Красная нить судьбы. Часть 5. ПРЕДКИ! ТЕПЕРЬКИ! ПОТОМКИ!

             — Как так можно на друзяшек-то говорить?! — надулся недовольным колобочком Лаимм. — Идите, грит, атседава! Ещё и на хрен! Да еси я на чей-то хрен пойду, меня жи Кисяндрий не поймёт! Какой сё-таки Вреднуличка злодей злодейский!       Идущие за ворчащим Лаиммом Маркус и Кристан озадаченно переглянулись. Никто из них так и не понял, при чём тут измены.       — А вот опять как ни любить-то его? Памажаит жи! И мы ему памажаем! А как нет, когда да? Надобно памажать друзяшкам!       — Никак не замолкнешь, — страдальчески простонал идущий за всеми Элон. И десять раз пожалел, что голос подал.       — Вреднуличка! — тут же заголосил Лаимм, разворачиваясь и семеня к нему. — Ну как так можа?! Апять дитёв забрал!       Вытащив из кармана большой круглый леденец, Элон убрал упаковку и, как только эльфёнок оказался достаточно близко, ловко сунул леденец тому в рот. Это была глупая надежда, что сладость займёт Лаимма хотя бы минут на двадцать. Ага. Как же. Размечтался. Лаимм леденечиком почмокал, да как давай грызть его! Меньше чем за минут слопал. И стоит, невинным ангелочком ресничками хлопает, да с ножки на ножку переминается. Народ так охренел, что рты открыл и глаза выпучил.       — Ты зачем его съел?! — опешил Элон.       — Дык, а чиво с ним делать? — удивился Лаимм. — Это же скуснасть! Она в сердечко идёт!       — Это леденец! Его сосать надо!       — Ни, нинадо!       — Да как не надо-то?!       — Ну дык я же и так слопанькал. А исчё есть?       — Не дам я тебе больше!       — Ну Вреднуличка! — заканючил Лаимм, повиснув на пытающемся отодрать его от себя ангеле. — Я исё хочу!       — Нет у меня больше!       — Врёшь ты сё! Дитёв забрал! Сладким раздразнил! Это што такое?!       Маркус осторожно потыкал супруга локтем в бок и, когда тот повернулся к нему, взглядом спросил: может, вмешаемся? Кристан снова глянул на достающего Элона мапулю и не глядя на мужа отрицательно замотал головой. Правильно. Он же знал, какой мапуличка может быть активно-злючковый! К тому же Кристан не собирался портить отношения с любимым мапой и идти против него. Нравилось же, когда тот бежал к нему, чтобы на всех пожаловаться, говоря, что он самый-самый любимый сынуличка! Прекрасно понимая, почему супруг отказывается вмешиваться, Маркус подумал, что это его, Кристана, надо было назвать Хитрожопичкой… Всё продумал, хитрюшка! Ну и как само собой разумеющееся, расстроенный поведением ангельского целителя Лаимм помчал жаловаться своему Касатуне.       — Касатуничка! Миня Вреднуличка абижулиет!       — Мапуличка, не слушай его! Он же вредный! — Кристан крепко-крепко обнял мапу.       — Что с вами со всеми не так?! — тихо прорычал Элон, и в лоб досталось кинувшемуся его успокаивать мужу. Тод решил никак на это не реагировать и просто чмокнул в щёчку.       Тихо ругая толпу друзей-товарищей, Элон первый вошёл в палату, а там картина маслом: набычившийся и крайне недовольный Эхо. Крайне напряжённый Тайнар. И две крайне недовольные женщины. Матушки Эхо собственной персоной. Побуравив сына недовольным взглядом, они не говоря ни единого слова вышли.       — Наконец-то свалили! — с облегчением выдохнул Эхо, заваливаясь на подушки.       — Разве можно так о родителях, — неодобрительно произнёс Тайнар.       — А как ещё?! — от всей души возмутился Эхо. — Я поспать прилёг, а тут эти две!       — Как так можа про матушек-то, — покачал головой Лаимм, протискиваясь в палату.       — Просто ты их не знаешь, — Эхо поелозил, устраиваясь поудобнее.       — Домой-то всё равно придётся возвращаться, — заявил Тайнар.       В палате на мгновение повисла тишина. А потом Элону надоело стоять в дверях, и он втолкнул Кристана с Маркусом внутрь, так как они перегородили проход. Ему до разборок в чужих семьях нет никакого дела. Ему и своих хватает. Элон подошёл к кровати, осмотрел вылупившегося на него Лорда Отзвука. Затем проверил капельницу. Ничего такого не обнаружив, он оглядел притихший народ и вышел.       — Дитёв адавай! — крикнул ему вслед Лаимм.       Элон предпочёл промолчать. Только руки в карманы халата сунул. Тод, закинув руки за голову, шагал следом за своим ангелочком. Шагал и чувствовал его раздражение. Странно, но Тоду от этого стало только веселее. Вроде пожалеть супруга надо, сказать что-то успокаивающее, ласковое, возможно, даже обнять, к себе прижать, да поцеловать. Но зная характер Элона, Тод с такими нежностями не спешил. И так по голове прилетело. Ни за что практически. Однако Тод же давно заметил, как изменился любимый ангелочек. Причём сильно изменился. Особенно когда нянчился с сыновьями: прям загляденье! Черты лица такие мягкие-мягкие становятся! Улыбка и взгляд добрые-добрые! Да такие, что от одного взгляда сам начинаешь улыбаться. К слову о сыновьях: сейчас они спали в кабинете Элона под присмотром секретарши. Не то чтобы девушка обрадовалась таким своим новым обязанностям, но с начальством хрен поспоришь. В общем — гармония!       — Ниадаваит? — Лаимм выглянул в коридор, позырив вслед удаляющейся парочке. — Как кораблик назовёшь, так он и поплывёт! — с важным видом изрёк он и добавил: — Вреднуличка!       — Да вот же ты привязался к несчастному Элону, — хохотнул Тайнар.       — Шипатуля! — Лаимм продемонстрировал тому кулачок. — Нарываисся!       — Я так и не понял, когда конкретно и почему я стал «Шипатулей», — Тайнар не удержался от более громкого, так и сочащегося нервозностью смеха.       — А смех-то нервный, — подметил Маркус.       — Так, яснооких не спрашивали! — огрызнулся Тод.       — С учётом того, что дар у меня угас, то странно называть меня так, — внешне Маркус остался спокоен, но внутри дрогнул.       — Хватит из-за ерундовины ругаца! — шикнул Лаимм. — Ишь!       — Вот именно! — недовольно надулся Кристан, скрещивая руки на груди и резко отворачиваясь от мужа, да ещё и задирая нос.       — А чё нервничать-то начал? — Эхо с вселенским подозрением уставился на мужа. А тот в ответ. — Не рад?! Ты чё, охренел?!       — Да почему не рад-то?! — возмутился Тайнар. — Просто это как-то… странно…       — А ты чё хотел? Чтобы вам при родах тортик выдали? — удивился Кристан. — Ну в смысле тортик вместо детей.       — Просто, кто-то, похоже, не до конца осознал, что он стал отцом, — не удержался от смешка Маркус, на что Тайнар скорчил рожу с видом: иди ты на х… Отчего Маркусу стало куда веселее. Даже он, несмотря на свои заморочки по поводу дара, легко свыкся с тем, что теперь он отец. Отец-молодец! Такой молодец, что напару с Кристаном бросил сына с дядями. Не ну а фигли? Там такая толпа родственников! Почему бы и нет? Не тащить же ребёнка с собой. А так попросили Иллиана подглядеть и помчали.       — Просто кому-то ща как вломлю! — Эхо продемонстрировал кулак.       — Арбузеры плодоносяшки! — поцокал Лаимм. — Запугивают и запугивают своих доминантишек! А тем и диваца некуда! Што деица-та, што деица! — покачал он головой.       — Мапуль, да ты папулю больше всех прессуешь, — кашлянул Кристан.       — Дык панятно, што я! Он жи мой мужик! — вылупил глазёнки Лаимм. — Он меня иногда тоже бесит капец как! — неожиданно прорычал он, сжимая кулачки. — Как сделает чего-то, так хоть стой, хоть падай! Как не стукнуть его за хулиганство?!       Ребята никак не успели на это отреагировать, да и Лаимм закончил свою тираду раньше, чем высказался целиком и полностью, ибо в коридоре раздавался двойной плач. Все навострились, а Лаимм так больше всех. Это вернулся Элон с Лиамом и Тришем на руках. А малышня орёт заливается! Эхо так глаза и выпучил. Особенно когда Элон вручил детей ему — при этом пришлось пару раз шикнуть на скромненько хихикающего Лаимма.       — Чего такие громкие-то?! — охнул Эхо, отодвигаясь от детей.       — Дык плакают, — констатировал Лаимм и невинно захлопал ресничками.       — А то непонятно же, — кашлянул Тайнар.       — Шипатуля! — Лаимм продемонстрировал парню кулачок.       — Блин блинский! А можно их вернуть туда, откуда принесли?! — скуксился Эхо.       — И приносить, когда не плачут? — предложил Маркус.       — Гениальная идея! — тут же согласился Эхо.       — Ты чё, офигел?! — замогильно прошипел Лаимм, пугая всех до усрачки. — Как дитёв отдать можа?! Ты што такое говоришь-то?! Ирад! — и он погрозил ему кулачком. — Дитё надо к сердцу прижать! Титьку дать! В щёку чмокнуть! Кому одно и то же каждый раз рассказываю?! Почему никак не слушаете-то?! Я как будто что-то плохое советую! Ой, получите у меня ремня на жопу, ой, получите! Всех нашлёпаю!       — А меня-то за что?! — испугался Кристан, интуитивно прижимая руки к жопке.       — Тибя ни буду! Ты же мой любимый сынуля! — Лаимм подсеменил к тому и крепко-крепко обнял.       — Мапуличка, я тебя тоже очень люблю! — растрогался Кристан.       — Какие актёры пропадают! — чуть ли не в ухо Маркусу заржал Тод.       — Ты типа за меня спрятался? — полюбопытствовал Маркус, и друг покивал. — Не спасёт тебя это, — вздохнул он.       — Ишь, Бисёныш! — и Тоду был продемонстрирован кулачок. Конечно же Лаиммкин.       — Так-то я спать хотел! — захныкал Эхо, старательно перетаскивая внимание на себя.       Посмотрев на каждого из собравшихся, Элон мысленно сделал охранные знаки да вышел. Что ему тут делать? Лучше пойдёт сходит и проверит, как там его близнецы. И понятное дело, Тод следом — этот ещё и потому, что не хотелось получить по голове. Неважно от кого.       Раз главный злодей в лице Элона утопал, Лаимм взялся действовать! Да просто детей у Эхо забрал, пристроил жопец на диванчике, стоящем тут же в палате, и как давай курлыкать! То ли настолько быстро разговаривал, что непонятно ничего, то ли специально такие звуки издавал. Но малышам это понравилось, и они постепенно перестали рыдать, уставившись на эльфёнка во все свои огромные глазищи. Причём почему-то синие. Лаимм воркует, да на родителей поглядывает. А там что один черноглазый, что второй сероглазый. Откуда синий взялся? А так больше в мапу пошли: серовато-белая кожа, да пока что белые волосики, ушки заострённые. На этом интересности кончились. Малявочки и малявочки! Чего их расхваливать?       — Касатульки какие! — поцокал языком Лаимм. — Такие булочки не прожаренные! — хихикнул он. — Пирожочки!       — Мапа, но у нас ты Пиражуня! — шепнул Кристан.       — Вот именно, что я! — покивал Лаимм. — А это Лимонка и Трищётка! Правда, — задумчиво протянул он, разглядывая младенцев, — непонятно, кто из них кто. Хитрожопичка! Кто из них кто? — он уставился на Эхо, а тот уже храпака даванул. — Вот те здрасьти, — округлил Лаимм глаза. — А покормить-то?! — возмутился он.       — У тебя титьки большие, вот и покорми, — просипел Эхо.       — Ну ничоси ты загнул! — заругался Лаимм. — Быро поднимайся и корми!       — Покорми сам! Нам же не родниться! — захныкал Эхо.       — Чёйта вдруг? — не понял Лаимм.       — Так кто-то нацелился на Элоновских парней, — хмыкнул Маркус.       — Ой, да прям уж, — с сомнением протянул Кристан.       — Думаешь, Элон откажется? — не понял Маркус.       — Да он от нас скоро по углам прятаться будет, — вздохнул Кристан, мысленно пожалев друга. У них ещё Вэй-Вэй остался!       — Да чё с ним буит, — отмахнулся Лаимм, спрыгивая с диванчика и всё-таки заставляя Эхо покормить детей. Битва века развернулась! Один всё никак не сядет, а второй никак не отстанет. Да ещё и ругань эта их странная: то ли матерятся, то ли нет.       — Нервный срыв, — предположил Маркус.       — Нехорошая штука! — нахмурился Кристан и забавно распахнул веки, когда в заднем кармане завибрировал сотовый. — О, папа, — удивился он. — Папуля?       — Вас где носит?! — зарычал Хестан, и все повернулись к отдёрнувшему руку с телефоном от уха Кристану. — У нас тут коллапс какой-то!       — Чиво сучилася? — пропыхтел Лаимм, всё-таки всунув детей в руки Эхо. Маркус тут же слинял в коридор, а то Тайнар бросился помогать своему супругу в кормлении. То бишь задрал футболку.       — Мапуля спрашивает, что случилось! — крикнул Кристан, не пододвигая телефона, так как опасался, что папа отреагирует не совсем адекватно. И как в воду глядел.       — Пусть домой пиздует! — взревел Хестан.       — Ты там охамел, что ли?! — разъярённой мышью запищал Лаимм, выхватывая у сына телефон и выходя в коридор. Не в палате с детьми же кричать, в самом-то деле.       — Это ты охренел! — продолжал рычать Хестан. — У нас тут что ни ребёнок, то истерика! И кормить некоторых надо! Даже Ревас скуксился!       — Риваська скуксился?! — охнул Лаимм. — Эт чёта новенько!       — Да, я даже сфоткал. Потом посмотришь, — удивительно спокойно ответил Хестан, а в голосе послышался азарт. А потом опять как заорёт: — Пиздуй домой, шлында!       — Я ся так пипиздую, что ты у меня, где ляжешь, оттуда не встанешь! — рыкнул Лаимм.       — Быстро давай! — шикнул Хестан и отключился. Дальше спорить опасно…       Лаимма от негодования раздуло как шарик.       — Мапуля, ты не нервничай сильно только, — попросил Кристан. — Вдох и выдох! Вдох и выдох!       — Я ся иму такое вдох-выдох покажу, што забудет мать родну! — воинственно сжимая кулачки, прорычал Лаимм и как потопал-потопал в сторону выхода, что даже забыл, что у него там Хитрожопичка остался. В целом, Эхо тоже на всё плевать: муж с кормлением помог, как и помог запаковаться в одеялко. И спать! А бедный Тайнар с детьми на руках застыл статуей, не зная, что делать.