Как карта ляжет

«I solemnly swear that I am up to no good». Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.

Для Блейза и Гермионы наступили хлопотные дни. Что делать с лазутчиками Лорда — Поттер с Драко еще не решили, и приходилось каждый день добывать котелок с едой и доставлять его на пятый этаж. Снейп уже и морщиться перестал, когда при встрече с Грейнджер и Забини его обдавало запахом очередного питательного блюда. Он лишь кидал на них предостерегающие взгляды и незаметно следил, чтобы им не помешали. Итак, Гермиона добывала и доставляла, а Блейз заносил, что было еще терпимо, и выносил, что ему уже откровенно не нравилось. Но деваться было некуда. Видимо секрет их хождений был известен не только Снейпу, потому что в одно прекрасное утро, спускаясь по лестнице с пятого этажа, Грейнджер угодила под заклятия Подножки и как кегля покатилась вниз по ступенькам навстречу инвалидности. Спасло ее то обстоятельство, что Блейз от тоски частенько незаметно провожал девушку до факультета и сейчас, увидев ее падение, успел кинуть Замедляющие и Амортизирующие чары. — Ох-х-х-х-х! — Что с тобой, Гермиона? — подскочил Блейз. — Нога... ой, больно как! Откинув смущение Забини быстро ощупал пострадавшую ножку. — Здесь больно? А здесь? Нет? А тут?.. — Ой! — Понятно. Идти ты, конечно, не сможешь. Это как минимум вывих. — Надо позвать кого-нибудь, — неуверенно предположила девушка, морщась и держась за ступню. — Считай, что этот кто-то уже здесь, — пробормотал Блейз, глядя на опухающий на глазах сустав, — Глассио! Тебе надо в Больничное крыло, Гермиона. — Наверное, — неуверенно согласилась девушка. Она представления не имела, как с такой ногой добраться до Больничного крыла. — Обними меня за шею, — наклонился над ней Забини. Видя ее непонимающий взгляд, он усмехнулся: — Я тебя не съем. Ну же! Долго держать Замораживаюшее заклинание нельзя. Давай, Гермиона, обними меня за шею! Удивленная его решительным тоном она подчинилась, хоть до конца и не поняла, что он собирается делать. Девушка вообразила, что Блейз поможет ей подняться на ноги, чтобы потом в роли костыля помочь ей добраться до владений мадам Помфри. Идея показалась ей несколько рискованной, но действительность значительно превзошла ее ожидания. Как только руки сцепились в замок на его шее, Блейз подхватил девушку на руки. — Ты что делаешь? — опешила Гермиона. — Несу, — коротко ответил Блейз и зашагал по лестнице. — Прекрати немедленно, — ударилась в панику девушка. — Лежи спокойно, — прошипел Блейз, — а то вместе навернемся. Тут еще два этажа осталось. И понес ее в Больничное крыло. Мимо класса профессора Флитвика, у которого толпились пятикурсники Хаффлпаффа и Райвенкло, мимо класса ЗОТИ у которого уже собралась добрая половина шестикурсников Гриффиндора и Слизерина, мимо кабинета Трансфигурации с лупоглазыми второкурсниками, мимо... мимо сотен любопытных глаз, через поток перешептываний, усмешек, удивленных, сочувствующих и злобных взглядов, сквозь толщу сплетен и слухов, которые нарождались среди студентов со скоростью Хогвартс-экпресса... через все это Блейз Забини, слизеринец и чистокровный маг в надцатом поколении бережно нес на руках грязнокровную гриффиндорку Гермиону Грейнджер, с красным от смущения лицом и заиндевевшей от холода лодыжкой. И сердце Блейза тяжко бухало в груди, и думал он только о том, как донести, не обессилить и не уронить драгоценную ношу. В какой-то момент переживания Гермионы о том, как все это выглядит со стороны, достигли критической отметки и... обнулились. Да ну их всех в задницу с их сплетнями, взглядами и перешептываниями. Плевать ей с Астрономической башни на всю эту суету. Пусть знают, что у нее есть друг, который вот так, наплевав на мнение своего факультета и всей школы, не стесняясь, несет ее в Больничное крыло. Ну просто до слез жаль, что он гей! Гермионе захотелось показать всей школе язык, но в последний момент она удержалась, посчитав, что это будет уже перебор. Вот медленно надвинулись двери Больничного крыла. Блейз осторожно опустил Гермиону на банкетку. Мадам Помфри уже суетилась над ее ступней, снимая Замораживающее заклинания и готовя какие-то баночки-скляночки с зельями. По лбу Забини катились крупные капли пота, видимо, нелегко ему дался этот переход. Неожиданно для девушки Блейз нагнулся к ее лицу и его пересохшие , шершавые губы на несколько мгновений прижались к ее губам. — Выздораливай, — почти беззвучно шепнул он, выпрямившись. И твердым шагом вышел из приемной. Девушка ошарашенно дотронулась до губ, которые еще хранили на себе слегка саднящий, но такой волнующий отпечаток его поцелуя...

***

Довольно скоро Гарри с Драко поняли, что находятся в недобровольном заточении. Заточение в гостиной Основателей. Звучит напыщенно и глупо. Но по-другому их нынешнее положение назвать было трудно. Все началось с визита Салазара Слизерина. Ну как визита — на пустой стене появился портрет, на портрете появился Салазар, и без улыбки, но вежливо сообщил, что желает переговорить с Драко. — А-а-а… А Поттера, оказывается, в соседней комнате ожидает другой собеседник. — Э-э-э… И не будем терять времени на аканье и эканье, его и так потеряно непростительно много. И еще только предстоит исправить те глупости, которые Избранные натворили. Драко понял, что их уже расписали по номерам. Гарри понял, что от их желания ничего не зависит. Их дело телячье — обделался и стой! Он неуверенно улыбнулся Драко и вышел из гостиной… — Юноша, я не собираюсь давать объяснения, зачем и почему вы сюда попали. Главное, что вы сюда попали, а остальное не так важно. «То, что мы попали, я уже понял», — подумал Драко и вдруг сообразил, что имел ввиду Основатель. — Вы хотите сказать, сэр, что сюда может попасть не каждый? — А вы решили, что у нас тут проходной двор? — Прошу извинить, просто я думал, что если у кого-то есть ваши ключи от этой гостиной, сэр… — Довольно, Драко, — махнул рукой на портрете Слизерин, — я знаю, что ты хорошо воспитан и сумеешь облечь свой вопрос в подобающую форму. В этом отношении мне повезло больше, чем Годрику. Он недвусмысленно взглянул на дверь, за которой минуту назад скрылся Гарри. Некое бледное подобие улыбки проступило на его лице. — Поттер воспитывался в ужасной магловской семье… — извиняющимся тоном начал Драко, но Салазар остановил его поднятой ладонью. — Не надо заступаться за своего… друга. В этом нет необходимости. Мы знаем о вас очень много. Я думаю, даже больше, чем вы сами знаете о себе. И приняли вас такими, какие вы есть. Поэтому объяснения и извинения излишни, Драко. Слизерин пристально рассматривал Драко и от этого ему было не по себе. Он хотел промолчать, но против воли у него вырвалось: — Вы нас приняли? Куда? Салазар еще пристальнее уставился в лицо юноши и неторопливо ответил: — В Круг Хранителей Хогвартса. Видимо выражение растерянности на лице парня удовлетворило Слизерина, потому что он вытащил из-за рамы картины кресло, расположился в нем и сообщил: — Назовем это собеседованием. Я спрашиваю — ты отвечаешь. Готов? Драко оставалось только согласно наклонить голову…

***

В этот момент в соседней комнате Годрик Гриффиндор с интересом расспрашивал Поттера о подробностях сражения с василиском, когда Фоукс и Распределяющая шляпа вооружили его мечом. Впрочем, довольно быстро выяснилось, что Годрик знает все лучше и подробнее, чем запомнил сам Гарри. — Сэр, но откуда вы знаете такие подробности? — А что тебя смущает? — поднял на холсте брови Гриффиндор. — Вот если бы я сообщил тебе, что во время поединка ты описался от страха… — Но это неправда, сэр! — вскочил на ноги пунцовый Поттер. — Конечно, неправда. Тем более, что именно этого я знать и не могу. Мои глаза в замке — это привидения и полтергейсты. Они прекрасно умеют передавать события во всех подробностях. В данном случае меня интересовало твое личное отношение к этому поединку между двенадцатилетним мальчишкой и королем змей. И я рад, что ты не обманул моих ожиданий. Гарри снова порозовел, на этот раз от удовольствия. — «Мальчик резвый, кудрявый, влюбленный…»*, — с улыбкой глядя на Поттера, напел себе под нос Годрик. — Что, сэр? Извините, я не понял. — Не обращай внимания, Гарри. Пивз без ума от современной оперы и заразил меня этой забавной песенкой. Поттеру показалось сомнительным, что опера такая уж современная, но его мнения никто не спрашивал. Да и что он понимает в опере? Примерно столько же, сколько и в балете! — Итак, ты еще ни разу не уклонился от возможности подраться, Гарри. — Ну-у-у… — Не спорь. Я это точно знаю. Твоя проблема заключается в том, что твой моральный дух очень рано повзрослел, а остальное развитие от него отстало. Поттер повесил голову. Действительно, бороться с монстрами, Лордом и его приспешниками он начал с детства, а вот в остальном… начиная с учебы и заканчивая патологической неуверенностью в общении… Впрочем, сейчас уже многое изменилось с того момента, как из его жизни ушел злобный и мелочный Малфой и вместо него появился Драко. Его милый Драко… Воспоминание прошедшей ночи, чуть не утащили Поттера из реальности. Впрочем, Годрик был начеку. — Просто удивительно, как у влюбленных все написано на лицах, — добродушно усмехнулся он. Гарри покраснел уже в который раз за последние четверть часа. — Вы не подумайте, сэр! Если надо будет сражаться… — То ты должен будешь помнить, — перебил его Гриффиндор, — что сражаешься не только за некий абстрактный магический мир, но и за конкретных людей, в числе которых твой возлюбленный. — Вы думаете? — неуверенно пробормотал Гарри, который еще мгновение назад был готов уверять Гриффиндора, что никакие земные привязанности не заставят его отказаться от борьбы с Волдемортом. — Убежден! — серьезно кивнул ему Годрик. — И ты должен понять, что это и есть самое главное для тебя, Гарри. Годрик Гриффиндор смотрел на Поттера чуть ли не отеческим взором, хотя на портрете ему трудно было дать больше тридцати. — Ну что ж, — прервал он паузу, — давай поиграем в вопросы и ответы. Спрашиваю я. Садись поудобнее, торопиться нам некуда… Спустя два часа Гриффиндор сжалился над взмокшим Поттером. — Ну что же, для первого раза достаточно, Гарри. Можешь отдыхать. Завтра тобой займутся другие. «Обнадежив» Поттера такой перспективой, Годрик махнул рукой на прощание и покинул раму портрета, напевая себе под нос: — «Не пора ли мужчиною быть!..»*.

***

Они вновь встретились в гостиной. Портрета с Салазаром Слизерином на стене уже не было. Драко сидел немного бледный и задумчивый. — Что случилось? — бросился к нему Гарри, пытаясь поймать взгляд блондина. Драко схватил его за руку и усадил рядом с собой. Потом положил голову на поттеровское плечо и прикрыл глаза. — Не обращай внимания. Все нормально. — Все нормально? Да на тебе лица нет! Что этот слизеринский… м-м-м… в общем, что он тебе наговорил? Драко вздохнул. — Видишь ли Гарри, тебе в вопросах родства выбирать не приходится. Поттеры — твой старший род, Блэки — второй род по матери, ну и плюс родство с несколькими чистокровными родами, которые даже не подозревают об этой чести. И то, что твоя мать незаконорожденная — большого значения не имеет. Магическое сообщество сквозь пальцы смотрит на шалости чистокровных, особенно если прошло столько лет. А у меня… Драко замолчал. — Что у тебя? — Поттер говорил, еле шевеля губами, и дышал через раз, чтобы не спугнуть со своего плеча трогательную макушку Драко. — А у меня все сложнее. И сэр Слизерин объяснил мне все тонкости моего положения. — Какие-такие тонкости? Драко вдруг повернулся к нему, обнял, уткнулся лбом в ключицу и глухо спросил: — Гарри, ты любишь меня? Перед глазами у Поттера все поплыло. Еще ни разу они не говорили о любви, словно боялись грубым прикосновением разрушить тонкую нить, протянутую между ними. И вдруг такой вопрос, да еще таким тоном, словно решается вопрос жизни и смерти. — Драко, что случилось? — запаниковал Гарри. — Ничего не случилось, — мотнул головой Драко и поднял голову, встретившись взглядом с Гарри. — Просто ответь. И ответь честно. Не надо обманывать ни себя, ни меня. Гарри вдруг понял, насколько все серьезно. Вот сейчас он сделает что-нибудь неправильно, и все рухнет в один момент. Жизнь опустеет и потеряет смысл. Останется лишь отправиться к Лорду, чтобы тот досверлил ему во лбу дырку, недосверленную шестнадцать лет тому назад. Гарри с ужасающей ясностью понял, что не сможет жить дальше, если потеряет Драко. Что же это значит, когда не можешь дышать без другого человека? Когда даже заснуть не получится, если рядом не бьется сердце любимого. Любимого... А он уже не в первый раз в своих мыслях так называет Драко , только раньше он не отдавал себе отчета в том, что же это означает. Драко молча ждал. Только надежда в его взгляде медленно угасала, а вертикальная морщинка на лбу становилась все резче. — Люблю! — выдохнул Гарри. Глаза Драко снова вспыхнули, а чертова морщинка мгновенно исчезла. — Правда? — совсем как Поттер, переспросил Драко. Гарри почувствовал, что у него перехватило горло от нежности. Он смог только покивать. Глаза Драко тоже подозрительно заблестели. Впрочем, продолжалось это недолго. Драко немного отодвинулся от Поттера и, задумчиво уставившись на каминную решетку, спокойным голосом произнес: — Гарри, ты даже не представляешь, что ты сейчас натворил. — Да? — растерялся тот. — Подобные признания в гостиной Основателей, практически равнозначны магической клятве. Понимаешь? Ты только что поклялся мне в любви, Гарри! — Ну и что? Я не жалею, что поклялся. — И ты даже не заметил, что я тебе в ответ не поклялся. И действительно. В любви признался только Гарри. — Ты меня не любишь? — с каким-то нехорошим предчувствием спросил он. — Не в этом дело. Я не могу произнести это признание здесь. Пока не могу. Гарри не понимал, что происходит, но чувствовал, что все это связано с появлением Салазара Слизерина. Он накрыл ладонь Драко своей ладонью. — Расскажи. — Видишь ли в чем дело… — неуверенно с паузами начал Драко. — Сэр Слизерин считает, что мне следует незамедлительно принять магический род по рождению… — Круто! Одного отца Пожирателя сменить на другого отца Пожирателя? — возмутился Поттер и тут же спохватился. — Извини, Драко. — Здесь смысл в другом, — слегка поморщился тот. — Если я не приму род Селвинов, то магическое сообщество крайне негативно примет известие о нашей с тобой связи, Гарри. — А если ты станешь Селвином, то магическое сообщество кинется к нам с конфетами и букетами? — съязвил Гарри. — Нет. Отношение тоже будет негативным, но порывшись в истории родов Поттеров и Селвинов маги сами найдут для нас оправдание в магической наследственности. — Не понял. Как это? — Если в истории рода, — пустился в объяснения Драко, — были однополые браки, то это служит как бы смягчающим обстоятельством для наследников родов, если они теперь попали в такую же ситуацию. Тогда все с умным видом начинают рассуждать о фамильном магическом ядре, против которого не попрешь. И провинившийся наследник рода в глазах общественности становится не аморальным типом, а жертвой родовых обстоятельств. — Здорово! — прокомментировал Гарри и тут же сообразил. — Погоди, ты хочешь сказать, что в роду Поттеров и Селвинов были такие браки? Драко лишь кивнул. — Откуда ты знаешь? — Салазар Слизерин знает. — Ага. А у Малфоев… — А у Малфоев, таких браков в роду не было, — кивнул Драко. — Теперь мне надо встретиться с моим новоявленным отцом и сообщить ему о том, что я готов признать род Селвинов своим старшим родом. — Это может быть опасно. Он же приближенный Лорда! — забеспокоился Гарри. — Сэр Слизерин считает, что для Селвина мое согласие важнее, чем для меня, потому что у него нет наследника рода. Селвин сам примет все меры предосторожности, надо лишь известить его о моем согласии. Гарри, чувствуя неловкость, все же спросил: — Ты твердо решил?.. Драко закатил глаза и резко перебил его: — Гарри, не будем об этом. Люциус мне не отец, а для мамы главное, что я Драко, а не Малфой! — Извини, я не хотел, но ты об этом молчишь, а я не знаю, что и подумать. Не сердись. — Я не сержусь… то есть, я сержусь, но не на тебя. После неловкого молчания, Гарри решил сменить тему. — Отправишь письмо совой? Драко посмотрел на Поттера снисходительно и возразил: — Гарри, такие секреты совам не доверяют. Мы должны найти какой-то иной способ. Они оба задумались. — Ха! — Гарри вскинул голову. — Драко, ты не забыл, что у нас под замком сидит парочка Пожирателей? Эту миссию можно поручить им, причем они так и не узнают, какое известие передают. Можно наплести им, что это поручение Волдеморта. — А это мысль, Гарри. Только обманывать я их не буду. У них и так большая проблема с невыполненным поручением Лорда. Надо все хорошенько продумать, а Блейз с Гермионой нам помогут. Гарри вновь услышал имя подруги из уст Драко и расцвел от удовольствия. Он придвинулся к Драко, притянул к себе и поцеловал. — Мой милый «аморальный тип»! — вздохнул он картинно. Драко оторвался от горячих губ только через несколько минут и горячо выдохнул: — Молчал бы уж лучше, тоже мне — «жертва родовых обстоятельств»! За их спинами на мгновение появился портрет. Годрик Гриффиндор показал Салазару Слизерину большой палец, а тот усмехнулся с видом превосходства и обнял избранника за плечи… * — отрывки арии из оперы «Женитьба Фигаро».