Я фанат твоего тела

      Джун с трудом сдерживает дрожь, прокатившеюся по телу, когда теплое дыхание касается его правого уха. Он стискивает зубы, сдерживая рваный выдох.       – Нормально? – Сокджин осторожно массирует левую мочку между пальцами.       – Нормально, – Намджун немного ерзает, устраиваясь поудобнее. Спину печет от тепла за спиной, а руки невольно ищут за что бы схватиться, но не находят, потому что поблизости только чужие ноги. Джуна и так до ужаса стыдно сидеть в подобном положении, – прижавшись к старшему и устроив свои бедра между его – а касания к чувствительным ушам ничуть не помогают.       – Хорошо, – Джин улыбается ему куда-то в щеку и его губы едва-едва касаются ушной раковины, отчего Намджун заметно вздрагивает и невольно заваливается назад, полностью ложась на старшего. – Ой, – тот, судя по интонации, совсем не против и лишь тихо хихикает, осторожно массируя левое ухо лидера и дальше.       Джун теряется от странных щекочущих ощущений внизу живота и прикусывает щеку изнутри.       Сокджин ставит подбородок на чужое плечо:       – Ну как?       –Странно.       Джин хмыкает и медленно опускает одну руку на талию Намджуна, осторожно приобнимая:       – А грудь можно потрогать? Всегда хотел.       Намджун тупо хлопает глазами, немного заторможено угукая, а когда кончики пальцев нежно проводят от кадыка прямо вниз, очерчивая сначала левую грудь, а затем правую – он понимает какую ошибку совершил. Но сказать не решается. Потому что когда он отказывает хену, тот выглядит до невозможности жалко и ходим понурым весь день и Джун чувствует себя виноватым.       – Мягкая, – Сокджин мечтательно шепчет и на пробу сжимает мышцы, сгребая ткань футболки.       Намджун сходит с ума.       – Было бы здорово расцеловать ее, – пальцы продолжают касаться раскрасневшегося уха, пока вторая рука все более и более уверенно двигается по груди, находя затвердевший сосок. – И облизал бы, лаская, м?       Джун невольно представляет как горячее тепло чужого рта оказывается на его соске и гнется в пояснице, отклоняя голову назад и устраивая на чужом плече. Голову печет, а по позвоночнику бегут мурашки.       – Неприятно? – Джин прекращает любые движения, напряженно замирая, но Намджун лишь недовольно мычит:       – Приятно. Продолжай.       Сокджин утыкается носом куда-то ему в скулу, неудобно изогнув шею, и продолжает мягкие поглаживания.       Через несколько минут Джун начинает извиваться в чужих руках и тяжело дышать. Его тело напряжено до предела и кажется одновременно тяжелым и невесомым, рот открывается от переизбытка ощущений:       – Хен, – он зовет едва различимо, неосознанно.       – Да?       – Хочу больше, – Намджун наконец решается и цепляется за чужое колено, впиваясь в кожу пальцами.       Джин резко замирает. Лишь его тяжелое горячее дыхание щекочет нежную кожу у Джуна за ухом:       – Ты уверен?       Тот обреченно стонет в ответ, пытаясь прижаться еще ближе:       – Хватит издеваться. Помоги мне, – он недовольно мычит и неловко елозит.       Сокджин тяжело выдыхает и спускает руки на крепкие бедра, оглаживая их сквозь ткань шортов, после чего несмело ползет пальцами под край огромной футболки, лаская низ живота, и постепенно спускается касаниями все ниже и ниже, пока ладонь не начинает жечь теплом чужого возбужденно члена. Джин нервно облизывает пересохшие губы и на пробу сжимает твердый ствол:       – Это из-за меня? – он делает несколько движений вверх-вниз, карябая нежную кожу тканью.       – А здесь есть кто-то еще? – Намджун недовольно рыкает и толкается вперед, стремясь сделать болезненное трение более ощутимым, более ярким. – Сильнее.       – Все, что пожелаешь, – Сокджин ведет широкую влажную дорожку за чужим красным у хом и давит большим пальцем на влажную головку члена. Джун в его руках тихо стонет и Джин понимает, что сходит с ума.