Игры Белого Лиса. Испытание для Чон Уёна

             Раз, два, три, четыре, пять — я иду тебя искать! Если не спрятался, я не виноват!              Резко вобрав в себя воздух, Уён так же распахнул глаза и сел. Охвативший его панический ужас не дал разуму взять бразды правления в свои руки. Уён попытался подскочить, но закружившаяся голова вернула его в горизонтальное положение.       Уён сжался в комочек. Накрыл уши руками, будто это могло помочь ему не слышать ударов собственного сердца. Не слышать шума крови в ушах. Не услышать собственного жалобного стона и шмыганья. А ещё он молился, что, когда откроет глаза, всё, что он видел, обернётся кошмаром. Просто кошмаром измученного бесконечными тренировками и нехватками отдыха разума! Это просто игры! Игры разума!       Кошмар с открытием глаз не развеялся. Он будто стал плотнее. Тени тяжелее. Тьма гуще. Собственная неуверенность сильнее.       Уён прижал руки к горлу. Он был готов поклясться, что её не просто сдавил хлыст, а разорвали шипы на нём. Он ясно помнил то странное ощущение, когда они впивались в шею, нанося глубокие раны, из которых яростными потоками вырывалась тёплая кровь. Она так подходила окружению. Тому самому свету преисподней. Но шея цела. Вена на ней долбилась со скоростью сердца. На теле ни единого багрового пятнышка. Одежда всё та же — шлёпки, штаны, майка и халат. Немного в пыли, но это вторично. Уён вообще затруднялся сказать, что же первично.       Шипы, что точно кинжалы, разрезающие кожу…       Уёна передёрнуло. Ощущения от этого на самом деле такие себе. Это как порезаться бумагой. Ранка такая маленькая, особо не кровоточащая, но настолько болезненная и долго заживающая, что иной раз выводило из себя. И лезвия хлыста напоминали что-то подобное. Интересно, а со стороны это выглядело… красивым?       Уён округлил глаза от собственной крайне странной и даже тревожной мысли. Думать надо не о том, что убило, а как выбраться. А заодно: что вообще происходит. Ведь удушение ощущалось как что-то реальное. Полыхающие от нехватки воздуха лёгкие. И от чего он умер? От потери крови или нехватки воздуха?       Не без труда Уён поднялся. Пошатнулся, но успел опереться о колонну. От взгляда на торчащий из неё стальной прут воспоминания о повешении снова вернулись. К тому же вспомнился и монстр. Так похожий на любимого Сана. Между ними бывали недопонимания, и ссоры, и ревность, и даже скандалы, но они точно никогда не желали друг другу чего-то подобного. И тут Уёну пришла странная мысль: а что, если он умер, и теперь это что-то типа его персонального ада? А что может быть больнее, чем причиняемые любимым человеком вечные муки?       Уён еле удержался от навязчивого желания осесть на пол, привалиться к колонне и ждать. Ждать непонятно чего и непонятно зачем. Просто сидеть и ждать. Непонятно. Чего. Непонятно. Зачем. А вдруг что-то произойдёт? Что-то чудесное! Например: спасение! В идеале именно его и не хватает. Но Уён попросту не мог себе позволить подобное поведение. Не мог надеяться на случайность. Она может никогда и не наступить. К тому же…       Взгляд Уёна скользнул по разрушенной монстром стойке администрацией. Она не починилась. Россыпь стеклянных осколков всё так же усеивала пол как перед ней, так и в изобилии за ней. Следы кровавых ступней так же никуда не исчезли. То, что было при первом столкновении с тварью — всё это осталось. За исключением света — он вернулся к привычному освещению. Лампа перед стойкой всё так же мерцала, издавая скрежещущие звуки. И тишина. На этот раз она ласкала слух своим спокойствием. Она пыталась давить, но Уён точно абстрагировался от этого. Теперь, после того как он столкнулся с чем-то более ужасающим, она казалась детской шуткой, которая больше смешила, чем пугала.       Скользящий взгляд Уёна зацепился за стоящий в сторонке фонарик. Ноги сами понесли его к нему. Руки сжали шероховатую прохладную рукоять, прижав к груди. Яркий свет пронзил клубящуюся по углам тьму, придавая Уёну ещё больше уверенности. Обследование помещения администрации и вокруг него ничего интересного не принесло. Ни сотового телефона, ни записок, ни намёков на то, что делать дальше. Уён бы не отказался хоть отчего-то, что прояснило бы ситуацию. Вопросов в голове роилось много. Но больше всего его волновало: выберусь ли я отсюда?       Уён думал и о том, что с ним всё-таки произошло. Может, не было никакой погони. Может, ему это всё приснилось, а теперь он проснулся? Тогда это означает, что именно сейчас реальность? Уён не чувствовал ни голода, ни усталости, ни потребности сходить в туалет. Он чувствовал себя несколько странновато — это сложно описать. Будто он как слепой котёнок, который только-только смог ползать, но с каждым разом натыкался на всё новые и новые стены.       Посчитав, что всё-таки стоять бессмысленно, Уён, освещая себе путь, сдвинулся с места, по уже известному маршруту. Сначала он дошёл до лестницы, снова прошёлся по этажам, натыкаясь на запертые двери. Запертым оказался и навесной замок в подвал. Уён не совсем понимал, зачем он вообще сюда пришёл. Изначально ведь отказался через неё проходить, и, видимо, теперь она будет постоянно закрыта. Но за попытку его никто не наругал и, что не могло не порадовать, не убил. Уён чисто на всякий случай подёргал замок, но он остался на месте.       Вернувшись на свой этаж, Уён огляделся, всё так же подсвечивая себе фонарём. Куда идти — мыслей ноль. Что делать — ответ ровно тот же. Без малейшей подсказки разобраться в происходящем нереально. Ничего не придумав, Уён решил сходить туда, откуда начались его догонялки с монстром. Догонялки вместе с прятками.       Музыка больше не играла. Но старинное радио стояло на том же месте. Свет из комнаты лил какой-то странный. Очень тусклый. Как будто по помещению раскиданы десятки мелких источников света.       Уён заглянул внутрь. Осторожно. Прижимаясь спиной к стене.       Сначала показалось, что ширмы исчезли, но при более внимательном осмотре оказалось, что они лежат на полу. На низких столиках вокруг всего помещения расставлены свечи — они-то и освещали комнату. И всё бы ничего, но танцующий с деревянной куклой на шарнирах, одетой так же, как и Уён, монстр сбивал с мысли.       Уён удивлённо распахнул глаза. Очередная издевательская шутка над ним? Очередная. Над ним и его изрядно пошатнувшейся нервной системой. Вкупе с психикой. Монстр вёл плавно. Усердно топчась по ширмам, всё сильнее марая их белую ткань кровавыми отпечатками ног. Он бережно держал куклу за талию и руку, кружа за столом. Шаг туда. Шаг сюда. Поворот. В голове Уёна зазвучал вальс.       Дальше — больше. Монстр неожиданно уложил куклу на пол и оседлал её, соблазнительно прогибаясь в пояснице. Уён и так ничего не понимал, а тут и вовсе растерялся. И ни одной догадки. Монстр издал странный тихий рык, сжимая горло куклы. Уён невольно потянулся к своему. Но оно оказалось невредимо.       Действо, что развернулось перед Уёном, напоминало ночи с Саном. В голове пронеслось: это что, имитация секса? Чем бы это ни было, вызывало оно только омерзение. Уён отвернулся, полностью прижавшись к стене, размышляя, что делать. Место выбрал для размышлений не особо удачное, но в тот момент это его не волновало.       Из дум Уёна заставил вынырнуть кем-то выкинутый из палаты сотовый телефон — тот же самый, что был с самого начала. Экран вспыхнул, показывая одно слово «ПРЯЧЬСЯ», после чего включился таймер, показывающий одну минуту. С этим же завыл монстр, и свет начал мигать, загораясь то красным, то обычным. Отшвырнутая им кукла, ударившись о стену, разлетелась на куски. Словно намёк, что ждёт Уёна, если он промедлит.       Подскочив к телефону, Уён поднял его, сунув в карман штанов, и со всех ног бросился подальше от монстра. Монстра, готового броситься следом. Готового разорвать. Или же снова повесить своим страшным оружием. И почему именно хлыст? Это что-то значит?       Таймер показал четыре нуля, а Уён так и не придумал, куда спрятаться. Свет полностью сменился на алый. Раздавшийся вой точно оповестил, что монстр вышел по его следу. Уён заскочил в небольшой кабинетик, прикрыл за собой дверь, отодвинул больничную койку к шкафу и забрался за неё. Посидел немного и уставился на дверцы того же шкафа. Осторожно сдвинув кровать, он заглянул внутрь и решил забраться в него, молясь, чтобы полочка выдержала его вес. Подтащив кровать, сколько это было возможно, Уён закрыл дверцы и замер.       В этот раз монстр не ходил. Он начал бегать. Топот его ног… Это шлёпанье навевало ассоциации с хлюпаньем болотной жижи. Казалось бы, откуда Уёну, никогда не бывавшему на болотах, знать, как они звучат. Но разум посещали именно такие мысли.       Уён застыл, вслушиваясь, как пробежавший мимо монстр замедляется, возвращается и вламывается в соседний кабинет. Сначала раздался щелчок хлыста, а после звук ломаемой мебели. Теперь понятно, как именно он будет искать: круша всё на своём пути. Причём не заглядывая в каждый шкаф, под каждый стол, в каждый угол. О, не-е-ет. Это слишком долго, слишком по-обычному, слишком скучно и слишком неинтересно. Другое дело, ощущая страх жертвы, изводить её, доводя до срыва. К тому же, ломая мебель, найти гораздо быстрее, ведь жертва наверняка завопит от страха. Или вывалится из своего укрытия.       Уён решил просто подождать. Он уставился на таймер на телефоне. Время шло от пяти минут к нулям. Эти нули Уён ждал с большим желанием. Если он правильно понял правила игры: ему надо продержаться отведённое время, чтобы его не нашли, а потом… Скорее всего всё сначала. И до какого периода? Пока монстр не найдёт его, разрушив всю больницу? Пока ему же не надоест убивать? Или пока самому Уёну не надоест бежать от себя…       Не надоест…       Уён дождался, пока закончатся данные пять минут. Монстр на последней секунде зло завыл и затих. Всё затихло. Свет с красного сменился на стандартный. Телефон снова показал слово «ПРЯЧЬСЯ», а следом минуту. Уён судорожно вздохнул и вылез. Что-то ему подсказывало, что в одном месте ему прятаться не дадут. Уён вышел из кабинета и заглянул в соседний. От мебели и оборудования остались жалкие обломки. Ничего целого.       Внутри Уёна словно что-то надломилось. Бежать не выход. Тогда что делать? Уён вернулся туда, где очнулся. Дважды. Сев возле колонны, он вытянул ноги и принялся ждать. Но в этот раз он прекрасно знал, чего ждал. Кого. И это кто-то не заставил себя ждать. Явился вместе с алым светом. Вместе с диким воем. Вместе с тем, как таймер показал четыре нуля. Его смрадное дыхание ударило в нос.       Смелость — удел не только храбрецов, но и глупцов.