Как карта ляжет

«I solemnly swear that I am up to no good».

Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.

Селвин и Нотт ушли. Затихли их шаги вниз по лестнице и смолк негромкий обмен фразами. Гарри совершенно обессиленный сидел на ступеньках лестницы и тупо смотрел перед собой. Темный Лорд мертв. Драко магловской двуствольной кочергой сумел ранить его, а он, Поттер, хоть и чудом, но добил. Всем радоваться! Но какая тут радость? Драко ранен. Ранен тяжело. Ранен заклятием Темного Лорда, которые тот подбирал не для того, чтобы его враги могли выжить. Гарри стиснул зубы. Теперь вся надежда только на Снейпа. Если тот не справится, то Драко... то его Драко... Гарри скрипнул зубами. Тогда ему и самому жить незачем будет. И два героя Хогвартса навечно застынут в мраморе или бронзе у главного входа в замок... Ехидный голос в голове Поттера негромко хихикнул: "Ага, и Дамблдор с заплаканной бородой и вазочкой Лимонных долек в руках на заднем плане..." — Ты чего уселся тут, гребаный тарантас? — раздалось у него над ухом. Это явно был уже не внутренний голос. Гарри толкнули в плечо. — А? Что? — Ты спишь что ли, Поттер? Гарри выпал из прострации вовремя, а то познакомиться бы ему с острыми кулачками Панси Паркинсон. По ребрам. — Чего тебе? — Драко где? — Я за него! Гарри поднялся на ноги. Выражение его лица почти испугало слизеринку. — Чего нужно? Лицо Панси вдруг задрожало беззвучным плачем. — Что случилось? — полностью включился Поттер. — Блейзи... он... и ваша Грейнджер... они... — Что-о-о? — обмер Поттер и, вцепившись в плечи девушки, как следует тряхнул ее. — Что случилось? Где они? Глотая слезы, Панси сбивчиво рассказала ему о нападении тролля на Забини и Грейнджер. И как те упали в яму-ловушку... и как тролль топтался на них своими ножищами, и как все искали и копали, и надеялись... но нет их, нет их там, понимаешь ты, дубина гриффиндорская? Поттер сорвался с места как на стометровке. Перепрыгивая через три ступеньки, он выскочил из центрального входа замка и сразу увидел толпу у ямы-ловушки. И встал, как вкопанный. Сзади на него с разбегу налетела Паркинсон. По ощущениям она наткнулась на скалу, так были напряжены мышцы Поттера. Гарри смотрел на яму. Из нее непрерывным потоком летел левитируемый грунт от Копательных заклинаний. — Они уже до ног великана докопались, — раздался рядом знакомый голос. Гарри понял, что это Теодор Нотт. — И что? — глухое отчаяние палило Поттера, и для того чтобы разжать челюсти, ему надо было преодолеть усилие стальной пружины. — Нет там ничего и быть не может. Все что нашли было почти сверху. Вот. Гарри повернул голову. Грязный сверток. Он взял его и рассмотрел. — Что это? Мешок? Сумка? Панси позади него всхлипнула. — Не знаю. Что-то вроде того. Но теперь-то какое это имеет значение? Нету их! Гарри сунул сверток подмышку. В голове его была пустота. — Ладно, Тео, я буду в гостиной гвардии, сообщи мне, если найдете что-нибудь. Нотт озадаченно посмотрел вслед Поттеру. Тео? Так называл его только отец. — Погоди, Поттер, — окликнул он, поколебавшись секунду. — А что вообще происходит? Панси тут же перестала всхлипывать. Гарри оглянулся и сообразил, что держать гвардейцев в неведении было бы глупо. — Позови всех сюда, пока они до центра земли не докопались. Я расскажу... Он привалился спиной к стене, дожидаясь, пока Нотт призовет гвардейцев к порядку и соберет всех на крыльце главного входа. Гарри сейчас плохо различал лица, но понял, что здесь действительно все. И слизеринцы, и гриффиндорцы, и райвенкловцы, и хаффлпаффцы. И далеко не на каждой мантии красуется гвардейский значок. Добровольцы появились? Это хорошо. Чем больше сторонников, тем лучше. — Слушайте внимательно! Ситуация такая: Темный Лорд по имени Том Реддл мертв! Словно единый выдох пронесся в толпе. — Но радоваться нам рано! — повысил голос Гарри. — Хогвартс все еще в осаде. И говорить о победе преждевременно. Приказываю всем гвардейцам занять в замке свои позиции по плану обороны. Не нападать! Только защищаться. Руководство обороной поручаю Теодору Нотту! Всем добровольцам слушаться его беспрекословно! Гарри повернулся спиной и прижимая сверток к ноющему боку направился в замок. За его спиной раздался уверенный голос Нотта, раздающего команды гвардейцам и добровольцам с факультетов...

* * *

Гарри нерешительно застыл, думая, куда идти. В гостиную основателей? Один раз его туда уже не пустили без Драко. Впрочем, он сказал Нотту, что будет у гвардейцев. Миновав секретную развилку, он прошел извилистым проходом и уперся в дверь. — Пиздец, пришли, — привычно нахамила та. — Бомбардой вынесу, — равнодушно пригрозил Поттер. — Здрасте, девочки, — скороговоркой пробормотала дверь отзыв и торопливо распахнулась. Гарри прошел по проходу между спальнями. Слева спальня Блейза, справа Гермионы. Он повернул направо. Оглядывая с порога пристанище подруги, он привычно отметил спартанскую обстановку, царящую в обители Гермионы. Книги, книги и книги. Ни тебе подушечек с розовыми рюшечками, ни тебе плюшевых мишек-малышек, ни тебе вышитых котиков-песиков, ни тебе пушистиков, мать их перемать! Не девушка, а солидный научный работник на страже знаний магического мира. Хотя... а это что такое? Гарри с некоторой оторопью рассмотрел на столе поверх учебников пару номеров "Ведьмополитена", раскрытых на страницах с... хм... хм-м... скажем так, на страницах с интимным содержанием. Поттер быстро осмотрелся по сторонам. Может быть, вместе с Гермионой тут еще кто-то ночует из девушек-гвардейцев? Постель одна. Очень странно. Где Гермиона и где сексуально озабоченный "Ведьмополитен"? Или прав Драко, и Блейзу удалось подобрать ключик к сердцу неприступной гриффиндорской заучки? Вот только, куда они подевались, мантикора их подери! Гарри бросил сумку на стол и сел сам. Голова была тяжелая, в ушах все еще звенело после отчаянного дуплета в антимагическом подземелье. Тревога за Драко, как тяжелый ледяной ком колыхалась где-то возле сердца. Отодвинув журналы и учебники, Гарри уперся в стол лбом и закрыл глаза. Его измученное сознание медленно окутывалось дымкой и погружалось в мутную пелену тяжелого забытья. Вот пелена поглотила окровавленную расколотую голову Реддла, вот за край сознания скользнула горечь утраты от гибели Дамблдора, вот смягчилась боль от тревоги за Драко и сам он голенький, сверкая голой попой, взмыл на метле в синий купол неба на фоне квиддичных колец... вот Гермиона в роскошных обнаженных формах Афродиты оседлала веселого дельфина с профилем Забини, и верхом на нем пронзает волны, украшенные клочками белой пены, вот она кричит... — Блейзи, хороший мой... — Да, любимая, да! Если не сейчас, то когда? Вдруг мы умрем и это все, что у нас осталось? — Какой ты горячий... только не торопись... я еще... — Все! Все будет... м-м-м... как ты скажешь... я для тебя все... — Ох, зачем ты! М-м-м... Ой, куда ты... ох, какой ты... ой... ай... — Да! Да! Люблю тебя... Иди ко мне! Тут Гарри словно очнулся. Сон сном, но голоса-то он слышит не во сне! Поттер завертел головой, пытаясь определить источник звуков. И определил. Голоса раздавались из грязного свертка, который отдал ему Нотт. Что такое? — Эванеско! Заклинание было произнесено с таким чувством, что сработало лучше, чем у Снейпа. Грязь, пыль, глина и прочее слетело со свертка мгновенно. — И как это понимать? — Гарри насторожился, рассматривая на боку довольно изящного саквояжа серебристую бирку "Ковертли". Он рывком привел саквояж в вертикальное положение и трясущимися пальцами рванул его застежки. Зев саквояжа с незримым расширением встретил его непрозрачным перламутровым сиянием. — Гермиона! Ты здесь? — заорал он в горловину, затылком понимая всю глупость своего вопроса. Ответом ему было молчание, которое впрочем сопровождалось звуками, напоминающими тяжелое дыхание одного или двух человек. Потом в зеве саквояжа кто-то безнадежно вздохнул. — Поттер, закрой, пожалуйста, хотя бы на полчаса, — нарочито равнодушный тон Блейза не мог скрыть звучащих в нем счастливых ноток. — Гарри, извини, у нас тут дело срочное, — такая странная интонация в голосе могла бы быть, например, у Лавгуд, но голос-то Гермионы! Он не мог ошибиться! Обалдевший Гарри защелкнул саквояж и осторожно положил его на постель Гермионы. — Хорошо, ребята, — пробормотал он, задом пятясь из спальни, — полчаса, так полчаса...