Взрослая пора школьной жизни

      Сегодня утром он увидел призрака. Тот внезапно появился из ниоткуда и тут же исчез, растворившись в дымчатых сумерках исходящего сентября. Это происшествие, столь невероятное, но безусловно реальное, совершенно выбило Романа из колеи на пару дней. А ведь до самого вечера вторник казался совершенно обыденным вторником, ничем не примечательным вторником, точно таким же вторником, как все другие вторники: Роман проснулся, принял душ, позавтракал, отправился на работу, где занимался рутинными делами типичного руководителя многомиллиардной компании, прерываясь на кофе и праздные беседы с коллегами, до того унылые и заурядные, что порой хотелось подвывать и лезть на стену, и, наконец, после позднего обеда он поехал в местный колледж. Пару раз в неделю Роман читал там лекции по экономике. Такое было у него хобби, как он сам об этом говорил.       Года полтора назад он вдруг понял, что серая монотонность жизни сводит его с ума, и принялся срочно искать спасение. Он перебирал различные варианты убивателей времени от экстремальных видов спорта до кружка по вышиванию крестиком, но никак не мог найти хоть что-то, что не вызывало бы приступ экзистенциальной тошноты. Тогда Норман, именитый психотерапевт и дядя Романа по совместительству, рассказал о программе местного колледжа, в рамках которой приглашали видных деятелей из разных областей для проведения открытых занятий, мастер-классов, лекций и иных видов образовательных мероприятий, чтобы дать возможность специалистам будущим перенять опыт от специалистов уже состоявшихся. И Роман решил попробовать. Первая встреча с юными, жаждущими знаний умами прошла столь увлекательно и получила настолько лестные отзывы со стороны обучающихся, что колледж поспешно предложил подающему надежды преподавателю небольшую долю ставки на экономическом факультете с минимальной учебной нагрузкой. Окрылённый первым занятием не меньше самих студентов Роман без раздумий дал свой утвердительный ответ. И не пожалел. Пускай это был не самый лучший колледж в стране, что сказывалось на оснащении аудиторий и оплате труда, все недостатки с лихвой компенсировались учениками: они смотрели на молодого преподавателя с уважением и обожанием, жадно ловя каждое его слово. Причиной такой популярности был не только обширный и ценный опыт в области ведения бизнеса, которым обладал Роман (хотя ему ещё не было и тридцати, он уже почти 10 лет мастерски управлялся с унаследованной от отца компанией, распространив влияние Годфри Индастриз от восточного побережья до западного, и даже немного за океан), но и его притягательная, можно сказать, модельная внешность, а также умение очаровывать — полезный талант для любого, кто стремится к успеху. Общение со студентами вносило в жизнь Романа столь желанную свежесть и некоторую долю азарта (ведь устоять перед соблазнительными студентками и студентами, будучи самым завидным холостяком на сотни километров вокруг, задача не из лёгких), так что лекции в колледже он воспринимал не как дополнительную работу, а как приятное, увлекательное времяпрепровождение.       В этот злополучный вторник Роман, как обычно, припарковался на своём персональном месте около семи вечера. Перед выходом из машины он всегда поворачивал зеркало заднего вида к себе, чтобы поправить без того безупречно уложенные волосы и галстук, идеально сочетающийся по цвету с костюмом, чья цена порой значительно превышала прожиточный минимум. Но в этот раз его взгляд зацепился за нечто невероятное в отражении: призрака. Видение длилось всего долю секунды — угол наклона зеркала сменился слишком быстро, — но словно выжглось на сетчатке глаза: вьющиеся, непослушные волосы, стянутые в небрежный хвост, покрытое густой щетиной лицо, по-звериному мягкая походка. Призрак. Призрак того прошлого, которое Роман, казалось, уже давно похоронил на задворках памяти вместе с юношеской горячностью, детскими мечтами и непреклонным максимализмом. Мозг словно не сразу смог поверить в увиденное, а когда Роман всё же вышел из ступора, который в действительности длился лишь мгновение, и резко обернулся назад, призрака уже не было — лишь наполовину пустая парковка и невысокий мужчина в элегантном сером костюме. Он приветливо кивнул Роману, прежде чем сесть в свой кричаще красный Dodge и уехать. Кажется, то был профессор Прайс, преподаватель нейробиологии или чего-то настолько же сложного и запутанного, находящегося далеко за гранью понимания успешного бизнесмена.       Всю лекцию Роман никак не мог сосредоточиться, постоянно сбивался с мысли и отвлекался. В аудитории тут и там волной поднимался обеспокоенный шёпот, а студенты обменивались недоумевающими взглядами и пожимали плечами, но Роман, столь потрясённый недавним происшествием, ничего не замечал. После занятия две студентки даже подошли к нему, чтобы уточнить, не случилось ли чего у их любимого преподавателя. Он заверил краснеющих и смущённых девушек, что всё в полном порядке, одарив их как всегда обольстительной улыбкой, и поспешил распрощаться. Разум его пребывал в полнейшем смятении. Весь последующий день и день за ним Роман не находил себе места, пытаясь понять, привиделось ли ему или действительно произошло невероятное. Он прогонял в голове все возможные варианты, а затем — невозможные, но не находил ответа. Отчего его мозг решил сыграть такую злую шутку сейчас? Спустя столько лет? Но если то не игры разума, если он видел то, что видел, тогда зачем Призрак здесь? Или, возможно, то был лишь сильно похожий на него человек? Говорят же, что у каждого есть двойник, да ещё и не один…       В пятницу вечером, когда Роман приехал на очередную лекцию, уже затихшее было волнение вновь всколыхнулось. Он с опаской посмотрел в зеркало, но увидел там лишь пару знакомых преподавателей. Облегчённо выдохнув, Роман вышел из машины, и тут же ощутил прохладный ветер на коже. Листья ещё не успели пожелтеть, но в воздухе уже вовсю пахло осенью. Роман пригладил волосы, поправил пиджак и направился к корпусу твёрдой походкой, а по коже тем временем бежали мурашки: то ли холодный ветер пробрался под одежду, то ли Призрак его всё же преследовал. На лестнице Роман столкнулся с профессором Нэнси Данн, которая исполняла обязанности декана. Женщина поздоровалась, слащаво улыбаясь, и поспешила вниз, цокая маленькими каблучками бежевых лодочек в тон строго платья.       — Ах да, мистер Годфри, — окликнула она, когда их разделял уже целый пролёт, — Вы же помните, что сегодня собрание?       — Конечно, миссис Данн, — совершенно искренне соврал Роман, — присоединюсь к вам сразу после занятия.       — Уж не забудьте, ведь мы устраиваем приветственную вечеринку.       Несмотря на тягостные размышления, изводившие Романа последние несколько дней, лекция прошла как по маслу, словно и не было никакого Призрака. Когда Роман распрощался со студентами, воодушевлёнными его нормализовавшимся поведением, время уже перевалило за восемь и на небе зажглись первые звёзды. Вечер пятницы совершенно не располагал к общению с коллегами, которые в большинстве своём были значительно старше и вели заунывные беседы о бесполезности реформ образования и потерянных поколениях, а потому Роман поспешил на выход в надежде улизнуть незамеченным, благо преподавательская находилась в другом крыле, но планам его не суждено было сбыться: на крыльце стоял доктор Прайс и задумчиво смотрел куда-то в даль.       — Вышли покурить? — спросил он без единой эмоции в голосе, даже не повернувшись. Иногда Роману казалось, что Прайс — чёртов робот, сверхсекретная разработка правительства по созданию совершенного во всех отношениях андроида или киборга.       — Д-да, — растерянно отозвался Роман. — И закинуть документы в машину.       — Вот как. Тогда, пожалуй, я Вас дождусь, и пойдём вместе.       Роман утвердительно кивнул в ответ, обречённо прикуривая сигарету. Больше Прайс не проронил ни слова, а как только они оказались в преподавательской, тут же затерялся среди других профессоров, не успел Роман и глазом моргнуть. В помещении было довольно душно и людно, словно сегодня здесь и правда собрался весь профессорско-преподавательский состав. В конце зала у зажжённого камина («Это точно не противоречит правилам пожарной безопасности?» — подумалось вдруг Роману) на стремянке-табурете из орехового дерева, которую использовали, чтобы доставать книги с верхних полок, стояла миссис Данн, слегка возвышаясь над остальными. Она постучала вилкой по бокалу, призывая к тишине.       — Профессор Прайс, вы вернулись, да ещё и мистера Годфри привели с собой. Как чудесно! Что ж, полагаю, все в сборе, а потому пришло время представить вам нового сотрудника, так сказать, свежую кровь, — торжественно произнесла миссис Данн. Её грудной голос звучал неестественно громко для такой маленькой, хрупкой женщины. — Поприветствуйте нового тренера нашей команды по лёгкой атлетике! Мистер Руманчек, прошу!       Пока все поднимали бокалы под приветственные возгласы и присвисты, словно стайка невоспитанных школьников, а не интеллигентных профессоров, Роман пытался прийти в себя и примириться с действительностью: Призрак вовсе не был призраком, не был двойником, галлюцинацией, игрой воображения или ошибкой уставшего сознания, но Питером, самим, чёрт побери, Питером Руманчеком из плоти, мать её, и крови. И сейчас этот самый настоящий, безусловно живой Питер стоял посреди преподавательской с бокалом шампанского в руках, окружённый непомерно любопытной толпой, и отвечал на бесчисленные вопросы, смущённо улыбаясь. Картина была столь сюрреалистична и поразительна, что нервы Романа, и без того уже изрядно потрёпанные нескончаемыми думами, не выдержали. «Какого чёрта ты жив?!» — пронёсся по залу громогласный, полный отчаяния возглас, и десятки глаз тут же уставились на Годфри.