Twisted wonderland: story and headcanons

Джек всегда больше любил сушу, нежели воду. Что-то внутри каждый раз трепетало, стоило ему превратиться в волка и без устали бежать по размашистым лесам, бескрайним полям, наслаждаясь красотой флоры и фауны, вдыхая полной грудью смеси ароматов цветов и самой настоящей свободы. Или же, когда он был ещё слишком молод для такой сильной и затратной магии, сидеть в окружении пышущих жизнью растений и плести незамысловатые венки тоже казалось приятным времяпровождением. Пейзаж за пейзажем раскрывались перед ним. В отражении золотисто-карих глаз мелькало множество красот, и, будучи любопытным мальчишкой, маленький Хоул всегда что-то приносил домой из небольших экспедиций: цветочек, который он позже будет хранить между страницами книги, красивый камушек, чье место обязательно найдется в коробочке, и множество других приятных невинному сердцу мелочей. Конечно, время шло, и детские безделушки постепенно куда-то пропадали одна за другой, бесследно исчезая из памяти. Но всё-таки одну вещь Джек до сих пор трепетно хранит в шкатулочке, как и несколько лет назад, когда одна девочка-русалка подарила ему в знак дружбы безумно красивую и большую ракушку. В тот день облака над землей возвышались, как близкая сердцу родная вытянутая возвышенность, и вместе с тем берег казался длинной зеленой полоской, позади которой вырисовывались ласковое закатное солнце. Сквозь наступающий мрак виднелись светлые гребни волн. Они с оглушительным грохотом бросались на берег, и когда Джей глядел в воду, он видел тогда ещё неизвестные ему переливы планктона в темной глубине. Маленькие организмы под действием бушующей стихии ударялись о песок, создавая чудесное явление биолюминесценции. Джек ещё не знал, что море может светиться, и тогда переливающийся свет казался ему невероятным чудом. На секунду он даже решил, что заснул, но, быстро цапнув себя за руку, мальчишка ещё больше пришёл в восторг. В голове сразу сложилась идея, будто он, герой любимой сказки, что оказался в далеких и никем неизведанных землях, и яркие детские глаза с жадностью впитывали пейзаж. Именно тогда, потерявшись в море, Джек заметил поразительное зрелище, которое, к сожалению, больше никогда не повторится в его жизни. Юная русалка высунула голову из-под воды и с интересом рассматривала мальчика-волка. — Впервые вижу человека с такими ушами, это колдовство? Девочка без боязни высунулась наружу, и драгоценности на её теле засверкали в нежных лучах закатного солнца, заставляя восхищенно вздохнуть. Верхняя часть туловища была усеяна множеством белых ракушек, которые принимали самые различные узоры, спускаясь прямиком к хвосту. А наперевес весело что-то наподобие сумки, содержимое которой, к сожалению, не удалось рассмотреть. Русалка смотрела на Джека с искренним любопытством, ожидая ответа. — Это не колдовство, я зверочеловек. Получеловек, полуволк! Мальчик притопнул ногой, пытаясь вместить всю значимость слов в это небольшое предложение, прежде чем, без стеснения продолжая рассматривать незнакомку. Он перевел взгляд с серебряных чешуек на застрявшие ракушки в волосах незнакомки и легонько нахмурился. «Растрепа, ну, больно же будет потом вынимать, а если сломаются?» — задал сам себе вопрос, качая головой. Русалка в ответ молчала, пристально наблюдая за новым знакомым, отчего Хаулу стало слегка не по себе. — А ты, так понимаю, серена? Девочка в недоумении склонила голову набок и, углядев в её чертах призрачное сходство с оленёнком, Джек почувствовал, как внутри что-то впервые забурлило. От её наивных детских глаз небольшой огонек в груди заискрил ярым пламенем и тут же потух, стоило ей рассмеяться настолько громко, что чайки, сидевшие на подвесных скалах, с криком впорхнули в небо. — Я?! Это сказочное существо? — Она продолжала смеяться так сильно, что, будь она человеком, наверняка на глазах выступили слёзы. Уши зверочеловека дернулись от хоть и приятного, но чересчур оглушающего смеха. — Ты мне уже нравишься, — произнесла она с капелькой гордости, стоило ей остановиться. — Ничего подобного, я самая обыкновенная русалка с рыбьим хвостом, а с чего ты решил, что я вообще сирена? — У тебя есть хвост, — глаза Джека прошлись по светлым чешуйкам новой знакомой, — а также очень красивый голос. Девочка немного смутилась от комплимента и от волнения затеребила волосы. — Ты мне льстишь, человеческий мальчик-зверь, — она прикрыла ручкой ротик во время тихого смешка, — но мне действительно приятно слышать. — Тебе разве никогда не говорили комплименты? Её зрачки расширились, словно он произнёс то, чего юная нимфа явно не ожидала. Русалка прикусила губу, размышляя, стоит ли говорить «что-то» новому знакомому, прежде чем кивнуть самой себе и подозвать мальчика. Джек сделал это неохотно, стараясь оставаться настороже перед русалкой. Мало ли, вдруг затянет на дно морское. — На самом деле, я редко встречаю русалок моего возраста, а уж тем более людских мальчиков. — Она прошептала так тихо, что, если бы не его звериные уши, Хаул бы навряд ли что-то услышал, кроме бьющихся гребней волн. — Мой отец довольно строгий русал, поэтому нечасто появляется возможность поплавать без надзора, а уж тем более выглянуть на поверхность. — И, если быть совсем честной, — девочка укусила кончик своего пальца, прежде чем продолжить, — это первый раз, когда мне удалось посмотреть на верхний мир. — Ты не шутишь? — Джек был действительно удивлен услышанным, и в какой-то момент ему стало жалко русалочку. Пока она сидит взаперти, мальчик имеет возможность исследовать столько всего на суше и прочувствовать настоящую свободу. — Совсем нет, — юная нимфа отрицательно закивала головой, — я собирала ракушки недалеко от берега, вот и решила высунуться на поверхность. — И здесь так красиво, — протянула девочка последний слог и подняла руки вверх, как бы «обводя» всё вокруг, — небо голубое, кричат белые чайки, и деревья на суше выглядят намного пышнее наших водорослей и кораллов! Жаль, ещё нескоро появится возможность вновь выйти на поверхность. Последние слова были сказаны с такой тоской, что сердце Хаула не смогло не зажаться в невидимых тисках. — Почему? — Его голос был тих, будто он боялся разорвать эту невидимую связь доверия между ними. — Отец вернётся из другого моря обратно на несколько месяцев, — русалочка беззаботно пожала руками, — а бабушка совсем не замечает моих пропаж, и я могу плавать сколько захочу. — Тебе сильно хочется побывать здесь ещё? — Неожиданно для себя задал вопрос мальчик. Увидев положительный кивок, он быстро начал шарить по карманам, пытаясь отыскать в них что-то. И, наконец-то найдя, скромно протянул девочке деревянную игрушку, которую он сам недавно вырезал и хотел подарить маме. — Это обычная машинка, я даже не успел её покрасить. — Какая очаровательная! — Русалка кинулась к мальчику, пытаясь как можно тщательнее рассмотреть человеческую игрушку. Её глаза радостно сияли в лучах закатного солнца, выражая истинную гармонию, пальцы, несмотря на возбуждение, аккуратно перебирали каждую детальку: крутили колесики, проводили коготочком по обочине, всматриваясь в каждый элемент. — Спасибо большое, — поблагодарила она, прижав подарок к своей груди, — в таком случае я обязана дать тебе что-нибудь взамен! Быстро сунув руку в какое-то подобие сумки, девочка вытащила изысканную раковину и положила в ладони Джека. Белоснежная внутри, с радужным мерцанием на поверхности, иголки слабо блестели от закатных лучей, поражая своей утончённостью. Внешняя часть слегка золотистая, и ближе к кончику трансформировались к чёрному, а затем соединились в вихре. — Красивая, — сказал он, проводя подушечкой пальца по гладкой стороне. Русалка хитро и тихо проговорила, — а если ты прислонишь ухо к раковине, то услышишь самый настоящий шум моря! Дальше воспоминания Хаула затемнились, и навряд ли он в силах вспомнить, как она попрощалась с ним и уплыла обратно в глубь лазурной воды. Но, несмотря на это, даже сегодня он восхищается скромным подарком, который уже потерял былую красоту: теперь ракушка не такая яркая и красочная, но, как и тогда, если Джек прижимает волчье ухо к горловине, то до него доходит позабытый шум моря.