Призрачное отражение

      Первая учебная неделя выдалась длинной. Либо время непривычно замедлилось, когда Ева оказалась в незнакомой среде, вынужденная заниматься новыми делами. Она провела свой факультатив еще на двух курсах, подбирая для каждого уровня соответствующие артефакты. Все это было интересно, необычно, но и утомительно.              Проснувшись ранним субботним утром, Ева не спешила выпутываться из теплого одеяла. Сквозь высокие окна ее хогвартской спальни пробивались лучи осеннего солнца, нагревая каменный пол лишь едва. Она потянулась, прислушиваясь к тишине замка, нарушаемой отдаленным уханьем совы.              Наконец собравшись с силами, Ева встала и подошла к массивному дубовому шкафу. Она распахнула тяжелые дверцы, и ее взгляд заскользил по развешанным внутри нарядам. Пальцы легко касались ткани, пока она перебирала варианты.              — Чертовы Малфои, — пробормотала Ева, отодвигая в сторону яркое шелковое платье. — И зачем только я согласилась?              Идти в субботу никуда не хотелось, но, в отличие от преподавания, это основная работа, которая ее кормит. Поэтому она ворчала, больше чтобы спустить пар. Ева вытащила строгое черное платье, критически осмотрела его и повесила обратно. Слишком мрачно. Солнце снаружи казалось обманчивым. Ева знала, что за окном уже чувствовалось дыхание осени. Она поежилась, представив холодный ветер, гуляющий по шотландским холмам. Нужно что-нибудь потеплее.              Ее рука остановилась на плотном темно-синем платье с высоким воротником и длинными рукавами. Ева примерила его, критически оглядывая себя в зеркале. Строго, элегантно, и при этом выглядит достаточно дорого. То, что нужно для встречи с семейством, помешанным на чистоте крови и богатстве.              Закончив с платьем, Ева достала из шкафа бежевое кашемировое пальто. Она провела рукой по мягкой ткани, наслаждаясь ее теплом. На мгновение ей показалось, что она чувствует аромат магнолий и жасмина, запах дома. Как ей не хватало ласкового и солнечного Нового Орлеана.              Она тряхнула головой, отгоняя непрошеные воспоминания. Сейчас не время для ностальгии. Ева аккуратно разложила выбранный наряд на кровати и направилась в ванную комнату. Холодная вода помогла ей окончательно проснуться и собраться с мыслями.              Одеваясь, Ева размышляла о предстоящем визите. Что могло понадобиться Малфоям от нее? И почему Том так заинтересовался этим приглашением? Вопросы роились в ее голове, пока она застегивала маленькие пуговицы на рукавах платья.              К счастью, последние пару дней ей удавалось избегать встреч с Томом. Ева поймала себя на мысли, что рада этому затишью. После той жуткой сцены в его покоях, когда очнулся Энтони, ей требовалось время, чтобы прийти в себя. Воспоминание о любимом лице, искаженном болью, все еще заставляло ее сердце сжиматься. Да, она была безумно рада увидеть Энтони, услышать его голос. Но чем больше проходило времени, тем сильнее она понимала, насколько двойственные чувства вызвала в ней эта встреча.              Ева нехотя признавалась себе, что не желала бы повторения того ужасно неловкого момента. Слишком много боли, слишком много недосказанности. Слишком много Тома, чье присутствие, даже неосознанное, словно отравляло воздух вокруг них.              Лучше найти способ освободить Энтони. А потом… А потом у них будет все время мира, чтобы насладиться обществом друг друга. Без этой чертовой тени над головой.              Решимость придала ей сил. Накинув пальто, Ева в последний раз взглянула на себя в зеркало. Отражение показало уверенную в себе симпатичную молодую женщину — то что нужно. Ева улыбнулась ей, правда, улыбка вышла немного натянутой.              — Ну что ж, — сказала Ева зеркалу, поправляя воротник пальто, — посмотрим, что там за сюрприз приготовили очередные чистокровные снобы.              Ева достала из ящика стола небольшой серебряный медальон — портключ, который принес филин Малфоев в ответ на ее выбор даты. Она повертела его в руках, разглядывая витиеватую гравировку герба на поверхности. Спрятав медальон в карман пальто, Ева решила, что, пожалуй, она активирует его снаружи — не хватало еще застрять в стене из-за защитных чар Хогвартса.                    

***

             Портключ перенес Еву на небольшую поляну, окруженную высокими вязами. Она пошатнулась, привыкая к твердой земле под ногами, и огляделась. Впереди виднелась широкая мощеная дорожка, ведущая к поместью Малфоев.              Ева сделала несколько шагов, когда ее путь внезапно преградил величественный белый павлин. Птица горделиво вышагивала поперек дорожки, распустив свой роскошный хвост.              — Ого, — пробормотала Ева, останавливаясь. — Интересно, к чему бы это? Лучше ли, чем когда черная кошка переходит дорогу?              Она осторожно обошла птицу, которая, казалось, даже не заметила ее присутствия.              Поместье Малфоев открылось ее взору во всем своем великолепии. Огромный особняк из светлого камня возвышался над идеально подстриженными лужайками. Острые шпили башенок, казалось, пронзали небо. Витражные окна сверкали в лучах осеннего солнца, отбрасывая разноцветные блики на землю.              Ева невольно замедлила шаг, разглядывая величественное здание. Ей доводилось бывать в богатых домах, но это поместье, пожалуй, затмевало их все. Каждая деталь кричала о древности рода и несметных богатствах владельцев. Ничего себе. И зачем таким людям ее помощь? Неужели дело настолько серьезное?              Она поежилась, но вовсе не от ветра. Внезапно Ева ощутила себя маленькой и незначительной перед лицом этого древнего великолепия. Но она тут же встряхнулась, расправила плечи и уверенно зашагала к парадному входу. Все же это они слали ей просьбы прийти, а не наоборот.              Когда Ева приблизилась к массивным дверям парадного входа, те распахнулись сами собой. На пороге ее встретил маленький домовой эльф с огромными зелеными глазами и длинными ушами, одетый в наволочку с гербом.              — Добро пожаловать в поместье Малфоев, мисс! — пропищал эльф, низко кланяясь. — Добби к вашим услугам!              Ева не смогла сдержать улыбку. Было что-то трогательное в этом существе.              — Здравствуй, Добби, — мягко сказала она. — Меня зовут Ева Фонтейн.              Добби закивал с такой силой, что его уши захлопали.              — О да, Добби знает! Хозяева ждут мисс Фонтейн. Добби проводит вас!              Он повел Еву по широкому коридору, украшенному портретами надменных волшебников, которые с любопытством разглядывали гостью.              — У тебя красивый дом, Добби, — заметила Ева, пытаясь завязать разговор.              Эльф споткнулся на ровном месте и обернулся к ней с широко раскрытыми глазами.              — Ох, мисс так добра! — воскликнул он. — Но это не дом Добби. Добби просто служит здесь.              Ева нахмурилась, но решила не развивать эту тему.              — Знаешь, Добби, — сказала она вместо этого, — у моей бабушки тоже есть домовой эльф. Его зовут Пиппи. Он живет в нашей семье уже… ох, даже не знаю сколько лет. Кажется, он старше самой бабушки.              Добби просиял.              — Правда? Добби рад слышать о другом эльфе! Пиппи, должно быть, очень мудрый и уважаемый эльф.              Ева усмехнулась, вспоминая ворчливого старого Пиппи, который вечно ругал ее за испачканные после прогулок по болотам платья. А где еще собрать цветущие в полночь кувшинки для зелий?              — О да, он определенно мудрый. И очень строгий.              Они остановились перед высокими дверями из темного дерева.              — Мы пришли, мисс, — объявил Добби. — Хозяйка ждет вас в гостиной.              Он щелкнул пальцами, и двери плавно открылись.              — Спасибо, Добби, — сказала Ева. — Было приятно с тобой познакомиться.              Эльф снова низко поклонился, его нос почти коснулся пола.              — Добби тоже счастлив, мисс! Если вам что-нибудь понадобится, просто позовите Добби.              С этими словами он исчез с тихим хлопком, оставив Еву одну. Она шагнула в просторную гостиную, где ее взгляд сразу же привлекла высокая стройная женщина с белоснежными волосами. Та плавно повернулась к гостье, взмахнув палочкой. Серебряный чайник, парящий над журнальным столиком, закончил разливать золотистого цвета чай по изящным фарфоровым чашкам и мягко опустился на поднос.              — Добро пожаловать, мисс Фонтейн, — произнесла женщина мелодичным голосом. — Я Нарцисса Малфой. Рада наконец-то с вами познакомиться лично.              Ева слегка наклонила голову в приветствии.              — Благодарю за приглашение, миссис Малфой. Признаться, ваш дом впечатляет.              Уголки губ Нарциссы чуть приподнялись в намеке на улыбку.              — О, вы льстите мне, мисс Фонтейн. Но прошу, присаживайтесь. Чай как раз готов, — она указала на изящное кресло у столика.              Ева опустилась в кресло, отметив про себя, что оно удивительно удобное, несмотря на вычурный вид.              — Знаете, мисс Фонтейн, — продолжила Нарцисса, грациозно присаживаясь напротив, — у нас с вами есть общая знакомая. Клодин Бувье из Франции очень тепло о вас отзывалась.              Ева едва сдержала гримасу раздражения. Опять эта болтушка Клодин. Неужели так сложно держать язык за зубами? Особенно когда речь идет о таких деликатных вещах.              Вслух же она произнесла:              — Ах, Клодин! Какое совпадение. Надеюсь, она не выдала всех моих секретов, — Ева позволила себе легкую усмешку, словно шутя.              Нарцисса элегантно повела рукой.              — О нет, что вы. Она была очень… сдержанна в выражениях. Но даже этого хватило, чтобы заинтересовать нас вашими… уникальными талантами.              — Весьма любезно с ее стороны, — Ева вежливо кивнула, не пытаясь изображать лишнюю скромность. Она поднесла чашку к губам.              Нарцисса склонила голову набок, внимательно изучая Еву.              — Расскажите мне, как вам нравится Англия? Должно быть, это резкая смена обстановки после Нового Орлеана.              Ева поняла, что разговор будет долгим и непростым. Она мысленно приготовилась к словесному кружеву аристократки, прожженной в интригах, где каждое слово может иметь скрытый смысл.              — О, Англия прекрасна, миссис Малфой, — начала она, тщательно подбирая слова. — Хотя, признаюсь, иногда я скучаю по теплу и яркости родного города…              Ева и Нарцисса продолжали беседу, изящно лавируя между светскими темами и осторожными намеками. Они обсуждали различия между магическими традициями Америки и Британии, тонкости местной кухни и даже последние веяния в моде волшебного мира. Нарцисса оказалась прекрасной собеседницей — остроумной, начитанной и обладающей безупречными манерами.              Ева чувствовала, как постепенно расслабляется, несмотря на изначальную настороженность. Она даже поймала себя на мысли, что, не будь Нарцисса Малфой настолько себе на уме, они могли бы стать приятельницами. Впрочем, Ева не теряла бдительности, понимая, что за этим внешним радушием может скрываться что угодно.              Спустя почти час непринужденной беседы, когда чайник опустел уже во второй раз, Нарцисса неожиданно сменила тон. Ее лицо приобрело серьезное выражение, а в глазах промелькнула тень беспокойства.              — Мисс Фонтейн, — начала она, аккуратно ставя чашку на блюдце, — я думаю, пришло время обсудить истинную причину вашего визита.              Ева выпрямилась в кресле и невольно забарабанила пальцами по подлокотнику.              — Конечно, миссис Малфой. Я вся внимание.              Нарцисса на мгновение замолчала, словно собираясь с мыслями.              — Видите ли, наша семья… род Малфоев столкнулся с серьезной проблемой. Проблемой, которая преследует нас уже несколько поколений.              Она сделала паузу, и Ева едва удержалась, чтобы не подтолкнуть ее продолжить. Вместо этого она просто кивнула, показывая, что внимательно слушает.              — Это началось около двухсот лет назад, — продолжила Нарцисса. — Предок моего мужа, Брутус Малфой, был… не самым приятным человеком, даже по меркам того времени.              Ева невольно усмехнулась. Учитывая репутацию Малфоев, которая доносилась до нее и во Франции, это должно было быть преуменьшением века.              — Он поссорился с одной ведьмой, — Нарцисса поморщилась, — из-за какой-то мелочи. Земельный спор, насколько я знаю. Но вместо того, чтобы решить все цивилизованно, он… он убил ее младшего сына.              Ева почувствовала, как теплый чай стынет в желудке. Она начинала понимать, к чему идет этот рассказ.              — Ведьма была безутешна, — голос Нарциссы стал тише. — И в порыве горя и ярости она наложила на род Малфоев страшное проклятие. С тех пор… — она сделала глубокий вдох, — с тех пор в каждом поколении Малфоев может родиться только один наследник. Если женщина из рода Малфой пытается родить второго ребенка…              Она замолчала, не в силах закончить фразу. Но Еве и не нужно было объяснять. Она и так поняла ужасные последствия этого проклятия.              — И женщина, и ребенок умирают, — тихо закончила Ева за нее.              Нарцисса кивнула, ее лицо было бледнее обычного.              — Именно так. Мы с мужем пытались снять это проклятие, обращались к лучшим заклинателям и специалистам по темной магии. Но все безрезультатно. Мой возраст уже поджимает, еще несколько лет, и поиски будут бессмысленными.              Она посмотрела Еве прямо в глаза, и в ее взгляде читалась отчаянная надежда.              — Мисс Фонтейн, мы слышали о ваших… особых способностях. О вашей связи с миром духов. Мы надеемся… мы думаем, что, возможно, вы нам поможете.              Ева почувствовала воодушевление, как будто от задачи, условия которой начинают проясняться. Вот оно. Вот зачем она здесь.              — Вы хотите, чтобы я связалась с духом той ведьмы, — произнесла она.              Нарцисса покачала головой, ее тонкие пальцы нервно сжали ручку чашки.              — О нет, мисс Фонтейн. Это было бы бессмысленно. Эта… особа лишь потешится над нашими страданиями, — она поджала губы. — Нет, у меня есть другая идея.              Ева подалась вперед, заинтригованная.              — Видите ли, — продолжила Нарцисса, — я урожденная Блэк. А семейство Блэк, поверьте, не менее древнее и… непростое, чем Малфои.              Она сделала паузу, словно собираясь с мыслями. Ева терпеливо ждала продолжения.              — Моей бабушке, — наконец сказала Нарцисса, — принадлежал один удивительный артефакт. Старинная ювелирная булавка, позволяющая носящему ее избавляться от проклятий.              Глаза Евы расширились. Такая вещь была бы бесценна для многих волшебников.              — И где сейчас эта булавка? — спросила она, уже догадываясь, что ответ не будет простым.              Нарцисса вздохнула.              — После смерти бабушки она, скорее всего, перешла к моей тете Вальбурге. Я… — она слегка замялась, — я узнала об этом от своей сестры совсем недавно.              Ева заметила легкий румянец, появившийся на щеках Нарциссы при упоминании сестры, но решила не заострять на этой теме внимание.              — Но к тому времени, когда я узнала об этом, — продолжила Нарцисса, — тетя Вальбурга уже два года как была мертва. А ее дом…              Прежде чем она замолчала, и Ева почувствовала, как напряжение в ее голосе нарастает.              — Что с домом? — мягко подтолкнула она.              — Дом перешел по наследству ее единственному оставшемуся сыну, — ответила Нарцисса, и ее голос стал совсем тихим. — Который сейчас сидит в Азкабане. И, боюсь, давно сошел с ума.              Она подняла глаза на Еву.              — Этот особняк… Он защищен такими мощными чарами, что войти в него теперь не может никто.              Ева откинулась на спинку кресла, пытаясь переварить услышанное.              — Вот так детективная история! — выдохнула она наконец, не скрывая восхищения.              Нарцисса виновато развела руками, на ее лице промелькнула слабая улыбка.              — Да, ситуация… не из простых, — сказала она. — Но мы надеялись, что ваши уникальные способности могли бы помочь нам найти выход.              Ева задумчиво покрутила в руках пустую чашку.              — Дайте-ка я уточню, — сказала она. — Вы хотите, чтобы я каким-то образом нашла способ проникнуть в дом, защищенный древней магией, разыскала там артефакт, о самом существовании которого мы можем только догадываться?              Нарцисса кивнула, не отводя взгляда.              — Именно так, мисс Фонтейн. И, разумеется, мы готовы щедро вознаградить вас за эту услугу.              Ева лишь мысленно вздохнула. Только приехала в Англию, и уже оказалась втянута в сложную семейную историю двух именитых родов. Во что она ввязывается?              — Миссис Малфой, — медленно произнесла она, — я польщена вашим доверием. Но вы должны понимать, насколько ситуация щепетильна. Дом и артефакт формально принадлежат другому человеку, пусть он сейчас в тюрьме и вряд ли сможет ими воспользоваться.              — О, мы прекрасно это понимаем, — ответила Нарцисса. — Но у нас нет выбора. Эта булавка — наша единственная надежда.              Ева глубоко вздохнула. Но что-то в глазах Нарциссы, какое-то отчаяние и надежда одновременно, не позволяло ей просто отказаться. Хотя то, что Нарцисса предлагала, там осторожно жонглируя словами, по-хорошему называлось воровством. Ева на мгновение закрыла глаза, собираясь с мыслями.              — Хорошо, миссис Малфой, — сказала наконец. — Я попробую помочь. Вы — мои клиенты, потому можете всецело рассчитывать на мое молчание. Мне понадобится какой-то предмет, связанный с вашей тетей Вальбургой. Фотография, портрет или личная вещь — что угодно, что имело для нее значение.              Не успела Нарцисса ответить, как дверь гостиной открылась, и в комнату вошел высокий мужчина с длинными платиновыми волосами. Его холодные серые глаза мгновенно оценили ситуацию.              — А, вы должно быть мисс Фонтейн, — произнес он, подходя ближе. — Люциус Малфой. Рад познакомиться.              Ева поднялась, чтобы пожать протянутую ладонь. Мужчина выглядел представительно и элегантно. Даже в собственном доме на нем был черный камзол с серебряной вышивкой, а в руке лежала трость со змеиной головой вместо набалдашника.              — Взаимно, мистер Малфой.              Люциус повернулся к жене:              — Нарцисса, дорогая, надеюсь, я не помешал?              — Вовсе нет, — ответила та. — Мисс Фонтейн как раз согласилась нам помочь.              Люциус снова посмотрел на Еву, в его глазах мелькнул интерес.              — В таком случае, вы не против, если я присоединюсь к вашей беседе? — спросил он. — И, если позволите, какова ваша цена за услуги?              Ева выпрямилась, встречая его взгляд.              — Тысяча галеонов за простое общение с духом в вашем присутствии, — сказала она твердо. — Пять тысяч, если вам потребуется… личное общение.              Люциус приподнял бровь, но кивнул.              — Справедливо. Думаю, для начала вы попробуете просто поговорить с духом Вальбурги. Нарцисса?              Нарцисса, казалось, ожидала этого. Она подошла к небольшому секретеру в углу комнаты и достала оттуда старую фотографию.              — Я подумала, что это может понадобиться, — сказала она, протягивая снимок Еве.              Ева взяла фотографию, внимательно рассматривая ее. На пожелтевшем от времени снимке была изображена худая черноволосая женщина с тяжелым, пронизывающим взглядом. Она стояла, положив руки на плечи двух мальчиков лет девяти-десяти. Оба выглядели несколько напряженно под ее прикосновением.              — Это тетя Вальбурга с сыновьями? — спросила Ева, не отрывая глаз от фотографии.              Нарцисса кивнула.              — Да. Сириус и Регулус.              Ева заметила, как при упоминании сыновей Вальбурги Люциус слегка нахмурился, но решила не выяснять про них подробности. Ее саму охватила какая-то невнятная тоска от мысли, что один из этих выросших мальчиков сидит в Азкабане, дурная слава которого распространилась далеко за пределы Англии, а второй — мертв.              — Хорошо, — сказала она, поднимая глаза на Малфоев. — Этого будет достаточно. Но должна вас предупредить: общение с духами непредсказуемо. Я не могу гарантировать, что Вальбурга захочет говорить или что она скажет именно то, что вы хотите услышать.              Люциус и Нарцисса переглянулись.              — Мы понимаем риски, мисс Фонтейн, — сказал Люциус. — И готовы их принять. Когда вы сможете провести сеанс?              Ева мысленно собралась с силами. Все необходимое она предусмотрительно взяла с собой.              — Я могу попробовать прямо сейчас, если вы готовы.              Нарцисса быстро кивнула.              — Да, конечно. Что вам нужно?              — Просто тихое место, где нас не побеспокоят, — ответила Ева. — И, пожалуйста, что бы ни случилось, не прерывайте сеанс. Это может быть опасно.              Люциус указал на дверь в дальнем конце комнаты.              — Там небольшая библиотека. Думаю, она подойдет.              Ева осмотрела библиотеку и сразу заметила то, что ей пригодится — большое старинное зеркало в тяжелой раме. Она достала палочку и левитировала его в центр комнаты.              — Добби, — тихо позвала она, и эльф появился с тихим хлопком. — Будь добр, задерни шторы.              Пока Добби выполнял ее просьбу, Ева расположилась на полу перед зеркалом. Она открыла свою сумку и достала оттуда несколько свечей, расставила их по бокам от себя. Фотографию Вальбурги она положила прямо перед собой, всматриваясь в суровое лицо женщины.              Люциус и Нарцисса молча наблюдали за ее приготовлениями. Ева заметила, как Люциус взял жену за руку, нежно поглаживая ее пальцы. Этот простой жест вызвал у нее неожиданный прилив эмоций. Было что-то трогательное в том, как эти два человека, прожившие вместе столько лет, все еще находили утешение в прикосновениях друг друга. Многие пары держались вместе лишь по привычке, но здесь Ева видела искреннюю нежность и заботу.              На мгновение ее сердце сжалось от тоски. Ей тоже хотелось бы иметь такую связь с кем-то, чувствовать, что кто-то всегда рядом, готов поддержать в трудную минуту…              Ева тряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли. Сейчас не время для сантиментов. У нее есть работа. Она потянулась к мешочку гри-гри, висевшему на шее, и развязала тесемки. Внутри был темный порошок трав, мелкий, почти как пыль. Ева взяла щепотку и посыпала на свечи по обе стороны от себя.              В тот же миг вспыхнуло само по себе пламя свечей, ярко-алым разгоняя полумрак библиотеки. Тени заплясали на стенах, придавая и без того камерной комнате зловещий вид.              Ева сосредоточилась на зеркале перед собой. Обычно требовалось время, чтобы настроиться, чтобы почувствовать тонкую грань между мирами. Но сегодня… сегодня все было иначе.              Едва она сфокусировала взгляд на блестящей поверхности, как в зеркале начал клубиться туман. Он закручивался спиралями, то сгущаясь, то рассеиваясь, словно живое существо. Ева почувствовала, как по коже пробежали мурашки. Завеса между мирами будто истончилась, стала прозрачной, как шелк.              Она никогда еще не испытывала такой легкости при вызове духа. Словно сам Барон Самеди держал для нее двери нараспашку. Это пугало и возбуждало одновременно. Ева закрыла глаза, сосредотачиваясь на ощущении энергии, пульсирующей вокруг нее. Когда она заговорила, ее голос звучал глубже и гуще, чем обычно:              — Барон Самеди, хранитель врат, услышь мой зов. Открой путь между мирами, позволь мне говорить с теми, кто ушел за грань.              Алое пламя свечей взметнулось вверх, отбрасывая причудливые тени на стены библиотеки. Воздух в комнате стал тяжелым, словно насыщенный невидимым дымом.              — Вальбурга Блэк, — продолжила Ева, ее пальцы легко касались фотографии, — я призываю тебя. Приди из-за завесы, ответь на мой зов.              Туман в зеркале закружился быстрее, превращаясь в воронку. Ева чувствовала, как волосы на затылке встают дыбом от статического электричества, наполнившего воздух. Где-то вдалеке послышался раскат грома, хотя небо за окном было ясным.              — Вальбурга Блэк, — в третий раз произнесла Ева, и ее голос зазвенел от силы, — явись!              Туман в зеркале внезапно сгустился, формируясь в темную фигуру. На мгновение Еве показалось, что она видит очертания скелета в цилиндре — Барон Самеди наблюдал за ритуалом. Но видение исчезло так же быстро, как и появилось.              Темная фигура в зеркале обрела четкость, и Ева увидела перед собой Вальбургу Блэк. Она была старше, чем на фотографии, с глубокими морщинами, прорезавшими лицо, и седыми прядями в некогда черных волосах. Но главное отличие было в выражении ее лица — оно выглядело растерянным, почти испуганным.              Вальбурга огляделась, всматриваясь в пространство по ту сторону зеркала. Ева поняла, что дух видит не библиотеку Малфоев, а какое-то другое место — возможно, свой старый дом. Взгляд Вальбурги блуждал, пока не остановился на чем-то за спиной Евы. Лицо женщины внезапно просветлело, морщины словно разгладились.              — Нарцисса? — произнесла она хриплым, давно не использованным голосом. — Это ты, дитя мое?              Ева почувствовала, как по спине пробежал холодок. Она не ожидала, что дух придет так быстро и так легко сможет увидеть кого-то, кроме нее. Это было необычно и немного тревожно. Она бросила быстрый взгляд через плечо на Малфоев. Нарцисса побледнела, ее рука сжимала ладонь мужа так сильно, что он едва заметно морщился.              Ева снова повернулась к зеркалу. Вальбурга теперь смотрела прямо на нее, и в ее глазах читалось узнавание и… что-то еще. Что-то, от чего у Евы перехватило дыхание.              — А ты, — произнесла Вальбурга, и ее голос зазвучал неожиданно ясно, — ты та, кто открыл двери. Интересно… очень интересно.              Ева глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. Она чувствовала, как напряжение в комнате нарастает с каждой секундой. Люциус и Нарцисса застыли, словно статуи, не сводя глаз с зеркала. Хотя они не могли видеть Вальбургу, было очевидно, что они ощущают ее присутствие.              Добби, притаившийся в углу комнаты, тихонько пискнул и прижал свои огромные уши к голове. Его выпученные глаза, казалось, стали еще больше, когда он уставился на зеркало с выражением смеси страха и благоговения.              — Ева, — вдруг сказала Вальбурга, и от звука своего имени Ева вздрогнула, — тебя ведь так зовут, верно? Странное имя для ведьмы. Но в тебе есть сила, я это чувствую.              — Миссис Блэк, — начала Ева, стараясь, чтобы ее голос звучал уверенно и спокойно. Ей не хотелось думать сейчас над тем, откуда дух ее знает, — я здесь, чтобы попросить вашей помощи.              Вальбурга склонила голову набок, внимательно изучая Еву.              — Помощи? — переспросила она, и в ее голосе прозвучало легкое удивление. — Что ж, давно никто не просил меня о помощи. Говори, дитя.              Нарцисса всхлипнула, прижав руку ко рту. Люциус обнял ее за плечи, поддерживая. Ева глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. Она чувствовала на себе напряженные взгляды Малфоев, которые ловили каждое ее слово.              — Миссис Блэк, — начала она осторожно, — Нарцисса… у нее проблемы. Она не может родить второго ребенка.              Лицо Вальбурги вдруг приобрело растерянное выражение. Она нахмурилась, словно пытаясь что-то вспомнить.              — Нарцисса? Родить? — переспросила она недоуменно. — Но ей же всего двенадцать! Слишком рано думать о детях.              Ева замерла, ошеломленная этим ответом. Она бросила быстрый взгляд на Нарциссу.              — Миссис Блэк, — мягко произнесла Ева, — Нарцисса уже взрослая. У нее есть сын, Драко.              Вальбурга, казалось, не услышала ее слов. Она вдруг оживилась, в ее глазах появился лихорадочный блеск.              — А Сириус? Когда он вернется домой? — спросила она с надеждой. — Надеюсь, он выбросил из головы эти свои дурные гриффиндорские идеи?              Ева почувствовала, как по спине пробежал холодок. Единственный оставшийся сын Вальбурги давно в Азкабане. Похоже, Вальбурга потерялась во времени. Возможно, перед смертью она сошла с ума…              — Миссис Блэк, — Ева старалась говорить спокойно и четко, — я здесь, чтобы спросить вас о булавке. Старинном артефакте вашей семьи.              При упоминании булавки взгляд Вальбурги прояснился.              — Ах, булавка мамы, — протянула она. — Да-да, я ее спрятала. От Сириуса, конечно. Этот мальчишка любит играть с волшебными предметами, мастерить из них что-то свое. Промотает все семейные реликвии, пустит на переплавку!              Ева кивнула, стараясь не выдать своего волнения.              — Я понимаю, миссис Блэк. Я прослежу, чтобы Сириус ничего не натворил. Где мне ее найти?              — В доме на площади Гриммо. За портретом моей прабабушки Лукреции. Там есть потайной ящичек.              — Но как мне войти в дом, чтобы убедиться, что все в порядке?              Вальбурга наклонилась ближе, собираясь поделиться секретом.              — Слушай внимательно, дитя. Когда подойдешь к дому, трижды постучи в дверь рукоятью серебряного кинжала. Потом проведи им по дверной ручке, приговаривая: «Кровь к крови, прах к праху, Блэк к Блэку». Дверь откроется.              Ева быстро кивнула, запоминая инструкции. Она заметила, как Люциус и Нарцисса обменялись многозначительными взглядами. Вальбурга вдруг нахмурилась, словно что-то вспомнив.              — Ах да, чуть не забыла. Если увидишь Тома, передай ему, что книга, которую он просил, ждет его. Он так и не зашел за ней.              Ева почувствовала, как ее сердце пропустило удар.              — Том? — переспросила она осторожно. — О каком именно Томе вы говорите, миссис Блэк?              Но не успела Вальбурга ответить, как комната внезапно погрузилась во тьму — Люциус резким взмахом палочки погасил все свечи, прерывая связь. Ева резко выдохнула и схватилась за виски — голова закружилась от резкой потери контакта. В ушах зазвенело.              — Думаю, на сегодня достаточно, — холодно произнес Люциус. — Мне показалось по вашим словам, что она немного не в себе. Главное, вы получили нужную информацию, несмотря на ее… ментальное состояние. Благодарю вас, мисс Фонтейн.              — Я же просила не прерывать ритуал! — возмутилась Ева, массируя виски, и недовольно взглянула на Люциуса снизу вверх. — Вы не знаете, какие последствия могут быть, как это отразится на призванном духе и на мне!              — Извините, — в его голосе, правда, раскаяния не чувствовалось. — Вальбурга Блэк и так уже мертва. А с вами, как я вижу, к счастью, все в порядке.              Ева только раздраженно поджала губы. Этот человек явно считал себя вправе ни во что не ставить остальных.              Когда Люциус раздвинул шторы, Ева увидела, что Нарцисса тихо плачет, прикрывая рот дрожащей ладонью. Ее плечи слегка подрагивали. Ева почувствовала укол сострадания к этой женщине, которая, несмотря на свой холодный и надменный вид, оказалась такой уязвимой.              — Миссис Малфой, — мягко начала Ева, — ваша тетя сказала, где искать булавку. Она спрятала ее за портретом прабабушки Лукреции в доме на площади Гриммо. Там есть потайной ящичек.              Нарцисса кивнула, не в силах произнести ни слова. Люциус положил руку ей на плечо в жесте поддержки.              Ева передала слова Вальбурги о том, как войти в дом. Люциус кивнул, его глаза блестели от напряжения.              — Вы же понимаете, что пойти с вами в чужой фамильный особняк, чтобы убедиться… — начала Ева, но Люциус резко перебил ее:              — Разумеется, — его голос звучал твердо и холодно. — Мы заберем артефакт сами. Ваша работа выполнена, мисс Фонтейн. Оплату я направлю на ваш счет в Гринготтс вне зависимости от результата.              Ева заметила, как глаза Люциуса нервно забегали. Он явно хотел поскорее закончить этот разговор.              — Я понимаю, вам нужно побыть наедине, — мягко сказала Ева. Она подошла к Нарциссе и осторожно коснулась ее плеча. — Миссис Малфой, я надеюсь, вы получите желаемое.              Нарцисса подняла на нее влажные от слез глаза и слабо улыбнулась.              — Спасибо, мисс Фонтейн, — прошептала она.              Люциус небрежно кивнул прячущемуся в углу Добби.              — Проводи мисс Фонтейн, — приказал он эльфу.              Ева в последний раз окинула взглядом супружескую пару. Люциус стоял, выпрямившись как струна, его лицо было непроницаемой маской. Но Ева заметила, как его пальцы нервно теребят рукоять трости.              Следуя за Добби по коридорам поместья, Ева погрузилась в размышления. Что-то в реакции Люциуса на упоминание Тома не давало ей покоя. Это было больше, чем просто удивление от общения с духом. В его глазах промелькнул страх, почти паника. Могла ли Вальбурга упомянуть именно того Тома, с которым столь тесно была связана Ева?              Малфои явно знакомы с Томом, а это не такое уж частое имя для английских магов, привыкших к средневековой помпезности. Это считывалось и по реакции Тома на их письмо. Люциус что-то знает про него. Что-то, о чем не хочет говорить. Именно поэтому он так резко прервал сеанс. Словно боялся, что Вальбурга может сказать что-то еще. Что-то опасное.              Добби остановился у входной двери и низко поклонился.              — Добби желает мисс Фонтейн хорошего дня, — пропищал он.              Ева улыбнулась эльфу:       — Спасибо, Добби. И тебе хорошего дня.              Ева чувствовала, что за всем этим кроется нечто большее, чем просто семейное проклятие. Выйдя за ворота поместья, она еще раз оглянулась на величественный особняк. За этими стенами хранилось множество тайн, возможно, более страшных, чем та, в которую ее посвятили. И она была уверена, что рано или поздно она еще сюда вернется.