"Тёмный феникс"

      Молния прошла по позвоночнику, а следом теплая волна прокатилась по телу, вызывая приятные мурашки. Не успев удивиться первоначальной реакции на человека перед собой, Усянь покрылся липким потом. Ощущение, словно ледяная слизь окутала его тело, захватило, и темный вздрогнул. Захотелось залезть в горячую бочку, что всегда к его услугам во дворце, стоящем на острове в Южном море.                    Следом за мерзким склизким чувством в груди поднималась непонятная злость, тут же перерастающая в гнев. Чем дольше Феникс смотрел в глаза напротив, тем тяжелее становилось сдерживаться. И, как назло, этот назойливый голос, способный более-менее привести его в себя, молчал.       «Да что, гуи побери, со мной происходит?» — недоумевал Усянь, всматриваясь в лицо обладателя необычных глаз.       Привлекательный, даже более того, красивый мужчина тридцати с небольшим лет. Его лицо не выражало ничего, словно маска, и только глаза казались живыми. Они с любопытством и — надеждой? — осматривали человека перед собой, надолго задержав взгляд на его руке с зажатой в ней Чэньцин.       — Так и будешь тут стоять, господин? Не видишь, мешаешь, — могуй сжал кулаки, всматриваясь в одежду человека-препятствия, — Твои младшие братья там с тварью борются, а ты тут прячешься, — презрительно фыркнул Усянь, поняв, что мужчина является членом того же ордена заклинателей, что и юноши в поместье Мо.       — Простите. Господин?.. — мужчина сложил руки перед собой и поклонился, вскинув взгляд на Усяня, ожидая что тот представится, но могуй упорно молчал, сдерживая гнев.       Не дождавшись, заклинатель в белом распрямил спину и отошел в сторону, пропуская Усяня. Цокнув языком, тот прошел мимо, но через пару шагов остановился и обернулся. Гнев сменился щемящей тоской от вида удаляющейся спины и висящего на ней гуциня, завернутого в белую тряпицу.       — Да что со мной? — Усянь топнул ногой, а затем удивленно посмотрел на оставленный ею след, — Да ладно? — раздосадованно скривился он, — Гуи его поберите, этого Мо Сюаньюя.       — Развлекаешься? — холодный грудной голос раздался за спиной Феникса, и он удивленно обернулся.       Невдалеке, сложив руки на груди, стоял Хэ Сюань. Луна скрылась за облаками, и его черные одежды слились с фоном стоящего за ним леса. И только бледное лицо да золотая вышивка по краю одеяния ярко выделялись. Усянь довольно хмыкнул и, поигрывая флейтой, подошел к могую.       — Брат Хэ, неужели ты соскучился по мне? — протянул Феникс, заглядывая во впалые золотые глаза.       На мгновение он увидел вместо них другие — живые, янтарные. Вздрогнув, Усянь отшатнулся от повелителя Черных вод, а проморгавшись, снова заглянул в глаза хозяина Южного моря. Но, не увидев там ничего, раздраженно цокнул языком и, отвернувшись, направился прочь.       — И правда, что же с тобой? — Хэ Сюань, взмахнув рукой, нарисовал массив Сжатия тысячи ли и, шагнув в него, скрылся в темноте.

***

      Покинув поместье Мо, темный заклинатель отправился в близлежащий лес. Там, забравшись на самое крепкое — по его мнению — дерево, он мысленно возвращался в произошедшее за сутки. Усянь никогда не жаловался на память и сейчас, успокоившись и дав отдохнуть слабому заимствованному телу, цеплялся за мелкие детали. Более всего его, конечно же, интересовали реакции себя самого на двух людей: юношу, который ему помогал, и мужчину, встреченного у ворот.       Не надо далеко ходить, чтобы понять — эти люди из прошлого, в бытность его человеком. Он снова задумался о том, кем они ему были. Юноша безусловно вызывал лишь приятные ощущения. Наверное, был кем-то близким или родным. Судя по возрасту и прошедшим годам, в их последнюю встречу он был еще совсем малышом и вряд ли мог помнить его. Но вот мужчина… Реакция на него была самой удивительной. Сперва мягкое тепло, обволакивающее его замерзшую душу, а затем этот липкий мерзкий гнев.       Возможно ли, что он предал его? Есть ли его вина в его смерти?       Очень хотелось предстать перед ним в своем истинном обличии. Как он отреагирует? Испугается? Обрадуется? Попытается еще раз его убить? А ведь он сильный не только физически. Уровень его культивирования был настолько велик, что могуй ощущал гул светлой ци, бежавшей по меридианам заклинателя в белых одеждах. Конечно, для Феникса он не представлял никакой опасности, хоть и мог при должном желании стать занозой в заднице. А вот для многих тварей и гуев — был серьезным противником, а для кого-то и смертельно опасным.       За всеми размышлениями Усянь не заметил, как погрузился в сон.       Проснулся он от неприятных ощущений. Попытавшись по привычке сесть, могуй громко застонал — тело не привыкшее к подобным издевательствам над собой, отомстило ломотой в шее и спине. Не снижая громкости стенаний, он сполз —а если быть точным, упал — с ветки и принялся еще громче причитать, вспоминая хозяина тела неприличными словами. Окончательно проснувшись от удара о землю, он ощутил голод.       — Гуи тебя побери, Мо Сюаньюй! — вскинул руки Усянь, грозя зачем-то небу. Сверху на голову упала лепешка цун юбин, — А? — оцепенев на мгновение от удивления, могуй поднял голову и заметил почти на самой верхней ветке мужчину в красном, — Кого я вижу? Послушник храма Водяных каштанов. Спасибо, — отсалютовав лепешкой Хуа Чену, он откусил приличный кусок и тут же подавился.       — Что ж ты так неосторожно, коллега? — непревзойденный в мгновение ока оказался внизу и уже от души колошматил Усяня по спине кулаком, делая вид, что помогает.       — Сколько лет прошло, а вы все мстите. Господин Градоначальник такой злопамятный, — заходился в кашле Усянь.       — Что вы, коллега? Отомщу и забуду, — скалился Собиратель цветов под кровавым дождём.       Пару мгновений, что Градоначальник потратил на замах и усмешку, его собеседник использовал в свою сторону.       — Вы тоже не были внимательны, господин Хуа Чен, — рука Феникса лежала на животе визави, запрокинув голову, он глазами впился в его лицо.       — Да если бы я хотел, прибил бы еще пока по спине тебя колошматил, — нервно хохотнул непревзойденный, наблюдая, как темная субстанция, вышедшая из руки Усяня, туманной дымкой обволокла его торс и начала подниматься вверх, обдавая холодом.       «Тут вы ошибаетесь, господин Хуа Чен» — щекоткой по телу прошел гул голосов помощников.       Усянь разогнал темную энергию и, усевшись на землю, откусил от лепешки. Пробормотав благодарность, он понял, что съесть все всухомятку не сможет. Хуа Чен, почувствовав на себе чужой взгляд, повернулся к собеседнику. Заметив в его глазах вопрос, он пожал непонимающе плечами, на что Усянь сделал жест, будто опрокидывает емкость с напитком в рот. Хуа Чен фыркнул и вытащил из запазухи кувшин вина.       — Надеюсь, ваше крылатое непревзойденшество сочтет этот напиток достойным своего мертвого нутра, — ерничал Собиратель цветов, с поклоном передавая кувшин.       — Благодарю, — заметно оживший Усянь принял посуду и с наслаждением опрокинул напиток в себя, — Не «Улыбка императора», но пойдет, — господин Градоначальник усмехнулся на замечание собеседника и откинулся на дерево.

***

      Простившись с Хуа Ченом, Усянь направился вглубь леса, намереваясь пройти напрямки и выйти к основной дороге, где планировал нагнать заклинателей из ордена в белых одеждах. Вчерашние размышления принесли свои плоды. Любопытство снедало Феникса, и он захотел узнать побольше об этом ордене, выходцами из которого были люди, вызвавшие в нем такие странные реакции.       Первоначально он планировал отдать тело Мо Сюаньюю, а сам отправиться следом, став невидимым. Но подозревал, что мужчина, встреченный им у ворот, может его почувствовать с его-то возможностями. И это могло стать проблемой, так как тот решит его извести. Проблем с людьми он не хотел, по крайней мере пока не впадал в безумие.       Следующим планом было отправиться в своем теле. Но тут сразу же возникла вероятность быть узнанным. Пусть и прошло более десяти лет, но все же. Поэтому самой верной показалась идея отправиться в образе единственного господина поместья Мо. Да и подозревать в нем нечисть никто не будет, человеческое тело — лучшая маскировка.       Так он думал. Ага.

***

      Нужных людей Усянь встретил раньше, чем предполагал. Перед выходом из леса он застал неприятную сцену между мужчиной в белом и другим — в фиолетовом. При втором находился юноша в золотых одеждах и, судя по услышанному, он приходился ему родственником, вероятно племянником. Могуй, прислонившись спиной к стволу дерева, подслушивал о чем разговаривают мужчины.       Из разговора он понял, что молодой балбес в золотом возомнил себя пупом земли и решил единолично нечестным путем захватить всех тварей в здешнем лесу. При этом он использовал сети Божественного плетения, которые стоили баснословных денег. Мысленно могуй щелкнул языком от щедрости родственника паренька.       А еще из разговора Усянь узнал, что интересующего его мужчину зовут Лань Ванцзы и он носил звание Ханьгуан Цзюнь. А еще он имел наглость уничтожить все четыреста сетей оболдуя в золотом. Не сразу могуй понял, что мужчина в фиолетовом тоже отзывается в нем. Чувства, опять же, были двоякими: от щемящей тоски до раздражения. И где-то глубоко в душе, при взгляде на него, открывалась рана, распространяющая сожаления и чувство собственной никчемности.       «Кажется, я вляпался во что-то из своей человеческой жизни, — Усянь прислонился затылком к стволу и закрыл глаза, — Зачем я вообще тут нахожусь? Я же сам решил все забыть… Какой же я идиот, что пытаюсь снова все растормошить?»       Настораживало молчание «помощников», из чего можно было сделать вывод, что они были не против этого приключения. Впрочем, они не были против с самого начала. Можно ли это расценивать как вероятность того, что оно ему никак не повредит? Дурацкое любопытство. Если однажды ты отказался от этих воспоминаний, зачем пытаться снова все бередить? Но что-то подсказывало — нужно все вспомнить. Вряд ли ему вернут, отданные им же самим, воспоминания. Значит, надо пытаться вспомнить самому. Тем более возражений нет.       Пока он спорил сам с собой, опять же пытаясь убедить сам себя в том, что ему необходимо вернуть забытое, на поляне появились новые действующие лица. А именно, тот самый юноша из деревни Мо. Усянь ухмылялся его смелости противостоять мужчине в фиолетовом, который, как он узнал, носил фамилию Цзян и являлся главой ордена Юнмэн Цзян. Интересно, а этот Ханьгуан Цзюнь глава ордена, членом которого является юноша?       Скоро на месте недавнего конфликта не осталось, казалось бы, никого. Усянь выглянул из-за дерева и наткнулся на взгляд янтарных глаз, направленных прямо на него. Моментально спрятавшись обратно, он часто задышал от волнения и некоторое время, с бешено стучащим сердцем, ждал, пока обладатель необычных глаз подойдет и обвинит его в шпионаже. Но никто так и не подошел. Темный выглянул из-за ствола и обнаружил, что загадочный мужчина покинул поляну.       Удивленный могуй направился дальше в направлении границы леса. Стоило выйти из чащи, как ему открылась равнина, заполненная людьми, что-то горячо обсуждающими. Он подошел ближе и, стоя в сторонке, вслушивался в их разговор. Они оказались членами мелких кланов, прибывших на Ночную охоту к горе Дафань. Судя по слухам, тут появилась какая-то нечисть, высасывающая из людей не только их энергию, но и лишающая души.       «Какая интересная тварь, — усмехался могуй сам себе, — И энергию высасывает, и душу-то….»       «Обычная нечисть так не может,» — щекоткой пронеслось по меридианам.       «Смотрите, кто проснулся… А то я не знаю… »       «Мы вас чем-то разозлили, господин Вэй?» — как всегда за всех отдувался Смерть.       «Скорее, я сам себя разозлил. Забудьте. Что вы можете сказать по поводу этого невиданного монстра?»       «То же, что и вы. Это очень сильная тварь, потому как нападает на живых людей… Возможно, нам стоит поговорить с кем-то из местных жителей. Тем более господа заклинатели упоминали, что поблизости есть деревня.»       «Зачем?»       «Что значит, зачем?» — щекотка сменилась подрагиванием, выдавая замешательство помощника.       «Зачем мне что-то узнавать об этой твари? Просто убью ее и все,» — Усянь вытащил из-за пазухи флейту.       «Господин Вэй, вы забыли? Вам нельзя пользоваться своей силой?»       — Тц, как же раздражает, — Усянь, бурча, направился поближе к толпе, — Господа, господа заклинатели, что тут у вас происходит?       Заклинатели обернулись на голос. К ним подошел молодой человек лет двадцати-двадцати двух, около ста семидесяти пяти сантиметров ростом, с широченной улыбкой на привлекательном лице и огромными, цвета грозового неба, глазами.