Красная нить судьбы. Часть 5. ПРЕДКИ! ТЕПЕРЬКИ! ПОТОМКИ!

             Хоть Элон и признавал, что его роды прошли идеально благодаря вмешательству маленького шамана, а детишки (Агел и Иллиан) — и плевать, что оба не его дети — быстрее идут на поправку, но его не мог не злить тот факт, что Луис и Льюис — да-да Элону в итоге пришлось сдаться — на руках чего-то муркающего им Лаимма вели себя гораздо спокойнее. Это же Элон их мапа! А не эта маленькая лесноэльфийская вредность! А эта самая маленькая лесноэльфийская вредность в кресле расселся, что-то рассказывает и рассказывает младенцам, а те на него уставились огромными бездонными туманно-серыми глазищами и молчат. Улыбаются!              — Сё! — насюсюкавшись и усыпив близнецов, Лаимм на удивление ловко подскочил с кресла и передал детей мапе. — Вопилки усыплены! — как только руки стали свободны, Лаимм воинственно сжал кулачки. — Устали вопить! — хихикнул он. — Я тады пошёл! — замахал он ручишками.       — Далеко ли собрался? — со вздохом спросил Элон.       — Дык до Ильки надо дойти! А то што это я — Агурку навестил, а сынишку своего не нависчу? Низя так! — покачал головой Лаимм, упирая кулачки в бока, а потом такой фьють! И нет его. Уже где-то в коридоре топочет стадом коней.       Элон перевёл озадаченный взгляд на Тода, а тот в ответ плечами пожал: кто этого эльфёнка разберёт! С ним даже муж родной разобраться никак не может. А живут-то не первый день вместе.       Тод о Лаимме забыл почти сразу: пересев к супругу на кровать — после родов Элон сам себя перевёл в палату, где сам себе же поставил капельницу и, рассчитывая на отдых, прилёг вздремнуть. Такое потрясение! Двойню из него вытянули! Да где там! Прилёг отдохнуть, называется: Лаимм притащился минут через пять с вопящими близнецами и, сияя не хуже солнца в небе, протянул охреневающему от такого поворота событий Элону малявочек, наказав покормить. А после кормления отобрал, да как давай с ними разговаривать, а те плакать задумали, а тут что-то интересное происходит! Вот и передумали плакать.       Элон, душа его наивная, подумал, что Лаимм к среднему сыну помчит, ну, сразу после того как поможет с родами, не тут-то было. Лаимм сначала убёг к алтарю, суперразборки устроил — он же не все пакеты с дарами Великим Духам скормил, один остался на «после», и пакет-то оставил возле алтаря на столике, а этот пакет уборщицы убрали! Хорошо, что ничего сожрать не успели, а то уже намеревались. Лаимм сначала им святую пиздюлинку выдал, потом… Ну, он хотел Элону в очередной раз высказать по этому поводу, но решил пожалеть. Такое дело сделал! Родил! Короче, не стал Лаимм ему выговаривать и как последний пакетик по алтарю разложил — содержимое пакета и многочисленных чашечек — так и побежал нагло украдать чужих детей. Не дала эта душенька беспокойная более спокойной душеньке подремать на капельнице.       А Лаимм, хоть убей, не понимал, как можно детей рОдить, да отдать непонятно куда! Как это дитя рОдить, да к себе не прижать? Пожалеть! Самому обмыть и всё убрать! Вот так делалось в Четвёртом Куполе. Периодами Лаимм забывал, что он не дома — в плане: не там, где родился. Везде свои правила! Но иногда и некоторые правила можно нарушать. Но не все! Вот Лаимм нагло дитяков и стыбрил. С мапкой им всё спокойнее будет, чем лежать в месте похожем на аквариум, где все орут и какие-то левые тётьки с дядьками хотят! Нипарядак жи! В общем, выполнив свою миссию по спасению близнецов Элона, Лаимм усеменил в палату к Иллиану.       А там!       Сонное царство. Прям совсем сонное. Иллиан, с поставленной ему капельницей, сладко посапывал на кровати, а рядом, точно верный страж, сопел Рэйкс — он подтащил кресло поближе к кровати и, сидя в нём, уложил голову на кровать, сжав одной рукой руку супруга, а вторую положив на его колено. Оба умаялись! Пережили такое! Особенно Рычалка.       Постояв в проёме и потоптавшись на месте, Лаимм вышел в коридор и прикрыл за собой дверь — предельно аккуратно. Чего будить! Раз спят, то пусть спят. Отдыхают! Правда, теперь Лаимм растерялся, что делать. Подумал-подумал. Потоптался-потоптался. Да и решил вернуться к мужу. Вернулся, а в палате шумоток стоит!       — Чё ругаитеся? — Лаимм сердито упёр кулачки в бока.       — Забери их от меня! — взмолился Агел. — Достали спорить!       — Вы чё Агурочке отдыхать не даёте?! — Лаимм надулся колобочком от праведного гнева. — Мухаубивалочку! — потребовал он, и довольный жизнью и дарами огненный Дух вложил в ладошку эльфёнка жёлтую мухобойку. Правильно, что местным Духам не быть довольными, если их вон как ублажили!       Свята пиздюлинка досталась обоим демонам. Агел всё порывался помочь и раздать пендалей, но слишком устал и слишком у него всё болело. А ещё ему даже представить было страшно, что было бы, если бы не молитвы Лаимма, подношения Великим Духам и, соответственно, помощь Высших Сил. К праотцам бы на тот свет отправился? Сейчас он чувствовал лишь лёгкий отголосок той адской боли, что мог испытать, не помоги ему Лаимм. Агелу вроде и страшно должно быть, а так посмотришь, как маленький пухленький лесной эльфёнок, светящийся, точно солнышко, от души лупил двух огромных матёрых демонов, так весело становится. Причём больше всего доставалось взбесившемуся от такого непозволительного обращения к себе Хэльмиру. Ну, так правильно, Хестан-то предусмотрительно помалкивает, он-то своего Пиражуничку хорошо знает. А вот Хэльмир решил повредничать и проявить свою доминантность. Скорее, юношескую глупость и недальновидность. Вот и прилетало ему вместо мухобойки, как Хестану, более весомым — ладошкой. Кажется, Агел даже услышал, как треснуло ребро любимого, но очень глупого и вспыльчивого мужа. Такой пылкий! Местами это излишне.       — Устал с вами! — запыхтел Лаимм и, утащив валяющегося клубочком в уголке мужа к креслу, усадил туда, а сам невинным милашкой забрался к нему на коленочки и сидит, милашуней влюблённым смотрит. Глазищи широко-широко распахнул, в зрачках искры переливаются! Радужка сияет! Одно слово: волшебный!       — Ну вот, с двумя демонами справиться не можешь, а у тебя теперь полный дом малявок, — рассмеялся Хестан. Лично его поведение своего Пиражочка не обижало. Что уж говорить, а пиздюлина прилетела заслуженно! В конце концов, Агел после родов уставший, отдыхать пытается, а они расшумелись, не обращая на его жалкие попытки их заткнуть никакого внимания. Если так подумать, то Пиражуня в целом ни за что не наказывает, всегда за дело.       — Дык малявки-то не вредные демоны, — подметил Лаимм и покосился на валяющегося на полу старшего сына. — Хэлька, ты што тама ляжишь? Жопаньку отляжишь!       — У меня три ребра сломаны! — возмущённо зашипел Хэльмир. — У меня регенерация!       — Дык много вредничашь, — пожал плечами Лаимм. — Да жи? — и он страшно вылупился на мужа, будто сожрать его хотел.       — Да, — кивнул Хестан: с любимкой спорить, такое себе решение! А то ещё как лишит мяска в подливочке…       — Воть, — с важным видом кивнул Лаимм.       Агелу, с одной стороны, мужа пожалеть хочется: опять мапуля отпиздил! А с другой стороны: сам напросился. Но всё равно, как не хотеть пожалеть? Муж ведь! Любимый, родной и всё такое. Ребёнок у них! К слову о ребёнках…       — А ты почему здесь? — спросил Агел, уставившись на Лаимма, а тот в ответ вылупился.       — А де мне быть?       — Так разве ты не должен быть дома и следить за малышнёй? Их же кормить часто надо!       — Дык нажрямкались, да я погнал! Надо жи вас было навестить, — опять надулся колобочком Лаимм.       — Давай вали домой! Ща проснутся и их кормить надо! А ты пока единственный, кто это может делать! — не унимался Агел. — С нами уже точно ничего не случится. Главное живые. Здоровье постепенно наберём. Так что, как ты там говоришь? Иди атседава! — он попытался скопировать не только слова и манеру речи эльфёнка, но ещё и замахать руками, вот только сил хватило на один взмах, и Агел снова растёкся ленивой лужей по кровати, тяжко-тяжко вздохнув.       — Што ты меня прогоняшь? Я тебе што, надоел? — Лаимм обиженно и о-о-очень громко запыхтел. — Киська, меня Агурка не любит! — пожаловался он, прильнув к груди мужа, наводя на себя тоску и уныние, чем повеселил Агела: маленький хитрюшка-притварюшка!       — Никто тебя не прогоняет, — не согласился Хестан. — Но Агел прав: ты у нас единственный кормящий мапуличка!       — Ещё Касатуничка есть! — Лаимм отрицательно мотнул головой, да так резко, что аж шея захрустела. — Ой, — Лаимм испуганно округлил глаза и взялся ощупывать шею, а в итоге вцепился в подбородок и потянул кожу вниз.       — Ты чё делаешь? — опешил Хестан: любимка не перестаёт удивлять!       — Второй подбородок вытягиваю, — шёпотом поведал Лаимм и тут же спрыгнул на пол, усиленно потоптался по захрипевшему Хэльмиру и опять — фьють! И нет его.       В палате повисла тишина.       — Кто-нибудь что-нибудь понял? — спросил Агел.       — Вообще ни хрена, — честно сознался Хестан. — Ты там живой? — обратился он к сыну.       — Мне, кажется, ещё пару рёбер только что сломали, — прошептал Хэльмир, и Агел закатил глаза.       — Кажется ему, — вздохнул Хестан. — Охранные знаки надо делать, когда кажется!       — Пап…       — Что? Что ты мне папкаешь? Ты мне скажи, до каких пор ты с мапой пререкаться будешь? Он же реально тебя одной левой ушатать может.       — Он мне не мапа! — заупрямился Хэльмир.       — Ты, видимо, из воздуха появился, — крякнул Агел.       — Он всего на десять с лишним лет меня старше! — не унимался Хэльмир.       — Какой ты буквальный, — поцокал языком Хестан.       — Вот-вот, — покивал Агел. — Мапка не тот, кто старше или кто тебя родил, а тот, кто тебя по жизни ведёт и поддерживает!       — Это может и к супругу относиться! — упёрся Хэльмир.       — Ты реально на ещё одну пиздюлину напрашиваешься. Но уже от меня, — рассердился Агел.       — Успокойся, — Хестан поднял руки в примирительном жесте. — Ты хоть уже и не беременный, но нервничать всё же не стоит. — Ладно, — Хестан поднялся и, аккуратно перешагнув через сына, выглянул наружу, прислушиваясь к звукам, быстро уловив голос своего шебутного щебеталки. — Вы тут оставайтесь, а я пошёл Пиражуньку уговаривать домой ехать. Нам реально тут без надобности торчать. Так что ты отдыхай, — он посмотрел на Агела, а потом перевёл взгляд на замершего статуей сына, — а ты собирайся домой. На тебя слишком много жалоб.       — Не пойду, — сказал как отрезал Хэльмир.       — Попрошу Элона вколоть тебе лошадиную дозу снотворного! — не стал спорить Хестан и ушёл.       — Он же пошутил? — неуверенно пробормотал Хэльмир.       — Пошутил, — с непонятной для Хэльмира интонацией сказал Агел. — Тебе драконья доза нужна, — Агел красноречиво уставился на мужа, и тот нервно сглотнул.       Хестан любимого Пиражуньку нашёл в палате Кристана. Причём тот так своеобразно там нашёлся: сначала бегал по всей палате, что только не по потолку, а потом брык к Кристану на кровать и поперёк вытянулся, лёжа на спине придавив сыну ноги. Кристан и сам, как мапулик к нему забрался, вытянулся недвижной сосиской и вылупился в потолок, сложив руки на животе.       — А что происходит? — растерялся Хестан, посмотрев на посмеивающегося Маркуса.       — Ничего особенного, — тот пожал плечами. — Мы ждали, когда нам результаты принесут и подпишут разрешение на выписку, но тут вдруг Элон сам родить решил, — Маркус с любопытством глянул на хихикнувшего Лаимма. — Наверняка не обошлось без нашего домашнего шаманчика.       — Канешна! Канешна! — Лаимм даже на ножки спрыгнул и горделиво выпятил грудь. — Я маладэц!       — Но нас теперь не отпускают, — погрустнел Кристан. — А я уже домой хочу! К своему маленькому Кристоферчику!       — Рыцарёнок! — хихикнул Лаимм и тут же сделался сама сурьёзнасть.       — Выдумщик, — вздохнул Хестан.       — Бисёнок своих одинаковых назвал Луис и Льюис! — отрапортовал Лаимм, поднимая одну руку над головой, а вторую вытягивая по телу.       — Мне уже страшно, как ты решил их обозвать, — Хестан с опаской оглядел любимого Пиражуньку.       — Луська и Люська! — принялся гоготать Лаимм.       — Почти безобидно, — не удержался от смешка Маркус.       — Элон от этого точно страдать будет, — подметил Хестан и вопросительно выгнул брови: потому что Пиражуня с вселенским подозрением на него уставился, сделав глаза-щёлочки. И только Хестан собрался у него спросить, что происходит, как любимка резко распахнул веки, отчего Хестан даже вздрогнул: как к этому привыкнуть?! И судя по моське любимки, он очень доволен своей проказой. Не щадит своего мужа! Вообще никак! Маленький злыдень!       — Что нам делать-то?! — повысил голос Кристан, привлекая внимание к себе. Само собой он был взволнован и немного недоволен. Он стал мапой! У него дома ребёнок! А он какого-то хрена в больнице застрял, несмотря на то, что он здоров и всё у него отлично. Кристан в какой-то момент даже пожалел, что он не такой наглый, как мапуличка, чтобы тупо встать и уйти. Наглость — второе счастье! Но Лаимму простительно: он свои шаманские танцы исполняет.       — Погоди! — Лаимм продемонстрировал сыну ладошку как знак ждать и споренько куда-то посеменил.       — Пиражуня! — позвал Хестан, выходя следом.       — Што?       — А ты куда собрался?       — Дитёв выписывать!       — Каким образом? — растерялся Хестан.       — Дык пистану к Вреднуличке, — довольно заулыбался Лаимм.       Хестану несчастного Элона стало не по-детски жалко…