Красная нить судьбы. Часть 5. ПРЕДКИ! ТЕПЕРЬКИ! ПОТОМКИ!

             — Всем здарова! — застыв в дверном проёме завопил Эхо, раскидывая руки в разные стороны, будто хотел обнять кого-то. В итоге обнял Льда, который подошёл обнюхать гостя, а тот его сцапал, притянув к себе.       — Хитрожопк, ты чё посреди-то встал? Ща как дам пендаля! — заголосил за его спиной Лаимм.       — Чё сразу пендаля-то, — насупился Эхо.       — Дык проход запроходил! Как нам-то прохОдить? — запричитал Лаимм, сразу оказываясь в доме, стоило Эхо отойти в сторону. — Ишь, дверкой подрабатывает он мне здеся!       — Пожалел, — Эхо показал спине друга язык.       — Я сё вижу! — погрозив кулачком, тот шмыгнул в столовую.       — Жопой? — не понял Эхо.       — Духи шепчут, — посмеиваясь сказал Олимп: вместе с Оливием они спустились со второго этажа.       — О! Какой прелестный! Это кто это у нас такой тут?! — Эхо тут же припрыгал к оленёнку, присаживаясь рядом на колени. — Кстати, а что у вас с забором и цветами? Когда поломать успели? — он вопросительно изогнул брови, посмотрев на Олимпа.       — Да есть у нас тут один, — протянул тот со вздохом, оглядываясь назад, где наверху лестницы застыл виновато посмеивающийся Кентрис. — Муж у меня так спешил на сына посмотреть, что сломал забор, а заодно нос себе.       — Ого, — не удержался от смешка Тайнар.       — Я оплачу ремонт! — пробормотал Кентрис.       — Конечно, — кивнул Олимп, — кому ещё-то это делать, если ты сломал? Ты главное сделай, а то знаю я тебя: тут помню, там забыл.       — Ма! — крикнул Оливий и бегом-бегом за Хвостиком в столовую. Правильно, туда же маленький хозяин утопал, а значит будет раздача чего-то вкусного! Нельзя пропускать такие моменты. А то пропустишь, а тебе потом не дадут.       Народ всей толпой начал стекаться на кухню. Конечно, время не ужин, но готовить уже начали. Ну, почти. Пока набились толпой. Обсуждая новый налёт на больницу Элона. Спустившийся к остальным Агел даже испытал чувство сострадания к собрату. И это ведь не последний раз! Эхо ещё рожать не собирается. А ещё остаются Сяо, Айкен и Вэйлан. О! За нервы Элона можно начинать молиться прямо сейчас.       Рядом с Агелом шагал Хэльмир. С таким выражением лица, будто в его руках находилась бомба замедленного действия. А всего-то сына нёс. А сына чего-то на него смотрит и смотрит. Смотрит и смотрит! А потом как потешно пукнет губами, пустив пузыри, и опять смотрит. А у бедного отца чуть ли не паника. И нет, не от поведения сына, а от желания сплавить его в другие руки, потому что у самого поджилки трясутся и страшно до усрачки. А всё потому, что Хэльмир очень боялся зажать Стива слишком сильно и сделать ему больно. В его голове до сих пор не укладывалось, как Лаимм так ловко со всеми младенцами управляется. Причём вообще без запарки! Херак-херак и поменял памперс, помыл жопку, напялил новые трусики. Титьку дал, по жопке похлопал. Чего-то набалякал, и всё, ребёнок счастливый-довольный! Когда последний раз Хэльмир решил тоже попробовать поговорить с сыном, тот принялся орать от ужаса на весь особняк, умудрившись разбудить Кристофера и Саарна, которые, не понимая, что происходит, начали плакать. Опять же Ревас остался единственным, кто не проронил ни звука, но, проснувшись, недовольно свёл брови к переносице. Ну и Лаимму пришлось пробежаться по всем, чтобы помочь успокоить.       Агел не спешил брать сына на руки по одной простой причине: слишком быстро уставал. Даже такого маленького кроху не получалось долго держать. Зато каждый раз, когда его брал Хэльмир, Агел начинал подхихикивать над ним. Не, ну над мужем грех не посмеяться в такие моменты. Но смех смехом, а поддержать надо: забрав Стива и радостно ему улыбнувшись, Агел прижался спиной к груди Хэльмира. Спасибо ему за то, что быстро сообразил и, обняв, придержал руки супруга. И так получалось, что Стив на руках мапы, а держит его папа. Стив лежит себе довольный такой, губёшками шевелит, на родителей своими огромными глазищами уставился, ручонками шевелит!       — Капец, какой красивый! — захлопал в ладоши Эхо, разглядывая Стива.       — Подрастёт, вообще супермодель будет, — хмыкнул Агел.       — В модельное агентство собрался его отдать? — не понял Тайнар.       — Он к тому, что Стив у них красавчик, — рассмеялся Олимп.       — Детки все красивые! — с кухни крикнул Лаимм. — Алифка, айда скуснасть дам! — Оливия из столовой как ведром сдуло. Маленький, но уже понимает, что скуснасть это вкусно! И за этим стоит бежать. Так поторопился, что чуть дверь не снёс. Тут ещё и живность всякая под ножки кидается.       — Разбалует, — покачал головой Олимп.       — Да не переживай, — отмахнулся Эхо, мельком глянув, как зевающий Тайнар садится за стол. Правильно, чего стоять и толпу создавать. Народу и без него вон сколько. — О! — не удержался от восклика Эхо, вытаращившись на Вэйлана и Караса. — Пузан, когда рОжать будем?       — Сам такой! — насупился Вэйлан. — Когда мелкий наружу засобирается, тогда и буду! — и он показал посмеивающемуся Лорду Отзвука язык. И он хотел было сесть за стол, но тут из кухни, предварительно вытолкав всех доминантов включая собственного мужа, вышел Лаимм и, сцапав его за руку, потащил за собой. При этом у самого входа он поманил пальчиком и заметно повеселевшего Эхо.       Кухня — царство плодоносяшек! Набилось всяких-разных и чего-то щебечут меж собой. Лаимм из холодильника всякого-разного понадоставал, на стол поклал, а сам пошёл духовку загружать противнями с пирожками да беляшами. Правильно, что ещё на ужин кушать, как не вкусные сочные жирненькие беляшики?! Да с молочком-то их понямкать! Ну, или с вкусным фруктовым чаёчком.       Агел решил, что раз он весь такой уставший, то соберёт самый лёгкий салат с сухариками — Лаимм ему тут же всё достал и перед носом в салатнице поставил. К Агелу подсел и Иллиан. Ну а что? Он тоже быстро устаёт! Так что вместе будут делать. К тому же там сыр нужно тереть и чеснок давить! Столько сил же потратят…       — Дайте мне тоже что-нибудь поделать! — попросил Эхо. — Я ни хрена не умею, но дайте!       — Чаво тут уметь-то, — поцокал языком Лаимм, начищая картошку: на плите уже варились яйца, жарились котлетки и курица в подливке. Чуть позднее поставит вариться макароны и рис. Потом обжарит всё в той же сковороде, где курица в сливках, и получится совсем вкусно!       Весь из себя такой важный Кристан пёк блинчики. Он так воинственно сжимал лопатку, коей переворачивал блины, что подходить к нему было немного страшновато. Даже Лаимм потешно «испуганно» пялился на сынулю, а тот возьми и пошли ему тьмок, да не меняя выражения лица.       — Дай попробую! — подскочивший к нему Эхо вырвал лопатку и чуть не ткнул ею в ещё не поджарившийся с одной стороны блин.       — Верни! — страшно прошипел Кристан: от полного возмущения вопля на весь особняк его удержали спящие на столе в «корзинках» малявочки. Агел своего тоже забрал и положил по соседству с Саарном. Ну а что, места-то хватало! Потом немного подрастут и не вместятся вдвоём. Ну и Реваса нагло слямзил Хестан, а Оливий в принципе не нуждался в такой кроватке. Поэтому он путался под ногами или выпрашивал что-нибудь у шинкующих салаты. То тут, то там, что-нибудь да перепадёт.       — Тебе жалко, что ли?! — тихонечко возмутился Эхо.       — Ну-ка ни шуметь мне тутава! — погрозил пальчиком Лаимм. — На куханьке должна царить духовная атмосфера! — он глубоко вдохнул и с блаженным лицом выдохнул. — И следи за блинчиками, а то если подгорят, Манюнька буит ругаться!       — Не будет он ругаться! — испуганно выпучил глазёнки Кристан. — Но всё равно будет нехорошо, если подгорят. Аташол! — и он отодвинул обиженно запыхтевшего Лорда Отзвука обратно к столу.       — Ну дайте вы поделать что-нибудь! — насупился Эхо.       — Ня, — Лаимм положил перед другом большой пучок мытого укропа.       — А что делать? — навострился Эхо. — Никогда в жизни не готовил!       — Ты такой забавный, — рассмеялся Айкен.       — Ничего не знаю! — Эхо показал ему язык.       — Отрывай веточки от палочки и складывай ровненько, штобы потом нашинковать и в салатишку накидать! — с важным видом наказал Лаимм.       — Наотрывать и нашинковать! — кивнул Эхо. — Запомнил!       — Потом вот сюда нарезанное накидывай, — Лаимм заботливо подставил парню тарелочку. — Всё панял?       — Панял-принял! — захлопал в ладоши Эхо и с мегаважным видом взялся за дело.       Сидящие напротив Лорда Отзвука Сяо и Айкен, переглянувшись, не сдержали смешки, за что были удостоены мегаподозрительного взгляда Эхо. Кексик с Цветулей на две плоские салатницы с высокими бортиками нарезали селёдку — что ни день, то праздник! Лаимм просто спросил, что кто хочет, ну и народ, коротко посовещавшись, пришёл к выводу, что хотят блинов с рыбкой и просто блинчиков, салат с селёдкой и рис с курицей. Ну а что? Сейчас как все вместе сядут! Ну, уже сели… Как наделают всякого! Да вкусного! Ну и по фигу, что салат с сухариками и овощной как-то сами собой делаться начали. Просто Олимп не мог изменять самому себе, вот сам встал, сам овощей намыл и сам сел нарезать. С — самостоятельность! Лаимм как раз для его салата укроп и выдал, а ещё немного посыпать на слой селёдки. А если вдруг останется, можно скидать ещё куда-нибудь. Укропчик он такой! Ему везде место найдётся.       Лаимм убрал первую кастрюльку с яйцами, поставив её под холодную струю воду, чтобы остудить. Развернувшись к столу, он упёр кулачки в бока — этакий страж, следящий за порядком. Сидящий рядом с Олимпом Вэйлан усиленно делал вид, что он нарезает огурцы. Судя по недовольному лицу Тыблачка, Вэй-Вэй огурцы не резал, а ел. Лаимм ничего говорить не стал. Пусть сами разбираются! Но он мысленно порадовался, что Вэйлан не стал хныкать, что он ничего не хочет, а сидит вместе со всеми и даже — если не притворяется — наслаждается процессом! Он прям как Оливий: нет-нет да выпросит что-нибудь у кого-нибудь. Даже укроп у Эхо выпросил. Моська, конечно, у него стала интересной, но всё равно прожевал и закусил наглейшим образом стибренной у Олимпа половинкой редиски.       — Варюган! — Олимп ткнул фенека пальцем в щёку, и тот потешно надулся.       — Витамины! — с важным видом сказал Лаимм.       — Ма! — Оливий застыл, протиснувшись между мапой и Вэйланом, открывая рот в надежде на что-нибудь вкусное. Ну Вэйлан ему укропа и насыпал, да с горкой, от души прям. — Ма… — скуксился ребёнок, повеселив плодоносящих.       — Скажет: дали што-та не фкусна и ржут! — поругался Лаимм, достав из холодильника уже мытый персик, нарезав его на небольшие кусочки, чтобы Оливию было удобно кушать, и, выложив на тарелку, поставил на стол. Оливий тут же подскочил к тарелочке, руками хватая вкусность и отправляя её в рот. Моська тут же стала довольной. Лаимм тем временем вернулся за яйцами, а там картина маслом: оба песочника сидят жопками в раковине, мордочками выглядывали в сторону стола. Пришлось на другую тарелочку наложить немного овощей и, прежде чем поставить тарелку в раковину к песочникам, убрать кастрюльку с яйцами, предварительно слив воду.       Народ притих, когда дверь приоткрылась и на кухню осторожно протиснулась голова Льда. Волк уставился на всех с таким видом: ага, жрать готовите, а со мной не делитесь! И принялся тихо и крайне недовольно поскуливать. Оливию его стало жалко: он даже от персика оторвался, чтобы открыть мохнатику дверь. А где Лёд, там и Жируня, и Хвостик, и Бегемотик, и Фалко. Только рыбки на месте сидят в своём аквариуме. А как пришла вся эта пушистая братия, так всем сразу и накладывать надо, а то ворчунишек потом не переслушать! И сели три маленьких сугробика и один большой сугробище возле мисок.       — Тоже, что ли, домой завести себе маленькую мохнатую толпу, — задумчиво протянул Эхо.       — Они же не просто украшение, за ними ухаживать надо, — напомнил Иллиан.       — Кастрации там всякие, глистогонить, прививки ставить, кормом правильным кормить, — со знанием дела сказал Агел.       — Вот именно! — кивнул Иллиан.       — Питомцы как маленькие дети, — вздохнул Олимп. — А ты прекрати жрать огурцы, а то в салат не хватит! — шлёпнул он по руке Вэйлана.       — Да не жадничай ты! Как будто объем!       — Не ругайтеся за столом! — шикнул Лаимм, грохоча кормом раскладывая его по тарелкам.       — Не по графику кормишь! — недовольно шепнул Агел.       — Каки-та проблемы? — Лаимм вылупился на него страшными глазами.       — Не по графику! — снова шепнул Агел.       — Ща как отправлю полы по домишке намывать! — Лаимм продемонстрировал парню кулачок, и тот поджал губёшки. — А то ишь! Умны каки все! А сделать, так никаво не дождёсся! Сам сё делаю! А они сидят! Жопки отсиживают! Што деица-та! Да? — Он потыкал Льда пальчиком в нос, и тот закивал. — Ещё б ты ни сагласный был! Ни палучишь жи тады ничиво! Да? Што? — Лаимм уставился на обиженно ворчащего волка. — Да ну ни плакай, — он погладил Льда по голове, а тот сделался сердитым и повернулся к жрущим котам. А у него у самого-то не наложено! Лаимм тут же забегал-запрыгал, доставая другой пакет с кормом.       — Разбаловал, — поцокал языком Агел.       — Агурка! — строго произнёс Кристан, развернувшись к столу.       Ангел нервно хихикнул и вернулся к натиранию сыра, когда как Иллиан мучился с шинкованием ветчины.       — Не ссорьтеся! — пожурил Лаимм и пошёл переворачивать котлетки, а как закончил, вышел в столовую, оглядев притихших доминантов. — Што сидите? Быренько на стол всё ставить! А то ишь! На готовенькое все мастера, а как помочь, дык никаво нету! Кисяндрий!       — Что?       — Што вцыпился в Риваську? Как в раднова! — заявил Лаимм, и ну сам с собой ржать.