Как карта ляжет

«I solemnly swear that I am up to no good». Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.

Они сидели в небольшом уютном кафе. Мистер Адамс, мило улыбаясь, попросил официантку подыскать им столик в отдельном уголке, что и было исполнено с безупречной вежливостью и тактом. Детектив поинтересовался, может ли он излагать результаты по заказу одного клиента в присутствии другого. Поттер и Малфой переглянулись и одновременно кивнули. — Сегодня я готов рассказать мистеру Поттеру результаты по одному из его запросов. Но так как оплачивает этот заказ мистер Блэк, — Адамс вежливо кивнул Малфою, — то я счел желательным и ваше присутствие. Я очень рад, что у вас столь высокое доверие друг к другу. — Почему? — насторожился Малфой. — Только прошу вести себя спокойно, господа. И прошу вас свои особые способности ко мне не применять. — Что? — побледнел Гарри, нащупывая в кармане палочку. — Вы маг? — в лоб спросил Малфой. — Нет. По вашей терминологии я — сквиб. У меня в родне были... м-м-м... родственники со способностями. Но вам нечего опасаться. Я давал подписку министерству о соблюдении Статута. Гарри ослабил хватку на палочке. Ну это еще куда ни шло. О магическом мире мистер Адамс знает, но сам волшебством не владеет. — Кстати, вы могли воспользоваться моими услугами, не выходя из Лютного переулка. У меня есть там небольшой офис. Мистер Адамс прервал свою речь, когда подошла официантка и расставила чашечки с кофе. — Вы нашли свою нишу на стыке магического и этого... магловского мира? — поинтересовался Малфой. — В целом — да, но официально действовать в магическом мире я не имею права. Чаще я оказываю услуги магам, у которых возникают проблемы в немагическом мире. Детектив ненавязчиво выделил слово "немагический". Драко поджал губы. Это был явный намек на неуместность высокомерных выражений типа "этот магловский мир". — Хорошо, мистер Адамс, мы поняли вас и готовы внимательно выслушать. Детектив наклонил голову в знак согласия и выложил на стол синюю папку. — Так вот. Я остановился на том, что очень рад, что у вас столь высокое доверие друг к другу. Это действительно имеет значение. А теперь я хочу рассказать вам результаты расследования о происхождении матери мистера Поттера, известной в девичестве как Лили Эванс. — Итак, матерью Лили, а это ее настоящее имя, данное при рождении, стала Энид Аббот. — Родственница Ханны Аббот? — удивился Малфой. Гарри до хруста сжал кулаки. — Двоюродная бабушка Ханны, — подтвердил Адамс, — и родная бабушка мистера Поттера. — Так вот, с будущим отцом Лили мисс Энид познакомилась еще в Хогвартсе, хотя учились они на разных факультетах и он был старше ее на два года. После окончания школы жизнь развела их, и юная влюбленность поостыла, но не погасла. Когда судьба вновь свела их в тысяча девятьсот пятьдесят девятом году, любовь вспыхнула с новой силой, и плодом ее стала ваша матушка, мистер Поттер... — Но кто мой дед? Как его зовут? — Потерпите немного, — улыбнулся Адамс. — Итак, Лили была рождена в тысяча девятьсот шестидесятом году. Предрассудки семьи вашего деда не позволили им заключить брак, поэтому Лили была рождена тайно от обеих семей. Впрочем, мать Энид была посвящена в эту тайну и помогла своей дочери не потерять шансы на замужество. Примерно через год после рождения Лили к Энид начал свататься довольно пустоголовый, но чистокровный красавец Элджи Лонгботтом. Девочку было решено отправить к дальним родственникам в Шотландию, чтобы ее рождение не стало достоянием гласности раньше времени. Так и поступили. И на этом чисто магическая часть моего расследования была закончена. — А дальше? — взволнованно спросил Гарри. — А дальше случилась трагедия. Родственники жили в смешанном поселении бок о бок с немагами. Спустя полгода там началась эпидемия драконьей оспы. Магическая часть жителей поселка вымерла почти полностью, а немаги так и не сумели определить возбудителя болезни. Опекуны вашей матери скоропостижно скончались, даже не успев сообщить о беде своим родственникам. Санитарные службы королевства забрали чудом выжившую Лили, вывезли ее из зоны карантина и определили в приют. Там ей грозила еще одна опасность. Она попала в списки по программе "домашние дети", и ее должны были отправить в Австралию, но в последний момент эта страна отказалась принимать детей младше трех лет. В приюте девочка жила еще полгода, пока ее не удочерила чета Эвансов из графства Суррей. Имя Лили, которое сохранилось благодаря немагическим соседям опекунов, осталось неизменным. А фамилию удочерители дали, разумеется, свою. Малфой бросил взгляд на Поттера. Тот сидел напряженный, вцепившись обеими руками в край столика, и, не отдавая себе отчета, раскачивался на стуле вперед-назад. Драко успокаивающе положил руку ему на локоть и слегка сжал его. Гарри повернулся, скользнул по Драко невидящим взглядом и вновь впился глазами в лицо детектива. — Прошу вас, дальше! — Вот, в общем-то, и все, мистер Поттер. Вот копии документов, подтверждающие мой рассказ. — А почему об удочерении не знала Петунья? Она старше моей мамы на два года. — Когда Эвансы удочерили Лили, Петунье было около четырех лет. Это возраст нестабильной детской памяти, и Эвансам не составило труда убедить ее, что Лили была рождена в семье. Но намного позже она нашла в архиве родителей некоторые документы, которые пролили некоторый свет на появление Лили, но по ним она так и не поняла, была ли Лили удочерена, или кто-то из Эвансов являлся ее родным родителем. Петунья благоразумно помалкивала все эти годы и рассказала мне это только после настойчивых расспросов. — А теперь она знает? — Нет, мистер Поттер. Заказчиком информации являетесь вы. — Понятно. Но все-таки, кто был моим дедом? — Ответ на этот вопрос мне не удалось подтвердить документально, но все косвенные свидетельства со стопроцентной вероятностью указывают на некоего Альфарда Блэка. Мистер Адамс с интересом наблюдал, как отреагируют клиенты на это имя. Поттер застыл с полуоткрытым ртом, а Малфой уткнулся лицом в раскрытую ладонь. — Блэки — это очень закрытое семейство. И в настоящее время в магическом мире нет ни одного человека, который носил бы эту фамилию, — добавил детектив, глядя уже только на Драко. Тот понял этот взгляд и кивнул: — Да, мистер Адамс, я использовал эту фамилию в качестве псевдонима. — Если я не ошибаюсь, в магическом мире вы носите имя — Драко Малфой? — Да. — Благодарю за откровенность. Теперь мои усилия по расследованию вашего дела будут более эффективны, тем более, что получить все ответы в мире немагическом оказалось невозможно. Гарри бросил быстрый взгляд на Малфоя и тот заметил это. — Если вам требуется документальное подтверждение по Альфарду Блэку, то это займет дополнительное время и потребует дополнительных расходов. Гарри вопросительно посмотрел на Малфоя. Тот помедлил, но, видя, что Поттер в смятении и самые простые умозаключения ему недоступны, подсказал: — Нейтрон Кикер. Поттер шлепнул себя ладонью по лбу. — Точно! Для мистера Адамса навсегда осталось загадкой, кто может носить такое идиотское имя. — Так как мы поступим? — уточнил детектив. — Я думаю, что по этому вопросу расследование можно завершить, — решил Гарри. Детектив написал на салфетке несколько цифр и пододвинул ее к Малфою. — Это несколько меньше, чем вы запрашивали, — удивился Драко. — У меня почти не было накладных расходов, — пожал плечами Адамс. — Я не беру лишнего с клиентов. Драко рассчитался. — Когда мы увидимся по оставшимся вопросам? — Как пойдет расследование. Больших проблем я не вижу. Думаю, наша встреча может состояться через три-четыре дня. Я позвоню вам, господа. Собеседники не стали допивать остывший кофе и, рассчитавшись, покинули кафе.

***

— Если бы я был рожден... м-м-м... Нарциссой, то мы были бы с тобой троюродными братьями, — мрачно сообщил Малфой. Они сидели в спальне Гарри. — Подождем результатов расследования, — уклончиво ответил Поттер. — Мне кажется, ты что-то знаешь, Гарри, но не хочешь мне рассказать. Поттер посмотрел в напряженное лицо Малфоя и решил передать ему свой разговор с Флоренцем. По окончании рассказа Драко только покрутил головой. — Чертов Поттер! Ну почему все делятся с тобой такими секретами? Даже кентавры! — Я обаятельный, наверное, — предположил Гарри. Драко от смеха свалился на пол. — Гарри, если из нас двоих обаятельный ты, то какой тогда я? — А ты — привлекательный! — мгновенно нашелся Поттер. Драко немного порозовел. Дверь спальни медленно отворилась. Вошел Кикимер, которому Гарри строжайше запретил появляться в спальне аппарацией. Домовику было приказано входить только через дверь. — Чего так долго добирался? — Нейтрон Кикер стар, и ходить по лестницам ему тяжело. — Прекрати хитрить. Ты можешь аппарировать к двери, а потом уже заходить. И постучать не забывай. Домовик молча поклонился. — Расскажи мне об Альфарде Блэке. Кикимер удивленно выкатил глаза. — Что старый Кикер может рассказать об этом предателе крови... — Кикимер! — Ах, он так рассердил хозяйку, так рассердил! Он дал денег недостойному сыну хозяйки, который ушел из дома своих предков. Хозяйка немедленно выжгла обоих с родового древа. Вот как поступают с отступниками. — Альфард дал денег Сириусу? Почему? — Это секрет, но старый Кикер знает его, — домовик оглянулся через плечо, словно опасался, что Вальбурга может услышать его через три стены. — Рассказывай. — Недостойный сын хозяйки рассказал своему дяде — Альфарду Блэку о том, что он уходит жить к Джеймсу и Лили Поттерам. Альфард очень разволновался и долго расспрашивал его о том, где и как живут Поттеры, причем больше интересовался грязнокровной женушкой Поттера. Недостойный сын хозяйки пожаловался ему, что у него нет денег и стыдно прийти к друзьям с пустыми карманами. Альфард отдал ему свой Сквозной кошелек и попросил время от времени писать ему, как у него дела. Еще месяц назад за "грязнокровную" Кикимер получил бы нагоняй, но теперь Гарри нечувствительно игнорировал эти словечки. — Что ты еще знаешь? Отвечай! Драко одобрительно кивнул. Повелительное наклонение при расспросах домовика имело силу приказа, и тот не мог ослушаться. — Достойный сын хозяйки, сэр Регулус Блэк, приехав на каникулы домой, как-то сказал Альфарду, что ему надоело передавать дяде послания от Макгонагалл, тем более, что в этих письмах декан гриффиндорского факультета почему-то пишет Альфарду о грязнокровке Эванс. Альфард Блэк стал кричать, что Регулус не смеет читать чужие письма. А Регулус заявил, что Альфард должен поискать себе другого почтальона. И они сильно поругались. — А почему надо было передавать письма с Регулусом? Можно было отправить совой. — Сова, прилетевшая от защитницы грязнокровок, сгорела бы от охранных чар чистокровности, которые когда-то защищали этот дом, — снисходительно пояснил домовик. — Ты подслушивал своих хозяев, Кикимер? — с упреком поинтересовался Поттер. — Старый Кикер всегда был частью мебели для хозяев этого достойного дома, — с гордостью заявил домовик. Поттер вопросительно посмотрел на Малфоя. Тот кивнул. — Да, Гарри, домовики древних родов очень много знают, но очень мало говорят. Кикимер рассказал тебе это только потому, что ты его хозяин. — Кикимер, займись ужином! — Поттер махнул домовику, и тот с нарочито громким хлопком исчез. — Значит, я полукровка, — вернулся Малфой к своим мыслям. — Теперь я понимаю, что имел в виду Адамс, когда сказал, что получить все ответы в немагическом мире у него не получилось. Он ищет моего магического родителя... Поттер деликатно промолчал. — Кстати, Гарри, сегодня за завтраком Грейнджер смотрела на меня как-то уж очень миролюбиво и чуть ли не сочувственно. Это следствие того, что она в курсе изменения качества моей крови? Поттер благоразумно промолчал. — Может быть, вы и Забини на мой счет просветить успели? Поттер начал сомневаться, что его деликатность благоразумна. — Видимо, и Дамблдор в курсе? Поттер сдался. — Нет. Вернее, я не знаю. Наш директор мне не исповедуется. — А Грейнджер и Забини? Начал говорить, так колись до конца. Гарри почувствовал себя загнанным в ловушку. Сейчас хорек его искусает, как пить дать. — С Забини сам разбирайся. Это твой дружок. А насчет Гермионы... — Поттер оглянулся на дверь и сделал знак Малфою наклониться поближе. — Насчет Гермионы... — он энергично поманил Драко еще ближе, постоянно оглядываясь на дверь. Тот повелся и приблизил свое ухо к самым губам Поттера. — Насчет Гермионы могу сказать точно... — Гарри схватил голову Драко. — Что ее здесь нет! И осыпал лицо Драко поцелуями! — Эй, Гарри... м-м-м... я серьезно... м-м-м... хитрюга... получи сам... Больше ни одного связного слова в спальне не прозвучало. Началось молчаливое противоборство поцелуями. Противники, не жалея себя, искали прорехи в обороне друг у друга и наносили туда точные и расчетливые поцелуи. Они наносили одиночные поцелуи, а если везло, то применяли их целыми пачками и сериями. Они не боялись встречных поцелуев и сносили их мужественно и с удовольствием. Даже получив поцелуй в самое чувствительное место, они не прекращали сражения и старались отплатить противнику сторицей! В самый разгар поединка незапертая дверь спальни распахнулась, и на пороге застыла Гермиона. С минуту она наблюдала за эпичным сражением, а потом, так никем и не замеченная, прикрыла дверь и с фирменным выражением на лице умилилась: — Мальчики!