Считая звёзды

Джон безумно любил гостиную Гриффиндора. Честно. Ему особенно нравилось переговариваться со своими однокурсниками, сидя на диване у уютного камина, слушая шутки о том, что тот в гостиной почти не бывает, таскаясь всюду, но не здесь. Джону нравилась его спальня с мягкими кроватями и стенами, завешанными перетяжками с гербом их факультета и плакатами с любимыми командами по квиддичу. Но было что-то такое в гостиной Пуффендуя, что заставляло его расслабленно выдохнуть, будто он все это время задерживал дыхание. Может, дело было в мягком свете, уютных подушках на всех диванах и креслах, растениях, ароматических свечках или неизменных вкусностях на столе. Сейчас, сидя на полу возле особенно крупного растения, над которым парила лейка, поливая его, Джон не мог сдержать улыбки. Пуффендуйцам точно очень повезло с гостиной. Если бы помещения можно было бы сравнить с едой, то гостиная Пуффендуя была бы домашней выпечкой. И хорошо, что кухня рядом, потому что Джон от таких мыслей сильно проголодался. — Можешь немного развернуть его вправо, на свет? Джон послушно развернул Пирожка, которого все время держал, пока Колин подстригал ему когти. Пирожок спокойно сидел на руках, подвергаясь таким пыткам, спасибо ему за это. Ричард вот несколько раз чуть не цапнул Джона, пытаясь выбраться из хватки. В душе он был тем еще хищником. Колин склонился чуть ниже, рассматривая когти внимательнее, удовлетворенно кивнул и вручил Джону Тыковку, которой теперь нужно пройти через те же процедуры, что и ее отцу. — Откуда у вас всегда так много свечей? — Ну, — Колин даже глаз на него не поднял, не отвлекаясь от работы, — у нас много кто любит свечи. А еще как-то мы все вместе решили сделать парочку свечей, потому что среди нас были те, кто знает, как их делать, и был готов показать. Может, ты тоже хочешь? У нас точно где-то были с ароматом корицы. И хвойного леса. И пряников. Выбери, что тебе больше нравится. — Хвойный лес звучит успокаивающе. — Хотя я бы держал большую часть гриффиндорцев подальше от огня. — Многие из них научены горьким опытом с камином, так что среди нас есть огнеупорные. Колин фыркнул в ответ, и Тыковка издала похожий звук. Когда молчание затянулось, Колин, закончив обрабатывать своей свинке когти, взял ее на руки и взглянул на Джона вопросительно. Он явно видел, что тот хотел начать разговор, но не мог. — Слушай… — Джон инстинктивно провел рукой по листьям стоящего рядом растения, чтобы просто деть куда-то руки. — Спасибо, что иногда, ну, знаешь… Уходишь с неловких тем. Иногда твоя способность быть громоотводом безумно выручает. Колин улыбнулся ему, но эта улыбка не коснулась глаз, и Джон понял, что его друг все видит и волнуется за него. — Да не за что, мне самому спокойнее, когда вы с Дэмианом не цапаетесь. Ты только… расскажи, когда будешь готов, ладно? Я понимаю, что это непросто, но… Джон не дает ему договорить, обнимая. Все пуффендуйцы, как и их гостиная, были уютными.

***

— … и только тогда можно творить само заклинание. Подготовка к нему самое важное — и самое сложное, так что советую как следует этим заняться. Коннер легко взмахнул палочкой, демонстрируя движение: — Экспекто Патронум! Патронус в виде огромного волка промчался мимо третьекурсников искрящимся голубым облаком, а затем растворился возле своего хозяина. — Что же, — Джон прочистил горло, неуверенно смотря на свою палочку. — Я все еще думаю, что это заклинание не для третьего курса. Тим, прислонившись к периллам Астрономической башни, раздраженно отпил из термоса. Джон вообще не думал, что потреблять пищу или напитки можно с эмоциями, но у Тима это всегда получалось. — Телесный патронус и правда нелегко создать, но как минимум столп искр должен получиться. Эффект от него будет, хотя и не такой значительный, как от телесного, — сказал Коннер. Тим еще раз хлюпнул кофе, щурясь явно недовольно. Коннер потрепал его по плечу. — Даже не всем взрослым удается это заклинание, так что… Тим изогнул брови, и Кон ему очаровательно улыбнулся, надеясь, что тот не станет бушевать. — Есть какие-то советы насчет воспоминания? — спросил Дэмиан, разглядывая серое небо за спинами старшекурсников. Джон подумал, что он выглядит слишком сосредоточенным для разучивания заклинания. То есть, да, Патронус — не самое легкое, что они учили, но ведь были вещи и посложнее. Колин пока попробовал сделать движение палочкой, и Коннер немного поправил движение его кисти. — Они должны быть достаточно мощными и значащими, чтобы заклинание сработало, — Тим кисло улыбнулся. — Никакой конкретики. Это очень индивидуальный момент, и решения, которое подходило бы всем, не существует. Дэмиан кивнул, продолжая смотреть на пейзаж, сотканный из Запретного леса и улетающих стай птиц. В его голове, судя по взгляду, шестеренки крутились с огромной скоростью. Джон же прислонился к плечу брата, думая, что для него является самым сильным счастливым воспоминанием. Первое письмо из Хогвартса? Первое заклинание? Первый полет на метле? Встреча с друзьями? В его жизни было огромное количество радостных моментов, но он не мог выбрать тот единственный, который поможет ему создать Патронус. Коннер, заметив, каким хмурым выглядит его брат, воспользовался запрещенным приемом: щекоткой. — Не нужно так сильно думать об этом. Ты должен почувствовать, что это верное воспоминание, потому что оно самое теплое. Тут должна работать не голова, а сердце. Тим, поморщившись, тут же отлип от перилл: — Я ухожу. Коннер поспешил за ним, явно намереваясь контролировать количество кофе, которое он собирается поглощать. Джон удивленно проводил его взглядом, а потом решил поговорить с друзьями на этот счет. И никто даже не удивился, когда все закончилось тем, что они с Колином пытались убедить Дэмиана, что мысли о всемирном господстве не помогут создать Патронус.

***

— Ох-ох, — Мапс, отсмеявшись, вытерла слезу в уголке глаза. — Ты правда думал, что меня зовут Мапс? — Ну, — Джон неловко закатал рукав гриффиндорского свитера, а потом раскатал обратно, наслаждаясь мягкостью пряжи. — Все тебя так зовут. Ты так представляешься. Профессора обращаются по фамилии. Как я должен был догадаться, что тебя зовут Мия? Мапс только снова хихикнула. Джон не совсем понял, как такое произошло, но они с Колином и Дэмианом оказались в Гриффиндорской спальне. Изначально они, вообще-то, собирались в библиотеку, но что-то пошло не так. Дэмиан, судя по его ледяному взгляду, тоже не понимал, как его сюда затащили. Ему явно не нравилась гостиная Гриффиндора и уж тем более личные комнаты, возможно, он все еще считал это место вражеской территорией. Так что он устроился на подоконнике, скрестив руки на груди и смотря на друзей так, будто они силком его сюда притащили. Что было неправдой. Дэмиан после письма отца и матери был в таком хорошем настроении, что его можно было затащить куда угодно. Правда, Джон все еще не знал, почему это «куда угодно» оказалось его комнатой, но да ладно. Колин, как нормальный человек, ютился не возле окон, а на кровати Джона рядом с ним же. Тем более, кровать Джона была не только заправлена, но и укрыта теплым и мягким пледом со снитчами. Джон бы вечно здесь провел. Дэмиана же даже снитчи не соблазнили, и он сторонился кроватей. Мапс уже была в комнате, потому что Колтон учил ее какому-то хитрому и, по мнению Джона, не самому хорошему с моральной точки зрения заклинанию по подделыванию подчерка. Колтон сидел вместе с ней на своей кровати, скрестив ноги и время от времени поправляя дурацкие солнечные очки, которые он носил вообще непонятно зачем. Их же соседи предпочли уйти, как только увидели, какая тут тусовка собирается. Джон их не осуждал, только проводил извиняющимся взглядом. — А то, что Мапс не имя даже, тебя не смущает? — Дэмиан изогнул брови. Сейчас, когда он сидел в отдалении, Джон еще яснее видел его сходство с неприступной крепостью. Еще и рвом рядом, однозначно. Если бы Джон не знал Дэмиана достаточно хорошо, то подумал бы, что тот в бешенстве и готов убить любого, кто с ним заговорит, тогда как на самом деле это его обычный уровень угрюмости, говоривший, скорее, о его расположении. Кто бы мог подумать, что он сможет различать все уровни убийственности Дэмиана Уэйна. — Да мало ли как родители своих детей называют! На свете столько странных имен. — Конечно, человеку с именем Джон вряд ли можно такое понять, — сказал Колтон, глядя на него поверх очков. Джон бы кинул в него подушку, но ему было ее жалко. Колин, самый лучший человек в этой комнате, погладил его по плечу. — Джон — отличное имя. Джон не знал, есть ли смысл оправдываться. Ну да, Джон — обычное имя. Как и Тим. И Стефани. Нет ничего плохого в обычных именах. Не всем же родителям извращаться и придумывать замороченные имена, соревнуясь с другими родителями в количестве слогов в имени. Но перед Джоном сидел Колтон. И Дэмиан. И это, в общем-то, не самые часто встречающиеся имена. Колин и Мия тоже встречались все же реже, чем Джон. — Ну, это уж лучше, чем Том. Или Джордж. — Джордж недалеко ушел от Джона, — сказала Мапс. — Но так даже лучше, пожалуй, проще запоминать. — Ага, — поддакнул Колтон, — особенно когда на одном курсе три Джона. Дэмиан изогнул брови, словно его такая новость удивила. Джон подумал, что, может, Дэмиан даже лица однокурсников не запоминает, потому что ему все равно, кого запугивать. — Мы обсуждаем имена, — заметил Джон. — Это просто глупо. — Скорее уж твоя наивность глупая, — хмыкнул Дэмиан. Джон посверлил его взглядом, но тот только пожал плечами, как бы говоря, что просто констатирует факты. Колин закатил глаза: — Раз уж мы закончили обсуждение открытия месяца для Джона, мы можем уже перестать его стебать и заняться тем, зачем здесь собрались? Джон благодарно сжал руку Колина, получая в ответ поддерживающую улыбку. — Я бы устраивал тут собрания чисто ради того, чтобы стебать Джонни, — сказал Колтон. — Мне снова начать то, на чем мы остановились утром? — спросил Джон. — О твоих сомнительных личностях, что ты таскаешь в нашу комнату? — Это не я привел к нам Уэйна. Дэмиан не выглядел так, будто его подобное оскорбило. Он, казалось, вообще примерз к подоконнику и больше интересовался пейзажем за окном, чем разговором. Джон, смотря на то, как слизеринец играется с запонками на своей черной рубашке, не понимал, почему тот не носит факультетские свитера, они же такие теплые и удобные. Вот Мапс (Мия, серьезно, почему он раньше о таком не подумал) и Колин были в них. Колтон ими тоже пренебрегал, но ему просто нравилась одежда, в которой много карманов, поэтому обычно выбирал толстовки. — А еще тут мы с Колином, так-то, — напомнила Мапс, прислоняясь к плечу Колтона. — Да, но это другое. Вы просто человеческий эквивалент солнца, вас можно пускать куда угодно. Джон даже спорить не стал, потому что это так и было. Мапс резко встала с кровати, подняв за собой и Колтона, который тоже такого не ожидал. — А теперь предлагаю отправиться в совятню, потому что мне срочно нужно потискать совушек! Что удивительно, все и правда дружной гурьбой встали со своих мест и направились в совятню. Тискать сов, честно говоря, и правда было приятно. Джон заметил, что на выходе из гостиной Колтон схватил Дэмиана за руку и что-то ему тихо сказал, на что слизеринец кивнул. Джон уже собирался спросить, что за секреты, но Мапс подхватила его за руку и потащила вперед.

***

Матч против Слизерина состоялся на день позже из-за погодных условий, но это ничуть не подорвало дух обеих команд. Перед выходом на стадион Кэсси рвала и метала, особенно доставалось новеньким игрокам. Джона, честно говоря, в этот раз крики даже не пугали, наоборот, воодушевляли на спортивные победы. Коннер, как обычно, протянул ему кулак, чтобы они стукнулись перед матчем. И попросил быть осторожным, не рискуя ради снитча. Выйдя на стадион, Джон первым делом приметил друзей на трибунах. Ему уже пожелали удачи перед матчем (Олив в чувствах даже обняла его, чего обычно никогда не делала), но всегда приятно перед ответственной игрой увидеть родные лица. Когда вышла команда Слизерина, Кэсси уверенным шагом направилась к Касс, чтобы они смогли немного поговорить как капитан с капитаном. И позубоскалить, куда же без этого. Джон же подошел к Дэмиану, чтобы привычно пожелать удачи. Они до матча не виделись и последний раз разговаривали за ужином, потому что на завтраке все сидели за своими столами, продолжая обсуждать стратегии. — Вроде уже не первый матч, а коленки все равно дрожат, — признался Джон, улыбаясь. Пусть он и нервничал, он все равно был абсолютно счастлив. Даже если этот момент и не подходит для создания Патронуса, он все равно будет бережно беречь его в памяти. Крики болельщиков, шикарная форма, черенок метлы в руке, екающее сердце… — Ну, если ты не будешь так лажать, как на совместных тренировках, то у вас есть все шансы избежать ужаснейшего разгрома. Слова поддержки у Дэмиана были своеобразные, но Джон видел, что тот и сам немного нервничает, сжимая метлу сильнее, чем нужно. — Хэй! Вовсе я не лажал! — Если даже Сириус такое заметил с его внимательностью, то тебе стоит задуматься. В интонации Дэмиана было что-то шутливое, что-то непривычное, будто он вкладывает в слова больший смысл. Джон вопросительно склонил голову набок, размышляя, а потом протянул руку. — Удачи. Обещай не плакать сильно, когда снитч окажется моим. Дэмиан сжал его руку довольно ощутимо, и Джон сжал в ответ еще сильнее, будто бы они мерялись силой. Потом вдруг Дэмиан дернул его за руку на себя и прошептал: — Тоун будет точно играть грязно против тебя, так что не упади с метлы, а то слишком уж часто мы бываем в Больничном крыле. И тут же отпустил его и отошел к своей команде, о чем-то переговариваясь с другим игроком. Джон так и стоял каменным изваянием, не сводя с друга глаз. Ну, то есть… У Дэмиана были проблемы с доверием. Они и сейчас есть. Он все еще не слишком-то традиционно выражает привязанность, но Джону, честно говоря, вполне хватало того, что Дэмиан его не пытается убить взглядом. Каждый раз, когда Дэмиан, самый не тактильный человек, что Джон встречал, проявлял свое доверие прикосновениями, сердце Джона исполняло трюки сильнее, чем любой из игроков во время матча по квиддичу. И Джон просто не знал, что ему с этим делать, потому что… Потому что это Дэмиан, и с ним никогда ничего нельзя знать наверняка. Может, что-то такое и нужно для его Патронуса? Джон чуть же покраснел и мотнул головой, прогоняя ненужные мысли. Ему нужно сосредоточиться на игре, а то Кэсси ему никогда это не простит.

***

Матч в этот раз выиграл Гриффиндор. Кэсси сразу кинулась обнимать Джона, к ней тут же присоединилась вся команда, так что в следующую секунду они всей гурьбой валялись на земле, пока их декан не напомнил о том, что так и простудиться можно. За пиршеством Барт был как всегда великолепен со своими тостами. Гриффиндорцы бушевали от души и набивали животы с таким же энтузиазмом. Даже на лице их всегда сдержанного декана весь день играла улыбка. Джон был уверен, что Дэмиан его убьет. Ну как минимум взглядом. Но тот только поздравил его, опять пожимая руку. И звучало это вполне искренне. Он даже не возмущался, когда Джон кинулся ему на шею. Потом, правда, когда они вечером сидели в Астрономической башне, Дэмиан пару раз стукнул его учебником по голове, потому что Джон не мог запомнить рецепт очередного зелья, к которому им нужно было подготовиться. Но это ничего, это его обычный уровень агрессивности. Когда им в коробке шоколадной лягушкой попалась карта, которой у Мапс точно не было, Дэмиан даже предложил найти Мапс перед отбоем и вручить ей сей ценный предмет. Джон незаметно для Дэмиана, когда тот уткнулся в свой рунический словарь, бросил на Колина взгляд, говорящий «вау». Или даже «ВАУ!!!». Колин только повел плечом, чуть заметно улыбаясь. Возможно, это значило «умеет же он быть человеком». Или «не расслабляйся, кара может настигнуть тебя в любой момент, тебе лучше спать с открытыми глазами». Джон не был хорош в расшифровывании взглядов, а подумать ему особо не дали, потому что Дэмиан снова стукнул его учебником. Ночью, когда Джон оказался у себя в кровати и огородился пологом, он выставил палочку перед собой и тихо сказал: — Экспекто Патронум! Ничего особенного не произошло, из кончика палочки не вылетел прекрасный дракон, но можно было заметить пару голубых искр, что появились всего на мгновение. Джон улыбнулся, понимая, в каком направлении ему нужно думать. Впервые за долгое время он засыпал, не боясь кошмаров.

***

Все листья уже опали и буквально таяли под ногами. Джон будет скучать по приятному хрусту под ботинками и листопадам. Хогвартс смотрелся каким-то особенно серым на фоне голых деревьев и дождей, идущих стеной, но Джон все равно мог с уверенностью сказать, что Хогвартс — самая прекрасная школа на свете. Было настолько холодно, что Коннер запретил ему выходить на улицу без шапки. Джон против не был: ему нравилась пора вязаных шапок, шарфов и варежек. Тим был с ним явно не согласен, но терпел, пока Барт заматывал его в какой-то особенно огромный шарф. Смотрелся Тим довольно уютно. Касс рядом держала руки Стеф в своих, потому что та забыла варежки, и согревала их своим дыханием. Кэсси проводила самым носком ботинка по луже, вызывая рябь. Дэмиан, тоже в шарфе, показывал Колину, как создавать согревающее заклинание. И хорошо, что показывал на камне, потому что Колин тут же явно переборщил с температурой, вызывая искры. Нет, серьезно, как Дэмиан может опасаться Олив, если у них есть Колин, который тот еще пироманьяк. Олив тоже была неподалеку, явно старясь держаться подальше от Дэмиана. Она о чем-то переговаривалась со старшим братом Мапс, вертя в руке желтый кленовый лист. Она выглядела так, будто очень внимательно рассматривает прожилки на нем, но Мапс (Мия, черт возьми, серьезно, как вообще), стоящая рядом со своим рюкзаком наперевес, заверила, что не в листьях тут дело. В сторону Колтона Джон старался не смотреть, потому что тот обсуждал с Гарфилдом какие-то преимущества и проценты, и Джон ничего не хотел знать. Джон не был большим фанатом осени, тем боле поздней, но, Мерлин, прогулки с друзьями к Черному озеру делали любой сезон прекрасным.

***

За завтраком Джон сонно жевал свои оладья и будто не замечал, что Коннер каждый раз ему добавляет в тарелку все больше. Кэсси тоже не зевала, пододвигая ему тарелки то с кексами, то с сэндвичами. Джон же просто надеялся, что сумеет проснуться окончательно хотя бы к первому занятию. Он любил трансфигурацию и не хотел пропустить мимо ушей ни одно слово профессора. Хайме и Арти, сидящие напротив, шумно обсуждали набор в команду, который, по их словам, прошел феноменально, потому что в этом году у них достаточно умелых новичков, чтобы выиграть матч. Даже Тим, квиддичем не заинтересованный, уверенно кивал, расхваливая новеньких. Кон же говорил, что до Гриффиндора им еще далеко, и вообще, они видели, как играет его малой? Джон смущенно отпил свой яблочный сок, а потом Кон потрепал его по волосам. Артемида только хмыкнула, скрещивая руки на груди: — Мы это еще посмотрим. Сначала разгромим Пуффендуй, потом Слизерин… — Потом — бум! — еще один бастион падет, — довольно закончил Хайме, и они дали друг другу пять. Старшекурсники продолжили шутливо спорить о квиддиче, а Джон даже жевать перестал, смотря на свою вилку так, будто она проткнула его, а не мучное изделие. Бастион. Бастион. Бастион… — Вот как вы думаете, — тихо начал Джон, но его друзья тут же замолчали, поворачиваясь к нему, — так ли легко неприступная крепость… — Ну пожалуйста, — Кон сделал самое несчастное лицо из всех возможных. — Не надо больше про свои крепости. Вот зачем Уолли вообще это ляпнул… — Но я хочу знать! — Иногда неведение — благо. — Но мне нужно знать! Нужно! Коннер просто тяжело вздохнул и забрал у Тима его термос, отпивая. Тим погладил его по плечу, чуть улыбаясь самому Джону. — Ох, Джонни-бой, малыш, я так тебя понимаю, — вдруг вклинился Барт, выразительно смотря на Хайме. — Уж я-то все знаю о неприступных крепостях. Хайме показательно фыркнул, откладывая вилку в сторону: — Вот только давай без драматичности, я уж точно не был неприступным. Стеф и Кэсси переглянулись и тоже забыли про завтрак, найдя себе занятие поинтереснее. Касс и Арти, впрочем, тоже смотрели на друзей так, будто те им шоу показывают. Джон просто непонимающе переводил взгляд с одного на другого. — Ох, не назвал бы? — Барт подпер щеку рукой. — Нет. Это вообще глупое сравнение. И так понятно, что его Уолли выдумал. — Но оно ведь точное! — В каком месте? И тут Барт посмотрел на него так осуждающе, что Джон уже сомневался, нужно ли ему знать, что тут происходит. Затем Барт резко взял его руки в свои, склоняясь к нему как-то слишком близко. — Пять лет! Я флиртовал с тобой пять лет! А ты все время не замечал! — Я бы не назвал это флиртом… — пошел в защиту Хайме, отклоняясь назад и чуть ли не ложась на Стеф. Но Барт был хорошим ловцом не просто так, поэтому целенаправленно шел к своей цели. — Я постоянно намекал на свидания! — Я думал, ты о дружеских свиданиях. — Какие друзья называют свои встречи свиданием? — Не знаю я! У меня было ощущение, что ты все это в шутку. — Единственной шуткой в этой ситуации был я, раз до тебя только на пятом курсе дошло! И то с помощью девочек! Если бы не Стеф и ее пинки, ты бы до сих пор не замечал моего максимально очевидного флирта! — Да откуда мне было знать, — Хайме все еще выглядел виноватым, но переплел их с Бартом пальцы, заставляя того немного успокоиться и перестать устраивать сцены в Большом зале. — Буквально при нашей первой встрече я потерял все слова и мог только мямлить. А я никогда не теряю слова! Я весь и есть слова! В конце концов, Кэсси не выдержала и прочистила горло: — Некоторые люди тут, вообще-то, есть пытаются. — Именно, — поддержала ее Артемида. — Можно выяснять свои отношения не перед моим салатом. — А такое шоу было, — мечтательно вздохнула Стеф. Джон же взглянул на свои уже явно остывшие оладья. У него было такое ощущение, что его мир перевернулся. А для такого было еще слишком рано. Он был не готов к такому. Ну вот и как теперь ему сосредоточиться на трансфигурации?

***

Джон понимал, что налажал. Их троица потеряла счет времени в Астрономической башне, говоря о всякой ерунде, так что сейчас, стоя в гостиной перед старостой, Джон понимал, что заслужил. Староста же продолжал его отчитывать, говоря о важности отбоя и школьных правил, и что из-за Джона ему пришлось снять с факультета очки и бла-бла-бла. Коннер стоял рядом и пытался повежливее заткнуть старосту, чтобы увести уже Джона спать, потому что нотации здоровому сну уж точно не способствовали. — Он уже все понял, не кипятись ты так. С кем не бывает, в конце концов. — А я скажу тебе, с кем не бывает. С ответственными учениками, которые ценят время и труды своих товарищей по факультету. — Это всего лишь баллы. — Это нас шанс на победу! Джон поморщился, когда староста повысил голос. Нет, кубок школы — это, конечно, почетно, но чтобы так из-за него переживать… Джон не был так уж против проигрыша. Тем более, когда выигрывал Слизерин, Дэмиан так улыбался, что… Ох, ладно. Проехали. — Так что, надеюсь, ты задумаешься о своем поведении, Джон, — продолжил староста. — А теперь марш в постель! И даже не думай выходить раньше утра! От его приказа и зловредного тона Джон дернулся, как от удара, сжимая кулаки. — Не смей мне приказывать! Староста сделал шаг назад, явно не ожидая, что какой-то третьекурсник станет поднимать на него голос. Джон тут же почувствовал ком в горле, и Коннер взял все в свои руки. — Ты уж извини, он не хотел, стресс и переутомление штука такая, понимаешь? И встал перед Джоном, загораживая его стеной. Коннер, так-то, внушительно выглядел, так что вряд ли кто захочет переходить ему дорогу. Вот и староста, что был на голову ниже и заметно уже в плечах, пробурчал что-то и пошел к себе. Коннер же повел Джона к себе в комнату и уложил в кровать, ложась рядом и обнимая. Джон почувствовал, как дрожь постепенно проходит и он снова может нормально дышать. — Я не хотел на него срываться, — прошептал Джон севшим голосом. Кон погладил его по волосам, успокаивая. Он и правда был лучшим на свете старшим братом. — Я знаю. Все хорошо. Джон гулко сглотнул, чувствуя себя виноватым за то, что Коннеру приходится так с ним возиться. Что родителям пришлось за него волноваться. Что им пришлось отвести его к психологу. Джон плотнее прижался к брату, стараясь ни о чем таком не думать. С таким ментальным блоком о Патронусе не может быть и речи. На что он вообще рассчитывал? — Ты… — Коннер чуть отодвинулся, чтобы заглянуть ему в глаза, — ты говорил с друзьями? — Нет. Не думаю, что это хорошая идея. Они будут только сильнее беспокоиться. — Это не твоя вина. — Но ты знаешь Дэмиана! Он снова будет думать, что это его вина! Я этого не хочу, у него и так проблем хватает. — Потому что вы два идиота. Это не ваша вина. Не знаю, как до вас это можно донести. Но тебе стоит с ними поговорить. Друзья для того и нужны, чтобы поддерживать. — Они будут волноваться. — Уверен, что они сейчас еще сильнее волнуются, потому что не понимают, что происходит. Джон кивнул. Наверное, Кон был прав. Но Джон подумает об этом завтра. Когда перестанет дрожать из-за дурацких кошмаров. Джон сильно зажмурился, до фейерверков перед глазми. Кон тихо запел мамину колыбльную, которя всегда успокаивала, и Джона как по волшебству потянуло в сон. Come morning light, you and I'll be safe and sound...

***

После очередной тренировки с друзьями и Коннером в отчаянной попытке вызвать Патронус, Джон сидел в гостиной Грифиндора перед камином и писал письмо родителям, говоря, что у него все отлично. Что они выиграли матч. И врал о кошмарах, вернее, об их отсутствии. Пушок сидел на спинке дивана и чистил перья, ожидая поручения от хозяина. На диване примостилось несколько гриффиндорцев, выдумывающих ужасные судьбы для домашки по прорицаниям. Неподалеку его однокурсники играли в плюй-камни. Кто-то громко жаловался на то, что ему попалась конфета со вкусом рвоты. Ему и правда стоит больше времени проводить в гостиной Гриффиндора. Тут царил такой приятный шум, в камине потрескивал огонь, а Почти Безголовый Ник рассказывал первокурсникам какие-то интересные истории о Хогвартсе. Когда за окном посыпал первый в этом году снег, возле окна столпилась приличная кучка людей. Джон только усмехнулся, радуясь скорому наступлению зимы и рисуя в конце письма снеговика. Было бы здорово провести Рождество с друзьями, как в прошлый году. Только на этот раз у них дома, чтобы Крипто не чувствовал себя обделенным. Дэм, конечно, будет против отправляться в «какую-то глушь», но не вечно же он будет ломаться. С мистером Уэйном будет сложнее, но его папа наверняка что-нибудь придумает. У них с мистером Уэйном в последнее время отношения заметно улучшились, так что вполне вероятно, что все получится. Может, стоит попросить Колина поговорить с Дэмианом, чтобы тот потом уговорил папу, потому что было похоже, что и сам Дэмиан не до конца осознает силу влияния Колина на него. Стефани как-то сказала, что это типичное взаимодействие Пуффендуй-Слизерин. Кассандра на такое смелое заявление только плечами пожала, но не отрицала, так что, может, это так и есть. Но он точно намерен сделать это Рождество лучшим в этой жизни. Даже если Дэмиана придется силком тащить к ним домой.