Свадьба лучшего друга

— Сволочи, вы вообще знаете кого похитили, знаете, кто я? — кричал Джин. — Вам это с рук не сойдёт. Я — Ким Сокджин. Меня знает весь город. Мои родители уважаемые люди. Вас найдут и расчленят. От вас даже мокрого места не останется. Я ва… — Заткнись, — грубо прервал его низкий голос. — Ты думаешь мы не знаем, какая важная птичка попалась в нашу клетку? Стали бы мы связываться с каким-нибудь третьесортным омежкой. Минут двадцать, по подсчётам Джина, они ехали в полной тишине. Машина затормозила и по ощущениям в неё сели, как минимум ещё трое людей. Джин съёжился, но решил взять себя в руки, понимая, что истерика не поможет, возможно получится договориться мирным путём. Автомобиль поехал дальше. — Что вам от меня надо? — Джин старался говорить ровно, насколько это ему удавалось. — Выкуп? Скажите сколько, родители заплатят любую цену. И снимите с меня этот вонючий мешок, вы что там носки грязные хранили? — Э, нет, — продолжил уже другой. — У нас на тебя большие планы. Мешок мы снимем, но глаза всё равно завяжем и не вздумай брыкаться — пристрелю. Закрой глазки, по-хорошему. — Да давай ему укол сделаем? — предложил первый. — Не надо уколов. Я закрою глаза, обещаю. Джин зажмурил глаза и почувствовал, как с головы сняли мешок — дышать стало легче. Ему тут же завязали глаза плотной широкой тканью, которая закрывала также и нос. Он не смог уловить ни единого запаха. Омега решил успокоиться и попытаться хоть немного выведать, что именно с ним хотят сделать или куда везут. — А ты красивый, очень красивый и пахнешь вкусно. Про наряд вообще молчу — хоть сейчас на подиум. Ты модель? — не унимался второй похититель. Джин представил, как тот на него пялится, и передёрнулся, но продолжал расспрашивать и, насколько хватало выдержки, держать маску. Его целью было выяснить, чего хотят эти двое или сколько их сейчас в машине было. — Вы хотите продать меня на органы? — вдруг пришла мысль омеге в голову. — Я не подхожу, предупреждаю сразу, — он старательно вспоминал разговоры родителей, были ли хоть раз упомянуты противопоказания при донорстве органов. — У меня вирусный гепатит, сахарный диабет, сколиоз и пародонтоз, — Джин надеялся, что похитители не сильно осведомлены в медицинских терминах. Надеялся, что тот букет болезней, который он назвал, заставит их передумать. — Да? Странно, на больного ты вроде не похож, — сказал первый. — Тогда план Б. — Какой такой план Б? — тихо спросил Джин. — А сам как думаешь? — с ухмылкой в голосе сказал второй. — Вы хотите продать меня в публичный дом? — с ужасом выдавил из себя омега. — Ну что ты, разве можно такого красивого и в публичный дом. Мы продадим тебя в гарем, к какому-нибудь богатому шейху. Ты станешь украшением его коллекции. Связи у нас есть. Проблем с перевозкой не будет. Канал отлажен. Ты же не думаешь, что ты первый такой? — В гарем? К шейху? — Джина начало потряхивать, он представил, как будет жить в чужой стране — незнакомый язык и обычаи. Вдобавок, совсем ничего не будет знать о своей семье. Как так? За что ему всё это? Где он так сильно нагрешил? Минут через двадцать автомобиль остановился, двери открылись. Двое парней подхватили Джина и куда-то повели, крепко держа под руки. Он понимал, что сопротивляться бесполезно, но шансы на спасение всё равно были. Если решили продать — значит, физической боли не причинят. Ну не дураки же они, чтобы портить товар! Он подумает, что сможет сделать, а пока надо успокоиться. Судя по тишине вокруг, находились они на парковке. По звуку открывающихся дверей Джин понял, что его завели в лифт. «Здание высотное — едем долго. Сбежать через окно не удастся, может, через балкон получится. Думай, Джин, думай. Только спокойно, надо усыпить их бдительность», — мысли, словно карусель, кружились в голове омеги. Лифт остановился, двери открылись. Сделав буквально несколько шагов, Джин услышал звук электронного ключа. — Проходи, — сказал первый альфа. Джин не смог точно распознать количество людей по шагам рядом, но их точно было больше двух, но меньше шести. «Отходами не воняет, наоборот — хорошо пахнет. Значит, это жилое помещение, может, и соседи есть. Шансы на спасение растут», — подбадривал сам себя Джин. Его провели вглубь комнаты и усадили на что-то мягкое — на ощупь как велюровое кресло. Затем он услышал звук удаляющихся шагов и щелчок закрываемой двери. Его что, оставили одного? Не может быть! Все так просто? Нет, тут что-то нечисто. — Эй, здесь есть кто-нибудь? Я хочу пить и мне надо в туалет, если не хотите стирать это кресло, судя по обшивке оно не из дешёвых, — чуть громче крикнул Джин. — Представляю заголовки утренних жёлтых газет: «Самый красивый омега гарема шейха описал его кресло», — и уже в полный голос: — Эй, куда вы пропали? Он потихоньку поднял руки к голове и стал снимать повязку. Сняв её и немного проморгавшись от яркого света, Джин увидел в кресле напротив того, кого совсем не ожидал увидеть. Намджун сидел и улыбался своей самой очаровательной улыбкой с ямочками. — В гарем, значит? К шейху, значит? Сука, я тебя уничтожу! — справа стоял стеклянный столик с металлической фигуркой феи Динь-Динь с острыми крылышками. Джин схватил фигурку и швырнул её в Намджуна — альфа пригнулся, на всякий случай. Джин не рассчитал траекторию полёта, силу броска и массу изделия — феечка приземлилась аккурат в центр огромной плазмы на стене позади Намджуна и застряла там крылышками. Экран пошёл трещинами. — Теперь придётся купить твоему брату новую плазму, — так же улыбаясь, сказал альфа. Джин осмотрелся и понял, что находится в квартире Юнги и Хосечки. — Выйди сначала из больницы, а потом думай о покупке, — заверещал Джин и кинулся на Нама. Тот среагировал моментально — подался навстречу Джину, схватил его руки и завёл за спину, заключая того в кольцо из своих рук. Сзади руки Джина были перехвачены крест-накрест, альфа всем телом прижался к омеге. — Пусти, сука. Я тебе кадык вырву, на кусочки тебя порву, уничтожу, сожгу и прах развею. Похитить человека — для тебя шутки? — в гневе, с начинающейся истерикой кричал Джин. Чего только в голову не лезло, пока ехали в машине, а тут оказывается вот что. А Намджун просто стоял и смотрел в глаза омеги. Он три года не видел этих родных глаз. Не слышал этого голоса, пусть изрыгающего ругательства. Не ощущал тепла этого тела и самое главное — не вдыхал аромат нежной сирени, что сейчас источал Джин. Боже, он пах так дурманяще, восхитительно, сладкой патокой растекаясь по внутренностям Намджуна. Альфа просто смотрел и напитывался, растворялся и наслаждался моментом. Джин дышал прерывисто, по щекам безостановочно текли слёзы, но он даже не думал отстраняться. Вмиг все слова закончились, он смотрел в глаза напротив и не верил, что уже не ворует тёмными вечерами взгляда и голоса альфы через экран ноутбука. Дышал таким любимым и единственным для него ароматом кедра, что окутывал их обоих, словно кокон. Дышал, впитывал, растворялся. — Джуни, — еле слышно прошептал Джин. — Мой Джуни вернулся. Как же я ждал тебя, как звал тебя. Я умирал без тебя. Намджун поднял руку и большим пальцем стёр слёзы омеги. Провёл мокрым пальцем по губам Джина, увлажняя их, и нежно коснулся их, слизывая солёную жидкость. Джин не двигался, он ждал. Ждал, что будет дальше. Его руки уже не сковывали руки альфы. Он обхватил талию мужчины и сильнее прижался, согревая своё потряхивающее ознобом тело, забирая себе то тепло, которого был лишён три года. Намджун разглядывал Джина голодными глазами. Взгляд блуждал по шее, открытым ключицам, едва прикрытым плечам, что не скрывала гипюровая блузка красного цвета с глубоким вырезом. Альфа сжал в руках талию, затянутую в красный кожаный корсет, так сильно, что кожа заскрипела. Затем подхватил омегу под попу, развернулся и вжал того в стену. Ноги омеги — в кожаных красных брюках с боковыми гипюровыми вставками — обвили талию альфы, руки легли на плечи, а пальцы зарылись в его волосах. Они смотрели друг на друга, ароматы вмиг сгустились и смешались. Джин притянул Намджуна и вовлек того в жаркий, голодный поцелуй. Стон, который услышал омега, только распалил его. Джин напирал, Намджун не уступал. Языки обоих сплелись в бешеном танце. Одной рукой Джин стал расстёгивать чёрную рубашку альфы, второй сжал волосы на затылке и не прекращал воплощать в жизнь задуманное. Он будто собирался проникнуть внутрь, поселиться глубоко в этом мужчине, забраться в самый потаённый уголок и спрятаться там, чтобы никто не нашёл и не выгнал. Оглаживая мускулистую грудь и проходясь по соскам, он намеренно старался задевать оба, горошинки затвердели, кожа покрылась мурашками. Намджун держал его на весу и не собирался отпускать, теперь уж точно. Он сделает его своим, заберёт то, что по праву принадлежит ему. Окончательно расстегнув, отбросил рубашку в сторону за ненадобностью и, разорвав поцелуй, вдохнул воздух в лёгкие, раскрывая их, заполняя новой порцией кислорода — они горели. Дыхание Намджуна было тяжёлым, прерывистым, предвкушающим. Если бы Джин сам не отстранился, альфа точно не посмел бы этого сделать. Он хочет, чтобы сегодня вёл омега, доверит ему проводить обоих туда, где им самое место. Направить, показать, чего они были лишены по собственной глупости, сбросить оковы и предрассудки, позволить себе быть вместе, быть счастливыми. — Какой ты большой и сильный, — выдохнул Джин. Альфа сильно изменился с тех пор, когда они виделись в последний раз. Возмужал, стал шире в плечах. Мощная шея, широкие бёдра и охренительная задница принадлежали мужчине, от которого голова шла кругом. Им надо перевести дыхание, дать небольшую паузу, чтобы элементарно не лишиться чувств из-за недостатка кислорода. Но, видимо, не сегодня. Джин наклоняется и захватывает один сосок в рот, посасывает и начинает вылизывать широкими мазками, перемещаясь на соседний. Любимый аромат мужчины проникает в омегу, располагается там и оседает. «Афродизиак» — сказал однажды парфюмер, теперь омега убедился в этом лично. У него нет сил, как и желания оторваться от тела напротив. Джин оглаживает мощную упругую грудь, поцелуями поднимается к шее и втягивает губами кожу, покусывая, пробуя, помечая. Чистой воды сумасшествие. Он будто голодный, словно дорвался до запретного. Невольный стон от предвкушения срывается с его уст. Он дико возбудился — его члену тесно и некомфортно в облегающих штанах. Намджун от звука стона немного теряется и чуть расслабляет руки. Джин съезжает ниже, проходясь попкой по внушительному стояку альфы. Тут уже не выдерживает Намджун и громко, протяжно стонет. — В спальню, — прерывистым голосом. — Направляй, я тут впервые, — всё так же держа под попку, низко пробасил Нам. — Держи меня, альфа. — Теперь я тебя точно не отпущу, никогда. — Обещаешь? — с надеждой в голосе спросил Джин. — Клянусь! — на полном серьёзе ответил альфа. — По коридору первая дверь. Они вошли в спальню. Шторы на окнах были распахнуты, и огни ночного Сеула создавали полумрак, интимность момента. Намджун аккуратно положил Джина на кровать и посмотрел на него сверху вниз. — Н-да, наряд и правда шикарный, — облизывая взглядом тело под собой, сказал Нам. — Подарок Тэхёна. Твой брат умеет выгодно подчеркнуть то, что подарила природа. — Очередные блядские кожаные штаны, ненавижу их, — будто со злостью вымолвил альфа. — Почему? Мне кажется, они мне идут. — Ещё как, блять, идут. Они снились мне все три года, я хотел разорвать их, уничтожить любого, кто видел тебя в них. — Какой грозный. Может, снимешь их с меня? — Обязательно. У тебя в них такие восхитительные ножки, разве я могу отказаться? Я хочу насладиться тобой, смаковать тебя, попробовать тебя на вкус. Присвоить тебя себе никогда и никому не отдавать, чтобы ты всегда был только мой. — Я и так только твой и всегда им был. Иди ко мне. Сделай меня своим, люби меня. — Боже мой, что ты творишь? Намджун навис сверху и начал покрывать скулы поцелуями, постепенно спускаясь по шее к ключицам. Вылизывал, прикусывал, задержался около запаховой железы и громко рыкнул, будто заявляя свои права, Джин дёрнулся, подчиняясь. Мурашки тоннами пробежались по омеге, и он шумно выдохнул. Волна возбуждения окатила всё тело. Намджун стал избавлять Джина от блузки с кожаным корсетом. Получалось плохо, и альфа начал нервничать. Омега отстранил его, присел на кровать и стал расшнуровывать корсет. Откинув его на пол, принялся за блузку. — Теперь я сам, — тяжело дыша, сказал Намджун. Ему так хотелось растянуть их первую близость, чтобы Джин запомнил, как это было нежно. Даже думать не смел о том, чтобы наброситься на омегу. Открывать постепенно такое желанное для себя тело было поистине кайфом, он ждал три года и не собирался всё испортить. Потихоньку стягивая блузку через голову, наклонился и поцеловал пупок. Джин шумно выдохнул и слегка подался вперёд. Когда блузка была почти снята, под левой грудью Намджун увидел татуировку. Аккуратными буквами, красивым почерком было выведено: МЕСТО, ГДЕ ЖИВЁТ КИМ НАМДЖУН. — Джинни, что это? — оторопел он, когда блузка была снята. — Так сильно я люблю тебя, Ким Намджун. Знай это, — со слезами на глазах ответил Джин. — Тогда вот мой ответный подарок, — он повернулся спиной — на левой стороне была вытатуирована ветвь нежной сирени с надписью: КИМ СОКДЖИН. НАВЕЧНО, С ЛЮБОВЬЮ! Джин прижался своей грудью к спине альфы, словно соединяя воедино не просто их тела, а души. Намджун повернул голову и увидел, что Джин плачет. — Как много мы потеряли, — смотря в любимые глаза, сказал Джин. — Теперь всё в прошлом. Мы начнём заново, — развернулся к любимому, утёр слёзы и, сцеловывая солёные дорожки со щёк, прижал его к себе и положил на кровать. От нахлынувших эмоций альфа целовал сильно, с напором, вылизывая рот омеги. Тот отвечал жарко, страстно, не уступая. Температура в комнате будто накалялась. Разгорячённые поцелуями, опьянённые от осознания необходимости друг для друга, желающие обладать и растворяться… Спальня заполнилась громкими стонами и тяжёлым дыханием. Член альфы упирался в бедро Джина, возбуждение омеги сдавливали брюки и приносили дискомфорт. Намджун начал шарить в поисках молнии, не отвлекаясь от своего занятия. Не успел Джин подсказать, где находится искомый элемент одежды, как Намджун просто разорвал их справа по шву и стащил со стройных ножек. — Блять, я убью этого недоделанного Луи Виттона, — взревел Намджун. Его внутренний зверь рвал и метал, желая получить своё, а какой-то кусок кожи мешал добраться до желаемого. Джин негромко рассмеялся. Картина, открывшаяся взору альфы, заставила его тело покрыться мурашками. Перед ним было произведение искусства. Разнеженный, тяжело дышащий и всем своим видом просящий ласки Джин предстал перед ним во всей своей красе. Из-под кромки гипюровых трусиков в тон кожи Джина торчала розовая головка аккуратного члена. Влажная, сочившаяся предэякулятом, так аппетитно выглядевшая, что Намджун не удержался, наклонился и, чуть отодвигая трусики вниз, слизал жидкость широким мазком языка. Джина затрясло, и он громко застонал. Это сорвало у Намджуна все стоп-краны. Он схватил трусики зубами и начал стягивать их вниз без помощи рук. Джин смотрел на это широко раскрытыми глазами, член подрагивал, капелька жидкости образовывала ниточку от головки до кожи живота. Трусики отправились в задний карман брюк альфы. Он начал прокладывать дорожку поцелуев от кончика пальцев ног вверх по лодыжкам, по очереди выцеловывал коленки и плавно перешёл на внутреннюю часть бёдер, оставляя засосы и укусы. Метил, зализывал, пробовал на вкус своего мальчика. Бархатная кожа вмиг покраснела, завтра на ней расцветут цветы их бурной ночи. Развёл ножки в стороны, улёгся между ними и начал ласкать яички, не касаясь члена омеги. Джин выгибался, хватался за покрывало и что-то бессвязно шептал, альфа не разбирал слов, пребывая в сладостной неге удовольствия. Розовая дырочка пульсировала, и порция смазки выплеснулась наружу. Намджун, не переставая ласкать яички, приставил палец, и он беспрепятственно проник внутрь. — Да, ещё, ещё, — томно застонал Джин. Намджун приподнялся, он смотрел на аккуратный член омеги, предвкушал, как будет наслаждаться им. Не сдержался и заглотил до самого основания. Джин вскрикнул. Упираясь носом в лобок, втянул аромат кожи и добавил второй палец, скользя внутри, оглаживая стеночки, давая привыкнуть. — Боже, Джуни, — протянул омега. Он захотел отстранить альфу, схватился за волосы, но только крепче сжал и надавил вниз, когда альфа качнул головой. — Да, да, ещё, ещё, не останавливайся. И кто такой Намджун, чтобы отказывать в просьбе. Такого удовольствия Джин никогда в своей жизни не испытывал. Выпустив член изо рта, Намджун посмотрел на своё сокровище, улыбнулся и вновь принялся вылизывать, посасывать член омеги, добавляя третий палец и раздвигая их на манер ножниц. Понимая, что Джин уже скоро, начал работать головой резче и чаще. Джин вскрикнул и бурно излился прямо альфе в рот. Намджун проглотил всё до капельки, понимая, какое удовольствие сейчас получал его любимый человек. Продолжая посасывать, не выпуская члена изо рта, добавил четвёртый палец. Когда тот уже плавно скользил внутри, понял, что делал всё правильно. Джин не испытывал ни капельки боли, возможно небольшой дискомфорт, но для первого раза это было не удивительно. Член омеги обмяк, сам он расслабился, но глаза его горели так, что альфе стало ясно — он разжёг вулкан внутри этого сладкого мальчика. Намджун слез с кровати и снял с себя брюки вместе с боксерами. — Какой же ты охуенный, Ким Намджун, — голосом похотливой кошки протянул Джин. — Иди ко мне. — Презервативы, — оглядываясь, спросил Намджун. — Не хочу. Иди ко мне, мой альфа. Пусть в мой первый раз не будет никаких препятствий между нами. Иди сюда. — Джинни, первый? Почему ты не сказал? — Это что-нибудь изменило? — Нет, теперь никто и ничто не сможет помешать нам. — Хватит болтать. Намджун опустился на кровать и накрыл Джина собой. Приставил головку ко входу и слегка толкнулся — головка вошла достаточно легко. Следующим толчком он заполнил тело под собой полностью. — Ах, какой большой, Джуни. Боже, как хорошо, — громко застонал Джин. Альфа набирал темп не спеша, боясь причинить боль, но по стонам удовольствия он понимал, что Джину совсем не больно, а когда омега полностью расслабился и принял до основания член альфы, Намджун ускорился. Джин отвечал на ту ласку, что дарил ему альфа, он снова был готов испытать очередной оргазм. Это были невероятные ощущения! Намджун двигался, одновременно выцеловывая грудь, ключицы и шею, оставляя на любимом теле множество своих узоров, помечая его, присваивая, оставляя свои инициалы, свою подпись. Разрядка была близка, Джин почувствовал это, откинул голову в сторону и произнёс: — Если ты хочешь это сделать, я не буду против. — Не против чего? Метки? — Да. — Ты же понимаешь, что это значит? — Я бы не предлагал, если бы был неуверен, — так искренне ответил омега, что у альфы не осталось никаких сомнений. — Тогда ты просто обязан взять меня в мужья. — Дурак, — он хотел ещё что-то добавить, но ему не дали. Намджун сменил направление и проехался по простате Джина несколько раз. Ярчайший оргазм вперемешку с болью от прокушенной ключицы накрыл омегу. Он ощутил, как горячее семя заполняет его изнутри. — Ебическая Гваделупа, — только и смог вымолвить Джин, отходя от ранее испытываемых эмоций. — Это было охуенно. — Можно считать это как ДА? — спросил Намджун, аккуратно выходя из тела любимого. — Никогда не думал, что мне сделают предложение, кончая в меня. Но это да, миллион раз да! Ты будешь моим мужем, Ким Намджун! Однозначно! — не спрашивая, а скорее утверждая, сказал Джин. — Мне кажется, что моя мечта наконец-то осуществилась, — с улыбкой произнёс Намджун, и омега застыл в изумлении. — Мечта? Значит, я был твоей мечтой? Для меня это больше, чем признание в любви, — со слезами в голосе сказал Джин. — Джинни, я давно люблю тебя, но боялся признаться в этом даже себе. — Вот я и говорю — дурак. О моей любви к тебе говорит моё тело, на нем всё написано, — и он провёл пальчикам по татуировке на своей груди. — Эту книгу я буду читать до конца своих дней, — Намджун поцеловал его в губы. — Нам нужно в душ. — Ты не знаешь, какое тут джакузи. Давай поваляемся там, потом покушаем и отдохнём. Нам есть что рассказать друг другу. Ароматная пена, горячая вода и руки любимого, сжимающие в крепких объятиях, заставили омегу почувствовать небывалое расслабление. Джин наслаждался той нежностью, что дарил Джун. Разгорячённый ласками альфы, член которого уже упирался в попку и готов был войти в него, омега перевернулся и устроился сверху. Намджун увидел хитрый и жаждущий взгляд своего любимого и понял, что сейчас будет продолжение их страсти. Опускаясь чуть ниже и придерживая Джина за талию, Намджун направил свой немаленький член в разработанную дырочку. Джин держался за бортики ванной, ноги обвивали торс, голова была запрокинута назад, открывая вид на тонкую шею, ключицы, которые выпирали чуть сильнее. Первый толчок альфы выбил из омеги громкий стон наслаждения. — Моему малышу не хватило? — с хитринкой в голосе поинтересовался Намджун. — Ты должен мне миллион оргазмов, — поднимая голову и смотря прямо в глаза напротив, хихикнул Джин. — За все годы моего ожидания. Ты же понимаешь, пока я не заберу своё — я не отстану, живым с тебя не слезу. — Я всё отработаю, честно. — Беру только натурой. Он хотел что-то добавить, но Намджун так сильно толкнулся в него и задел комок нервов внутри, что выбил все слова. — Ещё, Джуни, ещё, так, ах. — Как скажешь, мой сладкий. Испарина стекала по шее, мокрые кончики волос подрагивали, с некоторых срывались капли воды, прокатываясь по мокрому телу и скрывались в густой пене. Джин был прекрасен. Намджун наслаждался картиной перед собой. Одной рукой держал за талию, второй надрачивал в такт движениям Джина. Омега кончил первый, слегка расслабляясь, обвил шею альфы и упал на его грудь, отходя от оргазма. В несколько резких толчков Намджун догнал своего любимого, кончая внутрь. Джин отстранился, его сияющие глаза смотрели на своего альфу. Он взял лицо Намджуна в ладошки и начал покрывать его лёгкими, нежными поцелуями. Альфа смотрел на подрагивающие реснички, сочные, влажные от слюны губы и влюблялся всё больше и больше. — Ты даже представить себе не можешь, как я люблю именно такого тебя. Не того, которого видят окружающие, а настоящего — ласкового, нежного и любимого. В такого я и влюбился, — с нежностью в голосе признался Намджун. Быстро сполоснувшись, завернулись в пушистые банные халаты и пошли на кухню — есть хотелось дико. Секс забрал все жизненные силы и энергию, подзарядка была необходима. Холодильник ломился от еды — видимо, к их приезду хозяева основательно подготовились. — Сука, ты, Мин Юнги. Знал и молчал. И Солнышко, вот партизан. — Джинни, что ты там бормочешь? — спросил Намджун, раскладывая приборы. — Говорю, хорошо покушаем, чего тут только нет. — Давай, я сильно проголодался. После ночного застолья пара переместилась в спальню. Джин быстро сменил постельное бельё, и они, как были — в халатах — завалились на кровать. Омега положил голову на грудь альфы, тот зарылся пятернёй в волосы и перебирал их. — Джуни? — Да, мой сладкий. — Кто был тот омега у тебя дома? Вы с ним встречались? — Я ждал, что ты задашь этот вопрос. Я хочу, чтобы мы доверяли друг другу, говорили правду, какой бы горькой она не оказалась, и никогда не обманывали. — Хорошо. Ты даже не представляешь, насколько того же самого хочу и я. Ты ответишь? — Да. Это брат моего друга Пак Хён-Джин. С Пак Хён-Шиком я познакомился по приезде. Он мне напоминал самого себя, видимо, из-за этого мы так быстро сблизились и подружились. Он челюстно-лицевой хирург, младше меня на два года. Когда поступило предложение освоить данную специальность, я, даже не раздумывая, согласился. Мои знания и плюс ценные советы от Хён-Шика, помогли мне в кратчайшие сроки изучить данную дисциплину. Ты же знаешь, как я люблю учиться. — Угу, — буркнул Джин. Он не собирался перебивать альфу, слушал, впитывал и был счастлив от того, что любимый доверял ему свои тайны, секреты и просто рассказывал о своей жизни. — Паки — американцы, их предки переехали из Кореи почти пятьдесят лет назад и решили остаться. Бостон — их родной город. Хён-Джин привёз вещи брату, в этот день мы собирались уезжать в командировку. Он не мой омега, если ты об этом. У меня было пару отношений, два раза я проводил гоны с омегами, но не получал желаемого, чисто физиология. Обманывать их, да и себя в первую очередь, не хотелось. Особенно после того поцелуя в клубе. Я знал, как должен пахнуть тот, от которого моё сердце будет биться чаще. Знал, как выглядит тот, от появления которого дыхание учащалось. Видел глаза с миллионами звёзд в них и не находил похожих. Зачем тогда мне искать кого-то, если существует тот, в котором все эти качества присутствуют? — Намджун будто был на исповеди, высказался — и стало легче. — После всего я решил, что если не ты, то никто. Думал, приеду — поговорим. Если получится — то замечательно, если нет — навсегда уеду в Нигерию и посвящу себя делу всей своей жизни. Спасибо твоему отцу за таблетки и подавители, они здорово помогали мне. Кстати, Хён-Шик переезжает в Корею, минимум на два года. Ему предложили место в моей клинике. Он давно хотел побывать на родине, случай подвернулся. Ну а ты, Джинни, что у тебя с Майки? Джин приподнялся на локте и изумлёнными глазами посмотрел на любимого. — Майки? А он-то тут при чём? — недоумевая, спросил омега. — Ну как же Джинни, детка, какая встреча, — противным, писклявым голосом проскрипел Намджун, изображая этого противного хлыща. Джин звонко рассмеялся. — Ревнуешь? — подмигнул Джин. — Ему всегда нравился Минни. Он просто не знал, как подступиться. А если будет чаще у нас бывать, возможно, что-то и получится. — Мой Чимини, мой ангел? — внезапно разозлился Намджун. — Я ему ноги выдерну, пусть только посмеет приблизиться. Значит, чёрные розы от него? — Да, от него. Да и разве ты не знаешь наших мелких? Они точно такого не допустили бы. Будь на месте Майки другой парень, мальчишки не стали бы возражать, мне кажется. Я его, кстати, предупреждал, и сегодня он получил по заслугам. Может, хоть после этого откажется, а парни успокоятся и отстанут от него. Этим троим тоже нужно строить свою личную жизнь. Надеюсь, Чимини найдёт хорошего парня и выйдет за него замуж. Да и эти два обалдуя встретят омежек, всё-таки им по двадцать лет. — Я не был бы так уверен, — и Намджун пересказал события вечера после выступления Чимина во всех подробностях. — Боже мой, ты думаешь Чимин им нравится? — как-то встревоженно спросил Джин. — Обоим? — Есть кто-то в этом мире, кому не понравится Минни? — отвечая вопросом на вопрос омеги, дополнил: — Он же ангел, наш ангел. Интересно, как это будет? — Не знаю, Джуни, но с удовольствием посмотрю на эту троицу. Ах, чует моя пятая точка, что нас впереди ожидает такое, что и на голову не наденешь. — Любимый, ответь мне ещё на один вопрос. — Спрашивай, мой альфа. — Почему у тебя никого не было? — Странный вопрос ты мне задаёшь. У нас всю жизнь перед глазами стоит пример, какой должна быть семья, отношения. Отцы так любят наших пап до сих пор. Вот и я хочу, чтобы у меня было так же — один раз и на всю жизнь. Тем более, что своего альфу я выбрал уже давно. — Познакомишь? — с улыбкой в глазах спросил Намджун. — Только после свадьбы, а то ещё отобьёшь и останусь я одиноким одиночкой. Завтра расскажу родителям и назначу ближайшую дату, — вполне серьёзно сказал Джин. — Правда? Прям завтра скажешь и дату назначишь? — уже без иронии и смеха, на полном серьёзе спросил Намджун. — А чего тянуть — я есть, ты есть. — Я согласен. — Попробовал бы ты не согласиться. Обесчестил, метку поставил — женись. — Слушаю и повинуюсь, мой Джин. — Ага, Джин — я, а желания исполняешь ты, — рассмеялся Джин. Он улегся обратно на грудь своего будущего мужа, Намджун притянул его, крепко прижал к себе, поцеловал в макушку, укрыл одеялом — и они уснули. Завтра, всё будет завтра. Сегодняшний день стал самым счастливым в их жизни. Кто бы мог подумать, что желание обоих сбудется! А завтра, скорее всего, будет пир на весь мир. Пара в этом не сомневалась, зная своих пап. Тем более и новости такие, что с ума сойти можно.