Красная нить судьбы. Часть 5. ПРЕДКИ! ТЕПЕРЬКИ! ПОТОМКИ!

             Лаимм задумчиво рассматривал лежащего на пеленальном столике сына. Сынулю только что искупали и положили одевать. А он лежит недовольный опять. На мапку хмуро-хмуро уставился: опять наглейшим образом пристают! Приставают…       А Лаимм смотрел-смотрел, смотрел-смотрел, да как схватит ножку, рассматривая маленькую ступню. Такая крошечная! Вторую ножку схватил и прижал к первой и на обе пялится. А Ревас пальчиками шевелит, потешно растопыривает. Не лапка-растопырка, конечно, но тоже миленько! Хихикнув, Лаимм расцеловал обе ножки, затем «пукнул» губами в животик сына, чем сильно того озадачил, а после за секунду запаковал в пелёнку, да сунул в руку пыхтящего над головой и следящего за ними отца.       — Куда, блин! — поругался Хестан, перекладывая Реваса с правой руки на левую.       — Чиво? — Лаимм сделал круглые глаза.       — Не на ту руку кладёшь! На левую надо! Ближе к сердцу, — поучительно произнёс Хестан.       — А исчё на левом плече чертила сидит! С хрючковым пяточком! — заявил Лаимм, озадачивая мужа. А потом как махнёт кулачком напротив левого виска: пришлось подпрыгнуть, что Хестан так и обмер. А Пиражуня этот как заорёт: — На тибе! Штобы не сидел мне тутава! Я пошёл порядок наводить! — и фьють! Нет любимки в комнате. Уже где-то по коридору топоточет стадом коней.       — Я ни хрена не понял, — копируя любимку, Хестан вылупился перед собой. Но ему как глаза ни пучь, до любимкиных как до Четвёртого Купола пешком.       А Лаимм туда прошёл, к тем заглянул, обратно пошёл, к другим заглянул. Просунув нос в комнату Караса и Вэйлана, он с подозрением оглядел хнычущего на кровати Вэйлана, а после скользнул взглядом на сидящего на полу Караса: на коленях у него лежала огромная подушка, в центре которой, определённо наслаждаясь жизнью, лежал Абелас. Маленький жеребёночек радостно таращился на папу, вообще не обращая внимания на мапу. Правильно, чего на эту станотку внимание обращать, когда батя странными штуками в руках отвлекает — взял котятскую игрушку: палку с яркими перьями и звонко брякающим колокольчиком. Странно, что на их игры все коты не собрались. Хотя Лаимм, когда по коридору ходил, видел лежащего на боку поперёк ковра Бегемотика. Лаимм ещё его ножкой осторожно попинал, проверяя не сдох ли тот. Спойлер: не сдох. Просто шёл-шёл, резко устал, упал, уснул… А тут некоторые ходят и пинаются. Ирады!       — Што делаити?       — Играемся, — отозвался Карас, дёргая палку звеня бубенчиком.       На зов игрушки Бегемотик всё-таки дополз. Тяжко вздыхая и ворча на своём, на котовьем, он зашёл в комнату, широко-широко зевнул, после чего без приглашения и дозволения забрался на ту же подушку, укладываясь рядом с Абеласом. А малышику интересно! Кто-то такой интересный, мягонький да тёпленький, да песни муркающий, рядом улёгся, к бочку привалился, да голову на пузике устроил. Абелас кота за ухо хвать и довольно лыбится. А Бегемотику вроде как и дела нет. Но Карас, хоть и умилился картине, всё равно следил за животным: вдруг малыш слишком ушко сожмёт, и коту это не понравится, да как выпустит когти. Но нет, немного повозились два мелких карапуза, один пушистый, второй с копытками, да притихли. Бегемотик мурчит, а Абелас зевает.       — Ишь, трактарёночек наш как муркает. Усыпил малявочку! Так и надобно! — покивал Лаимм. — Да не тряси ты бряколкой ентой! — шикнул он на Караса, когда тот пытался убрать игрушку, чтобы встать и перенести подушку на кровать. На Лаимма он посмотрел с нотками осуждения, но тому уже не до того. — А ты тутава чиво спряталси? Затих он тутава, панимаити ли! Как будтава я не найду! Што опять гундосим?! — строго, но не повышая голоса спросил Лаимм.       — Отстань! — прохныкал Вэйлан, зарываясь в одеяло, словно это могло спасти от праведного гнева маленького лесного эльфёнчика.       — Жеребчик, айдате с Жеребёнкам прогуляйтеся! — скомандовал Лаимм.       — Понял-принял! — как кот с сыном на подушке лежали, так Карас с ними и вышел, осторожно прикрыв дверь ногой, напоследок попросив: — Ты только сильно его не ругай.       Продемонстрировав ладошку как знак поддержки, Лаимм залез на кровать, размотал Вэйлана и, уложив головой к себе на ножки, похлопал по плечу:       — Ну чиво ты панику развёл на пустом месте? Мы тибя, што, побросали все, што ли? Се же здесява! Рядышком.       — У гибридов полно проблем! — прорыдал Вэйлан, заливаясь потоками горьких слёз.       — Де проблемы-то? — Искренне не понял Лаимм. — Вон папка какой у ниво! Аурой накрыл и кака красота! Папка у вас хороший! Сышишь? — он легонечко потряс фенека за плечо. — Пикращай плакать! Ты же мапка! Будешь так страдальчески страдать, молочко из титек пропадёт! Как малявочку своего кормить будешь? Я кормить не будешь! Патамушта низя! У самого вон каки титищи!       — Проблееемыыы будуууут!       — Та какие тебе проблемы-то, ну? Я жи здеся! Куды б я делси-то. Вон алтарик у нас какой! Великим Духам помолюся, они и помогут! Чё б не помогли? Памажать надобно! — с важным видом кивнул Лаимм. — Дык ню! Как нет-то, када да? Ты не нервничай! Мы тебе малявку поднимем, ничё не заметит! Я его лекарствами напичкаю! Полезностями сякими. У нас Вреднуличка есть! И Цвитулька тожи! Ишь сколько народу! Через чур многа, — почмокал он губами. — Попробуй-ка таку ораву с ходу прокорми! Ишь ртов-то! Исчё прибавилось. Готовишь и готовишь! На туалет работаем! А потомушта почему? Патамушта патаму! Сё кончается на У! Во-о-от, — протянул он. — Забыл, чё сказать хотел. Кушенькать айда! Обед скоро уже. Вроде только вот завтракали, а оно вон чё! — Лаимм повздыхал, да снова фенека по плечу похлопал. — Вэй-Вэй, не переживунькай! Я те памажать буду! Што я, не мапка, што ли? Вон дитёв скока! Памажаю жи! Низя ни памажать, — уперев кулачки в бока, он принял сурьёзный вид и покивал. — Нямкать-то айда?       — Ни хочу, — устало протянул Вэйлан.       — Ну как это не хочу? Через нехочу! Патамушта тады молочко пропадёт!       — А там салатик с рисом остался?       — Остался. Правда, маханькая тарелочка.       — Хочу большую тарелочку…       — Дык сварю, мне што, долго, што ли?       — Прям большую и всю мне?       — Прям большую и сю тибе! — кивнул Лаимм и добавил: — Еси перестанешь фигнёй страдать. Цветных пельмешек ещё пожарю. А то сожрали уже сё. Тебе пожарю! Персонально! И в сметанку их! И в животик! М! МанифиГ! А потом в туалет, — гоготнул он.       — Так вкусно начал, — проворчал Вэйлан.       — Зато ты плакать перестал! — хмыкнул Лаимм. — Айда, пущай меня. Пошёл пройдуся дальше, да за дела возьмуся! А ты пикащай истерики истерить! Ты должон ребёнка любить, ценить и оберегать! Воспитывать! А то ишь, чё удумал! — погрозив фенеку кулачком, он соскользнул с кровати, сделал тому коза в глаза и споренько посеменил дальше.       Как оказалось, Карас никуда не пошёл, а уселся возле противоположной стены: рассматривая спящего Абеласа. Малыш всё также держал кота за ухо, а тот не то что головой, чуть ли не весь на него взобрался и растёкся оладушкой. Карас только посматривал, чтобы Бегемотик ненароком не раздавил малявочку. Но судя по тому, что Абелас храпел и в ус не дул, кот ему вообще не мешал. Кивнув обратившему на него внимание Карасу, Лаимм с мегаважнючим видом посеменил дальше. Досеменил до конца коридора, да прилип моськой к окну, рассматривая, что же там на улице творится. Ничего толком не увидел и решил, что надо одеться и пройтись. А то как это улочка без его проверок осталась? Непорядок!       Спустившись на первый этаж, Лаимм тёпленько оделся да посеменил через главный ход. Обходить владения, так целиком! Покивав своим мыслям, Лаимм утопал к курятнику, проверил, что там и как, поцокал языком на устроенный курицами беспорядок, взял на заметку, что после обеда надо бы сходить прибраться, да потопал дальше.       А за домом!       Хулиганьё! Как же иначе? Ещё одно любимое слово. Там Маркус с Рэйксом лопатами машут, чего-то ржут между собой. Иллиан стоит рядом с двумя колясками, когда как Кристан делал что-то типа зарядки. В обед. Ещё лицо такое серьёзное сделал, что просто смех. Но… чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не вешалось! Лаимм кивнул, соглашаясь со своими мыслями. Ещё бы он с ними не согласился…       Чуть дальше в сугробе лазал Эхо. Под озадаченным взглядом мужа: коляска с детьми стояла рядом с ним. Лаимм тоже озадачился: куда это его понесло? Да и зачем? Взрослый же уже! А всё как дитё! Лаимму тоже захотелось нырнуть в сугроб, а потом он вспомнил, что мерзляк, и передумал.       Ещё дальше Джек, Блориан и Тод чего-то спорили возле готового мангала, где сверкая яркими огненными всполохами лежали угли. Лаимм даже ломать голову над тем, где они мясо взяли, не стал. Что-что, а мяско улетело на ура. А взяли они его в подвале. Где же ещё-то. Волшебный погреб с нескончаемыми запасами жратвы! А всё Лаиммка с Духами. Ну и дети с друзьями иногда. Как сядут лепить! Как налепят! Как потом вкусно за минуту сожрут! Зато лепят весь день. Так ведь не только на себя! На всех! А этих всех вон какая орава. Короче… Парни до того доспорили, что Джек, весь из себя такой недовольный, ушёл на гриле сосиски жарить. Тоже хорошая штука. Миллиат ему ещё курятину — тоже заранее маринованную — подсовывает, да приговаривает, что вкусно будет! Ещё бы не вкусно. Зато Лисандр с Элоном сели на качели под навесом, дитёв в специальных кроватках рядом поставили и сидят ножками покачивают.       Смотря на Лисандра, который, заметив эльфёнка, приветливо ему помахал, Лаимм подумал, что надо бы и Агела с сыном выгнать на улицу, а то уже нос на улицу не кажут. А немного проветриться-то надо. Жопку промять да свежим воздухом подышать. Да комнату как следует проветрить и прибрать. Генеральную уборку провести! Всю пылюку и заразу вымести! Да и малявочке будет полезно морозяки хлебнуть. Ну и немного побесить Хэльмира. Лаимм даже гоготнул, представляя это. Нечего мрачным ходить! Радоваться надо! Супруг живой! Малыш здоровый! Помочь есть кому! Что ещё надо? Надобно…       Тут взгляд Лаимма упал на стоящего возле загончика с понями Мортиса. Тушканчик, забавно пуча глазки, хрумкал большущим яблоком. Лаимм грешным делом подумал, что он это у поней отобрал, но нет: Ларг-Геон с кухни притащил. А пони творили непонятно что. Яблоко замёрзшее по снегу катали, то ли игрались, то ли сожрать пытались. А оно, сволочь такая, никак не сжиралось. Вот Мортис и протянул своё, наполовину съеденное, поням, а Лашадёнок, как самый ловкий и хитро-шустрый, цап его и бегом от сородичей. Вот заделье у животных! Ну и Мортис на них пялился, будто кино смотрел или в зоопарк пришёл. Дома-то такого нет! И Лар-Геон мысленно молился всем подряд, чтобы и супруг не захотел такого…       Ещё дальше картина ещё страннее, чем пони с яблоком. Орудующий лопаткой Оливий, закапывающий лежащего кверху пузой Льда. У волка такое обречение на морде, что даже жалко его стало. Так ведь никто убежать не мешает! В том смысле, что никто его не держит, и он мог спокойно слинять. Но нет. Лежит и страдает. Страдалец хренов! Ну, стоящий рядом Олимп на волка смотрел с сочувствием. Во взгляде так и читалось: прости! Зато Кентрис чудил: бегал по кругу. Вокруг ребёнка с волком уже круг натоптал. А Оливий на папу смотрит да весело хихикает. У каждого свои причуды! Просто Кентрис не особо тепло оделся — в отличие от основательно запаковавшегося супруга и сына — вот и бегал, чтобы не замёрзнуть. А то уже начал.       Лаимм обогнул дом, а там ещё одна чудная картина: Айкен с детским восторгом на лице и при поддержке Духов — в основном водных — катал шары. Судя по всему, для снеговика. Или нет. Потому что уже третий катает и такой же огромный, как предыдущие два. А так как снег не липкий, тут-то Духи и помогали — им за это вкусности обещали! Ну и если судить по их лицам, азарта не меньше, чем у Цвитули. А ещё Лаимм не мог не порадоваться, что Агел и Хэльмир всё-таки вылезли на улицу. И это несмотря на то, что Агелу всё ещё нездоровилось. Лаимму тут же погрустнелось: не успел порядок у них в комнате навести! А форточки у них он попросил открыть Духов. Свежий воздух! Придут погреться, а там холодно! Лаимм опять гоготнул. Услышавший его Тим с интересом глянул на друга, а у того моська довольная, как у обожравшегося сахарных косточек Льда. Но Котьке-то непонятно, чего это Пиражуня такой довольный. А всё потому, что друзья с родственниками радуют! Конечно, лучше бы они пошли и ему на кухне помогли, но и так здорово! Особенно слепивший снежок Агел: метнул его в Айкена. И ведь попал. Снежный ком ударил дриада по левой ягодице и рассыпался. Айкен состряпал сердитую мордаху и ну пуляться в ответ. Тим глаза округлил и вместе с коляской немного отошёл в сторону. А ну как эти «снайперы» не туда кинут. Хэльмир же со слишком серьёзной миной сидел на ступенях, немного вытянув-расставив ноги и поставив на них корзину-кроватку с сыном. Стив озадаченно пялился над собой, разглядывая белое-белое местами сероватое небо. Ещё и холодно немношко! Та-а-ак интересно!       Потоптавшись на месте, Лаимм только засобирался домой вернуться, как уставший Агел брякнулся в снег. Хэльмир тут же подскочил на ноги, заметался, как слепой котёнок, не зная, куда сына деть. Сын там сам с испугу хныкать начал, как бы намекая, что отцу надо прекратить. В итоге Хэльмир сунул корзинку Тиму и бегом-бегом к супругу, подхватил его на руки и резво обратно.       — В гостевые только его тащи! — крикнул Лаимм.       — Зачем? — растерялся Хэльмир, застыв в дверях.       — Я у вас счаз прибируся быренько! — запыхтел Лаимм, семеня мимо. — Постельку сменю, да пропылисосю! Болеет! Заразу надо вытряхивать! — запричитал он, быстренько раздеваясь.       — Офигеть ты ребёнка кинул! — с недовольством заворчал Агел. — Он должен быть на первом месте!       — Ему ничего не угрожает! — тихо возмутился Хэльмир, молнией раздеваясь сам и помогая супругу.       — А я так помираю прям! Меня что, убивают?! — не унимался Агел.       — Он же со мной! — с улицы крикнул Тим. — Ну, не совсем, — тихо добавил он, смотря, как Айкен покачивает расплакавшегося Стива: папка дуралей напугал! — Я же ничего плохого не сделал? — шёпотом спросил Тим у супруга.       — Вроде нет, — так же отозвался Айкен.       — Домой пойдём?       — Пошли, а то детей заморозим. Немного походили и хватит.       Лаимм начал с кухни: сходил за лекарством! Отнёс Агелу и посеменил наводить порядок. Быстренько пыль протёр, пропылесосил, полы на разок помыл — но надо на два как минимум! Постельное бельё поменял да наказал Хэльмиру подождать, чтобы в комнате хорошенько проветрилось да подсохло. А то по чистому ишь! Ну и надо ещё подождать, пока не нагреется, а то от сквозняка-то морозец!       Лаимм замер наверху лестницы, смотря, как народ потихоньку домой возвращается. Кто-то с «заду», потому что тащили мясо. Лаимм ещё поцокал, что ботинки не сняли, оставляя мокрые следы. Кто-то определённо получит по жопени! Вон, Оливий раскатился на луже, шлёпнулся на жопку, а тут ещё и шапка на нос скатилась. Олимп за ним бегом-бегом, а тот радостный ничего не видя в разные стороны прыг-прыг. Навели хаос! А Лаимм посеменил на кухню, раздавать святу пиздюлинку за устроенный парнями бардак. Ну и собирать салат с рисом для Вэйлана. Обещал же!