Приют для калек нижнего города

Виктор ненавидит собак. Просто терпеть не может этих громких, с огромными пастями зверюг. Этих проклятых, грязных, вшивых дворняг, которые вечно ошиваются в его районе, заставляя держаться за трость крепче. Пусть хоть одна псина дёрнется в его сторону - въебёт хорошеньким металлом как следует, чтобы остаться в безопасности, и ни капли не пожалеет об этом. Он любит кошек. Ласковых, одомашненных. Которые льнут к тёплой - или не очень - костлявой ладони, мурчат словно трактор и медленно обвивают своими милыми хвостиками ногу своего хозяина. Или озлобленных уличных паразитов - раненных калек, таких же как и сам Виктор. Промокшая коробка, походящая больше на размазанный по асфальту плевок от пилтошки, привлекает к себе внимание. Манит ну слишком сильно, чтобы сдержаться и не откинуть вспомогательный для ходьбы инструмент. Упав в грязь лицом, попутно запятнав в мерзкой смеси форму Академии, Виктор вытягивает из под горы мусора отвратительного по своему виду кота. Точнее, так бы сказал любой ебучий пилтошка. Парень же рассматривал шипучку в своих руках. Изголодавший настолько, что выпирают рёбра. С кучей ранок - даже шерсть где-то отсутствовала, видимо, от глубокого пореза. Морда у мелочи была недовольная, даже слишком. Колючая. Защитная реакция. Вглядевшись в глаза, Вик с восторгом заметил гетерохромию и усмехнулся, слыша возмущённые мяуканья. – Теперь ты живёшь со мной. Пойдём домой, дурачьё. Будешь Лешим. Протест был, даже очень активный, словно сейчас ему к ебени матери расцарапают лицо, но к этому Виктор уже привык. Предплечья, голень, бёдра, спина, грудь - всё покрыто ссадинами от маленьких и агрессивных обитателей его халупы. Серьёзно, когда-нибудь его одногруппники и преподаватели начнут подозревать Виктора в чём-то неправильным. Хотя, конечно, не то что бы им было не насрать на кого-то из нижнего города. Его воля - в Академию ни ногой, но выбирать не приходилось. Заунские учебные заведения как-то не славились большими возможностями. Итак. Песня та же, поёт она же - мяуканье над ухом было до одури жалобным, бедолага явно думала, что из неё сейчас сделают шаурму, это стандартная ситуация. Хорошо, что дома ждёт ещё тройка бешенных котов, которые наверняка разворошили все его чертежи в очередной раз. От этой мысли Виктор тепло улыбается первый раз на дню, открывая дверь в дом. Пушистые гады облепляют его ноги, один уже ползёт по штанине, оставляя зацепки, так что он аккуратно снимает рыжего дурачка. Всё-таки, форму нужно беречь. На неё родители очень долго копили. Его догадки оказываются верны - дверь в его мини-лабораторию настежь открыта, и даже с порога виден беспорядок. Вот же мелкие негодники.. Пора сделать хороший замок, потому что даже импровизационные способы оставить рабочее пространство закрытым не срабатывают.       Но.. им прощается. Таким милым до тошноты, тёплым и абсолютно не поддающимся законам логики существам простительно всё. Они могут потрепать домашнюю одежду, разбить любимую кружку, которая стояла на столе и пролить её содержимое, уронить в него же наработки, замарать шерстью форму, в которой он каждый божий день сидит среди ровесников, но всё это - сущие мелочи. Главное, чтобы сами комки шерсти оказались целы и невредимы. Точнее, не калечили себя ещё сильнее в погоне за своим глупым весельем. Им не нужно больше бороться за выживание - Виктор будет страдать за всех них разом, лишь бы маленькие остались счастливы. Лишь бы все были в том достатке, который студент только может им обеспечить. Считать до трёх парень умел, это точно. Поэтому, когда в ногах не обнаружился любимый котёнок, который с ним уже долгое время - волнение брало своё. Да, этот избалованный вниманием идиот любит уснуть где-то на записях, или вытащить из шкафа новенькую рубашку, купленную для обучения и лечь на ней спать, ещё немножечко погрызя. Да и вообще, этот прохвост глухим был, однако всегда прибегал встречать хозяина.. Что-то не так. Выпустив из рук новоприбывшего арестанта, отдав его на растерзание заинтересованным хвостатым, Виктор оглядел кабинет. Пусто. Шороха тут навели задолго до его прихода, значит пора искать у себя в комнате. Шаг был непривычно быстрым, по одним только стукам трости можно было прочесть беспокойство, пока пол неприлично скрипел от нажима. Второй раз за день Виктор небрежно относится к своему имуществу, и это поражает. Только в этот раз его трость падает не от желания поскорее взять двумя руками кошатину, а от удивления. Что за мохнатое недоразумение лежит на полу? Но, что ещё более удивительно… разыскиваемый малыш находился в объятьях этой… вшивой собаки.       Завидев человека, пёс завилял хвостом и гавкнул, на что получил от кота, который до этого спал, лапой по морде. Тут же тот заскулил, словно извиняясь за шум, но рвения своего не унял и подскочил к Виктору, пока тот судорожно потянулся, пытаясь нащупать под ногами трость не глядя, но не успел. Мохнатый повалил его на пол и придавил своей тушей, облизывая руки, лицо.. Коты не шипели, не видя угрозы, поэтому пойманному зверюгой Виктору оставалось только вылупиться на него и попытаться отпихнуть от себя. – Слезь! – зашипел он, не в силах сдвинуть довольного пса. – Сидеть, сидеть! Это было просто на пробу - кажется, это - домашнее животное. Следовательно, есть шанс, что дрессированное. И, как неожиданно! Ставка сыграла. Пёс сполз и уселся, гавкнув ещё разок, но уже тише, пока к нему всё также ластился родимый кот. Ластился. Его любимый Дюзк. К собаке, чёрт возьми! – Откуда ты вообще взялся?! – словно тот мог ответить, воскликнул студент и поднялся с пола, тихо хрипя от боли, которую получил при падении. Вопрос был риторический. В лаборатории обнаружилось открытое окно. Что ж.. Эта собака не представляла угрозы. По крайней мере, в этом его убеждали обрубок хвостика, торчащий из-за спины. Поразительно. И то, что его маленькие припизднутые котятки не полезли с недовольством грызть его и мяукать как мученики. Он их не трогал.       Мягкая шёрстка, чище чем волосы Виктора явно, перепачканная из-за него же, не походила на принадлежность к улицам. Ошейник на шее - красно-бело-золотой, с поводком, тоже намекал на то, что у пса был хозяин. Порода благородная, на помесь не похоже.. Кажется, таких зовут "Немецкая овчарка". Уши у него были заинтересованно навострены и сведены, что выглядело крайне забавно. Пёс улыбался, не сдвинувшись с места и не пытаясь дёрнуться, пока Вик боязливо потянулся к висюльке на ошейнике. Выгравировано "Талис". Странная кличка, как будто-то смутно знакомое. Что ж, очевидно, что такую животинку в Зауне не найти… Перепродать за хорошую цену, что-ли? – Так.. Ну, посидел и хватит. Давай, гуляй отсюда. Пёс одобрительно подскочил и залаял, засуетившись вокруг Виктора. О как. Как просто выдворить псину, оказывается.. Только вот при открытие двери, эта махина сидела. Ну, точнее виляла хвостом и кружила около парня как ёбнутая, но из дома не сделала ни шагу. – Ну? Давай, проваливай, – Талис ухватился за кончик поводка и взял его в пасть, ещё разок бодая Виктора. Ну нет.. неужели от него хотят.. Прогулки? Господи. К чёрту, ладно. Он как раз отведёт это недоразумение подальше от своего дома.. Виктор цыкнул и взял поводок, выходя из дома. Животное, к его удивлению, не пыталось побежать, но шаровало довольно быстро, так что напрягать больную ногу немного, но приходилось. Ещё не критично Как только они дошли до переулка, в котором чёрт ногу сломит и слепой прозреет - Вик отпустил поводок и заговорчески шепнул. – Давай, беги, Талис, – и собака, будучи очень хорошим мальчиком, драпанула только так, по всей видимости, ожидая такой команды. Легко отделался. Повезло. Так подумал Виктор.       Вернулся домой, закрыл дурацкое окно и поцеловал в макушку Дюзк, переходя к, если можно так сказать, препарированию Лешего. Осмотрев на наличие каких-то внешних недугов, помимо отсутствия уха и раненной лапки, Виктор перенёс малыша в ванну и принялся отмывать шёрстку. Царапался он ещё не слишком больно, в силу возраста. Везёт. Тёплая вода, специальный шампунь, самое мягкое полотенце в доме и вот, ребёнок чистый и походит на шаурму, завёрнутый в полотенце, чтобы поскорее высохнуть.       Довольный собой, студент победно улыбается и укладывает живую колбасу себе на кровать, начиная уделять время другим детям - Моисей прошёл испытание расчёской, а Капля немного помучалась от принятия лекарств. Эта девчонка всегда была несносной, когда приходилось кормить её невкусной жижей во благо, но по итогу вся четвёрка была затискана и исцелована, а уставший гений заснул спустя несколько часов активной работы.

***

Если спросить Виктора про то, почему он любит своих хвостиков, коими называет котиков, то ответ будет прост: А кто полюбит их за меня?       Когда-то в детстве, на прогулке возле ручья им был замечен первый кот в его жизни. Прекрасный, очаровательный и пушистый котёнок. Он грелся на солнце, открыв пузо для слабых лучей, которые пробивались к ним и вытянул лапы. Виктор завороженно наблюдал за тем, как его пасть открывается, как он облизывается и перекатывается на другой бок. Такой смешной.. Завидев Виктора тот неторопливо поднялся и стал двигаться в его сторону, вызывая маленький страх. Его уже обижали. Но опасности.. Не было? Кот элегантно добрался до Виктора и приластился к его ноге, вызывая у мальчишки удивлённый вздох.. Он тут же наклонился и мягко улыбнулся, гладя подставившегося кота, замечая то, что одна из его лап также.. Слаба? Как и его нога. Он обеспокоенно свёл брови и оглядел кота. Он не выглядел.. Больным? Обиженным? Он выглядел, как идеал. Как тот, кто просто наслаждается своей жизнью, адаптируется к условиям вокруг. Несмотря на свою проблему, вытянутый, кажется, абиссинец, приподнялся на двух лапах и впился в ногу Виктора, желая больше ласки. Разве можно отказать такому существу? Одиночество оставило его в тот же день.       Каждое утро родители отпускали своего ребёнка погулять, зная, что вернётся он весь в шерсти и с парой маленьких следов от когтей. Мама лишь смеялась, гладя сына по голове, пока обрабатывала ранки. – Как ты назвал его? – её улыбка сияла так ярко, что Виктор не мог ни улыбаться в ответ, болтая ногами, которые свисали с высокого стула. – А мне надо его назвать?.. – неуверенность отразилась на лице, пока женщина замотала головой и убрала вату в ящик у раковины. – Конечно. Всем нам нужны имена.. А это твой друг, понимаешь? Ты должен как-нибудь его назвать, если вы каждый день видитесь.       В один из дождливых дней Виктор выбегает на улицу посреди вечера и промокает до нитки, но домой заносит своего сухого друга. Холодно. Он прикрывал пушистика всю дорогу, стараясь идти быстрее, поэтому его нога болела сильнее, сходя с ума от нагрузки - ведь трость осталась дома из-за спешки - и холода. – Милый.. Не делай так больше. Ты же заболеешь, – мама вздохнула, прижимая к себе продрогшего ребёнка, которого спешно пришлось переодевать. – На улице не май месяц, а ты в шортах выбегаешь.. Ещё и в такую погоду. Она накидывает одеяло на плечо Виктора, но он вылезает и притягивает к себе Рио, пряча его в объятьях, после чего уже кутается в одеяло. – Рио мой друг. Он ведь тоже может заболеть.. Я беспокоился. Прости. Я больше так не буду!       Найти продрогшего друга под камнем - страшно. Найти его мокрым и напуганным, что можно не понять с первого взгляда - ещё страшнее. Сердце сжимается от этой мысли и пропускает удар.. Но всё хорошо. Ведь он дома.       По щеке катится слеза. Наверное, они с отцом правильно воспитывают своего сына. – Рио! – довольный детский голосок прерывал тишину. Здесь тихо. Спокойно. Только его смех, тихое мурчание и шум воды. Три вещи сливались в единую симфонию, превращаясь в восхитительную музыку. Это его друг. Единственный друг, который дарит мальчишке улыбку и теплоту. Дети.…Ну, они жестоки. Может, это и относится только к нему, из-за его.. Особенности.       Но настоящего друга Виктор нашёл в этом мурчащем клубке, сломанном, но таком прекрасном, ведь красота в несовершенстве. Красота в мелочах, как и любовь - в том, как глупо Рио подставляет свой живот под неуверенные касания Виктора. В том, как лапой играет с его волосами, стоит наклониться ближе. В том, как мяучит, в ответ на детский смех. Пальцы мальчишки - костлявые, его руки совершенно не согревают, поэтому каждый раз он задаётся вопросом - почему вообще Рио любит с ним играть? Может, по той же причине, что и он сам? Потому что они похожи? Солнце дарит тепло коту, а он, в свою очередь, дарит тепло своему мини хозяину. Но дети жестоки.       Дети не любят тех, кто отличается от них, тех, кто группируется в сторонке от них.. Заун жесток. Заун ненавидит каждого счастливого человека, желая ему смерти и мучений.       Первое - счастье. Второе - то, чем наградили Виктора, который однажды, прибежав к привычному месту встречи с другом, обнаружил лишь холодный, изувеченный труп и кучку детей, которые измывались над ним. Его убила болезнь, не эти подростки.. Но они посмели издеваться. Терзать мёртвое тело. Тогда Виктор впервые пришёл с кучей синяков и тростью, перепачканной в крови. Чужой. Тогда Виктор впервые плакал часами, не в силах успокоиться даже спустя месяц потери. Тогда-то он и подумал о том, что защита хвостиков, любовь к ним - таким, какие они есть. Таким, как он - раненным, неидеальным, беззащитным и наивным. Он подарит любовь тем, кто ею обделён.       Заходя домой после тяжелого учебного дня юноша потягивается и стекает по стенке, зевает, ловя прискакавших питомцев и целует каждого, смеясь с показушной незаинтересованности Лишая ( как-то получилось, что буква в имени постоянно менялась. По настроению, так сказать). Вот же дурачье, господи. Раз, два, три… где четвёртый? Виктор хмурится, когда слышит оживлённые шорохи в комнате. Ему не нравится, к чему ведёт. И уже через секунду на него летит всё та же псина, что и в прошлый раз, а вместе с ней кот, которого не досчитались, неторопливо вышагивает к хозяину. – Блять! – ругается парень, снова оказываясь в плену у махины, которая лижет ему лицо и пихается, – Сидеть, Талис! Пёс послушно садится и тявкает, пока коты облепляют Виктора.

      Откуда, мать его, он взялся здесь ещё раз?

      Студент рычит себе под нос и поднимается. Как говорится - чемодан, вокзал, нахуй. Схема та же, воротит её он же - поводок, улица, переулок… Не помогает. Дом - его крепость, кажется неуязвимым к проникновениям, когда окно вновь закрывается и Виктор матерится под нос, не в силах вспомнить, когда вообще открыл его. Он уходит в душ, а возвратившись, блять, картина маслом: Талис, Дюзк, его кофта под их пушистыми задницами, которые скомкались на полу в лаборатории. опять открытое окно. – Маленький пиздюк, не говори, что ты научился открывать окна? – студент поднимает кота за шкирку и щурится на него, а тот только пихает хозяина лапой в нос, широко зевая. Вот же.. Талис тут же начинает тереться о ногу, вызывая всё то же удивление. Разве.. Псы могут быть такими? Всё детство у него были другие примеры.       Взгляд опускается на морду, которую овчарка тянула выше и выше, кажется, находясь уже на грани от того, чтобы напрыгнуть на Виктора и он всё таки опускает кота обратно. Видя, что эффекта это не возымело - стал думать. Чё этому дебику от него нужно? Морда ткнулась в руку. Жест знакомый. Виктор неуверенно провёл между поднятыми ушами и заметил, что хвост задвигался настолько быстро, что, в теории, мог бы создать тут шторм и поднять все бумаги на воздух к ебени матери. Он усмехнулся. Потешный этот Талис. Только вот своими грязными лапищами, после сегодняшнего дождя, он измарал его кофту.. Раздражение всё же присутствует. – Плохой мальчик. Кто разрешал, хм? – Вик поднял кофту, но слыша скулёж, выдохнул. – Пошли, мыть тебя будем. В этом доме шалить могут только коты. В принципе, кто стащил его кофту из шкафа - очевидно. Наглая морда вообще не изменилась в очаровательной мордашке, медленно помахивая хвостиком. Теперь уселся на чертежи. Вот же.       Итак, приятный факт - собак мыть легче, чем котов. Да, его хвостики итак послушные дети, которые не особо вырываются (не считаю Лешего, который каждый раз устраивает цирковое представление), но двое из них кричат как резанные. Талис же сидит смирно. Хватило простой команды, спасибо господи его хозяйке или хозяину за такую воспитанную животинку. Хотя, ни то что бы врываться в его дом третий раз - воспитанное. Виктор думает. Что прикажете делать с псом, который в наглую вторгается в частную собственность? Арестовать? Смешно. Виктор думает. Ну, наверное, он просто немного улучшит систему закрывания окна. Так, чтобы не было возможности открыть без его ведома, помощи.. И это не работает. Проходит неделя. Все его попытки закрыть окна безуспешны. Вторая - появляются проблески надежды, пока Талис не оказывается в помещении, а окна - закрыты. Третья неделя проходит в поисках лазейки, ебучей дырки в полу или в стене, и, слава богу, находит и заделывает. Но пёс, верно говорят - преданное животное. Теперь Виктор понимает это как никто другой. Нельзя просто так отделаться от него. Совесть не позволяет оставить на улице животное, которое скулит, воет и скребётся во входную дверь на протяжении нескольких часов. Поэтому, по истечению месяца, парень готов смириться с тем, что в его жизни появляется надоедливая собака, - чёрт с ним. Всю жизнь он встречал невоспитанных уличных дворняг, у которых в генах заложено "убей или будь убит", как и у всех жителей нижнего города, но этот пёс - с севера. Этот пёс не лезет, смирно сидит в углу как обиженный первоклашка, когда Виктор говорит "сидеть", пока работает. И смотрит счастливыми глазами, когда сердце юноши тает и он шепчет что-то вроде "ладно, иди сюда". Морда укладывается на костлявые бёдра, пёс не дёргается лишний раз, вопреки ожиданием, а прикрывает глаза и виляет хвостом.       Интересно, он так сколько может? Каждый раз, когда Вик опускал взгляд, во время разлиновки полотна - тот всё ещё им махал. Кажется, пол в этом месте стал чище. Причина, по которой пушистое, тридцати (или около того, Виктор не собирался проверять) килограммовое нечто навещала его дом - ясна. Виной всему Дзюк - маленький ублюдок, охмуривший пса. Нашёл себе друга из верхнего города… Позор его кошачьей родословной!! Вопрос только один, и появляется он на третий месяц присутствия пса, пока Виктор кормит хищника свежим мясом - почему хозяйка не замечала, что её питомец, который, нихуя себе стоит между прочим, стабильно исчезал на полдня? А потом вообще - перестал приходить? Талис облизывается после обеда и спешит к другу, пихая его лапой. Они дерутся в шутку, кот кусается - пёс себе такого не позволяет. Виктор улыбается. Может, псы это и не так плохо. Он потирает лицо рукой и допивает кружку кофе, пытаясь вытянуть блокнот из под спящей туши Капли. Живот неприятно крутит. Его траты увеличились из-за появления ещё одного рта.       Пёс скулит и тянет человека за штанину. Он делает так впервые.. На дворе темень, все коты уже давно спят, пока хозяин углублённо работает, чтобы прокормить их всех и самому тоже не сдохнуть от голода. – Талис, я занят, – он зевает широко, проклиная себя за переработки и недостаток времени на приготовление хотя бы какой-то еды. Хорошо, что в Академии кормят. Иначе он не дожил бы до второго семестра. Ну, надеется, конечно, что это единственный фактор, который может помешать. Животное не успокаивается и тихо тявкает, вызывая смешок. О как может. Осознанный такой.. Научился вести себя тише, когда у детского сада сон-час. – Талис, кому сказано? Плохой мальчик, сидеть, – Вик хмурится, укладывая руку на голову собаки, чтобы отпихнуть его. Никакого толку.…Ну и куда его тянут? Цыкнув, не замечая реакции даже на это, студент поднимается нехотя. Посмотрит, что от него хотят и обратно за работу. Пёс поволок парня в комнату и прежде чем лже-хозяин стал возмущаться и задавать вопросы - накинулся на него, роняя на постель. – Талис, ну что ты творишь, а? Э..эй! – собака, довольно завиляв хвостов, растянулась на Викторе, заставляя его лечь. – Талис! Плохой мальчик! Плохой! Слезь, сидеть, мне надо работать! Его потуги были также безуспешны, как и прогнать собаку из дома на протяжении месяца. Всё без толку.. Лёг и лежит, закрыв глаза. Умный чертила. И требовательный. И тяжёлый. Что ж.. Видимо, пришло время отдохнуть, и эта махина не примет отказа. Возможно, иметь хорошенького пилтоверского пса не так уж и плохо.. Спасибо матери, которая воспитала это чудо! И хозяину или хозяйке, конечно.

***

      Мешки под глазами постепенно сходили на нет, ведь проклятый хороший мальчик, вопреки неприятным словам, продолжал укладывать Виктора в постель каждый раз, когда он пытается взять на себя сверх нормы. Как глупый пёс это понимает? Хрен его знает. Но ночь за ночью, а плохие слова и ругательства летели в адрес овчарки всё меньше и меньше. Было приятно. Было уютно. Виктор шёл домой с мыслью, что по дороге или у самого дома, или во дворе, выловит Талиса и несмотря на усталость погуляет с ним часок - другой. Пёс сбивал его с ног каждый раз от перевозбуждения. От того, как скучал по худощавому студенту, который мастерил всякое в стенах академии или дома. И это больше не раздражало. Стало привычным, таким же родным, как и пакости от котов. А Талис был послушным - не наводил беспорядка, не разводил дома грязи. Если дождь, и у него грязные лапы - ждёт на входе, пока Виктор не запустит в дом, и не лезет в открытое настежь для него окно. В иных случаях - осторожно идёт по стороне стола, которую очистили от чертежей специально.       Виктор улыбается неосознанно, вызывая у профессора удивление, которое он абсолютно не скрывает и стремится задать вопрос: – Мальчик мой, неужели ты влюбился? – Хеймердингер внимательно смотрит на своего помощника, подмечая улыбка и восхищённо продолжает, – ох, я не припомню, чтобы ты так улыбался! Виктор тушуется и тут же прячет лицо за стопкой книг. – Нет, нет. Забудьте. Прошу простить, просто вспомнил одну.. Забавную мелочь. – Поделишься? Как никак, я бы тоже хотел улыбаться! Что-то с твоими котами, может? – О, нет… Стоп. Откуда вы знаете, что у меня есть коты? – студент хмурится недоверчиво. – Так ты весь в шерсти. Логично. Не поспоришь. – У меня появился пёс, – Виктор хмыкнул. Это не такая сокровенная информация, чтобы утаивать её от профессора.. Можно и сказать о наличии домашнего питомца, ведь так? – Какая замечательная новость! Рад за тебя. – Правда.. Он не совсем мой. Он начал посещать мой дом последнее время, никак не отвяжется.. Вот я и зову его своим. А так у него и кличка есть, и ошейник. Может, дадите совет? Хеймердингер задумчиво промычал, подставляя руку к лицу. – А то случайно не немецкая овчарка? – Она. Ваша? – как-то даже.. Печально. Слишком уж быстро хозяин нашёлся.. Ну нет. Это точно не собака профессора… он бы его съел. – Нет, конечно. Они же огромные! Предпочитаю другие породы. Но один мой ученик очень обеспокоен тем, что его питомец куда-то делся. Не кажется, что эти вещи взаимосвязаны? – Кажется, – спокойно отвечает Виктор. Да ладно, заметил он.. И ничего не делает. То же мне, обеспокоен.. Наверное, Виктор стал слишком привязан к этому псу.. Поразительно. – Я передам ему. Когда сможешь привести шкодника? – Он не шкодник, – хмыкнул парень, словно обиженно. Да, привязан. Даже не хочется возвращать ребёнка, который ему стал как родной. Как маленький кот, вес которого на теле почти не ощущается во время сна. А ведь на него укладывается вся орда пушистых, словно намереваясь задавить.. Кошмар. – Семь вечера. Не могу же я с ним сидеть на парах.. После них зайду домой и приведу. – Замечательно! Его зовут Джейс, попрошу его подождать возле входа в академию. – Хорошо. Виктор думает. Может, отчислиться прямо сейчас и не приходить завтра? Звучит как план. Глаза устало слипаются и Виктор ласково гладит пса между ушами. Не может. Ну не может он отпустить эту мордашку просто так.. Чёрт, план с отчислением звучит всё лучше и лучше, когда время близится к семи. Овчарка рычит на пробегающую мимо собаку в переулке и студент усмехается мягко. Его защитник.       Нехотя, Виктор всё же двигается к месту встречи. Неторопливо.       Пока пёс на поводке не начинает внезапно бежать, из-за чего юноша теряет равновесие и падает, недовольно хрипя. – Талис, чтоб тебя блять! – кричит он и поднимается. Овчарка уже на руках незнакомого ровесника в форме Академии, только вот взгляд его не радостный, а удивлённый, направленный на него, на Виктора. И студент скалится ядовито, огрызаясь, – Что, калек нижнего города не видел? – Я.. Нет, прости, я не хотел показаться грубым, но.. Ты позвал меня? – студент неуверенно начал говорить. – Что? Я позвал пса, которого ты проебал. У него на ошейнике кличка, что, забыл? – Это моя фамилия. Я Джейс Талис. А его зовут Ник, – теперь парень глупо улыбается. ...чёрт возьми. То есть он три месяца звал пса не его кличкой, а фамилией владельца.. Класс.

Стало самую малость неловко.

– Я.. не знаю что на него нашло.. Начал днём сбегать, а потом вообще пропал.. Конечно, я переживал, искал его везде, объявления клеил, предлагал награду нашедшему.. А он был у тебя. – Джейс улыбнулся и опустил овчарку на землю, так что тот начал бегать как бешенный вокруг. Соскучился. – Да.. бегал к моему коту. Нашёл себе друга, сел мне на шею.. – с тяжёлым вздохом Вик облокотился на трость, рассматривая собеседника в свободную секунду. Вылизанный, как и его пёс, с ног до головы. Костюм от иголочки, разве что в груди малость жмёт. Стоит прямо.. В общем - типичный пилтошка. Только вот в его голосе нет привычной насмешки и высокомерности, присущей представителям данной фауны.       Пока Виктор в наглую рассматривал настоящего хозяина мохнатого недоразумения - тот, видимо, не получая внимания напрыгнул на него. Ну, привык же, что дома позволяют… Вот здесь штирлиц и проебался, готовясь к падению.

Если бы не Талис, который подхватил его за бок и помог удержать равновесие.

От такого контакта кто угодно растеряется. Особенно когда с тобой начинают говорить, не отпуская. – Извини! Ник, сидеть! Я же тебя учил, не набрасываться на.. – Я ему разрешал. Он любит валить меня с ног.. – чуть тише произнёс Виктор, заинтересованно рассматривая лицо, которое оказалось напротив него. Джейс неловко заулыбался, так что Виктор успел разглядеть щель в зубах. Мило. А ещё пару клыков. – Всё хорошо? – Да. Ты можешь уже отпустить меня. Видимо, только сейчас осознавая, что руки всё ещё на талии Заунца - хозяин пса сделал шаг назад и прокашлялся. – Я.. Мы в общем, ну.. Спасибо большое! Я обещал вознаграждение, так что.. – Я ужасно голоден. Угостишь Ужином? – Виктор положил руку поверх чужой. Выглядело смешно. Ровесник был больше в габаритах, выше, поэтому его останавливающий жест был забавным. – Хочу посмотреть, в каких условиях живёт Талис. То есть, Ник.       Правильно говорят - питомцы похожи на своих хозяев. Видя, как очаровательно улыбается Джейс, Виктор усмехнулся и убрал свою руку. Ещё немного, и у него материлизуется хвост.. И он будет вилять им так, что взлетит. – Да, да, конечно! Пойдём! Знаешь, он вообще у меня не бедствует, не знаю, чего так бросил меня, я же его так сильно люблю, а он… я так переживал, волновался.. Болтовня Талиса была милой. А ещё у него также забавно торчали уши. И он выглядел как человек, который затащит переутомившегося учёного в постель, чтобы тот отдыхал побольше. Интересно, если сказать, что он - хороший мальчик - реакция будет такая же, как у Ника? Возможно, иметь хорошенкого пилтоверского пса не так уж и плохо.. Спасибо матери, которая воспитала это чудо! И хозяину или хозяйке, конечно. Стоп. Какой блять хозяйке?