Manslaughter: Berserk

Softic dnb — soft blade

      Тяжелая металлическая дверь противно скрипнула, впуская внутрь темного подвала невысокого сутулого парня. В нос, едва способный различать запахи, после парочки переломов, ударило до боли знакомое зловоние сырости, травки и пота. Незабываемое горькое амбре заиграло на кончике языка. Захотелось как следует откашляться, но для этого пришлось бы вдохнуть еще поглубже.       В длинном коридоре почти не осталось целых ламп, благо расписанные упоротыми ребятами стены заботливо подсвечивали частые таблички «EXIT». Проход был до ужасного узким. Шедшая навстречу влюбленная пара едва ли позаботилась о том, чтобы хоть немного сдвинуться в сторону. Тяжелое плечо гостя неминуемо столкнулось со станом пьяненькой красотки, но ее спутник, кажется, даже не обратил на то внимания. Голубые глаза прищурились в отвращении, и парень молча двинулся дальше. До двери в самом конце «катакомбы» оставалось еще порядком метров десять, а уши уже вяли от приглушенных криков и противной попсовой музыки.       Очередные любители жестокости, покидавшие тухленький клуб, распахнули проход в главный зал, позволяя юноше прошмыгнуть внутрь, в лишний раз не высовывая холодных ладоней из карманов. Яркий свет дешевых софитов ударил по привыкшим ко тьме зрачкам, заставляя те болезненно сжаться. Теперь от режущих слух визгов из шипящих колонок закололо в висках, а басы, щекотавшие вибрацией глотку, напомнили о том, как же прекрасна тишина.       Все же вытянув обклеенные пластырями ладони наружу, парень торопливо поправил мелкие отверстия на черной горнолыжной маске, облачавшей его лицо, а после двинулся дальше. Щуплая тень тянулась вдоль стены, избегая лишнего внимания и резких движений танцующих потных тел. Таким ходом он совсем скоро и добрался до места, какое лишь со смехом в горле можно было назвать ресепшеном.       За баром торчал высокий бородатый тип. Он выглядел достаточно опасно, хотя и поправлял всего лишь бегунки диджейского пульта. Парень в синей ветровке чересчур вольно облокотился на стойку, разглядывая старого знакомого. А за его спиной кричали мужские голоса, да шлепались налитые кровью кулаки о голое тело.       — Я думал, после прошлого раза, ты бросишь эту затею, — хмыкнул амбал с самокруткой в зубах, не поднимая глаз.       — На хуй пошел, — усмехнулся в ответ сиплый голос.       Харальд поднял взгляд светлых глаз на знакомого, а затем протянул ладонь для короткого рукопожатия. Тихий хлопок раздался по округе, грея подмерзшее сердце.       — На сегодня мест нет. В этот раз придется просто смотреть, — возвращаясь к работе, буркнул мужик. Темные брови нахмурили лоб. Такой ответ парня не устроил.       — Сдалось мне на эти красные ебла в свое удовольствие пялить. Найди кого-нибудь, — высокий пацаний голос перебил грузный вздох.       — В очереди ты будешь последним. Кошельки к концу вечера — пустыми. Опять отмудохают за копейки. Среда — не рыбный день. Послезавтра стипендия, тогда и приходи.       — Мне деньги сегодня нужны.       — Сколько? Я в долг дам.       — Тысяча двести.       Высокий тип едва не поперхнулся планом.       — Не припухнешь? За победу Кабана столько не дадут.       — Знаю, — хмуро прошипел парень, коротко обернувшись на идущий за спиной бой. — Мне пятьдесят будет с головой. Но не в долг. Честным путем.       Захотелось рассмеяться. «Честным путем» подпольные драки еще не называли. Бородач поднял уставший взгляд и бегло огляделся по сторонам. После — наклонился ближе. В нос ударил запах яркого перегара и детского мыла.       — Честности хочешь? Я по собственной воле тебя больше на песок пускать не хочу. Кости хоть срослись после того раза? — обезумевший вскрик, дикая боль, слезы и лица, много лиц кругом мутным бликом отразились в голубых глазах парня.       — Ты мне брат или мамка? — поморщив нос от не самых приятных воспоминаний шикнул боец, не оставляя выбора Харальду.       — Дерьма ты кусок, Берсерк, — бармен сделал последнюю короткую затяжку, а после протянул косяк приятелю. — Я перетру с Ульфом. Подумаем, что можно сделать.       Довольный пацан сощурил голубые глаза. Яркая радужка при таком освещении казалась совсем белой, а увеличенные зрачки — едва ли позволяли ее рассмотреть. Берсерк с удовольствием принял подношение, а затем задрал черную маску на нос, оголяя губы и челюсть, чтобы сделать парочку славных вдохов жженой шмали.       Было то восторг от полученной надежды на второй шанс или же наконец-то стоящая трава — уже, если честно, без разницы. Еще пара долгих жадных затяжек одурили легкие, и парень отдал почти выкуренный до фильтра план, а затем опустил на белое лицо горнолыжную маску и обошел бар стороной, направляясь в новый мрачный коридор. За его спиной кончался очередной шумный бой, но Берсерку было насрать: он не знал бойцов.       Держал свой путь парень в туалет. На ближайшей двери висела простенькая табличка «MAN», с заботливой пометкой какого-то небезразличного прохожего, исправившего надпись черным маркером на «MANSLAUGHTER». Женского сортира здесь, кажется, не было. Дрочильня с тошнотворными дырками в стенах кабинок и «MANSLAUGHTER».       Берсерк зашел в первую уборную и заперся в крайней будке. После с ногами взобрался на унитаз и сел на хлипкий бочок. Старые кроссовки противно скрипнули по грязной пластмассовой крышке. Холодные пальцы вытянули из кармана ветровки разбитый сотовый и нажали на первую попавшуюся кнопку. Телефон ненадолго залагал, но затем включился. За мелкой паутинкой трещин, показалась фотография брата. Глаза прищурились в горестной улыбке, но парень был уж слишком накуренным, чтобы заплакать. Спустя пару ловких манипуляций, Берсерк открыл переписку с отцом и уставился на свое последнее так и не прочитанное им сообщение.

      «Деньги пришли? Как Агне? А вы с мамой?»

      Деньги на телефоне закончились, а потому надежда оставалась лишь на то, что старик осмелится ответить сам. Но он не любил ни жаловаться, ни набирать раздражающие буквы на своем кнопочном. Тогда пальцы нажали на новую кнопку, и голубые глаза прочли последнее сообщение от отца.       «Доченька, тебе хватает на еду?»       Живот неприятно заныл — а вот и последствия косяка. Есть хотелось ужасно. Хотя, быть может, все из-за того, что последним, что она ела, был пресный суп из местной столовки? Цвия была готова даже подраться за него, а вообще, сейчас хотелось бы чего-нибудь горячего, мясного.       Цвия. Ее жизнь не отличалась особой сладостью, впрочем, каждому из нас есть чем «похвастаться». Приходилось питаться через раз, жить вдалеке от семьи и работать большую часть свободного времени в одной чмошной забегаловке. В более удачные дни, вроде сегодняшнего, когда все особенно надоедало, появлялось настроение начистить какому-нибудь несчастному морду, либо огрести самой, но взамен приходилось напяливать на себя дурацкую маску и выдавливать голос. Изображать хилого сопляка перед толпой укуренных доходяг было проще простого, а потому из неприятного здесь была лишь возможность славно разукрасить себе лицо. Но были в ее жизни и хорошие моменты: она училась в университете, и даже не абы каком. Но об этом как-нибудь позже.       Позволив себе немного тишины, Цвия запихнула мобильный обратно, а после закрыла глаза и устало опустила голову себе на колени. Хотелось раствориться в моменте: башка казалась безумно легкой и девушку почти не напрягал ужасный запах мужской мочи, бивший прямо по всем четырем носовым пазухам. Даже музыка здесь была фактически не слышна. Этакая вакуум-камера.       Стоило векам чересчур сильно расслабиться, дверь в сортир громко пискнула, а затем хлопнулась по бетонную стену и жалобно заныла, словно бы ей действительно стало больно. Зажмурив помутненные глаза, Берсерк неторопливо подняла голову. В туалет вошла пара людей.       — Ощущение такое, будто подхвачу что-нибудь, если прикоснусь здесь к чему-либо.       В ответ на это тихо рассмеялся второй голос.       — Это ты еще в женском не был. Там за десятку можно заработать такой букетик, что ни один венеролог лечить не возьмется, — мужской тон нагло хмыкнул, а затем недовольно простонал. Кажется, ни одному человеку в здравом уме не приносило удовольствия пребывание в этой газовой камере. — Ссы быстрее и погнали записываться. Я видел, в бланке появился новый тип, так что, если поторопишься, сегодня все получится.       — Класс, — без особого энтузиазма сказал первый. Его голос казался каким-то знакомым, но так случалось часто. К девичьему сожалению, контактировать Цвие приходилось со многими.       Несчастная дверь вновь бухнулась о стену, «приглашая» внутрь новую порцию людей. Посыпались сальные смешки и противные голоса. Берсерк решила переждать толкучку внутри кабинки, не привлекая лишнего внимания, но, увидев, как чья-то шатающаяся тень подползла именно к ней, напряглась. Хилая ручка дернулась раз, после второй. А затем некто особо нетерпеливый застучал по пластиковой стенке.       — Занято! — недовольно шикнула она.       — Ну так выебывай побыстрее, Альпинист, — отозвался неизвестный.       Цвия глянула на свои старенькие кроссовки, которых не было видно снаружи будки, и тихо усмехнулась. После спустилась с толчка и хотела уже открыть дверь, как вдруг замерла. Быстро обернулась, чтобы нажать кнопку смыва, а затем запустила ладонь под сгиб грязной трубы. В складках тряпичного утеплителя, затерялось небольшое сокровище — мелкий целлофановый сверток, какой девушка мигом спрятала в левый кроссовок, а затем отряхнула от песка и пыли пальцы и быстро оттянула щеколду.       Дверца нещедро приоткрылась, показав высокую фигуру крупного лба. Лицо круглое, прыщавое, глаза маленькие. А вот кулаки… кулаки что надо.       — Съебался.       Спорить с просьбой девушке было не за чем. А потому она быстро освободила кабинку. Следом ускорилась, обгоняя подошедших к двери парней, чей разговор, видимо, она услышала первым, и втиснулась в проход перед ними. «Чужаки», — с отвращением промелькнуло в накуренной голове. Новенькие выглядели слишком опрятными, что было чуждо этому месту.       Вернувшись к Харальду, Цвия вновь беззаботно перевалилась через стойку, нарушая личное пространство бармена, а затем заглянула в журнал участников. К сожалению, имя, о каком говорили новички из сортира принадлежало ей же. Никакого «нового типа» не нашлось.       — Поговорил с Ульфом?       — Он не очень обрадовался. Искать кого-то на бой с тобой, все равно что милостыню у нариков просить, — не отвлекаясь на девушку, буркнул бородач.       Берсерк недовольно шикнул, обернувшись на красующегося на небольшой арене, освещаемой парочкой едва ли не поломанных спизженых прожекторов, Ульфа. Парень кричал что-то с широкой улыбкой, довольно наблюдая за двумя сцепившимися, точно дворовые собаки, бойцами. Нахмурив брови, девушка отвернулась от противной картины. С таким огнем в глазах этот придурок не смотрел ни на один ее бой.       — Да мне насрать с кем.       — У тебя и выбора нет, — пояснил приятель, наконец отрываясь от пульта. Вид у него был не самый позитивный, а в глазах читалось сожаление. — Иди домой, Берсерк. Твои дела здесь закончены. На севере города есть похожий клуб…       — До севера мне знаешь сколько ехать? — сердито взвыла обиженная.       — Извините!       На третий голос в короткой перепалке обернулись оба. Глаза девушки округлились, стоило ей увидеть говорившего. Теперь стало ясно, чей голос ей показался таким знакомым. Вот только что он здесь делает?       — Мы по поводу боя. На сегодня еще есть свободные места? — приблизился к стойке уже второй темноволосый парень.       Глаза хитрые, зеленые. От него почему-то мурашки бежали по телу. А голос сладенький, точно медовый. Слишком хороший для этого клуба, где людям, в попытке докричаться друг до друга, приходилось общаться лаем. Знакомый взгляд Харальда быстро прикинул, как много бабок получится поиметь с глупых чужаков. Цвия, может быть, смогла бы даже улыбнуться, если бы не стоящий по левую руку от болтавшего парень.       — За участие тут платят, — загадочно протянул мужик.       — С каких пор? — возразил хитрый лис. Бывал здесь и раньше?       — С недавних, — сощурился бармен.       — Сколько? — прерывая невербальную беседу двух чепухов, вновь резанул по ушам слишком мягкий, до ужасного неподходящий этому месту тон.       Харальд с улыбкой обернулся к парню посерьезнее.       — Двадцатка.       — Сколько?! — второй все никак не унимался. Ведь понимал, что их сейчас нагло наебывают на деньги. Он хмуро обернулся на товарища, а затем коротко скомандовал: — Пойдем отсюда.       Однако знакомый темноволосый лишь вытянул из кармана широких джинсов бумажник. Уверенно распахнул и достал две десятки. Протянул Харальду. Довольный бармен пошелестел наверняка приятными на ощупь купюрами, а после спрятал их в «кассу». На деле же заныкал в какую-нибудь щель, чтобы после переложить себе в карман.       — Имя, — скомандовал высокий бородач, подтягивая к себе журнал.       — Полное?       — Псевдоним, —надеясь, что особо умный гость не додумается назвать своего настоящего имени, подала голос девушка.       Взгляд серьезных, но будто все равно безучастных серых глаз теперь обратился на нее. Стало не по себе. Парень легко дернул плечами.       — А какие есть?       Не зная, что на это ответить, Цвия промолчала, позволяя знакомому вглядеться в свои глаза. Берсерк не боялась быть узнанной, ведь парень не мог ее знать в привычной жизни, но все равно волосы на затылке неприятно зашелестели. Якобы заскучавшая от тухлой беседы, девушка отвернулась обратно к бару, на деле же желая поскорее уйти из-под пристального надзора. Следом села на высокий стул, а после вытянула из-за стойки какой-то энергетик. Жестяная банка сочно пшикнула, а вместе с ней и прыснул со смеху Харальд.       — «Волк», пойдет?       Засмотревшийся парень тут же отвлекся на вновь раздавшийся голос с хрипотцой. Серые глаза едва заметно округлились. Этот псевдоним звучал неплохо.       — Да.       — Отлично, будешь в паре с Берсерком. Вы пятые, сразу после Хряща и Кабана, — бородатый тип черканул что-то у себя в журнале, а после тихо хмыкнул и поднял глаза на робкого юношу. В зрачках мелькнул живой блеск предвкушения. Как же его славную мордашку сегодня разукрасит безумец в маске… — И еще, дружеский тебе совет: лопатником здесь не свети.       — Понял. Спасибо.       «Волк» спрятал кожаный кошелек обратно в карман, но отходить от стойки не торопился. С детской правильностью подошел ближе, чтобы задать еще один вопрос.       — А как я пойму, что пришел мой черед?       — Как объявят, так и выходи на песок, — уже безо всякого интереса отмахнулся Харальд, а после отвлекся на нового постояльца.       — Ясно, — бросил в пустоту бедолага.       Неловко постучав подушечками пальцев по ободранной стойке, парень осмотрелся, не спеша возвращаться к товарищу. Растерянные глаза упали на сидящего по соседству пацана в черной маске. Он казался уверенным, но совсем не замечал Волка. Либо же не хотел замечать. Сделав короткий шаг навстречу, юноша аккуратно положил теплую ладонь на девичье плечо. Волна мурашек содрогнула тело, и та с отвращением сбросила с себя чужую конечность. Отвергнутый парень неловко поджал губы, но чуть наклонился к потягивающему напиток посетителю. Его слушали.       — Ты бываешь здесь часто?       — Если не хочешь в табло получить раньше времени, не цепляйся к незнакомцам, усек? — не поворачивая лица шикнула Цвия.       — Усек, — Волк внимательно осмотрел собеседника, случайно заостряя внимание на черных ногтях и кожаной перчатке на правой руке. Парень с маникюром? Гей что ли? — Ты знаком с Берсерком?       Девушка дернула щекой и хмуро покосилась на любопытного. От его до тошноты вежливого тона было не по себе. Коротко закатив глаза, Берсерк, схватила свой недопитый энергетик и слезла со стула. «Уж лучше на красные ебла попялю, чем это».       Покинутый парень уставился на опустевший стул рядом с собой. Успел даже на секундочку меланхолично вздохнуть, как в его широкую спину прилетел чересчур грубый толчок.       — Ты совсем долбоеб? Тебя же облапошили как последнего лоха! — зашипел в спину Флок.       — С чего ты взял? — хмуро обернулся Волк.       — Они ни с кого не берут денег, во-первых. Во-вторых, тебя поставили в пару с этим уебком, — зеленоглазый сердито кивнул в сторону ушедшего пацана в маске.       — Это Берсерк? — округлил глаза парень.       — Забирай свои бабки, и уходим.       Ригсон попытался подтолкнуть приятеля к выходу, но у того в глазах вдруг появилась неожиданная смелость. Возможно даже легкий азарт. Парень долгожданно хмыкнул. Стало наконец проще дышать, а страх от предвкушения увидеть какого-нибудь громилу сошел на нет.       — Куда? Он же хиляк.       — Ага, а слышал, что про него здесь болтают? — вопрос был очевидно риторическим. — Он быстрый, проворный и больной на голову. Три месяца назад ему здесь сломали руку. А через день его оппонента повязали копы.       — За перелом? — с сомнением выгнул бровь Волк.       — Наркотой торговал. А кто-то его любезно сдал. И вариантов, кто это был, немного. Сам попробуешь догадаться или подсказать?       Будущий боец хмуро отмахнулся, сбрасывая с себя чужие руки. Флок выглядел действительно встревоженным, но уходить парень совсем не хотел.       — Ну и что? Руку же ему ломать я не собираюсь. Да и с законом у меня проблем нет.       — Пока нет. Сегодня победишь, а завтра в рюкзак тебе что-нибудь подкинут, — зеленоглазый, точно Змей-искуситель окружил своего товарища, но тот не велся на провокации.       — Угомонись. От одной сплетни уже с ума сходишь.       — Балбес ты, Ульвар.

***

      Особо впечатлительные парни, как обезьяны, цеплялись за сетку, в которую то и дело Кабан бросал бедного Хряща. С того уже кровь ручьем текла, а разбитая бровь, может быть, и выглядела бы сексуально, если бы не остальная опухшая часть лица. Боец махал кулаками, но из-за красной пелены на глазах все было мимо. Кабан потешался, подбадривал публику, а та его. Он был любимцем в этих стенах.       Насытившись ужасом и криками девчонок, что точно не забудут свое сегодняшнее свидание, вечный победитель схватил за шею уже заведомо проигравшего парня и перекинул того через себя, неизвестно каким чудом не оторвав его бедную голову. Хрящ свалился на сухой грязный песок да болезненно сжался, точно политая водкой пиявка, а затем между ним и Кабаном возник наблюдавший за боем Ульф. Победитель был объявлен громким ревом. Сегодня в его кармане станет на сотку больше. Жалости к проигравшему или страха чемпиона не было. Была лишь зависть.       Когда бойцы покинули площадку, девушка подошла ближе к сетке. Едва не столкнувшись плечом к плечу с уходящим с кровавой победой на руках Кабаном, Цвия сняла со своих опущенных плеч синюю ветровку и закинула ее на сетку. Оставшись в одной лишь растянутой старшим братом за многие года носки футболке, девушка размяла плечи и уставилась на недовольно вернувшегося на арену Ульфа. Убедившись, что Хрящ все еще жив, он был вынужден завершить свое шоу, представив новое пушечное мясо.       Бородатый вновь натянул артистичную улыбку и глянул из-подо лба на толпу.       — Думали это конец? Не прячьте далеко свои кошельки, ведь сегодня нас захотел порадовать своим триумфальным возвращением еще один ваш любимчик. Впрочем, многие уже и так успели его заприметить. Встречайте, всеми знакомый и горячо обожаемый — Берсерк! — наигранный восторг в басистом голосе рефери заставлял поежиться. Противный холод облизал предплечья, а о том, как была омерзительна гробовая тишина вокруг, можно было даже не упоминать.       Не желая всматриваться в недовольные, порой ничего не понимающие, морды вокруг, Борисон запрыгнула на забор и ловко перелезла на песок. По залу прокатился первый смелый свист и громкие аплодисменты. Из-за волнения, а может из-за чего-то еще, девушка не решилась повернуть головы на хитрый прищур Кабана. Оказавшись на площадке, она серьезно вперила свой взгляд на Ульфа, поправляя на лице чуть покренившуюся маску. Пальцы ловко выровняли отверстия на глазах. А прикрытые тканью губы запричитали тихую мольбу всем богам, на случай, если хоть один из них существует. «Только бы не сбежал».       — А составит ему компанию — новая кровь. Загадочный и никому не известный — Волк!       Из толпы показался знакомый парень и грудь расслабленно опустилась. Не сбежал. Проглотив подкативший к горлу ком легкого страха, Цвия повела плечами, проверяя, как хорошо натянуты эластичные бинты на ее, пусть и не самой пышной, женской груди. Она не боялась ни боли, ни боя. Просто еще ни разу в своей жизни ей не доводилось драться с сыном президента Чикагского университета Лойолы. Ее университета.       Последовав примеру противника, парень снял с себя дурацкую жилетку, делавшую из него очевидного ботана, а затем и белую футболку, видимо, подражая уже прошлым бойцам. Голубые глаза мимолетно закатились за веки. Больше драк Борисон ненавидела лишь голые мужские тела. Потные, вонючие и… пусть и неплохо сложенные.       Волк перепрыгнул через ограждение, оказываясь напротив девушки. Толпа нехотя забормотала. Послышались новые редкие хлопки. Чуть громче — недовольное ворчание постояльцев. Спасибо, что, хотя бы гнилых помидоров, как в тупорылых мультиках, на сцену не полетело, хотя куда там. Эти отбросы в магазинах дальше полок с пошлыми журналами и пивом не заходят.       Стоявший меж бойцами Ульф едва заметно сморщил нос, глядя в сторону Берсерка, а затем поднял глаза на обходившую зал с широким медным подносом ринг-герл. Мелочь с глухим звоном посыпалась на пластину. Запахло очень, очень мелкой добычей. Голубые глаза бросились за барную стойку. Сердце рассчитывало хотя бы на вторую десятку балбеса напротив.       — Готовы? — рефери серьезно оглядел одну, а после второго. Волк не был уверен в себе, а излишняя пафосность его лишь смущала, но все же кивнул, и Ульф сделал шаг назад. Девушка сжала покрепче кулаки.

— Начали!

***