Красная нить судьбы. Часть 5. ПРЕДКИ! ТЕПЕРЬКИ! ПОТОМКИ!

                   Тем временем на чердаке…       — Но мне нравится розовый и я хочу розовый! — надулся Сяо.       — Но он же не сочетается с этим зелёным, — протянул Айкен.       — Я бы сказал, что розовый с зелёным вообще не сочетается, — отозвался Олимп.       — Но я же хочу, — сильнее надулся Сяо.       — Ты прям как Лимонка, — не удержался от смешка Айкен.       — Не обижайте Пиражуню! — строго сказал Сяо, ещё и лапкой топнул.       — Меня всегда умиляет, как обладатели лап пытаются топать, — сознался Айкен, смотря на пушистую ножку друга, с красивым розовым-розовым бантиком-повязкой внизу, примерно такой же был повязан и на хвосте ближе к кисточке-пумпошке.       — Ну да, — хихикнул Сяо. — То ли дело ступня или тем более копыто. Там как топнешь! Да? — и он уставился на Олимпа: тот в ответ с важным видом закивал. — Лепите розовенькие! — скомандовал Сяо.       — Так не сочетаются, — напомнил Айкен.       — Ой, да кому это надо кроме меня? Мне же нравится! Пусть будет так! Красивенько! — уверенно заявил Сяо.       И вся, почти что святая троица уставилась на расставленные по столу горшки, где в первом ряду стояло три больших зелёных горшка, отличающихся немного формой и оттенком. А в стороне в нескольких разноцветных взятых взаймы у Лаимма тарелочках лежали выданные Кристаном бусины и камешки для декора, которые оказались ему не нужны. Ещё чуть подальше лежали клеевые пистолеты с несколькими «патронами» и перчатки, так же взятые взаймы у Лаимма: у этого прибористого эльфёнка чего только нет в закромах.       Всё началось с того, что Сяо захотел в комнату несколько растений в горшках, а то стоит парочка грустная, надо чтобы повеселее было! Ну и пошёл он, значит, у Айкена клянчить горшки с цветами: некоторые посаженные дриадом уже пора рассаживать, вот он и решил ускорить этот процесс и попросить себе. А у друга в его закромах оказалось горшков мерено-немерено! Сяо даже растерялся. Тут и всякие-разные стеклянные, и пластмассовые, и керамические. Айкен сразу сказал, что лучше пластмассовые не трогать, и что он их вообще хочет все собрать и выкинуть, потому что муж ему набрал хороших качественных и более красивых. Ну Сяо и выбрал керамические, как уже известно, зелёные, да они однотонные, вот и показались скучными. А раз скучно, надо дать волю фантазии и креативности!       Короче, пошли Цвитуля с Кексиком по друзьям, выпрашивая кто что. За ними увязался Тыблачко, и то потому, что не хотел тащиться на улицу и морозить себе нос. Там, на улице этой, и так народу набилось. Хватит с неё! В общем, ограбив Кристана на всё, что ему не нужно, а Лаимма на тарелочки, они уже втроём вернулись на чердак, всё разложили, думая, как бы украсить горшки лучше всего. Сяо вцепился в розовые камешки, напоминающие бриллианты — такие камешки обычно использовались для декора или их кидали в аквариумы с рыбками.       — Может, хотя бы вот эти фиолетовые? — предложил Олимп, беря в руки пластмассовое пёрышко и прикладывая его к горшку, чтобы посмотреть, как они сочетаются.       — Не хочу я! — Сяо отрицательно мотнул головой.       — Да ладно тебе, Оли, пусть клеит, какие хочет, — сдался Айкен. — И правда ведь ему на них смотреть, а не нам.       — Так-то мы к нему в гости заглядываем, — надулся Олимп.       — Это моя комната! И там будет, как я скажу! — с важным видом кивнул Сяо.       — Так-то ты там с мужем и сыном живёшь, — напомнил Айкен.       — Как будто Волкан что-то против скажет, — не удержался от смешка Олимп.       — Вот-вот, — согласился Сяо. — А Мэйлиан ещё маленький и всё равно ничего не понимает.       Ребята притихли, слушая крики-вопли на улице, и, отойдя к окну, синхронно к нему прилипли.       — Не, я не пойду, — сморщил носик Айкен, смотря, как народ на улице активно носится-играется. — Ещё цветочек свой обморожу. Мне этого не надо.       — Согласен, — покивал Олимп. — Да и сегодня совсем холодно. Чего они вообще решили гулять пойти в такой мороз? Ещё и строить чего-то умудряются.       — Ай, оставьте их, — отмахнулся Сяо. — Детей тоже надо выносить, чтобы морозцем подышали.       — Так они с утра там, а уже почти обед. Как бы не заморозили, — заволновался Айкен.       — С ними супердид! — расхохотался Олимп. — Не даст внукам замёрзнуть!       — Тоже верно, — покивали Сяо и Айкен.       — Пошлите уже лепить мои горшочки! — встрепенулся Сяо и с одного прыжка оказался возле стола.       — Ни хрена себе, — опешил Айкен. — Друг мой, ты чего это распрыгался?       — Так я же тушканчик, — выпучил глаза Сяо.       — Хорошо, Волкан не видел, а то слюни бы пустил на то, как подол задрался, — загоготал Олимп.       — Ой, — Сяо стыдливо прижал руки к юбке.       — Да поздно уже прижимать-то, — хихикнул Олимп. — Мы твои кружевные розовые трусишки уже увидели!       — Мог бы притвориться, что не видел, — обиделся Сяо.       — Все же свои, чего переживать, — Айкен подтащил к столу три стула и присел на крайний, берясь за один из пистолетов, заряжая в него клейкую палочку. — Так-с! Я готов! Чего будем клеить? — он воткнул вилку в розетку и вопросительно уставился на вылупившегося в ответ Кексика. — Ушастик, чего молчим?       — Да я даже не знаю, — нервно хихикнул Сяо, садясь в центре.       Олимп буравил недоумевающим взглядом третий стул. Вопрос напрашивался сам собой: на хрена он нужен? Кентавру на обычных стульях не усидеть. Только если очень постараться. Олимп делано сердито зыркнул на повернувшегося к нему Айкена.       — Ой, прости, — протянул тот, прикрывая рот рукой. — Что-то я по инерции три стула притащил. Тебе же подушка нужна. Извини!       — А вот не извиню! — Олимп показал другу язык: поменяв стул на большую удобную подушку, он подсел к парням.       Айкен и Олимп повернулись к Сяо, а тот страдальчески выдал:       — Я ни наю, чиво делать!       — Может, стоит обратиться к Кристану? — предложил Олимп.       — Так мы и так его на бусины ограбили, — растерялся Сяо.       — Не, я к тому, что у него же есть какие-то заготовки, кои он не использует и не собирается, — вспомнил Олимп. — И типа их нафигачить.       — Не, — Айкен отрицательно мотнул головой. — Он их все расплёл давно. Сам же говорил, что первые у него такие неказистые и некрасивые получились. И типа руку набил, можно те бусины на более нужное потратить. Вот он всё, что было, и разделал. Смысл они так просто лежать-то будут.       — Я либо забыл, либо не знал, — Олимп задумчиво причмокнул губами. — Тогда давайте лепить сердечко!       — Давайте! Розовенькое на зелёненьком! — воодушевился Сяо, хватая розовые камешки и второй пистолет.       Олимп и Айкен, переглянувшись, возражать не стали и просто решили повторить за другом. Ему же делают, так что надо, как он хочет.       При занятии чем-либо время всегда пролетало незаметно. Будь то игра или работа или хобби. Вот и Лаимм бесился-бесился, бесился-бесился, а потом как опомнился, а время-то уже час дня! Чуть со страху, что обед ещё даже не начинал готовить, не помер. Семья така больша, а он прохлаждается!       — Пабёг я! — охнул Лаимм, когда Духи о времени нашептали.       — Куда? — не понял валяющийся в снегу Хестан: с любимкой снежных ангелов делали, а тут эти, Силы Высшие.       — Дык обед ужо! — Лаимм вприпрыжку убежал домой.       — И мы пошли, — поёжился Агел, подхватывая коляску, чтобы не трясти малышню на лестнице. — Замёрз я чёт, — передёрнул он плечами.       — Тебе было говорено: одевайся теплее! — проворчал Лаимм, а потом фьють и нет его.       — Капец, — вздохнул Агел. — А послушать, что в ответ скажут, так не надо.       — Это же мапа, что ты от него хочешь, — рассмеялся в спину Иллиан, тащащий вторую коляску.       — Не смейте ругать мапулика! — строго сказал Кристан: он коляску не нёс, потому что за него это делал Маркус.       — Никто его и не ругал, — подметил Рэйкс.       — Молчи лучше, — тихонечко шикнул на друга Маркус.       — Вот именно! — важно покивал Кристан. — Нечего в плодоносяшковые споры влезать!       — Так-то ты тут один плодоносящий, — не удержался от замечания Иллиан. — Агел и я гибриды, если ты забыл.       — Вы рОдили, а значит плодоносяшки! — поучительно сказал Кристан.       — Остановитесь, — попросил Хэльмир. — Этот спор зайдёт в тупик.       — Так-то ты мог бы и на мою сторону встать! — фыркнул Агел.       — Вообще я с Кристаном согласен: раз родил, значит позиционируешь себя как плодоносящий, — себе под нос буркнул Хэльмир.       — Ого! Ого! ОГО!!! — Кристан так глаза и выпучил. — Братец меня поддержал!       — Да топайте вы реще! — прикрикнул на ребят Хестан. — Запарили разглагольствовать! Отдайте мне сына, и я пошёл к супругу.       — Так он тебя уже простил? — осведомился Маркус, пропуская Хао-старшего мимо.       — Врежу же, — пригрозил Хестан, забирая Реваса.       — Папа! — тихо прорычал Кристан. — Я пожалуюсь на тебя мапуличке!       Тихо фыркнув в сторону сына, Хестан бегом побежал к любимому любимке. Любимка этот! И когда успел переодеться, вещи по местам раскидать, на сушилку повесить, да убежать на кухню, уже что-то готовя? Маленький скоростной эльфёнок. Электрофёнок! Как электровеник практически…       Раздевшись сам и раздев сына, Хестан спустился вниз и с важным видом присел на привычное место во главе кухонного стола. Перед ним тут же была поставлена большая кружка кофе и тарелочка с четырьмя бутербродами. Вот он! Знак! Знак того, что любимка больше не сердится. Ещё и тьмок сделал! Правда, поцелуйчик вышел диво смачный: чуть челюсть не сломал.       — Не злишься? — на всякий случай решил уточнить Хестан, смотря, как любимка засовывает в духовку три противня: один с беляшами, второй с пиццей, третий ещё с какими-то пирожочками.       — Получишь! — Лаимм хоть и не сердился больше на мужа своего нерадивого, однако крайне любимого, но для поддержания его в тонусе продемонстрировал кулачок. Под нос совать не стал, а то опять поцелует. Как обычно! Кися ентот вреднючковый.       — От тебя всё что угодно! — заверил Хестан.       — Кушенькай давай! — отмахнулся от него Лаимм: делать надо всякое, а тут муж пристаёт.       — Спасибо!       — Пжалста!       Хестан покосился на хихикнувшего любимку и отхлебнул кофе.       Через несколько минут на кухню для помощи подтянулись и другие. Хестан чисто ради того, чтобы не быть единственным доминантом, быстренько доел бутеры и допил кофе, после чего бочком-бочком под пристальным взглядом Кристана — и чё ему надо? — просочился в столовую, где царила относительная тишина, так как никого кроме питомцев в ней не было. Ну, теперь ещё глава дома припёрся. Тишина и спокойствие!       Хестан повздыхал, не зная, что ему делать. Пока сидел, блуждал взглядом с предмета на предмет, в очередной раз охреневая от количества стад статуэток. Но это ещё ладно, да и места есть, куда ещё можно поставить. Тут неожиданно всхрапнул Лёд: сам себя этим напугал и глаза распахнув уставился на Хестана, а тот на него в ответ. Чего-то тихо ворча, Лёд поднялся, потоптался, сбрасывая с себя котов, песочников и курицу, а потом свернулся клубочком, да снова засопел. И вся остальная наглейшим образом разбуженная пушисто-пернатая братия начала по нему раскладываться. Хвостик такую наглость терпеть не стал и цапнул волка за хвост. Как слону дробина… Лёд только ухом и повёл. Улеглись они, значит, храпеть, а тут Фалко откуда-то прилетел, да на жёрдочку под потолком уселся, нахохлился чего-то. Не иначе курицу свою к кому-то ревнует. Поди там разбери, к кому конкретно, в домик столько народу набилось. Удивительно как к ним Оливий не присоседился: то же тот ещё любитель дома отжимать.       Хестан перевёл взгляд на Реваса. Тоже та ещё мордень недовольная…       — Вот чем ты вечно недоволен, понять не могу, — проворчал Хестан. — Спишь сколько влезет, жрёшь до блевоты, жопу тебе после сранья вытирают! Радоваться жизни должен. Обязан! — строго сказал он, напугавшись икнувшего и сменившего облик сына. — Твой ж душу… А эльфёнком тебе чего не живётся? Хочешь, чтобы твой мапуля мне за это всю плешь проел?       — За шо? — раздался любопытствующий голосок любимки, и Хестан чуть во второй раз дух не испустил.       — Можно было и не пугать, — сдержанно выдохнул Хестан.       — Дык я жи ни виноват, што ты трусишка такой, — развёл лапками Лаимм, а сам на сына косится, а сына сначала на отца шарёнки пялил, а как мапулю увидел, так засиял весь, ручоночками задёргал, заагукал. — Во! Мапку любит! Айда к мапке! — Лаимм взял довольного Реваса на руки, немного покачал, да чмокнул в щёчку. Малышу это понравилось так, что аж задёргался весь, потянулся к мапе, а тот и не против, сам моську к нему придвинул, давая ручонка за щёчки щипать.       — Так и быть, с демонёнком можешь водиться, а как эльфёнком станет, обратно мне, — величественно разрешил Хестан.       — Ты у меня дурачок, што ли? — Лаимм на мужа глянул как на больного.       — Я не дурачок! Просто демон на меня не так реагирует! А эльфёнок лежит себе тихонечко и смотрит сердито, — проворчал Хестан.       — Дык сыночка всякава любить надобно!       — Кто недавно истерику устраивал, что демон ему нравится больше, да и вообще сын у нас бракованный?       Лаимм вылупил глаза и, издав нервный смешок, посеменил на кухню.       — Сына-то верни.       — Дык не эльфёнок жи исчё.       — И то верно, — вздохнул Хестан, складывая руки на животе в ожидании, когда же сын снова эльфом станет.