Увидимся, — прихватив с собой уже немного осыпавшуюся еловую лапку, Таня забежала в свой подъезд.       Поднявшись до второго этажа, она присела на ступеньки, восстанавливая дыхание. Сердце билось быстро, рвано, а в голове всплывали картинки её так и не состоявшегося первого поцелуя.       Какая же она дура.       Цветкова усмехнулась, с удивлением осознав, что сегодня за вечер она ни разу не закурила рядом с человеком, который её этому научил.       Когда дверь квартиры закрылась за ней, на окне между вторым и третьим этажом осталась одиноко лежать осыпавшаяся маленькая еловая веточка.