Игры Белого Лиса. Испытание для Чон Уёна

             Помните: страх помогает выжить              Уён сидел под столом. Хрен знает, в каком кабинете, прижав выключенный фонарик к груди. Сотовый телефон остался где-то позади: выпал из рук при побеге. Сердце у Уёна колотилось так, что грозило вот-вот разорваться. Он очень старался успокоиться. Но этому мешало несколько аспектов. И самый весомый: замогильно воющий где-то в коридоре Сан.       Эти звуки… Этот вой… Он, точно хладные руки мертвецов, тянулся к разуму, сжимая его пальцами с гниющей кожей. Уён как наяву увидел сочащиеся волдырями конечности кого-то. Они скользили по его телу, подбираясь к мозгу. Чтобы сжать его. Раздавить. Впиться грязным пожелтевшими обломанными ногтями.       И вонь. Она появилась с восставшим монстром. Уён был уверен, что это не Сан. Это просто какая-то тварь, принявшая его облик. От неё разило смрадом разложения и тухлятиной. Резко стало сложно дышать. Запах стал спёртым. Он стоял настолько плотной стеной, что застревал при каждом вдохе. Он заставлял желудок болезненно скручиваться. Вонь оседала на языке плотными слоями чего-то мерзкого, неприятно обволакивающего, вяжущего.       Но Уён не особо стремился что-то говорить. Напротив, он старался не издавать ни звука. Сидя под столом в кромешной темноте. Нет. Везде горели красные лампы аварийного освещения. Но легче от этого не становилось. Опять же, напротив. Красный свет странно играл с разумом Уёна, рисуя в затемнённых углах какую-то адскую пляску. Это наталкивало далеко не на радужные мысли.       На плачевные откровенно депрессивные мысли наталкивал и воющий монстр. Уён считал, что его спасло чудо. Когда монстр подскочил, Уён пулей рванул по недолабиринту. Что, как не чудо помогло ему ни во что не врезаться? Что, как не чудо спасло его от замаха шипастого хлыста, щёлкнувшего в опасной близости над головой? И что, как не чудо помогло ему уйти от погони? Уён рассчитывал, что чудо поможет ему свалить отсюда, не попавшись в лапы твари. Твари, что после каждого шага оставляла после себя кровавые потёки. Будто каждая клеточка её тела сочилась гнилой чёрной кровью. Замарав себя с головы до пят. И эта лисья маска на лице. Казалось, будто её некогда белая шерсть была измазана кровавыми слезами, но не монстра, а её собственными.       Уён застыл, желая превратиться в клубящуюся по углам тьму. Желая раствориться в этом противном алом свете. Желая оглохнуть и не слышать шаркающих по коридору, как раз мимо двери этого самого кабинета, шагов. Нереально громкий щелчок хлыста заставил Уёна подскочить — он чуть не ударился головой о столешницу. В этот самый момент мир вокруг точно замер. Остались только Уён и монстр. Следующий удар хлыста выбил из треснувшей стены мириады мелких обломков и поднял тучу пыли, и между тем вышиб из Уёна дух. По ушам болезненно резанул замогильный вой.       Уён начал терять самообладание. Из глаз потекли слёзы. Проснулась жалость к самому себе. Монстр прошёл мимо, но Уён не на миллиметр не сдвинулся. Он понимал, что сидя на месте, ничего не добьётся и уж точно не спасётся. Но сколь бы он ни отдавал себе мысленных приказов, тело отказывалось повиноваться. Он продолжал прятаться. Будто играл в прятки. В прятки на выживание.       Сердце Уёна замерло с тем же, как дверь в кабинет отъехала в сторону, издав такой страшный скрежещущий звук, что от него зубы свело. Монстр вошёл. Он мерзко шлёпал босыми ступнями, снова и снова оставляя их кровавые отпечатки на полу. Уён физически ощутил, как взгляд твари скользнул по самому дальнему от входа столу. Не видя увидел, как поднялась рука с зажатым в ней хлыстом. Щелчок. Отлетевший стол врезался в стену, рассыпаясь на куски. И тут Уён понял, что если продолжит бездействовать, его найдут. Найдут и убьют. Без права на помилование.       Издав странный рычащий звук, монстр вышел. К великому облегчению Уёна. Но выйдя, он далеко не ушёл. Он точно чувствовал, что его жертва где-то здесь, но не видел её и не мог почуять. Конечно, попробуй сквозь этот зловонный смрад хоть что-то почуять.       Услышав, как тварь сделала несколько шагов в сторону, Уён осторожно вылез и подскочил к окну — странной планировке он вообще не удивлялся, особенно после столкновения с подобным монстром. На окно Уён посматривал, но никак не решался к нему подойти. А теперь уже выбора нет. К его счастью, оно оказалось открыто. Вот только высоковато от пола, и чтобы через него выбраться в коридор, пришлось попыхтеть. Спуститься тоже было тем ещё испытанием, ведь на полу столько мусора — будто с появлением твари его стало в несколько раз больше — что куда ни ступи, есть опасность навести шума, что обязательно привлечёт ненужное внимание.       Мягко, совсем по-кошачьи спрыгнув на пол, Уён прокрался вперёд. Приходилось напрягать и ноги, и зрение. Из-за света мусор плохо видно, от этого напрягались ноги, будто Уён шёл по льду и боялся поскользнуться. Глаза от напряжения тоже вскоре начали болеть — попробуй разглядеть всё и не подставить самого себя, споткнувшись или пнув что-либо. Напрягало и понимание, что монстр плавно двигался в его сторону. Как будто он реально понимал, что жертва пытается сбежать, чувствовал примерное нахождение Чона. И неторопливо следовал по пятам. Это уверенность в том, что Уён в любом случае никуда не денется? Уёна это не устраивало. Помирать в этой богом забытой дыре он не намерен. И хоть внутри него продолжали бороться животный страх и желание жить, он медленно двигался к двери с табличкой выхода на ней.       Опасность выхода на лестницу ещё и в том, что, если монстр выйдет следом, а все двери окажутся заперты, это автоматически станет ловушкой. Если только от ужаса Уён не вышибет дверь собой. И смешно и нет. Уён издал тихий невесёлый смешок. Вместо моментов прекрасного будущего, что он открывает глаза, лёжа в своей кровати, что всё это просто кошмар, что рядом наверняка спит Сан, разум рисовал, как Сан-монстр отсекает ему конечности своим хлыстом. В голове возникла настолько яркая картинка отлетающей и брызжущей во все стороны кровью руки, что тело сковало льдом, желудок взбунтовался, подталкивая к горлу ком тошноты.       Уён замер. Голова закружилась, и его начало опасно покачивать. Он сначала облокотился о перила, но те опасно накренились, и Уён отошёл к стене, прижавшись к ней спиной. Вот только монстр явно не собирался давать ему хоть сколько-то времени на отдых.       Цепляясь за стену и без конца натыкаясь на ямки и трещины, Уён спускался вниз. Натыкаясь на запертые двери. Одну за другой. Одну за другой…       Когда, спустившись на этаж ниже, Уён впервые нарвался на запертую дверь, его на толику секунды охватило отчаяние. Но шаги монстра его быстро привели в чувство, и он побежал дальше. Уён не выдержал давления красного света и всё же включил фонарик. Светлый луч ножом разрезал алое марево, принося немного воодушевления. Да и видно стало гораздо лучше. Вот только непонятно, как монстр будет реагировать на это. Только слепой не увидит такого яркого луча. Но и оставаться в этой красной тьме тоже сомнительное удовольствие.       Уён замер перед дверью с навесным замком. Ничего не происходило. Чуда не случилось. Замок не упал, дверь не открылась, белый свет не появился. Уёну пришлось вернуться. Хотя бы так стало понятно, что он на четвёртом этаже. Опасная цифра…       Уён прижался ухом к двери, вслушиваясь в звуки за ней. Звуки оставались прежними, но на почтительном расстоянии. Уён разрывался на двое: хотелось подняться выше и проверить двери там, но что-то подсказывало, что и они заперты, а другая хотела рискнуть и вернуться на этаж с монстром. Но есть ли хоть в каком-то варианте выход? Да, пусть Уён не обследовал этаж, на котором очнулся, полностью, но даже так о каком выходе может идти речь, если это четвёртый этаж? Если только в окно и вниз головой. И тут Уён подумал, что надо бы проверить окна. А вдруг там спасительная лестница до самого низа? И тут его осенило: пожарная лестница! Та, что на улице. Но кто ему сказал, что дверь к ней будет отперта? Да и найти бы для начала дверь к ней.       Всё же Уён решил проверить верхние этажи. Не все, но парочку. И только после того, как убедился, что и там двери заперты, он вернулся на единственный доступный этаж, стараясь как можно бесшумнее просочиться в коридор. Выйти-то вышло, вот только Уён точно не рассчитывал столкнуться практически нос к носу с монстром. Луч фонаря отразился странной вспышкой в алых глазах. Монстр отшатнулся назад, закрывая глаза руками.       Уён сорвался на бег, топоча стадом коней. Может, он и сбил тварь с мысли тем, что засветил прямо в глаза, однако это не означало, что спасение в кармане. Чону потребовалось титаническое усилие, чтобы перестань топать конём. Сначала он просто замедлил бег, а затем и вовсе перешёл на крадущийся шаг. В этот же момент монстр пришёл в себя, и по этажу пронёсся его замогильный вой, заставивший Уёна поёжиться и покрыться мурашками. Озираясь по сторонам, он удивлённо округлил глаза, уставившись на стойку регистрации, к которой вышел с другой стороны. Уён рванул к ней, забрался за неё и нырнул под стол, выбрав самый тёмный угол, и снова прижал фонарик к груди, закрывая глаза и обращаясь в слух.       Монстр, размахивая хлыстом, бил по стенам, круша и без того дышащее на ладан здание ещё больше. Вот быстрые шаги пришлёпали в ту же часть больницы. Вот они прошли мимо регистрации. Новый вой ударил по слуху, выворачивая разум наизнанку. Щелчок хлыста и на вид прочное толстое стекло регистрации разлетелось яркими рубинами — в алый их окрасил всё тот же раздражающий свет. Он уже не казался аварийным. Он казался потусторонним.       Уён от громкого звука разбившегося стекла поёжился и сильнее вцепился в фонарик, надеясь, что он его спасёт. Хотя бы постараться так же ослепить тварь. Неприятный навязчивый голосок в голове начал нашёптывать, что это же Сан. Это же его любимый Чхве Сан. Сан, с которым он уже три года встречается. Как же он может обижать любовь всей его жизни? Хотел бы Уён в ответ спросить: а как же это любовь всей его жизни смеет обижать его? Откровенно пытается убить!       И тут у Уёна вся жизнь перед глазами пронеслась. Монстр перепрыгнул через стойку и развернувшись уставился прямо на него. Насмешливый взгляд самой маски пугал сильнее, чем оскал монстра. Уён даже не попытался бежать. Пальцы, сжимающие фонарик, отказались слушаться, в нужный момент подводя хозяина. Монстр подошёл ближе, протянул руку, слишком легко вырывая и отшвыривая фонарик подальше. Он несколько долгих секунд смотрел на Уёна, будто наслаждаясь его проигрышем. А затем сжал его шею когтистой рукой, вытаскивая из жалкого укрытия, откидывая назад, в сторону стеллажей.       От падения у Уёна выбило дух, однако на мгновение ему показалось, что это шанс на спасение. Не тут-то было. Он толком не успел подняться, как хлыст обмотал его шею, сжав так, что дышать стало сложно. Монстр дёрнул своё оружие на себя, роняя парня на пол и таща за собой, не заботясь, что причиняет тому неудобства. Уён больно ударился плечом сначала о столешницу, а затем о саму стойку, безвольной куклой упав на пол за ней, шипя от боли во всём теле. Монстр дошёл до одной из колон и, перекинув хлыст через стальной прут сверху, потянул его на себя, подвешивая задёргавшегося Уёна.       Удушение обожгло лёгкие адским огнём. Голова взорвалась нестерпимой болью. Жизнь постепенно утекала из тела. А перед плавающим взглядом покрасневших от напряжения глаз лишь оскал монстра, так похожего на Сана…       Я уже говорил, что борьба — лучший вариант?              — УЁН?!