Красная нить судьбы. Часть 5. ПРЕДКИ! ТЕПЕРЬКИ! ПОТОМКИ!

             — Вы как хотите, а мы пошли! — важно поправляя очки, заявил Миллиат.       — Дасиданья! — всхлипнул Лаимм, утерев платочком невидимые слёзки, и помахал на прощанье.       — Не надо слёз, мой милый друг! Коль сложится судьба, встретимся мы вновь! — стихотворно произнёс Миллиат. А потом покосился куда-то в сторону. А там Вэйлан с салатницей. Салат с рисом лопает! Миллиат на него смотрел-смотрел, смотрел-смотрел, до того досмотрел, что все смотреть начали, а Вэйлан и вовсе замер с поднесённой ко рту ложкой: пожрать нормально не дают бедному. Отец-то вон с сыном в обнимку, а мапка с чашкой. В общем, Миллиат к нему подошёл и требовательно рот открыл. Вэйлан целую ложку с горкой ему скормил, и тот довольный пошёл на улицу. Оставив мужа посреди коробок с едой и пакетов с подарками. Ну и с ребёнком на руках.       — А я-то? — протянул Джек.       — С нами оставайся, — предложил Лаимм.       — Да как же, разрешит он, — проворчал Джек и оглядел свои пожитки.       — Я помогу, — посмеиваясь вызвался Маркус.       — Баночки мои осторожнее! — наказал Лаимм, слыша, как брякают банки с соленьями.       Опять Хестана злят! Добро разбазаривают! С этим добром ещё так интересно получилось: выпросил, значит, Миллиат выбрать чего-нибудь из Лаиммкиных запасов. А Лаиммка что? Лаиммка ничего! Добра же душенька, согласился. И пошли они, под предсмертные завывания Хестана, в погреб. А Миллиат как эти запасные запасы увидел! Аж растерялся. Ещё больше — непонятно почему — растерялся от идеального порядка в каждой комнате и каждом морозильнике с каждой полочкой на каждом стеллаже… Всё подписано: больше для домашних, нежели для самого Лаимма. Это он дважды два не посчитает, а что куда положил и как что выглядит — это в памяти держалось, так что и не выбить. Он же всегда замечал, если что-то сдвинуто с места хотя бы на миллиметр. Маленький сыщик! Ну как опять же сыщик: он заметит, что что-то не на месте, сразу на алтарь и к Духам, спрашивать, кто шкодничал. А как выяснялось — не будут же прикормленные котлетками Духи молчать или врать — так семенил на разборки.       В общем!       Возвращаясь к растерянному Миллиату: он очень долго ходил между морозильников, не зная, что хочет. А там ведь всего-всего! И с мясом, и с овощами, и с фруктами, и с ягодами. Любимые пирожочки с капустой! Миллиат выпросил два кулёчка. Ну и он всё-таки не сама наглость, поэтому полюбопытствовал, может ли он выбрать ещё что-то. А Лаимм возьми да честно ляпни:       — Бери сё, чё хатишь, — и шмыг носом. Не жадный же. Подумаешь, муж потом как припомнит, как всю плешь проест. Когда гости все до одного свалят. Нельзя же отчитывать любимку при посторонних. Нельзя выносить сор из избы! Ну или просто опасался, что все одаренные такими дарами друзья Пиражуни за него вступятся и как надают по голове в ответ…       Растроганный такой щедростью Миллиат даже всплакнул, крепко-крепко обнял друга ну и под конец совершил ошибку — практически фатальную — сказав, что он за всё заплатит. Как Лаиммка его ругал! Сильно ругал! Это как же он друзьям да продаст?! Так возмущался, что аж раскраснелся. Ну и Миллиата перепугал: а ну как друг с кулачками накинется? Он же помнит, что милый маленький Пиражуня с даром физической силы. Но Лаимм же не такой дурачок, чтобы друзяшек бить. Друзяшки жи! А их любить надобно! И памажать! Как нет, когда да? Сошлись на том, что Миллиат с Джеком — к слову, котяра в этот момент тусовался с другими доминантами — сделают Лаимму стеклянных лошадок. А лучше какую-нибудь красоту с лошадками! Типа полезностей. Типа стаканчиков и тарелочек каких-нибудь. Миллиат задумчиво задумался, но всё же согласился. Как это он откажет, когда им еды на месяц надавали? Без соленьев Лаимм их тоже не отпустил.       — Спасибо! — загрузив всё в машину, Джек пожал руки Маркусу, Карасу и Рэйксу, которые помогли всё утащить и разложить.       — Хорошей дороги! — крикнул Лаимм, выглядывая в щёлочку приоткрытой двери и размахивая всё тем же платочком. — Баночки и пакетишки мне потом абратна верните! — и он погрозил кулачком.       — Ничего не меняется, — рассмеялся Рэйкс.       — Я так чую, и не изменится, — протянул Карас, смотря вслед выезжающей с территории особняка машине.       — А надо ли, чтобы он менялся? — пожал плечами Маркус.       Тем временем Лаимм, повздыхав, посеменил в столовую. А народ частично за ним. Тяжко-тяжко вздохнув, чем озадачил мужа, Лаимм досеменил до стола, отодвинул стульчик и… плюхнулся на него животиком, растёкшись самой уставшей лужицей в мире. Тут не только муж родной озадачился, но и все те, кто пришёл за ними: Лисандр с Блорианом и Мортис с Лар-Геоном так вообще пришли предупредить, что за ними через часик друг заедет и отвезёт домой. А тут сцена такая интересная!       — Что с тобой? — не удержался от вопроса Хестан. — Что вдруг загрустил?       — Наишь, Киськ, чё я закател? — Лаимм пересел нормально, складывая руки на столе, сцепляя их в замок, и смотря на мужа жалобно-жалобно, будто плакать собрался.       — А ну-ка, — Хестан даже пододвинулся поближе: чего это любимка грустить вздумал?!       — Арбузичку хочу, — тяжко вздохнул Лаимм и растёкся по столу, осторожно потыкав пальчиком мужа в локоть.       — Так… не сезон, — отозвался Хестан после нескольких секунд зависания.       — Реально же придётся до тёплого сезона ждать, — присвистнул Лисандр: все присутствующие от «хочу» Пиражуни так глаза и вылупили.       — Дык сяс закателось, — прохныкал Лаимм.       — Могу только предложить сок арбузный в магазине, — Хестан с нотками паники уставился на любимку, а тот, носик сморщив, ковырял пальчиком столешницу. — Нет?       — Сочик это не арбузишка, — опять тяжко вздохнул Лаимм. — Арбузишка он кто? Он ягода! А сочик он кто? Жидкавасть! Арбузишку ты так кусь! И ням-ням-ням! А сочик? Хлюп-хлюп-хлюп! Ни то! Пожевать хочется!       — Ага, — вытянулся лицом Хестан. — Извазюкаться как маленькая свинотка, да?       — Ню, — невинно хихикнул Лаимм.       — Пожалел прям! — фыркнул Лисандр.       — Тиха! — шикнул на него Хестан. — Я своего хитрюшку знаю, как свои пять пальцев! Он же потом арбузные корки как-то там замаринует и поням своим или курям! Да? — он перевёл взгляд с пышущего недовольством лиса на всё так же невинно хлопающего ресничками Пиражуню. — Вот сразу видно, что я отгадал.       — Вапщета! — Лаимм упёр кулачки в бока. — Из арбузных корок можно сделать вкусный джемишку! — с важным видом сказал он. — Но я не делал, — нервно гоготнул он.       — Почему? — без особого интереса полюбопытствовал Хестан.       — Пакачину! — в широкой дурашливой лыбе оскалился Лаимм.       Хестан красноречиво уставился на любимого Пиражуню, а тот в ответ ангелочком пялится.       — Так! — Лисандр похлопал в ладоши, привлекая внимание. — Мы тоже домой!       — Када собралися? — удивился Лаимм.       — Через час за нами заедут! Так что выдавайте нам наши подарки!       — И наши, — шепнул стоящий рядом Мортис.       — А ты-то кудой собралси?! — удивлённо вскинул брови Лаимм.       — Так, домой… — растерялся Мортис.       — Ещё ж не рОдил! — Лаимм неодобрительно покачал головой. — Быстро рОжай и тады атпущу!       — Вот пристал к существам, — крякнул Элон: он и сам подумывал, что пора возвращаться.       — Дык куда собралси не ражавши-то? И ты не собирайся, пока он не рОдит!       — Ты с ума сошёл? — опешил Элон. — Ему рожать через месяц с лишним! У него поздний срок! И я не собираюсь весь этот период жить в чужом доме.       — Чёй-та тибе тутава не живётся? — искренне не понял Лаимм.       — У меня есть свой дом! — твёрдо сказал Элон. — И там нас ждёт Облачко, — понизив голос, добавил он и покосился на тихо посмеивающегося мужа: он тут же напустил на себя серьёзность. Но тычок локтем в бок всё равно достался.       — Вас подвезти? — предложил Лар-Геон.       — Не, мы на своей, — мотнул головой Тод. — Да и опасно такой толпой с таким количеством пакетов в одной машине ехать: ещё пакеты перепутаем!       — Я свои подписал! — отрапортовал Лаимм, состряпав сурьёзную мину и задрав руку над головой.       — Меня попросил! — рассмеялся с кухни Иллиан: он там, пока никто не видит, салатик уничтожал.       — Патамушта у тя почерк красивше! И ты рисаваишь сякое, — не стал спорить Лаимм. — Но это же я попросил! Так шо ни присваивай мои заслуги себе!       — Рисаваишь… — сдержанно пропыхтел Иллиан и, чтобы не ругаться, напихал полный рот салата. Мапка опять! Мапка как всегда! Ничего нового! Сидящие напротив Кристан и Вэйлан, переглянувшись, пожали плечами. В такое лучше не вмешиваться. Даже Кристану, как весьма творческой личности, не понять разницу между «рисуешь» и «пишешь». Для него «писать» это ручкой по бумаге. И так как он это не понимал, то помалкивал, чтобы не ругаться с братом. В конце концов, Иллиан же не приставал к нему с расспросами о бисере.       — Ишь! — Лаимм погрозил сыну кулачком. При этом даже не видя его.       — Так ты дашь ватрушки с собой? — шёпотом спросил Мортис, прижимая уши к голове.       Лаимм на тушканчика — интересно, куда второй делся, домашний который, — уставился с недоумением. Всё дело в том, что Лаимм вчера на обед испёк сладкие пирожки: с творогом, ягодой, курагой, посыпанные сахаром и с вишней. И Мортису так зашли ватрушки с творогом, что он сразу три штуки слопал. Муж его ещё тогда в бок тыкал, как бы намекая, что надо помедленнее. Ну а Элон опять пристал с диетами и правильным питанием для беременных. Видимо, от того, что он не беременный, то ему можно было с вишней пять штук слопать… Тод за ним следил следилкой. На первом пирожке он так, поулыбался, типа кушай-кушай. На втором тоже ничего говорить не стал. В принципе он вообще ничего не говорил. А когда любимый ангелочек за третьим потянулся, так глаза и вылупил. Это не считая того, что на столе помимо всех этих пирожков и мясных пирогов стояло горячее и салаты. А потом на четвёртом Тод немножко офигел, что супруг себе такую нездоровую пищу в таком количестве позволяет. Не жалко, но Элон же сам говорил, что много мучного вредно! А сам пятый сжевал и только после него с горечью в голосе прошептал, что он не просто объёлся, а обожрался. Как будто силой кто-то пихал… Вкусно, вот и пихал. Он больше ни к чему кроме чая и не притронулся. После стольких булочек-то!       — Дык нема, — испуганно вылупился Лаимм.       — Как нету?! — охнул Мортис, прижав руки к пухлым щёчкам.       — Шуткую! — загоготал Лаимм, спрыгивая на ножки. — Айдате тады! Раздавать буду.       — Как же вы меня с этим зае… — договорить Хестану не дала маленькая ладошка любимого Пиражуни, накрывшего его рот. Лаимм прижал пальчик к своим губам и чуть-чуть нахмурившись помотал головой, как бы говоря, что не надо ругаться! Что мир прекрасен! Что в любом случае запасные запасы ну никуда от них не денутся, а налепятся за милую душу. Как жрутся за милу душеньку, так же и налепятся! Да Лаимм уже завтра сядет и наделает всякого-разного. Да хоть тех же пельменей! Фарш готов, тесто тоже! Чё жопу мять да ныть? Сели и сделали! Лаимм любил заниматься всяким таким. Как будто муж не знал! Знал всё, но это не останавливало… На любимого Пиражуню поворчать это святое!       — Сё будет хорошо, — заверил Лаимм скептически крякнувшего мужа и, перед тем как уйти, чмокнул его в щёку.       Дождавшись, пока любимка свалит подальше вместе с Лисандром, Блорианом, Мортисом, Лар-Геоном и — !!! — Элоном с Тодом — ну куда же этот-то без любимой зятки: никуда! — Хестан всё-таки грязно ругнулся. Потом опомнился, что у них в доме понимающий ребёнок, и быстро огляделся. Оливия в поле видимости не замечено! Потому что он донимал отца, чтобы тот покатал его на спине.       Большая процессия вошла в божественные чертоги! То бишь в подвал, где хранилась еда. Лаимм с важным видом провёл их к нужным помещениям и первым юркнул в первое.       — Вот пакетишки и коробочки! Набирайти, чиво хотите! Потом чё зяли, обратно верните! — строго сказал Лаимм и для пущей убедительности топнул ножкой.       — А как мы вернём то, что съели? — не понял Лар-Геон.       — Ты мне тутава не вумничай! — Лаимм погрозил ему кулачком. — Пакетишки вернёте! Коробочки и баночки! А то в куда я потом ставить-то буду? С вас и еды хватит! А то ишь! Добро моё куда-то дивают!       — Не, вы с Хестаном реально идеальная пара, — прыснул в ладонь Тод.       — Чаво это? — Лаимм округлил глаза.       — Он всё за хавчик переживает, а ты за то, во что этот самый хавчик складывать.       — Еда, а не хавчик, — Элон зарядил мужу подзатыльник.       — Правильна, — покивал Лаимм. — Тут тока я могу говорить нипраильна, — он сделал мегаважнючий вид. — Быренька набирайте, чё хотите! Да идите атседава! — Лаимм замахал на друзей ручишками.       — Ты мне скажи, где ватрушки, и я пошёл! — навострился Мортис.       — Может, пельмешек возьмём? — шёпотом предложил Лар-Геон, с надеждой смотря на супруга. Тот в ответ попырил, затем повернулся к Лаимму, а тот с всё тем же важнючим видом благосклонно кивнул, давая добро взять. Так и так ведь сказал, что могут взять, что хотят.       — Вы как наберёте, выходите! Я замёрз! — поёжившись, Лаимм споренько посеменил в дом, оставив друзей растерянно смотреть ему вслед.       — Ну что ж! — заржал Тод, потерев руки от предвкушения. За что получил очередной подзатыльник. — Это за что?       — Не наглей, — строго сказал Элон. — У нас ещё всего хватает.       — Ладно-ладно, — согласно покивал Тод. — Господа, не стесняемся! — повернулся он к друзьям.       Пиражуню на лестнице встретил Хестан. Лаимм перехватил его за руку и утянул в холл, где они всю процессию и дождались. Тихо ругаясь из-за еды.       — Чтоб вас всех понос скрутил! — с мёртвой лыбой на лице пожелал Хестан друзьям на прощанье.       — Какой ты добрый, — протянул Блориан.       — Не желай другим того, чего не желаешь себе! — с важным видом и, вытянув руку с указательным пальцем, сказал Мортис.       — Ты книг перечитал? — Лисандр на друга уставился как на сумасшедшего.       — Валите уже!!!       Лаимм покосился на злого, как стадо голодных демонов, мужа и успокаивающе похлопал его по руке: ничего не меняется!