Свадьба лучшего друга

— Нам надо поговорить, Хо. — Эта тишина в машине начала его угнетать. — Я тоже так думаю, — вздохнув, не отводя взгляда от бокового окна, ответил Хосок. — Я предупрежу Гука. Мы поедем ко мне в квартиру и там спокойно, без свидетелей, поговорим. — Хорошо, только давай заедем в магазин. Я не ел со вчерашнего обеда. Юнги даже не стал узнавать причину вынужденной диеты Хосока, понимал, что виноват скорее всего он сам. Остановился около магазина и остался ждать в машине. Переписываясь с Чонгуком, увидел выходящего из магазина Хосока с пакетами; выскочил и открыл пассажирскую дверь спереди. Мин забрал пакеты, Хосок не двигался, тогда Юнги открыл заднюю дверь, положил покупки, дождался когда Хосок сядет. Закрыл обе двери и прошёл к своей. «Да, тяжёлая ночка мне предстоит», — вздохнув, подумал альфа. До дома они ехали в полной тишине. Юнги постоянно смотрел в зеркало заднего вида на омегу, взгляд Хосока был направлен исключительно в окно и ничего не выражал. Тут, в машине, не хотелось ничего выяснять. Атмосфера напряжения висела в воздухе. Благо до дома ехать было недолго. Припарковавшись около элитной многоэтажки, парни поднялись в огромные четырехкомнатные апартаменты на двадцатом этаже. — Располагайся. Мне надо отлучиться минут на двадцать. Можешь пока заняться едой или подождать меня, вместе сделаем. — Ну в этом-то помощь мне точно не понадобится, разложить готовую еду по тарелкам я смогу, — слегка улыбнулся Хосок. — Я скоро. Юнги схватил ключи и выскочил из квартиры. Разговаривать на трезвую голову ему точно не хотелось, напиваться они не будут — так, слегка выпьют, чтобы расслабиться или для храбрости, кому что будет нужно в моменте. От предстоящего разговора альфу потряхивало, феромон начинал густеть, и Юнги побоялся напугать этим омегу. На свежем воздухе сознание и мысли альфы стали проясняться. Он заметил, что и Хосок сильно взволнован. Вся квартира была оснащена видеокамерами со звуком, даже периметр балкона, и не важно, что этаж двадцатый. Юнги так захотелось. Хоть район, в котором находились апартаменты, был элитным — со своей охраной и парковкой — парень перестраховал прежде всего себя. Альфа решил оставить Хосока и понаблюдать в телефоне, что тот будет делать. Магазин, в который собирался Мин, находился за его домом, и далеко идти не пришлось. Ему было интересно узнать реакцию Хосока на жилище, в котором он планировал жить с омегой, потому что одна частичка его любимого уже жила здесь. Хосок сначала решил оглядеться и, пока хозяина не было, пытался заглянуть во все комнаты. Квартиру Юнги купил больше двух лет назад, но никто из членов семьи никогда тут не бывал, хозяин не ждал гостей, он приезжал сюда несколько раз в неделю и во время гона тоже жил здесь. Хосок просто знал это. Казалось, что здесь Юнги будто прячется ото всех. Поэтому он не противился, когда альфа предложил поехать сюда, ему просто стало любопытно побывать в убежище Юнги. Если честно, он боялся учуять запах другого омеги и окончательно разочароваться в своей жизни. Но такового не ощущалось. Вся мебель в квартире была белая или цвета слоновой кости. В каждой комнате, кроме кухни, практически на всю стену были огромные окна в пол. Кухня, оснащённая по последнему слову техники, представляла рай для того, кто собирался на ней готовить. Положив продукты на стол, Хосок обследовал шкафчики на наличие посуды. Достал искомое и сервировал стол, как положено было в их семьях, затем омега вышел в большую просторную гостиную. Панорамные окна с тонким полупрозрачным тюлем, создавали гармонию с белой велюровой мебелью — на ощупь она приятно согревала кожу рук. В квартире было минимум мебели, но это не делало её пустой. Единственным черным пятном в комнате была огромная плазма чуть ли не на всю стену. Два больших дивана со множеством подушек разного размера, стеклянный журнальный столик, белый ковёр с большим ворсом — этот островок отдыха расположился в центре. Второй комнатой оказалась спальня. Огромная кровать стояла напротив таких же окон в пол. Отодвинув тяжёлые портьеры, Хосок увидел миллионы огней вечернего Сеула. Мягкий ковёр, точно такой же как в гостиной, полностью закрывал паркет, ноги утопали в ворсе, было тепло и очень приятно. — Боже, как красиво. Даже свет включать не надо, светло, как ранним вечером. Интимненько, — хихикнул он и тут же поругал сам себя. — Хоби, Хоби, как не стыдно. Ты поговорить приехал или что? Стыдно-то как. — Он вышел из спальни, предварительно задёрнув шторы. — Не хватало, чтобы Юнги подумал, что я тут хозяйничал. Третьей комнатой оказался кабинет-студия. Видимо, тут Мин работал, потому что музыкальные инструменты были повсюду. Две одинаково просторные ванные комнаты в разных концах квартиры. В одной было большое джакузи, во второй располагалась обширная душевая кабина с прозрачными стеклами и немаленькая ванна. — Ну и размерчики, хоть пенные вечеринки устраивай. А вот четвёртая дверь оказалась закрытой. Что странно, она была металлической и с уплотнительными резинками — больше похожа на входную дверь. — Странно… — Хосок несколько раз подёргал ручку, но дверь осталась закрытой. — Юнги, что — Синяя борода? Он убивает омег и хранит их тела в морозильниках за этой дверью? Так, Гук знает, где я. Я не переживаю, он со мной ничего не сделает, — успокаивал себя Хоби. — Ой, там же везде есть двери. — И он проследовал в гостиную. Вышел на стеклянный балкон, который тянулся по всему периметру апартаментов, и направился к интересующему его окну. В отличие от остальных окон, тут не было двери, а изнутри они были закрыты жалюзи. — Папочки мои. Точно трупы прячет. Хосок, тебе только двадцать — не время умирать. Глупый омега, о чём ты думаешь? — поругал он сам себя и ушёл на кухню. Но тайна закрытой комнаты его не отпускала. Он включил телевизор и сел за стол. Дверь хлопнула, и в кухню зашёл Юнги с пакетами. Он сам разложил в холодильник покупки — Хосок даже не видел, что купил альфа. — Огляделся, освоился? Нашёл всё необходимое? — Да. Нашёл всё. У тебя потрясающе красивая квартира. Кухня — просто чудо. Чего тут только нет, готовить и готовить — одно удовольствие. За этим огромным столом все наши уместятся. Холодильник пустоват, ты редко тут бываешь? — стараясь сильно не выпытывать, спрашивал Хосок. — Приезжаю раз в три дня, могу остаться на неделю, но это редкость. Всё, что мне надо, находится дома. Я купил эту квартиру на будущее. Ты единственный, кто здесь был. — И даже Намджуни-хёна тут не было? — очень сильно удивился Хосок. — И даже его. Эта квартира особенная для меня. — Очень интересно, чем? — Когда настанет такое время, ты узнаешь об этом первый. — Заинтриговал, — Хосок поймал себя на мысли, что это, пожалуй, их первый диалог за всю жизнь, который не касался семьи. Юнги будто открывался ему, словно хотел показать, что он другой, не такой каким видит его Хосок дома. Это одновременно было странно и приятно. Особенно приятно осознавать, что человек, которому он доверяет свои тайны и который знает про Юнги всё, так и не бывал в этой квартире, а Хосок тут — здесь и сейчас. — Вино, шампанское или соджу? — спросил Юнги. — Давай соджу, давно не пил — соскучился, — улыбнулся Хоби. — Хорошо. Тогда начнём с соджу, а там — как получится, — он подмигнул омеге, широко улыбнулся и пошёл за напитком и бокалами, а Хосок завис — этот хмурый и вечно всем недовольный альфа может так мягко улыбаться? — Ты хотел поговорить. И мне тоже есть, что тебе сказать, — робко начал разговор омега. — Давай договоримся: сначала еда, а потом все разговоры. Мы просто хорошо покушаем, а потом в гостиной за десертом или чаем поговорим. — Ух ты. Будет чай и десерт? — Будет всё, что ты захочешь. Кушай. От последнего предложения у омеги вспыхнули щёки. Кажется поднималась температура, его почему-то бросило в жар. Нет, чувствовал он себя прекрасно, намёка на простуду не было. Чёрт. Течка. Она должна была начаться со дня на день, он забыл посмотреть в календарик. Обычно за три дня до течки омега начинал принимать подавители и витамины, но с подготовкой Чимина к выступлению и концертом Юнги он совсем забыл про это. Всё начнётся завтра. «Надеюсь, мы поговорим, и я выдержу, а завтра приму тройную дозу. Ладно. Ничего страшного. Запаха ещё нет. Вроде. Или? О чёрт. Хосок, как ты мог забыть?» — думал он про себя. — Хоби, — вырвал его из раздумий Юнги. Он увидел, что омега думал о чём-то важном: мимика его лица менялась, что насторожило альфу. — Прости. Я задумался, — широко улыбнулся Хосок, а Юнги, смотря ему прямо в глаза, слегка втянул воздух и вдруг сглотнул. «Он что, пахнет? Дело дрянь. Нам нужно поговорить именно сегодня. Сейчас тот самый шанс, и я не упущу его. Но его запах… Господи, дай мне сил», — думал Юнги. — Юни, теперь ты завис? — засмеялся Хосок, а у альфы от этого «Юни» и звонкого смеха внутри что-то дёрнулось. — Я сейчас, — он вскочил и умчался в дальнюю ванную. Ополоснул лицо холодной водой и посмотрел в зеркало. — Не вздумай ничего испортить. Не смей. Если сейчас не откроешься, то второго шанса не будет. Тогда даже Гук не поможет. Держи себя в руках, контролируй. Почему он пахнет? А если это течка? Хоть бы это была течка, хоть бы. В смысле хоть бы?! Юнги, ты больной? Вы ещё не поговорили, что ты собираешься сделать? — говоря всё это отражению в зеркале, он будто настраивал себя, давал установку. — Всё, я готов. Я справлюсь, я смогу. Из кухни лилась тихая музыка. Хоби включил музыкальный канал и с большим удовольствием поглощал еду. — А соджу? Забыл? — Юни, всё так вкусно. Надо почаще брать там еду — объедение, — Хосок уплетал за обе щёки. — Только папам не вздумай сказать, — смеясь, ответил Юнги. — Ещё обидятся. — Что ты, конечно нет. Лучше наших пап никто в этом мире не готовит. Мы поедем туда с мелкими и Джуни с Джинни захватим. Это будет нашей тайной. — Хорошо, как скажешь. За нашу тайну, — он протянул стакан соджу омеге, и они чокнулись. — За нашу тайну, — несмело и тихо повторил Хосок, краснея. Ужин был съеден, посуда помыта, а пара опустошённых бутылочек из-под соджу отправились в мусорку. Чай пара решила попить в гостиной на мягком ковре у диванов, водрузив всё необходимое на столик. Юнги снял с дивана подушки и, усевшись, спросил: — Хоби, может, шампанского? А чай потом, если захотим. — А, давай. Гулять так гулять, — выпалил Хосок слегка пьяненьким голосом, сдобренным соджу. — И будь что будет, — сказал он почти неслышно, пока Юнги гремел дверцами холодильника и шкафов на кухне в подготовке всего необходимого. — Блин, и кажется, что до дома я не дотяну. Ну и пусть! Пусть моя течка пройдёт с тем, о ком я мечтаю так давно. Даже если это будет всего один раз. Мне этого хватит. Если не Юнги, то никто. Альфа вернулся спустя минут пять, и на столе появился поднос с шампанским, фужерами, взбитыми сливками, ананасами, шоколадом и огромной клубникой, предварительно очищенной от хвостиков. — Ого, да тут чего только нету! — изумился Хосок. — Я не знал, с чем ты любишь пить шампанское, — Юнги похвалил сам себя за то, что взял не просто банальную клубнику. — Я всё люблю. Со всем попробую, — загорелись глаза Хо. Юнги открыл напиток и разлил по фужерам. Пузырьки вмиг закружили свой, только им понятный танец. — За нас, — протянул фужер альфа. — За нас? — немного удивившись, спросил Хосок. — Да, — твёрдо ответил Мин. — Юни, а разве есть мы? — спросил Хосок и сделал слишком большой глоток, пузырьки вмиг ударили в нос. — Ой, — он прикрыл ладошкой рот, но газ предательски вышел наружу. Хосок покраснел, а Юнги засмеялся. — Я бы очень хотел, чтобы мы были, — сказал вполне серьёзно Юнги и сделал акцент на мы. Хосок сильно смутился от слов альфы, взял клубнику и макнул её во взбитые сливки, откусил и посмотрел на Юнги. Верхняя губа была испачкана в сливках, и Юнги не удержался — протянул руку и вытер пальцем губу омеги. Облизнул свой палец, взял руку Хосока с оставшейся частью клубники, макнул в сливки и поднеся к своему рту, забрал ягоду губами, облизывая пальцы омеги, испачканные в сливках. Хосок передёрнулся и выдохнул. Он сделал ещё один большой глоток шампанского, посмотрел в пустой фужер, а потом прямо в глаза альфе. — Что ты хочешь, Мин Юнги? Скажи мне, не мучай меня. Альфа допил напиток, налил заново в оба бокала и чокнулся, приглашая Хосока насладиться игристым перед будущим разговором. Он в два глотка осушил свой фужер и наблюдал, как омега допивает свой. Хосок запрокинул фужер слишком сильно, и одна капелька скатилась с уголка губ. — К чёрту разговоры, — выпалил Юнги, забрал фужер и, следя за тем, как капелька продолжает свой путь, шумно сглотнул. Хосок не успел опомниться, как Юнги приблизился и слизал каплю шампанского, которая успела стечь по щеке на шею, широким мазком. — Ах, Юни, — Хосок вмиг почувствовал, что внизу стало тяжело и влажно, алкоголь в данном случае просто сработал как катализатор. Запах омеги начал сгущаться и распространяться вокруг обоих. Это контролировать Хосок был уже не в силах. Он задышал чаще и смотрел прямо в глаза напротив, ожидая ответа на свой вопрос. — Ты спрашиваешь, чего я хочу? Просишь меня не мучить тебя? — еле сдерживаясь, начал Юнги. Он понимал, что у Хосока началась течка. Знал, как это происходит в обычном состоянии, ведь папа и Джин никуда в эти периоды не уезжали, и альфы не покидали дом: препараты справлялись отлично, не причиняя никому дискомфорта. Запах слегка усиливался, но он был сравним с тем, когда омеги разговаривали на повышенных тонах или были слишком счастливы. Всё было в пределах допустимого. Но это! Такого Юнги никогда не чувствовал. Хотя, может быть, тогда в доме Чонов, когда приходил за нотными тетрадями. Тем более с тем, кого так долго любил и от кого приходилось скрываться долгих два года. Поэтому в гон он уезжал в квартиру. Ни одного гона он не проводил с чужими омегами, считая это сокровенным. Для этого сокровенного даже оборудовал комнату в квартире. — Так вот, — начал он, смотря прямо в глаза Хосока, — это ты меня мучаешь уже как два года, это тебя я хочу до помутнения рассудка. Я так боролся с самим собой, ломал себя, вёл как настоящий мудак по отношению к тебе, считал себя мерзким и понимал, что мы не можем быть вместе. Нам нельзя быть вместе, это неправильно, так не должно быть. Но я так устал — устал, что и жить не хочется. Без тебя не хочется ничего, потому что я люблю тебя. Люблю больше всех на свете. Люблю безумно. Я всему миру готов кричать об этом и идти против всего мира, только если ты будешь рядом. Я преодолею все преграды, разрушу стены, если ты скажешь мне ДА. — Да, — только и смог вымолвить Хосок. Слушая монолог Юнги, он смотрел будто впервые на этого человека. Слёзы текли по его лицу, но он боялся шелохнуться, чтобы не спугнуть, не прервать альфу. Все предложения Юнги он отпечатает у себя на сердце, каждое слово впитает и пустит по венам, каждую буковку впишет в молекулы своего ДНК. — Солнышко моё, — на выдохе. — Мой Юни, мой альфа. Да! Тысячу раз да! Никто и никогда в этом мире не сможет нас разлучить, если не мы сами. Не надо ничего рушить и идти против кого-то, ты просто приди ко мне. И верни то, что украл однажды, то без чего я не живу, а существую, — алкоголь развязал язык Хосока, и он понимал, что уже не сможет остановиться, пока всё не расскажет Юнги. — И что же это? — Моё сердце. Я люблю тебя, Мин Юнги. Люблю так давно, что солнце несчитанное количество раз уходило за горизонт и рождалось вновь. Деревья меняли свою листву несколько раз. Зима неоднократно разрисовывала окна наших домов, и укрывала крыши пушистым одеялом из снега. Вот как давно я люблю тебя, Мин Юнги. — Моё Солнышко, моё, — будто не веря вымолвил альфа. — Твоё, мой альфа, твоё. Как по инерции, оба потянулись навстречу и слились в поцелуе. У Хосока закружилась голова, ведь это был его первый поцелуй. Юнги же, напротив, просто упивался сладостью момента, он ждал, видел, представлял, как это будет, но в реальности всё было просто потрясающе. Жадный, голодный, тягучий поцелуй выжег остаток воздуха из лёгких, заставив отстраниться. — Какой ты сладкий и вкусный, так бы и съел, — не сводя взгляда с припухших, блестящих от общей слюны губ, низким голосом сказал Юнги. — Ешь — я не против, — хватая воздух, чтобы отдышаться, ответил Хосок. — Если начну, то остановиться уже не смогу. — А может, я не хочу, чтобы ты останавливался. — Запомни свои слова, Чон Хосок. Ты сам это предложил. — Юни, — замялся парень и залился краской. — Я, это, ну у меня… — договорить ему не дали, Юнги приложил палец к губам Хосока. — Я всё знаю, не переживай, моё Солнышко, и ни о чём не беспокойся. Доверься мне. Он притянул его к себе, и Хосок оседлал бёдра. Течка набирала обороты, ароматы смешивались и густели. Юнги взял клубнику и зажал между губами, Хосок принял, как знак к действию, приблизился и откусив половину ягоды, проглотил почти не жуя. Юнги сглотнул слюну вместе с почти целой ягодой и припал к губам напротив. Это было чистой воды сумасшествие с привкусом клубники. Юнги вылизывал рот омеги, а Хосок стонал от удовольствия. Руки забрались под блузку и нагло обследовали сначала спину, а потом и грудь, задевая, будто намеренно, соски. Горошинки затвердели, и протяжный стон дал понять альфе, что он всё делает правильно. Освободив обоих от верхней детали гардероба, бережно уложил омегу на подушки. Хосок вцепился руками в пушистый ворс ковра, когда альфа навис сверху и стал прокладывать дорожку из поцелуев от шеи к груди. Одной рукой возбуждал сосок, второй аккуратно расстёгивал брюки своего сокровища, высвобождая естество омеги наружу, что сочилось естественной смазкой, не переставая посасывать второй сосок. Розовый, аккуратный член омеги подрагивал от напряжения, Юнги сжал его и сделал всего пару поступательных движений, как Хосок с протяжным стоном кончил. Такого он не испытывал никогда, даже удовлетворяя себя. Перед глазами вмиг закружились радужные круги. — Боже мой, как ты прекрасен. Это даже лучше, чем в моих снах и видениях. Моё совершенство, — голодные глаза альфы блуждали по телу перед ним. — Не смущай меня, — покраснел Хосок. — Не этим я собираюсь заниматься сегодня ночью, — подмигнув, ответил Мин. — А чем же? — игриво подначил омега. — Я покажу, какое течка может приносить удовольствие. — Да ты знаток. — Не совсем чтобы знаток, но и не монах точно. А теперь нам нужно в душ. — А как же ты? — взглядом указал на топорщащуюся ширинку парня. — Сейчас ты у меня в приоритете, а это — решим. Не переживай, я без внимания с твоей стороны точно не останусь. Инстинкты подскажут, что и как нужно сделать. — Папочки мои, ты собираешься меня развратить? — хитро улыбнулся Хосок. — Совсем нет — научить. И тебе это понравится, поверь мне, — облизнулся Юнги. — Я уже в предвкушении. Научи меня, мой альфа. — Если ты будешь говорить такие слова впридачу таким голосом, до душа мы точно не дойдём. — Тогда пошли, — заботливо забрал рубашку и майку, вложил ладошку в протянутую руку и направился за Юнги. В просторной душевой кабинке пахло освежителем воздуха. Юнги зажёг ароматические свечи, что приятно успокаивали. Разноцветная приглушённая подсветка создавала интимную атмосферу. Он настроил воду и стал медленно раздеваться, хотя кроме брюк, боксеров и носков на нём ничего не было. Омега не сводил с него взгляда, и тут же картинками всплыло воспоминание из домика в тот день, когда он впервые увидел голого альфу. Щёки вмиг окрасились румянцем, но взгляда не отводил, смотрел прямо и как-то хищно. — Разглядываешь? — Предвкушаю. — Теперь твоя очередь, — он сделал пару шагов, но вплотную не приближался. — Хочу насладиться моментом. — Ждёшь, когда я грохнусь в обморок от нервов? — Ты нервничаешь? — Немного. — Хочешь, помогу? — прищурился и голодно глянул на стоящего неподалеку парня. Просканировал сверху вниз и шумно сглотнул, задержав взгляд на паховой области чуть дольше. — Нет, — резко осмелев, заметил взгляд напротив. — Стриптиз заказывали? Получите. Только без рук! — медленно, очень медленно стал расстёгивать брюки и так же медленно, не торопясь, стягивал вниз, стараясь не задеть трусики. Он и их снимет, обязательно, так же медленно, не торопясь. Освободившись от брюк, собрал вещи свои и альфы и закинул в стиральную машинку. — Что ты делаешь? — удивился Юнги. — Вещи закидываю, — абсолютно спокойным голосом ответил Хо. — А стриптиз? — Одно другому не мешает, — ажурные капроновые носочки полетели к вещам в стиральной машинке, и омега принялся за последнюю деталь своего гардероба. Медленно, двумя пальчиками, он начал стягивать трусики, полувозбуждённый орган высвободился, и рык, услышанный омегой, заставил его ухмыльнуться. — Демон, мой личный демон, — услышал омега. Запах альфы сгустился, феромон высвободился, заявляя свои права. Вмиг подлетевший к нему Юнги даже не дал опомниться, схватил в охапку и затащил под душ. Горячая вода окатила обоих, поддерживая внутри и снаружи пламя страсти. Бешеный поцелуй и соприкосновение тел заставили естество альфы встать по стойке смирно. Хосок схватился за его плечо, тот обхватил два члена своей и Хосока рукой, и оба по инерции качнулись друг другу навстречу. Несколько движений — и оргазм настиг обоих одновременно. Если бы Юнги не упирался второй рукой в стену — упали бы на мокрый пол. Омега прижался к альфе всем телом и скрепил руки за спиной в замок. Юнги обхватил его за талию, и горячая вода стала смывать следы их страсти. Дыхание выравнивалось. — Я же просил — без рук, — немного приходя в себя, выдохнул Хосок. — Ты не оставил мне выбора. Что ты со мной делаешь? — шепча в шею и разгоняя по телу сотни мурашек, низким голосом проговорил Юнги. — Моё Солнышко, мой ангел. — Странно, пару минут назад я был демоном. — Одно другому не мешает. Они посмотрели друг на друга и рассмеялись. — Я даже трусики снять до конца не успел, какой ты нетерпеливый. — Я и так слишком долго ждал, два года, два долгих чёртовых года. Какой же я дурак! Откройся раньше — и не мучил бы ни тебя, ни себя. — Мы всё исправим и наверстаем, — Хосок слегка коснулся своими губами чужих. — Это ты здорово придумал, нам есть что наверстать. Он снял трусики и ловко закинул их в стиральную машинку. — Трехочковый, — сказал себе альфа. Взял мочалку, выдавил гель и начал водить по любимому телу. Образовавшуюся пену Юнги складывал на голову омеги в виде шапочки, Хосок заливисто смеялся, а Мин в этот момент чувствовал себя самым счастливым. Быстро закончив с водными процедурами, завернулись в махровые халаты и надели тапочки. Мин включил машинку и, обнимая своё сокровище за талию, повёл в гостиную. Уже была глубокая ночь, огни города создавали полумрак, интимность момента. — Хочешь шампанского? — Очень хочу, — Хосок предполагал, что одними руками они сегодня не обойдутся, и ему становилось немного страшно, а шампанское как раз поможет преодолеть страх и стеснение, хотя, о каком стеснении может идти речь после того, что уже было? Выпив пару фужеров и закусывая всевозможными вкусняшками, Хосок окончательно расслабился. И тут его скрутил острый приступ боли, а смазка щедрой порцией выплеснулась наружу, пропитывая халат. Он сложился пополам и посмотрел на Юнги. — Юни, мне так больно. — Сейчас, сейчас, мой сладкий, я тебе помогу. Ты только ничего не бойся, хорошо? Просто доверься мне и слушай своё тело. Он подхватил его на руки и направился в спальню. Положил на кровать и снял халат, свой отбросил туда же. Тело омеги вмиг покрылось испариной, и он мелко подрагивал. Смотреть на своего мальчика приносило альфе небывалое удовольствие. Коснувшись пальцем губ и проведя вниз до самого паха омеги, он услышал сдавленный стон. — Юни, ммм, ах. Смазка и презервативы оказались на кровати. Согревая и размазывая по пальцам вязкую субстанцию, Юнги одной рукой развёл колени в стороны, аккуратно прикоснулся к колечку мышц. Новая порция смазки вытекла из омеги, и он на пробу попытался протолкнуть палец. Хосок зашипел. — Расслабься, мой сладкий, доверься мне, — шептал он. Накрыл чужое тело своим и впился поцелуем в губы. Послушно открывая рот и отвечая, Хосок начал расслабляться. Не мешкая, Юнги толкнулся пальцем на две фаланги и, когда услышал вздох облегчения, протолкнул палец до конца. Плавно высунул и повторил несколько раз: теперь стеночки поддались и разошлись, он решил добавить второй палец, но тело под ним сжалось и застыло. Юнги оторвался от губ, посмотрел в глаза напротив, накрыл ладонью сосок и начал массировать, возбуждать бусину. «Тогда проверенное средство», — решил альфа. Резко опустился вниз и заглотил член омеги до основания. Громкий протяжный стон удовольствия сверху будто дал приказ не останавливаться. Юнги сосал член Хосока с таким удовольствием, словно ему дали самую сладкую конфету: он вылизывал головку, проходился по уретре чуть шершавым языком и с причмокиванием выпускал член изо рта, не забывая добавлять пальцы. Три пальца скользили внутри свободно, он раздвигал их на манер ножниц и смаковал своего мальчика. Хосока начало потряхивать, и Юнги понял, что оргазм близко. Его схватили за волосы в попытке отстранить, но не тут-то было — он сильнее вжался в пах, добавил четвертый палец, естественная смазка порциями выталкивалась, помогая идеальному скольжению пальцев. Нащупал комок нервов, проехался по нему несколько раз и под громкий крик удовольствия ощутил в горле горячую вязкую жидкость. Проглотил всё до капельки, даже не отстраняясь и не убирая пальцев. — Господи, Юни, — Хосок смотрел на него совершенно обезумевшими глазами. Он понимал, что сделал Юнги, и от этого было стыдно. — Вкусный, сука, какой же ты вкусный. — Юни, Юни, я… — договорить ему не дали, перебив. — А теперь в космос, малыш. Готов? — Угу, — только и услышал Юнги. Он раскатал презерватив, подставил головку ко входу и на пробу толкнулся. Благодаря растяжке и смазке член плавно вошёл внутрь. Пара поступательных движений, сбитое дыхание, стоны Хосока, и Юнги уже более размашисто всаживал свой немаленький член в тело под собой, удерживая за тазовые косточки. Он порыкивал, наслаждался стонами и понимал, что сегодня тот самый день, когда он начал жить заново. Вдруг Хосок отстранился, оттолкнул Юнги. Тот упал спиной на кровать, и омега оседлал его. Альфа опешил от такого напора. — Я так хочу. — Совершенно безумными глазами Хосок пожирал Юнги. — Всё для тебя, мой сладкий. Всё что хочешь, — Юнги был без ума от такого напора. Ему чертовски нравился такой Хосок — голодный, жаждущий и текущий от своего альфы. Хосок направил толстый член Юнги в себя и размашисто начал двигаться, выбивая из альфы стоны удовольствия и наслаждения. Член омеги налился и стоял колом, альфа обхватил его одной рукой, надрачивая, второй удерживая за талию, направляя. Безумство в глазах напротив и блеск заводили Юнги всё сильнее. Он чуть сдвинулся вбок, и его член прошёлся по простате омеги. Хосок дёрнулся и с более остервенелым темпом начал скакать на члене альфы. Понимая, что разрядка близка у обоих, Юнги поменял их положение и, уже не жалея омегу, вдалбливался с бешеной скоростью. Головокружительный оргазм одновременно накрыл обоих, пачкая животы горячим семенем. Рык Юнги и стон Хосока слились воедино, создавая музыку, которую раньше никто не слышал. Их ароматы смешались, забились в ноздри — каждый из них вдыхал такой любимый ему аромат. — Ты точно дурак, Мин Юнги, — разнеженным голосом чуть слышно сказал Хосок. — Почему? — удивился Юнги. — Как ты мог меня лишать такого секса? — Как я мог себя лишать такого секса и не быть с тем, кого люблю больше жизни? Я точно дурак. Теперь-то я никуда тебя не отпущу. — Это я теперь никуда не уйду. — Тогда выходи за меня, — будто на пробу предложил Юнги. — А вот возьму и выйду! — даже не раздумывая, ответил омега. — Правда? — не веря, но с надеждой. — Правда. — Хосок улыбнулся, а Юнги выдохнул. Мин приподнялся на локте и заглянул в любимые глаза. — Я сейчас. Вернулся с влажными салфетками, обтёр Хосока и себя, взял за руку и повёл по коридору. — Мы куда? — Имей терпение, любимый. Он открыл ключом ту дальнюю комнату с железной дверью и подтолкнул омегу внутрь. Большая, залитая ярким светом ламп комната, напоминала то ли ботанический сад, то ли цветочный магазин. Множество полок, насколько позволяло помещение, были заставлены горшочками с гиацинтами. Все стены так же увешаны полочками с цветами. От разнообразия расцветок пестрило в глазах, а аромат стоял такой чарующий, что Юнги шумно вдохнул. Онемевший Хосок крутил головой направо и налево. Это были его цветы, его аромат. Так вот что прятал Юнги от всего мира! Глаза тут же наполнились слезами. Значит, вот как он его любит, как его хочет — его и никого другого. Он провёл Хосока к окну с плотными жалюзи. У окна стоял стеклянный столик с большой фотографией Хосока в рамке и бархатная коробочка. Альфа взял коробочку, опустился на одно колено, открыл её и, смотря прямо в глаза своей мечте, чётко произнёс: — Чон Хосок, я люблю тебя так давно и так сильно, что другое солнце мне не нужно будет, если у меня будешь ты, моё личное Солнышко. Выходи за меня, — он открыл коробочку, достал красивое колечко и протянул его на своей ладони. Ему не хотелось давить и надевать кольцо на пальчик. Хосок должен сам принять это важное решение. Омега вытащил из коробочки второе кольцо и надел его на палец Юнги, и только потом своё. — Я бы всё равно не смог тебе отказать. Уверен, что никто и никогда не сделал бы мне предложение руки и сердца голым в оранжерее с моими цветами. Я согласен, Мин Юнги. Да, сто раз да, я буду твоим Солнышком. Прямо тут, среди цветов, теперь уже пара занялась безудержным диким сексом. А что? Теперь им можно всё. Под утро, когда Хосок, вымотанный и уставший от течки и плотских утех вырубился, Юнги написал смс Чонгуку. Юнги За брата не беспокойся, у него течка, мы останемся в моей квартире, будем послезавтра. Чонгук Нихуя себе. Юнги Будешь грубить зятю — пожалуюсь Солнышку. Чонгук Чего, блять? Какому еще зятю? Ты что, начал курить травку? Юнги Да, гортензию. Всё, не мешай, скоро моё Солнышко проснётся. И никому ни слова, мы сами всё расскажем. Чонгук Я с вас хуею, ребята. Юнги Папа на тебе, отец тоже. Чонгук Должен будешь. Юнги Сочтёмся. Всё, пока. Утром у Хосока ломило всё тело, Юнги же, наоборот, был бодр и весел, готовил завтрак. Растрёпанный, вымотанный и уставший Хосок в футболке альфы плюхнулся на стул и смотрел, как тот парит по кухне, накрывая на стол. — Мне уже немного лучше, и я дико хочу кушать. Ой, я же не предупредил никого, меня, наверное, ищут. — Не беспокойся, я с Гуком переписывался. Он всё уладит. Поедем послезавтра. — Как скажешь, мой повелитель, — звонко засмеялся Хо. — Надо хорошо покушать, силы нам понадобятся, — плотоядно посмотрев на омегу, поставил на стол скворчащую сковородку с яичницей. В последующие два дня они опробовали на прочность все поверхности квартиры. Стол на кухне выдержал не один заход. — Не проговориться бы никому, а то за него никто есть не сядет, — хихикал Хосок, когда к концу третьего дня они ехали домой. — Мы никому не скажем, и стол не поменяем. Прочный стол, хороший, качественный, — вполне серьёзно сказал Юнги. — Точно, прочный и качественный, — вмиг заливаясь краской от воспоминаний, подтвердил Хосок. Домой они приехали под вечер. Все собрались в доме Минов. Пара прошла в просторную столовую, взявшись за руки. Семейство восседало на своих положенных местах.