Связаны

Неловкие, стыдливые смешки снова прервала распахнувшаяся центральная дверь и толпа работников, что пришли поздравить выживших. Одни снова начали молить о пощаде, другие извинялись и раскаивалась, выпрашивая возможность покинуть игры. Атмосфера безысходности и страха поглощала помещение, присутствующие были в ужасе. Лишь немногие были готовы продолжать борьбу. Например Танос, что, несмотря на атмосферу, вприпрыжку ходил по помещению в поисках Намгю. — Я так и знал, что ты запал на эту девку, дружище! — 230-й, заметив друга, мигом нагнал его, грубо хлопая по плечу и игнорируя подавленное настроение Намгю. — Только не вздумай проиграть из-за того, что втрескался! Танос артистично закатил глаза, утягивая друга за рукав кофты ближе к центру. Намгю не сказал ничего. Не мог противиться воле кумира, друга, да и просто негласного предводителя. На месте Юны любая девушка бы назвала его трусом, но сама Юна так не считала. За дерзостью и показухой она видела очень уязвимого парня, который просто хотел признания и внимания, но не умел это выражать. Намгю напоследок глянул на девушку, приоткрывая рот в попытке сказать что-то, но слова он найти так и не смог. А Юна молча улыбалась, подмечая, что Намгю похож на напуганного котёнка, когда за ним никто не наблюдает. Такой неловкий, растерянный, с ладонями, наполовину закрытыми длинными рукавами. Работники заявили, что игры можно будет покинуть, но перед этим они предложили взглянуть на обещанный приз. В толпе прозвучали голоса негодования: «Разве какой-то приз может сравниться с нашими жизнями?». Но только с потолка спустилась огромная копилка, которая постепенно наполнялась деньгами, как многие тут же переменили своё мнение, с открытыми ртами глядя на возможный шанс проститься с долгами. — Мы за 24 миллиона чуть не сдохли? — съязвил Намгю, желая получить одобрение Таноса. Тут же в его голове пронеслась мысль, что Юна этого бы явно не одобрила. — Вы обещали, что будет больше! — Говорили, что выигрыш составит 45 миллиардов! — вскипел Танос, выгибая брови и активно жестикулируя. — Решили нас обмануть?! Работники спокойно объяснили, что после каждого выбывшего участника копилка будет пополняться. Игроков это заметно подбодрило, часть тех, кто оставался позади, теперь стремились пройти ближе к центру, желая задать свои вопросы. — Каждая жизнь — сто миллионов вон… — растеряно бормотала Юна, продолжая сидеть в дальней части комнаты и нервно раскачиваться из стороны в сторону. Мысль о том, насколько кровожадны и расчётливы окружающие, пугала девушку до ужаса. — И неважно, кто ты и какие у тебя заслуги. В конечном итоге ты просто превратишься в… Деньги, которыми какой-то мудак потом выплатит свой долг. — Постарайся, чтобы не стать сотней миллионов вон в руках не того человека, — рядом, будто из магической дымки, показалась шаманка. Она пристально глядела на Юну, точно читала её мысли. — Помни, что демон всегда сидит на левом плече. 044-я скрылась так же быстро, как и появилась. Слова её звучали несвязно и неразумно. Юна всеми силами пыталась убедить себя в том, что в них нет ни толики правды, хотя подсознательно всё равно допускала мысль, что может стать стопкой купюр в руках того же Намгю. Стоит ему только захотеть, он мог бы легко убрать конкурентку. Но он не хотел. Всё время краем глаза искал Юну, следил за её реакцией, хотел подойти и приободрить, мол, «Поиграем ещё немного и уйдём в новую жизнь!», но это бы подкосило его репутацию в глазах Таноса. А игры явно были тем местом, где репутация и связи сыграют не последнее место. После каждой игры работники пообещали проводить голосование за продолжение игр. «Эй, ты! — Танос обратился к приятелю с явной надменностью. — Мы же с тобой не идиоты, чтобы голосовать за прекращение игр?». Так, видимо, решили многие, ведь количество «крестиков» было в явном меньшинстве. Танос, не думая, проголосовал за продолжение игр, агитируя всех следовать его примеру. Он даже гордился тем, что не боится смерти и готов заработать ещё больше. Намгю долго стоял перед выбором, напряжённо кусая щёки изнутри до лёгкого металлического привкуса крови. Познакомившись с Юной, он будто прикоснулся к чему-то нереальному и волшебному. К трепетной, ускользающей надежде изменить всё своё прошлое, избавиться от неразумной разгульной жизни и получить шанс. Образ Юны будто был музой. Ангела, что сидел на правом плече. Невинной девой, слишком чистой для этого ужасного мира. — Не тяни! — громко крикнул Танос, пытаясь пристыдить друга. За ним последовало ещё несколько человек, что осуждающе свистели. — Мы пришли сюда деньжат заработать, не забывай! И Намгю нажал на «кружочек», боясь нажить себе врага. Вся жизнь его, в сути своей, была полна попыток соответствовать ожиданиям более статусных друзей. Раскошелиться побольше в клубе, чтобы его считали душой компании. Потратить последние деньги на новый телефон, чтобы не выделяться из своего круга «золотой молодёжи». Грубить официанткам, даже если после этого мучает совесть. Намгю уже давно перестал следовать зову из глубин сердца, руководствуясь лишь сырым расчётом. Юна, увидев его выбор, даже не удивилась. Она всегда была лишним человеком, так что, конечно, её «мотивационные речи» никак бы не изменили Намгю. Главное — это оставаться верной своим идеалам. И никакие деньги не стоили того, чтобы оставаться в игре, рискуя жизнью и подвергая опасности жизнь других. Юна вспоминала нестерпимый запаха сырой рыбы и сырых досок, который постоянно преследовал её дома. Сейчас его почему-то не хватало… Не хватало и маминых криков, и папиной безучастности. Не хватало дешёвой лапши и барахлящего телевизора в углу ателье. Не хватало гомона туристов. В конце концов, не хватало настоящей жизни. Именно той стороны жизни, о которой не знал Намгю. Неподдельной. Той, в которой учишься ценить даже мелочи. Юна даже не сомневалась в том, чтобы выбрать «крестик». Большинство голосовало за продолжение игр, яро осуждая «крестиков». Громче всех вопил Танос и взрослый, грузный мужчина под номером 100. Желание жить здесь почему-то считалось слабостью. Споры утихли не скоро, хоть работники и приказали всем готовиться ко сну. Юна не могла усидеть на месте. Привыкла, что со стрессом помогает справиться ходьба, ведь в родном районе Ихва как раз было полно лестниц и подъёмов. Она отстранённо прогуливалась вдоль стеночки, туда-обратно, лишь бы сбросить напряжение. Никому и дела не было до её «бзика». Кроме, конечно, Намгю. — Юночка! — крикнул он, подбегая к девушке, а потом сразу осёкся, пытаясь состроить менее радостное выражение лица, — Кхм, то есть, Юна. Я хотел… Чёрт! Хотел… Сказать кое-что, но не могу, чёрт! — Намгю начинал явно нервничать, его руки тряслись, а дыхание становилось прерывистым. Он недолго помолчал, сделав глубокий вдох, а потом всё же набрался смелости. — Спасибо тебе. — А? — Юна остановилась, замерев на месте. Такие, как Намгю, не говорят «спасибо» просто так. Ему это стоило огромных усилий, и это было заметно. — За что? — Я снова задумался о том, что делаю что-то не так, — 124-й говорил это с ребяческим энтузиазмом, слегка подпрыгивая на месте от необычных ощущений. — Этого мало, ничтожно мало, да, но… Я никогда не думал, что захочу вернуться к родителям и бросить… Ну, бросить прошлую жизнь. Хотя бы попытаться! Я же поклялся, ты веришь? Намгю было необходимо одобрение. Он просто хотел, чтобы его приняли таким, какой он есть, без необходимости соответствовать каким-то негласным правилам. Одна только мысль о том, чтобы вернуться домой и извиниться перед родителями, приводила 124-го в ужас. Но он обязан перебороть страхи, иначе не сможет себя простить. — Ты выглядишь как отморозок, но я почему-то тебе верю, — по-доброму усмехнулась Юна. — Не думаю, что ты плохой парень. Ты похож на кота. Коты тоже делают вид, что гуляют сами по себе, но если им показать, что такое забота, то они будут очень привязаны к хозяину. — Эй, не дури! — недовольно цокнул парень, но в сердце его что-то предательски кольнуло, будто это многолетний лёт начал таять. — Я голосовал за продолжение игр, ты же видела! Я не могу быть хорошим! Намгю будто не позволял себе поверить в слова Юны. Никто и никогда не говорил о нём так хорошо, без показной лести. И чем больше Юна говорила, тем больше 124-й жалел о том, что выбрал «кружочек». — Если ты делаешь то, что считаешь верным, ты не можешь ошибаться… Знаешь, тебе ведь не нужен «руководитель» рядом. Типа как Танос. Ты же теряешься на его фоне, и сам это понимаешь. Моя соседка работала в рыбной лавке, а по совместительству гадала на картах. Интересное сочетание, правда? Так вот, она рассказывала про значения цифр. Твой номер — 124. Он складывается в семёрку. А семёрка — это преодоление, переход к новому и слом старых условий. Может это и звучит глупо, но ты… Просто задумайся, хорошо? Нам же с тобой ещё вместе идти ужинать после получения выигрыша, так что не сдаёмся! — Спасибо, Юна! — Намгю задрожал. У него было множество знакомых, но никто никогда не видел в нём обычного человека со своими слабостями. Все слова Юны он был готов принять на веру. Даже если бы прямо сейчас они смотрели на разрастающийся ядерный гриб, а она бы сказала, что всё будет хорошо, то 124-й бы поверил ей. Парень, не отдавая себе отчёта в действиях, широким шагом подошёл вплотную к Юне и со всей силы мимолётно обнял её, отчего у девушки перехватило дыхание. Объятие длилось совсем недолго, но оно говорило больше, чем любые слова. Невидимая связь крепла и было неважно, кто выбрал «кружочек», а кто «крестик». Намгю быстро отпрянул. Злился на себя, что совершает что-то неразумное и доверяет девчонке из трущоб, которую знает всего день! Но он был счастлив, а сейчас даже мимолётное счастье было на вес золота. Парень быстро удалился к своей койке, стыдливо прикрывая лицо и нервозно сдирая кожу с губ. В эту ночь Юна, к собственному удивлению, смогла хорошо выспаться. Она верила, что дальше будет легче. Даже призрачная надежда на возвращение домой вдохновляла её. Намгю же долго ворочился в попытках заснуть, всё никак не мог примириться со своей «правильной» стороной, которая так и стремилась вылезти наружу. Он слишком долго притворялся и настолько привык играть роль, что даже не был уверен, что сможет начать сначала. Но пока рядом звучал голос его музы, жить было чуточку легче.