Manslaughter: Berserk

***

      — Это был худший бой за сегодня, — прошипел Ульф, присаживаясь на дряхлое кресло. Здесь, вне огней софитов, в просторной подсобке можно было наконец позволить себе отдохнуть и говорить нормальным тоном.       — Я не спрашивал, — сухо отозвалась Борисон.       — Знаешь, мне очень жаль, что меня не спрашивали, хочу ли я иметь с тобой дело. Если бы не Карсон, я бы послал тебя на все четыре стороны, Дьяр.       — Для тебя я Берсерк.       — Для меня ты никто. Еще раз увижу здесь, сам отпизжу, — с женских уст сорвался возмущенный смешок.       — Ну тогда начинай разминаться, мудила.       Ульф сощурился, но промолчал. Девушка подошла к нему ближе и поставила на журнальный столик свою ногу. Затем просунула пальцы в кроссовку и вынула оттуда небольшой сверток.       — Вот, еще одна.              Берсерк небрежным жестом бросила закладку управляющему «Асгарда», а тот, к своему недовольству, не смог сдержать удовлетворенной улыбки. А потому и сжал губы покрепче, насильно выравнивая лицо, и закинул находку в коробку к остальным. Ее содержимое перефасуют, а затем продадут заново. На территории клуба торговать могут только Харальд и Ульф, и за небольшую плату Цвия помогает молодым бизнесменам «подчищать крыс».       Рефери потянулся к медному подносу с выручкой, и, взяв немного денег, принялся отсчитывать заработанную Борисон сумму.       — Вы с Волком собрали сорок пять баксов. Пятнадцать — наши. Пять — Волку, за поражение. А тебе выходит остались двадцать пять. Плюс десять баксов за закладку. Итого — тридцать пять.       Великий математик с умным видом протянул девушке стопку мелких купюр, а та лишь вновь поморщилась.       — Мельче ничего не нашлось?       — Тебе монет отсыпать?       Берсерк закатила глаза и взяла деньги, но цепкая хватка купюр не выпустила. Ульф смерил девушку долгим задумчивым взглядом, а после сжал челюсть и чуть кивнул головой.       — Я не шучу. Завязывай с этим, — на этот раз в грубом голосе было нечто похожее на беспокойство.       Но она не послушалась бы. Просто не могла этого себе позволить. Сейчас, когда до выплаты долга осталось всего ничего, сдаваться и жалеть себя было нельзя. Косарь уже не казался такой уж непосильной ношей. Последний рывок — и она сможет вздохнуть полной грудью. Без этих тупых бинтов на груди, без драк в «Асгарде», без долгов.       Забрав деньги у одного, Цвия смело подошла к другому. Протянула окровавленные пальцы и чуть подняла нос.       — Десятку за Волка.       — Не наглей, — усмехнулся грузный парень.       — О чем вы? — возник голос Ульфа.       Он не знал о том, что с некоторых бойцов имеют вступительный взнос. То было против правил, а потому мусолить эту тему при рефери было подлым, но действенным способом добиться денег от Харальда. Бармен это тоже понимал, а потому и недовольно цокнул. Немного порылся в кармане и достал одну из десяток. Берсерк шумно отобрала купюру.       — Проспорил. Думал, новенький победит, — пояснил партнеру бородач.       Ульф сощурился, но вдаваться в подробности не стал. За его спиной хватало своих грешков: начнет придираться к Харальду, и тот станет присматривать за ним в ответ.       Коротко попрощавшись с парнями, Борисон вышла в общий зал и еще раз пересчитала деньги в своих руках. Клуб опустел, музыка закончилась, и лишь из женского туалета доносились редкие стоны, заставляя девушку тихо поморщиться. А ведь изначально Карсон, приведший ее сюда, как потерянную овцу, предложил именно то место: заботливый кредитор не ей одной помогал с нахождением легкого заработка. Чтобы быстрее долг выплачивали.       Сжав покрепче челюсть, Цвия вновь взглянула на сумму. Сорок пять долларов — все верно. Однако среди десятка шуршащих купюр, она заприметила одну особенную, номиналом в два бакса. «Сегодня мне должно чертовски повезти», — позволила себе улыбнуться Берсерк.       Преодолев долгий вонючий коридор, девушка выбралась на улицу и вдохнула свежий влажный долгожданный воздух свободы. С деньгами в кармане даже в сырой подворотне пахло альпийскими горами.       — Вот этот гандон, парни!       Не успела Борисон обернуться на противный рык, как в лицо прилетел смачнейший удар. Такой, о каком Волк может лишь слагать влажные фантазии по ночам. Из глаз посыпались искры. «Кулак действительно что надо».       — Это ты спиздил таблетки? — едва разобрав речь, услышала она.       Голова кружилась, а губа запекла так сильно, словно с нее содрали засохшую кожу. Помимо нараставшего волнами страха, внутри Берсерка пульсировала лишь одна настойчивая мысль: «Бежать!»       Девушка выставила дрожащую ладонь перед собой, прося секунду, чтобы прийти в себя. Едва она успела перевести дыхание, ломано выпрямилась и потянулась в карман. В нем ничего не было, она это знала. Кровь разгоняла адреналин по венам, а от выкуренного косяка ничего почти не осталось. Ни блаженства, ни расслабления, ни смелости. Глаза испуганно оглядели подворотню: три парня, не ясно, умеют ли драться, но тот, что ближе, тяжелее ее раза в два, она даже с ним одним не справилась бы. Да и кулаки ноют после Ормсона. Дерьмо, а не ситуация.       Проглотив скользкий страх, Борисон вытянула из кармана пустой кулак, а затем быстро метнула «ничего» в сторону, пытаясь отвлечь громилу. И тут же сорвалась с места. Ломанулась бежать так быстро и неожиданно, что любой бы легкоатлет позавидовал бы такому резвому старту. Однако и компания обидчиков долго не рассусоливала. Они побежали следом практически мгновенно. «Сука! Сука! Сука!»       Ноги заплетались, а руки цепляли все подряд, да грубыми рывками разворачивали по подворотне мусорные баки, коробки, тележки, пытаясь замедлить преследователей. А затем Берсерк сумела выскочить из переулка и бросать уже было нечего.       Впервые за последнюю неделю повезло с деньгами. Догонят — и ей конец. Тут уже одним переломом не отделаться.       В ушах шипела кровь и гудело сердце. Цвия не была спортсменкой. И ее выносливость оставляла желать лучшего. Отрываться получалось, но буквально лишь на метров пять. Впереди замаячил перекресток, а на нем мигающий зеленый сигнал светофора. Оставалась пара метров до дороги, когда противный красный свет омрачил женское лицо. Но Берсерку было плевать. Ноги ни на секунду не замедлили свой ход, и обезумевшая выскочила на проезжую часть.       Скрип тормозов, визг шин, и длинный нос какой-то едва ли не задавившей ее тачки поджали сердце. Даже преследователи на мгновение замерли. Испуганная Цвия придержала дорогой капот, словно то было действительно необходимо. Будто, если бы не ее руки, автомобиль бы не затормозил. А затем скользнула взглядом по лобовому стеклу. Теперь сердце сжималось не от страха. От чего-то другого, неописуемого.       Рассерженные парни рванули вновь, и девушка была вынуждена продолжить бежать дальше. Хотелось плакать от собственной слабости. Не отстают, напротив, догоняют. А дом еще далеко. Неприлично далеко. Ветер вынуждал глаза слезиться, трепал синюю ветровку, а та, словно парашют, лишь замедляла. И тогда в поле зрения возникла все та же знакомая машина. Словно издеваясь, автомобиль обогнал медленно бегущую группу, а затем с очередным скрипом остановился в конце улицы на новом перекрестке.       — Запрыгивай! — прорвался знакомый голос сквозь десятки метров.       Если бы того позволяла ситуация, Борисон бы несомненно отказала. Нашла бы в этом жесте насмешку, разгадала бы с десяток намеков на сарказм, но не сейчас. Прямо сейчас она как самый наивный верный пес бежала в хозяйскую будку, надеясь, что ту не закроют. Что машина не сорвется с места, оставляя ее ни с чем. Что все это взаправду, и тот, кому меньше часа назад Берсерк размяла физиономию до синих пятен, действительно желает помочь.       Десять метров, пять, три, два — шаг. Цепкие пальцы распахнули дверь старенького автомобиля, и запыханная тушка на всех парах влетела в дорогой кожаный салон. Не успела она даже дверь захлопнуть, как шевроле сдвинулась с места, унося ее проблемную задницу все дальше и дальше. «Получилось… Получилось!»       Неверяще обернувшись на оставленный за собой перекресток, девушка присмотрелась к малолетним наркоманам, которым только и оставалось что трясти средними пальцами, да кричать вслед какие-то жалкие оскорбления. Брови дрогнули в расслаблении, Борисон бухнулась на бежевые сидения и устало выдохнула, сжимая ворот футболки. Было близко.       — Хорошие знакомые? — с улыбкой спросил водитель.       — Ага, типа того, — сдавленно пробормотала «спортсменка».       Немного отдышавшись, Цвия наконец ощутила под собой дорогой материал. Новый ком волнения придушил ее горло, и та была вынуждена сесть нормально. С переднего пассажирского места на нее недовольно косились зеленые глаза. Колючий взгляд пробирал до самых костей. А в широком зеркале дальнего вида выглядывали серые, незлые.       — Тебе куда?       В изумлении распахнув пошире свои глазенки, Борисон вновь поежилась, придвинувшись на самый край. Предлагает подвезти? Ее? Ормсон? Какое-то девичье смущение окрасило щеки.       — На ближайшей заправке высади, — прочистив горло, попросил Берсерк.       — Понял.       Серые глаза опустились на приборную панель и едва прищурились в улыбке. Бензин удачно кончался. Выигрыша от поражения почти хватало на то, чтобы пополнить бак.       — Что ты делаешь? — пробормотал одними лишь губами раздраженный лис по соседству.       — Помогаю, — так же тихо ответил Ульвар.       Два балбеса общались так, словно девушка была либо глухой, либо полной идиоткой. Случайно мазнув недовольным взглядом по враждебному лицу незнакомца, Борисон дернулась и хмуро отвернулась к окну. В дорогом салоне было невозможно расслабиться. Она сидела, выпрямив спину, да боясь в лишний раз чего-либо коснуться: еще испачкает что кровью, долгов и так хватает.       Спустя пару плавных поворотов, наконец показалась долгожданная заправка. Ормсон методично припарковался у входа, и Цвия тут же оживилась.       — Пасиб, — коротко буркнула Берсерк.       Неловко покопавшись в кармане с выручкой, она достала ту самую купюру в два доллара и протянула ее водителю. Увидев неожиданную благодарность, Ульвар едва сдержал усмешку.       — На удачу, — ей такой удачи больше не нужно.       — Спасибо, — парень едва успел принять купюру, как девушка тут же распахнула дверь и выскочила на улицу. Живот ныл просто ужасно. Если прямо сейчас Борисон не съест хоть что-нибудь, точно отключится.       Ночь стала еще гуще и холоднее. Ветер противно заползал под одежду. Цвия застегнула заедающую молнию на ветровке, засунула руки в карманы и вжала голову в плечи, пытаясь сохранить последние обрывки тепла. Посмотрела по сторонам и перебежала дорогу, а затем, как-то неловко, сама не понимая почему, обернулась, чтобы проверить, собираются ли уезжать ее «товарищи». Машина стояла там же, где и раньше, а из полумрака на нее уставились два парня. Неосознанно, скорее, по привычке, Цвия достала из кармана руку и коротко помахала. После, словив себя на таком глупом жесте, тут же спрятала ладонь обратно, да поспешно отвернулась. Ответом с их стороны послужил короткий рык мотора и включившиеся фары. Автомобиль медленно уплыл с парковки, а Берсерк наконец зашла в круглосуточный магазин.       Внутри было тепло, а тихое радио напоминало о доме. У отца в мастерской играли похожие песни. Рука залезла в карман и помимо шуршащих банкнот нашла монеты. Борисон достала именно их: единственные деньги, какие не принимал Карсон, были металлическими. Небрежно поворочав звенящую горсть, Цвия насчитала доллар и двадцать девять центов. Брови нахмурили лоб. Хватит лишь на хот-дог.       Молоденькая кассирша казалась немного взволнованной, видимо горнолыжная маска заставляла ее нервничать, думая, будто Берсерк с минуты на минуты достанет из кармана старенький кольт 1911 и потребует с нее всю выручку. Однако все, что сейчас могла потребовать Борисон — дурацкий хот-дог за доллар двадцать пять.       Приняв горячий ужин и салфетки, девушка поспешила присесть за небольшой столик у окна. Общага женского пансиона, где последние два года Цвия и жила, была всего в квартале отсюда. Однако перед дорогой хотелось немного отдохнуть и перекусить.       От потной маски чесалось все лицо, да и косые взгляды уже порядком поднадоели. Недовольно насупившись, Берсерк тихо выругалась себе под нос, отрывая от лица присохшую к ране маску, и хотела уже было ее снять полностью, как за спиной послышался знакомый голос.       — Да, пять литров. И еще пачку Кэмел, пожалуйста. Спасибо.       Борисон вернула маску на место и осторожно обернулась через плечо. Ормсон мило улыбался еще более напряженной кассирше, собирая свои покупки в большой пакет. Добрая улыбка совсем не клеилась с кровоподтеком на брови, синей щекой и разбитым носом. Легкий укол совести сдавил горло, девичий взгляд застлала пелена стыда. Цвия обернулась обратно к горячему ужину и приподняла маску на нос.       Не заботясь о следах крови на лице, Берсерк взяла в руки аппетитную булку и сделала свой первый долгожданный укус. Во рту точно цветы расцвели, а из глаз, казалось, вот-вот польются слезы. «Черт бы меня побрал, как это вкусно», — заныл голодный внутренний голос. От счастья хотелось пищать: жива, в кармане почти полтос, а в пятницу еще и стипендия. Сделав новый укус девушка глухо кашлянула и, едва поморщившись, прожевала кусок сочной колбаски. Раны на губах горели от горчицы, да и есть в сухомятку было не очень-то и приятно, но желудок ныл от колющей боли, а потому Борисон не смела медлить.       Рядом с правым локтем на пластиковый столик стукнулась холодная банка колы. Ссутуленная студентка выпрямила удивленное лицо и обернулась на загородившую противно-белый свет фигуру. Ормсон, кто же еще?       — Тебе чего? — недовольно буркнула она, отворачиваясь обратно.       — Часто бываешь там?— парень коснулся спинки соседнего стула, и дружелюбная собеседница небрежно бросила на него свой рюкзак.       — Разница какая?       — Хочу узнать, бывал ли там один парень.       Цвия покосилась на жестяную банку холодной газировки, а затем еще раз обернулась на странного знакомого. Ей была непонятна его столь активная доброжелательность, но продолжать грубить было тяжело. Пусть она и ненавидела колу.       — Какой?       Ульвар потянулся в карман за уже знакомым кошельком. В его руке зашелестел огромный пакет с самыми различными вкусностями. Как глупо: яркие этикетки вызвали приступ детской зависти.       — У вас намечается какая-то вечеринка? — после сказанного захотелось самой себе вмазать. И какое ей вообще дело?       — А, это? Нет, это Флоку. Он тот еще прожора, — Волк как-то неловко махнул рукой. «Столько всего в одно рыло?!» — нет, вот теперь нагрянула настоящая зависть.       Закончив с глупым копошением, Ормсон вытянул из кошелька старую сложенную в несколько раз фотографию и протянул Цвие. Какой-то симпатичный блондин с вытянутым наружу языком в ответ рассматривал девушку своими необычными светло-ореховыми глазами, и приобнимал за плечо кого-то еще, но из-за сгиба не было видно лица, лишь темную макушку. Борисон тихо хмыкнула, поднимая глаза на такие же темные волосы собеседника, но тут же поникла. Она бы хотела знать парня с фотографии, чтобы ей было, о чем рассказать Ульвару.       — Может. Меня около трех месяцев в «Асгарде» не было.       — Его там не было еще дольше, — тихо ответил Волк, а затем чуть живее улыбнулся и выпрямился. — Спасибо. Это, — парень небрежно махнул свободной ладонью в сторону жестяной банки, а затем продолжил: — приложи к губам, чтобы не распухли.       — Не учи ученого, — шикнула с улыбкой девушка.       Неловкое молчание затянулось, и Борисон обернулась к окну, продолжая уплетать свой ужин. Вот только горячая булка вставала комом в горле. «Почему он, блять, не уходит?» — дрогнули девичьи брови.       — Ты случаем не из Лойолы? Кажешься знакомым, — либо наглая ложь, либо Ормсон запомнил Цвию. Нет, точно ложь.       — Я похож на студента?       — Больше на пубертатного школьника с жутко режущимся голосом, — съязвил Ульвар. Сохранять спокойствие становилось все тяжелее. Внутри все неуютно дрожало, тянуло улыбаться и глупо хихикать.       — Угадал.       Парень сладко усмехнулся и все же не ушел. Проклиная саму себя, Борисон чуть подняла нос, но не обернулась. Не хотела, чтобы этот придурок действительно запомнил ее лицо. Мало ли.       — Зачем ты пришел в клуб? — какое ей до этого вообще дело? Впрочем, никакого, но лишь сейчас она могла себе позволить короткую беседу с ним. Ульваром Ормсоном. Пусть с каждой секундой девушка и ненавидела себя все больше.       — Стало интересно узнать, каково это.       — Когда в ебло прилетает? — чересчур нежно усмехнулась Цвия. Бросила так быстро и опрометчиво, да поджала губы, опуская хмурое лицо ниже. Парень сжал челюсть, а брови его недовольно сморщили лоб, но лишь потому что внутри все глупо встрепенулось. Дурацкие мысли о странном Берсерке начали обретать очертания и Ульвар наконец осознал, почему же его так тянуло к этому засранцу, но: «Это же мужик, какого черта со мной происходит?»       — Да. Ты хорошо постарался, спасибо, — немой визг встал в горле, если бы не маска, кажется, девушка бы не выдержала, да сбежала оставив после себя лишь недоеденный хот-дог.       — Завтра оценишь по достоинству, — намеренно понизив голос, ответила Борисон.       — Как и ты.       — Не зазнавайся. Мне после тебя хорошенько добавили, — самодовольно закончила она.       Цвия сделала новый укус, а Ульвар, слабо улыбаясь, переступил с ноги на ногу. Кажется, он совсем не собирался уходить. Парень неловко утер кончик носа, тихо прокашлялся и оперся о спинку стула под собеседницей.       — После романтического ужина с самим собой тебе куда? — девушка-таки не выдержала и подняла на него голубые глаза. Он был слишком близко. Слишком. Слабый запах резкого одеколона и пота напомнил о том, кто перед ней стоит, и Борисон живо отвернулась. Тонкие брови нахмурили ранее чересчур одураченное мужским вниманием лицо.       — Тебе какое дело?       — Я подброшу, — не понимая причину резкой смены настроения, Ульвар наклонился ближе, но внезапный, пусть и приглушенный, звук сигнала автомобиля привлек внимание обоих. В припаркованной у бензоколонки тачке сидел недовольный брюнет. Кажется, Ормсон назвал его «Флоком».       — Или нет.       Волк хотел что-то опять возразить, но одумался. Наконец выпрямился, и девушка облегченно выдохнула.       — Может хоть скажешь, как тебя зовут или где я могу найти тебя?       — Не нужно меня искать, Ормсон, — раздраженно шикнула Берсерк, и парень наконец послушал.       — Ладно. Приятного аппетита, — Ульвар неловко вздохнул и все же ушел.       Поджав испачканные в соусе губы, девушка презрительно всмотрелась в силуэт сидящего внутри машины напротив парня. За спиной тоскливо загремел дешевый китайский колокольчик, и Борисон осторожно обернулась. Ормсона здесь больше не было. Ормсона. «О черт»       Ульвар уже почти дошел до своего автомобиля, когда наконец осознал то же самое. Удивленные глаза обернулись на небольшой круглосуточный магазинчик, но в окне, на месте, где буквально еще минуту назад сидел Берсерк, никого не оказалось. Он знает его имя. Он знает, как зовут Ульвара! Густые брови поморщили лоб, и парень глубоко задумался о том, не упоминал ли он его ранее.       — Чушь, — хмыкнул Волк, но хмурая смущенная улыбка все же расплылась по мужскому лицу.

***