When Does a Man Become a Monster?

— Вдвоем? — спросила я почти грустно. — Да, — отрезал вампир, дав понять, что обсуждение закончено. — Тебе мало моей компании, питомец? — Астарион наигранно выпятил нижнюю губу. — Не будь такой ненасытной. — Но вдруг нам на пути встретится какая-нибудь опасность? — не унималась я. — Может ребята сопроводят нас хотя бы половину пути? Нам нужно, чтобы кто-то танчил: Карлах там или Лаэзель. — Нам нужно что? — эльф выгнул бровь. — А, ладно… Забей. Вампирский лорд явился в мою палатку уже ранним утром, бесшумно вполз в шатер и разбудил не самым нежным поцелуем. Словно был здесь хозяином и мог делать что вздумается… Он-то, должно быть, посчитал свое появление очень романтичным, я же ощутила укол страха, в полудрёме поймав его жадное касание. Он менялся, с каждым днём становился все более… Все более астарионистым? Переходной формой между Касадором и тем вампирский отродьем, которое я впервые встретила полтора месяца назад. В первом акте Астарион был очень противным. Его моральный компас сбили долгие годы рабства, и эльф шел к искуплению через долгий путь добрых дел. Сейчас же вся арка эта была разрушена, а под завалами оказалась я — обманщица из другого мира. Но у меня ещё есть возможность бежать. «Наделала дел и сваливает», — говорила со мной моя совесть, а я старалась игнорировать этот гадкий голосок. Я ведь не специально! — У тебя есть карта к этой твоей цели? — удивился Астарион, увидев в моих руках клочок пожелтевшей бумаги. — Очень любопытная вещица. — Она у меня ещё из… Другого мира, — ответила я, нисколько не соврав. Ее ведь Рафаил принес мне прямиком из Аверно. Я поджала губы, но не разорвала зрительного контакта. Астарион все ещё не знал, за чем конкретно мы идём, и не слишком-то любопытствовал по этому поводу. Он решил, что дела мои — маленькие и маловажные. Одна только шалость, каприз милого питомца. Эльф мягко улыбнулся и подтолкнул меня к выходу из палатки, пришлось послушаться, чтобы не споткнуться и не упасть. В возвышении был один единственный плюс: тело Астариона стало теплым, практически живым, как у любого другого нашего спутника. Его касания стали чуть приятнее в физическом плане, но если говорить о моральном удовольствии… Его стало куда меньше. Каждое действие, каждый вдох, каждый взгляд: все теперь должно было дать мне понять, кто тут главный. И конечно же — он. Он заставил меня надеть дорогую красную мантию, найденную в замке покойного ныне вампира, и тяжелая бархатная ткань щекотала кожу. Выйдя из палатки, я суетливо оглянулась по сторонам. Половина лагеря пропала, ребята уже разошлись на задания. Боковым зрением я заметила Карлах у костра, и пламя ее кожи горело ярче обычного: она ждала встречи с Горташем. Тифлинг бросила в нашу сторону недовольный взгляд, и я попыталась ей улыбнуться. Как грустно, что мне приходится уходить вот так невежливо. Гейл сделал вид, что ничего не видит, Минск действительно ничего не заметил, а Джахейра бросила неопределенное «удачи» нам вслед. Старушка не брала в голову чужие заботы, ей хватало и собственных проблем. Иза-за того, что мантия моя на этот раз была алой, я чувствовала себя Красной Шапочкой в сопровождении большого серого волка. Он вот-вот укусит меня за бочок. — Я знаю, как идти в канализацию, милая, — заговорил вампир, заметив, что на повороте у главных ворот я достаю карту из кармана. — Но я всё ещё не знаю, что именно тебе там нужно. — Я думала, что тебе не очень-то интересно, — заметила я осторожно. — Могу устроить тебе сюрприз! — Да, точно, — устало вздохнул Астарион. — Я и забыл, что ненавижу сюрпризы. В замке у Касадора все сюрпризы были неприятными, знаешь ли. — Я обещаю, что в этот раз никаких плетей для тебя не будет, — улыбнулась я. — Не знаю, могу ли я обещать тебе то же в ответ, — тихо рассмеялся Астарион. Стайка мурашек медленно прошлась по моим плечам. Эльф услужливо открыл для меня люк, но, немного подумав, отпихнул и спустился вниз первым. Это хорошо… Я бы не хотела наткнуться там на что-то страшное, вроде грязевого голема или разбежавшихся баалистов с ржавыми клинками. Думаю, что успею только одно: испуганно закричать. Умереть на пути к дому было бы совсем-совсем грустно. Я расстраивалась от того, что никого больше нет со мной рядом, ни Шэдоухарт, ни Карлах, ни Уилла. Но если бы я пошла прощаться с ними перед уходом, Астарион бы сразу заподозрил неладное. Кто знает, что он теперь способен сделать и со мной, и с ребятами. Лучше не искушать судьбу. Я заглянула в карту и поняла, что нам нужно свернуть в левую сторону от подземной таверны и двигаться вперёд метров пятьсот, пока не увидим люк на полу. «Постучать пять раз», — было написано рядом с крестиком. Не знаю, кто заполнял карту, но почерк очень красивый. Меня вот в школе постоянно ругали и частенько говорили: «эти письмена не разгадать ни одному шифровальщику». Астарион хотел научить меня новому языку… Интересно, как мне будут удаваться эти символы, кружочки и ромбики будто рисовать чуть полегче, чем буквы кириллицы. Я на секунду представила, как Астарион стоит надо мной с линейкой и бьёт по рукам, если ему не нравится, как я пишу или с какой скоростью читаю. Учиться читать под присмотром мамы было сложно… Какого под присмотром Астариона? Вряд ли я хочу знать. — Ах, подземный город… Касадор часто отправлял нас сюда по своим дневным вопросам, — рассказал мне Астарион, и интонация его голоса была мечтательной, будто вспоминал он что-то теплое и нежное. — Дневные вопросы? — спросила я, покрепче сжимая карту. — Что-то забрать и передать, — Астарион неопределенно махнул рукой в воздухе. — Или кого-то. Если кто-то обижал великого Касадора Зарра, он обязательно мстил. Чаще всего через детей обидчика, отбирая у несчастного наследие. Я сглотнула слюну, собравшуюся под языком. Тут же вспомнились дети гуров, те несчастные девочки, украденные из своих кроватей. Астарион не был виноват, он просто исполнял приказ, и все же… Что-то внутри меня испуганно сжалось. Я поплотнее закуталась в мантию, подаренную моим вампиром. Как скоро он бы начал просить меня о чем-то столь же ужасном? Да, сейчас он не похож на стопроцентное зло, но ведь и Касадор когда-то был самым обычным эльфом, если верить воспоминаниям черепа в его подземелье. Бессмертие, сила и власть развращают, и через двести лет от Астариона не останется ничего светлого. Я не могу быть рядом с ним в таком положении. Когда я споткнулась на мелком камушке, вампир поймал меня под руку, тихо цокнув. Он сделал вид, что моя неловкость его раздражает, но на самом-то деле контраст наших способностей его забавлял. — Осторожнее. Смотри под ноги, птичка, — проворковал он. — Понимаю, от меня тяжело оторвать взгляд, но это ведь вопрос безопасности. Ты можешь пораниться, если упадешь в этой грязи. — Зато тогда ты сможешь выпить моей крови. — Я могу выпить твоей крови в любой момент, питомец, тебе не обязательно получать ранения, — рассмеялся Астарион, и его кожаный доспех тихо зашуршал при движении груди. — Далеко нам ещё идти? Не хотелось бы пачкаться. — Мы почти на месте, — ответила я, игнорируя его полуугрозы. — А ты часто бывал в этой части подземного города? — Нет, почти не бывал. Касадор предпочитал держать меня поближе, по поручениям чаще посылали моих братьев, — эльф не отпускал мой локоть, будто опасаясь, что я вот-вот убегу. — Меня он держал поближе к будуару на случай неожиданного визита гостей с определенными аппетитами. — Прости, что спросила, — виновато ответила я. Каменные стены подземного города создавали эхо шагов. Боковым зрением я видела, как губы вампира приоткрываются, но ни единого слова не слетает с его языка. Передумал признаваться в чем-то, наставлять на правильные мысли? Новый образ Астариона не вязался со слезливыми историями из рабской жизни, и вампир мой, очевидно, не желал вспоминать те далекие дни. Он должен забыть их, сделать вид, будто того периода и не существовало, а Касадор был ему лишь наставником, учителем. Вот тогда граница между жестокостью и дисциплиной сотрется, тогда его собственные отродья испытают то же, что пережил сам Астарион. Касадор ведь действительно думал, что «учит» своих отродий, преподает им ценный жизненный урок, заставляя покорно есть крысу. — Я был жалким в те дни, — тихо заметил эльф, и пальцы его мягко дрогнули. — Мне ты нравился, — ответила я так же тихо, и Астарион хмыкнул, услышав. — Когда не обижал меня… Постой, — попросила я, тут же остановившись. Астарион среагировал быстро, замер на месте, и липкая илистая грязь чавкнула под его ногами. Каменный свод старого города нависал над нами, и оставалось лишь радоваться тому, что ни я, ни Астарион не страдаем клаустрофобией. Остановилась я потому, что последующие несколько метров пути лежали в кромешном мраке. Густом, словно насланном древней магией темных юстинианцев… Мурашки снова прошлись по моим плечам, и нервная дрожь сотрясла пальцы. Астарион не смеялся, не хмурился, он мягко сжал ладонь на моем локте. Эльф щёлкнул пальцами и зажег танцующие огоньки. Три светло-синих маленьких шарика запрягали вокруг нашей пары, и Астарион наклонился к моему лицу, чтобы оставить влажный поцелуй на моем лбу. Он прижал меня к себе на долю секунды, но тут же отодвинул, чтобы заглянуть мне в глаза. — Мне казалось, эта фобия в прошлом, — почти разочарованно хмыкнул вампир. — Когда ты наконец-то станешь моим отродьем, птичка, тьма перестанет тебя пугать. Ты будешь видеть в ней чётче, чем при дневном свете. — Как заманчиво, — шепнула я, привстав на цыпочках и попытавшись поцеловать его в ответ. Но мне не позволили… Астарион игриво отвернулся, а после заглянул в мое лицо, чтобы насладиться его растерянным выражением. Меня эти игры не забавляли, не возбуждали, и в целом казались весьма и весьма неприятными. Я выдавила из себя улыбку, и эльф отпустил меня из своих рук. Позади нас ещё горели факелы, впереди же — отрезок чистейшей темноты. Кто-то явно пытался огородить это пространство от остального подземного города, не дать любопытным проходимцам заплутать в этих катакомбах и нечаянно встретить портал. Я вновь посмотрела на карту и поняла, что путь наш идёт по нужной тропе. Астарион ориентировался лучше, вампир подтвердил мою догадку, шагнув в неизвестность первым. Я надеялась, что вернусь домой совсем скоро, что Астарион не успеет понять, что именно происходит, и я смогу скрыться в портале до того, как он поймает меня за шиворот. Когда тьма расступилась под нашими шагами, взгляду открылся и люк, заботливо отмеченный на дьявольской карте. Я поджала губы, понимая, что нахожусь на финишной прямой. Вот оно: путь домой, конец долгой дороги. Мне нужно только постучать, как сказано на карте, дернуть на себя ручку, перекинуться с колдуньей парой слов, упомянуть имя дьявола, и вот я окажусь дома. Астарион терпеливо ждал, пока я предприму какое-нибудь действие. Вечность научила его терпению, это стоит признать. Но будет ли он терпелив со мной? Если сегодня уйти не получится, как скоро я превращусь в безвольную куклу для секса и пустых разговоров? Как скоро он посадит меня на цепь и будет держать у своего трона, как собачку в смешных бантиках? Ответ лежал прямо перед носом, Астарион мягко улыбнулся, когда я наклонилась над люком, постучала положенное количество раз. Колечко тонкой ручки скользнуло в ладонь, и я потянула его вверх. Несмотря на кажущуюся массивность, люк был лёгким. Или я стала сильнее? Астарион собирался спуститься первым, но я успела его опередить. За люком нас ждала длинная вертикальная лестница из цельного куска металла: я не видела следов сварки. Чем ниже я спускалась, тем светлее становились окружившие меня стены. Тоннель расширялся, он уже не сжимал меня плотным кольцом, и в какой-то момент я осознала, что вокруг лишь пустое пространство. Пещера под пещерой, подземелье под землёй. Здесь были те же светящиеся грибы, что мы видели раньше, те же кристаллы, излучавшие слабое свечение, но грибов в сотню раз больше. Не миконидов, нет… Просто грибов. Их шляпки составляли лесенки со ступеньками, ведущими то выше, то ниже, пространство превратилось в многоуровневый лабиринт. В воздухе пахло сыростью, и я вспомнила свое первое «кровавое свидание» в подземелье. Оно проходило в похожей атмосфере… Что удивило меня, так это деревья. Деревья, растущие под землёй. Солнечный свет их не касался, воду они добывали из-под земли, и все равно умудрялись выглядеть весьма внушительно. Я бы не смогла обхватить эти стволы руками. Эльф спустился следом, и на лице его можно было увидеть, как в Астарионе медленно просыпается интерес. К моей просьбе он отнёсся скептически. Как к маленькому капризу глупого питомца, не более того, но сейчас я видела, как в голове его зреет опасная мысль. «А что, если она замыслила что-то серьезное?». Я спустилась первой, остановилась рядом с лестницей, и дождалась, пока вампир встанет рядом со мной. Его кожаный доспех все ещё сиял чистотой, а моя новенькая красная мантия испачкалась во время спуска. Длинные следы от ступенек украшали некогда безупречную ткань. Чтобы немного снять с себя подозрения, я взяла вампира за руку, и тот позволил мне эту маленькую шалость. Его пальцы переплелись с моими, и я почти пожалела о том, что собираюсь вот так легко улизнуть. — Где мы? — в голосе Астариона слышались стальные нотки, в нем зрело недовольство. — В подземелье, — ответила я прямолинейно и осторожно. — Правда? — он изобразил удивление, но тут же цокнул языком. — Да, это я вижу, птичка. Зачем мы сюда пришли? — эльф огляделся по сторонам, ища что-то особенно выдающееся. — Я… Мне нужно было кое-кого навестить, старого друга, — соврала я быстро, и Астарион наверняка раскусил этот обман. — Нам туда, — я указала в сторону небольшого деревянного домика. Я только-только двинулась в сторону намеченной цели, как Астарион вновь поймал меня за локоть и удержал на месте. Когда я обернулась к нему, в красных глазах вампира мелькнуло раздражение. Если раньше оно было мягким и спокойным, словно едва-едва вспененные морские волны, теперь… Теперь даже самый малый гнев вампира походил на пламя лесного пожара. Вознесенный готовился уничтожить все вокруг, а начать он собирался с меня. Получается… Поделом? Я опустила взгляд к полу и поняла, что смотрю на глиняную дорожку, растрескавшуюся от сухой жары. Мелкая желтая травка окружала ее, словно две противостоящие друг другу армии, готовящиеся к бою. Чем дольше тянулось молчание, тем тяжелее мне давались следующие вдохи. — У тебя здесь нет друзей, милая, — он улыбнулся, и я знала, что это — забавная игра для него. — Ты ведь из другого мира, птичка. Не умеешь читать и писать, плохо ориентируешься на местности, не знаешь ни трав, ни даже животных… Не держи меня за идиота, — добавил он шепотом. — Пожалуйста, — почти взмолилась я, потянув его за собой. — Пойдем, — я не знала, что теперь делать, у меня не было плана. — Я хочу знать, что… — начал было он, и я поняла, что должна выкинуть свой последний козырь. — Хозяин, — пропищала я самым раболепским голосом, на какой только была способна. — Прошу, — я вновь потянула его теплую руку за собой. И вот оно… Сработало! Губы эльфа дрогнули, точно он вновь желал мне что-то сказать, но вместо этого расплылся в пьяной улыбке. Скудный свет прильнул к его кожаному доспеху яркими переливами, будто Астарион засветился от счастья. Я вновь потянула его за собой, и вампир послушно пошел следом. Этого он хотел, этого ждал: поклонения, рабской верности, благоговения во взгляде. Послушной собачке он простит многое, многое, но не все. Мне нужно как-то ускользнуть из его лап. Надеюсь, что предложенная Рафаилом ведьма действительно могущественна, и она сможет меня спасти. Астарион шел за мной, даже не заметив, что веду сейчас я, а не он. Пальцы эльфа сжимали мою ладонь, и я невольно улыбнулась этому чувству. Влюблюсь ли я снова? Наверняка. Будет ли моя влюбленность приносить похожие чувства? Не знаю… Говорят, что первая любовь — это особенный опыт, самый особенный. Первый поцелуй, первый секс. Я могла провести жизнь с одним единственным, как в доброй детской сказке. Жаль, что принц превратился в чудовище. Домик ведьмы приблизился к нам весьма быстро. Деревянная ступенька отделяла порожек от сырой темной земли, и я спешила как можно скорее закончить дело: заявиться к портальной чародейке и попросить об обещанной услуге. От волнения подгибались ноги, и чем дольше я тянула, тем сложнее давался каждый следующий шаг. Промедление напрягло и Астариона, и свобода ускользала все дальше и дальше. Я сделала глубокий вдох, протянула руку к дверной ручке, но та не дала мне себя коснуться. Дверь открылась, и в нос ударил сладковатый запах сухих трав. Подземная хижина выглядела весьма… Захламленной. Я поджала губы, бегло рассматривая сотни баночек на полках, замечая в некоторых из них признаки суетливого движения. Нервная дрожь прошлась по моим плечам, и я радовалась тому, что уже отпустила руку Астариона. Чувствует ли он запах моего страха? — Здравствуйте, — произнесла я громко, и странный смешок стал мне единственным ответом. — Ты же не связывалась с каргой, питомец? — спросил Астарион, наклонившись к самому моему уху, намеренно задев его мочку губами. — Им нельзя доверять. Одну мы убили во Вратах Балдура, и ее дорогие сестрички могут разозлиться. — Она не связывалась с каргой, вампиреныш, — бархатисто-нежный женский голос зазвучал из самого сердца заполненной хламом хижины. — Она связалась с дьяволом. Из-за поворота старой деревянной стены вышла высокая молодая с виду женщина, и приблизилась она к нам весьма быстро. Под ее шагами пол не скрипел, черная мантия скрывала очертания фигуры, и хозяйка дома медленно откинула свой капюшон. Сколько ей? Что-то подсказывало, что больше, чем кажется. Я облизнула губу, бросив взгляд в сторону Астариона, и обнаружила его смотрящим на меня. В этих красных глазах не было ни капли удивления, только укор. «Ну-ну, милая, я ведь говорил тебе, что так нельзя», — говорил его взгляд. Лицо ведьмы обрамляли длинные черные волосы, а губы тянулись в довольной улыбке. Она явно ждала меня этим долгим летним днём. Да и вряд ли место это так уж часто посещали… — Как хорошо, что ты пришла именно сейчас, — улыбнулась ведьма, и что-то во мне испуганно сжалось.