Призрачное отражение

      Ева резко распахнула глаза, вырвавшись из объятий сна. Сердце колотилось как бешеное, а кожа блестела от испарины. Обрывки сновидений кружились в сознании, оставляя после себя смутное чувство возбуждения и неудовлетворенности.              — Чтоб тебя, — пробормотала она, отбрасывая одеяло.              Прохладный утренний воздух коснулся разгоряченной кожи, вызвав дрожь. Ева потерла щеки ладонями, пытаясь вернуться в реальность. Но вместо этого в памяти всплыл вчерашний поцелуй. Мягкие губы Тома, его теплое дыхание, легкий аромат трав…              «Так, стоп! — она резко тряхнула головой, пытаясь отбросить эти мысли прочь. — Что за чертовщина со мной творится?»              Ева встала и подошла к зеркалу. Оттуда на нее смотрела растрепанная девушка с легким румянцем на щеках и блестящими глазами. В шелковой пижаме с котятами.              — Ты просто жалкая, — сказала она своему отражению. — Это был всего лишь маленький поцелуй. Вынужденная мера. Ничего больше.              Но внутренний голос продолжал нашептывать: «А как насчет того, что ты почувствовала? Как ты буквально растеклась в этом пыльном коридоре?»              — Заткнись, — прошипела Ева. — Это все гормоны. Просто… давно никого не было, вот тело и реагирует.              Она начала расхаживать по комнате, нервно теребя прядь волос. Да, точно. Все из-за воздержания. К Тому это не имеет никакого отношения. Он просто оказался в нужном месте в нужное время. На его месте мог быть кто угодно.              И лучше бы был кто-то другой! Это же чертов Том, холодный, высокомерный и ко всем равнодушный — самый неподходящий объект для эротических фантазий. И как он на нее вчера смотрел, будто не девушка его поцеловала, а какое-то невиданное насекомое! Наверняка у него и не было никогда ни девушек, ни отношений, только мерзкие книжки о темной магии да злокозненные ритуалы его интересуют. И вообще, кто знает, как он на самом деле выглядит? Может, он страшнее Снейпа. С носом картошкой и залысинами.              Эта мысль вызвала у нее нервный смешок. Она представила Тома с огромным носом, как у садового гнома, и торчащей клочками редкой шевелюрой, и это немного успокоило. Совершенно нечего тут разводить сопли.              Ева подошла к окну, прижавшись лбом к прохладному стеклу. Нет, какие бы сумеречные желания ни бурлили в ней сейчас, она не может позволить себе увлечься. Том — это ходячая катастрофа, бомба замедленного действия. Он использует людей, как инструменты, не задумываясь об их чувствах. Для него нет ничего святого, кроме его амбиций.              «Он разобьет тебе сердце», — прошептал внутренний голос. И Ева знала, что это правда. Даже если каким-то чудом с Томом случатся отношения, что весьма маловероятно, это все равно закончится катастрофой. Он выжмет из нее все соки, вывернет наизнанку и выбросит, как ненужную тряпку. И как она потом будет смотреть в глаза Энтони, когда он вновь станет собой?              Она глубоко вдохнула, медленно выдохнула и решительно направилась в ванную. Холодный душ — вот что ей сейчас нужно. Смыть остатки этого дурацкого сна и глупых мыслей. Но даже под струями ледяной воды она не могла избавиться от навязчивого ощущения теплых губ на своих и пронзительного взгляда темных глаз. От мысли о том, как легко было бы потерять себя в этих глазах, раствориться в них без остатка.              «Нет», — твердо сказала себе Ева, выключая воду. Она не позволит этому случиться. Ей нужно держать голову холодной и помнить о своей цели. Спасти Энтони, и вот о ком ей стоит думать — о ее любимом, с котором она планировала будущее, который действительно ее ценит и заботится о ней. А от Тома нужно найти способ избавиться. И ни в коем случае не позволять себе к нему привязаться.              

***

             Ева шагала по коридору, направляясь в кабинет профессора Флитвика, который вчера пригласил поприсутствовать на его занятии. Она невольно улыбнулась, вспомнив энтузиазм низенького волшебника.              Внезапно воздух вокруг похолодел, и прямо перед ней из стены выплыла полупрозрачная фигура. Ева инстинктивно отшатнулась, но тут же взяла себя в руки.              — Прошу прощения, мадам! — воскликнул призрак, чуть склоняясь в вежливом поклоне. — Я не хотел вас напугать.              Ева окинула его внимательным взглядом: кружевной воротник, камзол с рюшами — явно дворянин времен Елизаветы I.              — Ничего страшного, — ответила она с улыбкой. — Я Ева Фонтейн, новый преподаватель артефакторики.              — Сэр Николас де Мимси-Порпингтон, к вашим услугам, — он снова поклонился. — Хотя студенты предпочитают называть меня Почти Безголовый Ник.              — Почему «почти»? — поинтересовалась Ева.              Ник драматично вздохнул:       — Палач нанес сорок пять ударов тупым топором. Представляете, какое унижение? — он наклонил голову набок, демонстрируя тонкую полоску призрачной плоти, соединяющую ее с шеей.              — Ох, — Ева сочувственно поморщилась. — Наверно, это было… неприятно.              — Мягко сказано, мадам, — кивнул Ник. — Но довольно обо мне. Как вам нравится в Хогвартсе?              — Здесь удивительно, — искренне ответила Ева. — Особенно интересно наблюдать за призраками замка. Вы все такие разные.              — О да, — оживился Ник. — У каждого свой характер. Взять хотя бы Кровавого Барона — ужасно высокомерный тип, вечно гремит цепями и пугает первокурсников.              — А кто еще обитает в Хогвартсе? — спросила Ева.              — Ну, есть Серая Леди — призрак Рейвенкло. Она довольно отстраненная, редко с кем общается. А еще Плакса Миртл — бедняжка, вечно рыдает в женском туалете на втором этаже. А с шутником Пивзом лучше не сталкиваться. Но если вдруг, пугайте его тем, что напустите на него Кровавого Барона.              Ева задумчиво кивнула:       — Знаете, я заметила, что у призраков часто усиливаются черты характера, присущие им при жизни.              — Весьма проницательное замечание, мадам, — Ник просиял. — А какие черты, по-вашему, усилились у меня?              Ева улыбнулась:       — Думаю, веселость и дружелюбие. Вы очень приятный собеседник, сэр Николас.              Призрак расплылся в довольной улыбке:       — Вы мне льстите, мадам. Но мне чрезвычайно приятно это слышать.              Ник сделал вид, что поправляет свой кружевной воротник, хотя его призрачные пальцы прошли сквозь ткань.              — Знаете, мадам Фонтейн, — произнес он, внезапно став серьезным, — за свои годы в Хогвартсе я повидал немало необычных людей. И, если позволите заметить, вы… выделяетесь.              Ева напряглась, но постаралась сохранить непринужденный вид:       — Вот как? Чем же, позвольте спросить?              Ник задумчиво наклонил голову, отчего та опасно качнулась на тонкой полоске призрачной плоти.              — Трудно объяснить… — протянул он. — Это как если бы вы стояли одной ногой в нашем мире, а другой — где-то еще. Словно граница между живыми и… — он запнулся, — ну, такими как я, для вас немного размыта.              Ева попыталась рассмеяться, но смех вышел натянутым:       — Право, сэр Николас, вы так загадочно говорите. Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду.              Призрак мягко улыбнулся:       — Прошу прощения, если смутил вас, мадам. Возможно, это всего лишь игра моего воображения. Знаете ли, когда проводишь столетия в замке, полном магии, начинаешь видеть необычное во всем.              Он сделал паузу, словно раздумывая, стоит ли продолжать. Затем, понизив голос, добавил:       — Но если вдруг у вас есть какой-то особый… талант, связанный с нашим миром, не бойтесь его. В Хогвартсе всегда ценили уникальные способности.              Ева почувствовала, как сердце забилось чаще. Она колебалась мгновение, затем решила рискнуть:       — Ну, вообще-то, с умершими мне и правда всегда было легко общаться.              Ник просиял:       — Я так и знал! Вы медиум! От вас исходит едва уловимый аромат потусторонней магии. — Он наклонился ближе, понизив голос. — Хотя, должен признаться, теперь я вас немного побаиваюсь.              Ева удивленно вскинула брови:       — Побаиваетесь? Но почему?              Призрак лукаво подмигнул:       — Кто знает, вдруг вы сможете призвать и любого из нас, застрявших на этой стороне? Такая сила может быть весьма… впечатляющей.              Ева нервно рассмеялась, не зная, как реагировать на эту полушутку. Внезапно воздух прорезал звон колокола, заставив вздрогнуть.              — Ох, мне действительно пора бежать, — она с облегчением ухватилась за предлог закончить этот неожиданный разговор. — Профессор Флитвик ждет.              — Конечно-конечно, — закивал Ник. — Не смею вас задерживать. Было чрезвычайно приятно познакомиться, мадам Фонтейн.              — Взаимно, сэр Николас, — Ева постаралась, чтобы улыбка выглядела естественно. — До встречи!              Она поспешила прочь, чувствуя на себе задумчивый взгляд призрака. Шагая по коридору, Ева погрузилась в размышления. Слова Ника не выходили из головы. Привидения ближе к людям, чем духи, ушедшие дальше, с которыми она обычно работает. Интересно, вдруг она и правда может ими управлять? Если использовать определенные артефакты…              Эта мысль заставила ее замедлить шаг. Ева представила, какие возможности это могло бы открыть. Армия призраков, послушных ее воле… Хотя что они сделают, обрушат свои тела как холодный душ, заставив противника замерзнуть? Она тряхнула головой, отгоняя безумные идеи. Не время сейчас об этом думать. Ей бы с одним духом разобраться.              Ева тихонько проскользнула в класс чар, стараясь не привлекать внимания. Профессор Флитвик, стоявший на стопке книг за кафедрой, приветливо кивнул ей и жестом указал на свободное место в конце аудитории. Она осторожно пробралась между рядами столов, за которыми сидели первокурсники, и опустилась на скамью.              Класс гудел от возбуждения — сегодня студенты изучали левитацию. Перед каждым лежало белое перо, которое им предстояло поднять в воздух.              — Итак, не забывайте о правильных движениях палочкой! — пропищал Флитвик. — Взмах и тычок, помните? Взмах и тычок!              Ева окинула взглядом класс и почти сразу заметила его — худощавого мальчика с растрепанными черными волосами и круглыми очками. Гарри Поттер. Рядом с ним сидел веснушчатый рыжеволосый парнишка, который с сомнением разглядывал свою потрепанную палочку.              — Вингардиум Левиоса! — произнес рыжий, тыча палочкой в перо. Ничего не произошло.              — Нет-нет, ты неправильно произносишь, — раздался рядом с ними девичий голос. Ева перевела взгляд на девочку с пышными каштановыми волосами, которая, казалось, едва сдерживалась, чтобы не выхватить палочку у мальчика. — Это Вин-ГАР-диум Леви-О-са. Нужно четко произносить 'гар'.              Рыжий парень закатил глаза:       — Ну, сделай сама, раз такая умная.              Девочка выпрямилась, подняла палочку и произнесла четко:       — Вингардиум Левиоса!              К изумлению мальчиков — и, надо признать, некоторому удивлению Евы, — перо плавно поднялось в воздух и зависло на уровне их глаз.              — О, отлично! — воскликнул профессор Флитвик. — Посмотрите все, мисс Грейнджер справилась! Пять очков Гриффиндору.              Пока Ева наблюдала за детьми, ее захлестнула волна ностальгии. Она вспомнила, как когда-то сама сидела в подобном классе, окруженная сверстниками, полная трепета и страха перед неизвестным. Тогда магия казалась чем-то необъятным и непостижимым, каждое новое заклинание — сложной головоломкой.              Теперь же, глядя на этих детей со стороны, она видела, насколько прост и естественен этот первый шаг в мир магии. Их неуклюжие движения палочками, сосредоточенные лица, вздохи разочарования и радости — все это вызывало у нее улыбку. Класс заклинаний был похож на живую, дышащую сущность. Магия витала в воздухе, проявляясь то тут, то там вспышками света и восторженными возгласами учеников.              Ева вновь обратила внимание на Гарри Поттера. Он сосредоточенно хмурился, глядя на свое перо. Его губы беззвучно шевелились, повторяя заклинание. Ева подалась вперед, с любопытством наблюдая за знаменитым мальчиком, который выжил. Интересно, как он колдует? Внезапно перо Гарри дрогнуло и приподнялось на пару сантиметров. Гарри просиял, а его рыжий друг одобрительно хлопнул его по плечу.              — Профессор Фонтейн, не могли бы вы подойти на минутку? — пропищал вдруг Флитвик, прерывая размышления Евы. Она встала и направилась к преподавательскому столу, чувствуя на себе любопытные взгляды студентов.              — Как специалист по артефакторике, — начал Флитвик, — не могли бы вы рассказать нам, как можно продлить действие чар?              Ева на мгновение задумалась, подбирая слова:       — Конечно, профессор. Существует несколько способов, но самый эффективный — это запечатать магические свойства в предмете с помощью особого заклинания или ритуала.              Глаза Флитвика загорелись интересом:       — Восхитительно! Не могли бы вы продемонстрировать?              Ева кивнула и, взяв со стола перо, достала свою палочку. Подняла в воздух с помощью простого «Вингардиум Левиоса». Затем начала бормотать заклинание, водя кончиком над пером. То засветилось мягким голубоватым светом.              — Вот, — сказала она, закончив. — Теперь, если сжать это перо в руке, человек сам начнет левитировать.              По классу пронесся восхищенный шепот.              — Потрясающе! — воскликнул Флитвик. — Кто хотел бы попробовать?              Несколько рук взметнулось вверх, но взгляд Евы остановился на Гарри Поттере, который с любопытством, но немного нерешительно смотрел на перо.              — Мистер Поттер, — улыбнулась Ева, — не хотите ли вы испытать артефакт?              Гарри удивленно моргнул:       — Я? Правда?              — Конечно, — кивнула Ева, подходя к его парте. — Держите.              Она протянула ему перо. Гарри поднялся на ноги и осторожно взял его, словно оно могло взорваться в любой момент.              — Теперь просто сожмите его в руке и подумайте о полете, — мягко инструктировала Ева.              Гарри глубоко вдохнул и крепко сжал перо. На мгновение ничего не происходило, а затем его ботинки медленно оторвались от пола. Его глаза расширились от изумления и восторга.              — Вау! — выдохнул он, паря в воздухе и болтая ногами, чтобы удержать вертикальное положение. — Это… это потрясающе!              Его рыжий друг смотрел с открытым ртом, а мисс Грейнджер восхищенно ахнула. Ева улыбнулась, наблюдая за реакцией класса:       — Отлично, Гарри. А теперь представьте, что вы снова на земле.              Гарри сосредоточился, и его ноги плавно опустились на пол.              — Это было невероятно, — сказал он, глядя на Еву сияющими глазами.              — Я рада, что вам понравилось, — ответила она. — Знаете что? Оставьте перо себе. Считайте это маленьким подарком от профессора артефакторики.              Гарри недоверчиво уставился на нее:       — Правда? Вы уверены?              — Абсолютно, — кивнула Ева. — Только используйте его с умом и осторожностью.              — Спасибо большое, профессор! — воскликнул Гарри, бережно сжимая перо в руке.              Ева вернулась к преподавательскому столу, чувствуя на себе восхищенные взгляды студентов. Флитвик радостно захлопал в ладоши:       — Великолепная демонстрация, профессор Фонтейн! Думаю, сегодня мы все узнали нечто новое о возможностях магии.              

***

      

      Несколько часов спустя Ева стояла уже перед своей аудиторией, нервно теребя палочку в руках. Класс артефакторики располагался в одной из башен Хогвартса, и сквозь высокие стрельчатые окна лился мягкий осенний свет, играя на мебели, теряясь и растворяясь в грифельной доске. Студенты пятого курса, выбравшие себе этот предмет, довольные и немного сонные после обеда, с любопытством разглядывали новую преподавательницу.              — Итак, — начала Ева, стараясь, чтобы голос звучал уверенно, — сегодня мы поговорим о левитирующих артефактах.              Она взмахнула палочкой, и на доске появилась схема простейшего амулета для левитации. Она решила повторить успех на уроке чар и начать с этой эффектной темы. Краем глаза Ева заметила, как рыжеволосые близнецы на задней парте с озорными улыбками переглянулись. Кажется, профессор Флитвик о них говорил. Как же их фамилия? Только бы не устроили какую-нибудь шалость.              — Кто может назвать примеры подобных артефактов? — спросила она, оглядывая класс.              Высокий парень с короткими темными волосами поднял руку:       — Профессор Фонтейн, а метлы можно считать артефактами?              Ева улыбнулась:       — Отличный вопрос! И вы…?              — Оливер Вуд, мэм. Капитан команды Гриффиндора по квиддичу.              — Что ж, мистер Вуд, метлы действительно можно отнести к артефактам. Они сочетают в себе как зачарованные компоненты, так и сложную магическую структуру. Кто-нибудь предположит, что за чары позволяют управлять метлой?              Девушка со значком старосты на мантии подняла руку:       — Это должно быть что-то ментальное. Метла реагирует на намерения всадника, позволяя управлять полетом без использования палочки. Ее можно даже поднять с земли по мысленной команде «вверх».              — Верно, пять очков Гриффиндору, — кивнула Ева. — Метла устанавливает со всадником простейшую связь, реагируя на колебания его магии. Поэтому в руках не-магов, простите, магглов, она работать не будет. А теперь давайте рассмотрим, как можно создать простейший левитирующий амулет.              Она достала из кармана небольшой камешек, который утром подобрала у озера.              — Наблюдайте внимательно, — Ева начала плести узор заклинания вокруг камня. — Ключевой момент — запечатать чары внутри предмета, создавая устойчивую магическую структуру.              Камень засветился мягким голубоватым светом.              — Теперь, кто хочет проверить его свойства? — спросила Ева, оглядывая заинтересованные лица студентов.              Пока рыжие близнецы игрались всем на потеху с камешком, перекидывали его друг другу и по очереди кувыркались в воздухе, выполняя сложные сальто, Ева почувствовала, как напряжение отступает. Может быть, у нее и правда получится стать учителем. В конце концов, общаться с детьми не так уж сильно отличается от общения с духами. И те и другие требуют терпения, внимания к деталям и капельку манипуляции.              После окончания демонстрации класс немного успокоился, только Оливер Вуд, казалось, был готов выпрыгнуть из-за парты от энтузиазма. Его глаза горели, когда он поднял руку снова:       — Профессор Фонтейн, а можно ли как-то улучшить свойства метлы? Сделать ее, например, быстрее?              Ева улыбнулась — у юноши была заметная страсть к квиддичу.              — Хороший вопрос, мистер Вуд. Обычно для улучшения характеристик метел используют специальные зелья и воски. Они помогают сделать древесину более гладкой, уменьшить сопротивление воздуха.              Она на секунду задумалась, постукивая пальцем по подбородку.              — Но если говорить об артефакторике, то теоретически можно создать ускоряющий артефакт. Например, небольшой амулет, который крепится к метле и придает ей дополнительное ускорение.              Глаза Вуда загорелись еще ярче, если это вообще было возможно.              — Правда, я не уверена, разрешено ли использование таких артефактов на соревнованиях, — поспешно добавила Ева. — Честно говоря, я никогда особо не интересовалась правилами квиддича.              Она заметила, как два рыжеволосых близнеца, которые снова разместились за своей партой, многозначительно переглянулись и начали что-то быстро строчить на пергаменте, периодически бросая взгляды в ее сторону. На их лицах играли хитрые улыбки, от которых у Евы на душе заскребли мыши. «Ох, надеюсь, я не подала им какую-нибудь опасную идею», — подумала она. Но, по крайней мере, студентам было интересно, а это неплохое начало.              — Но давайте вернемся к теме урока, — Ева попыталась вернуть внимание класса к доске. — Кто может рассказать о других применениях левитирующих артефактов, кроме транспорта?              Час спустя солнце уже клонилось вниз, окрашивая класс в теплые оранжевые тона. Ева стояла у преподавательского стола, держа в руках журнал.              — Итак, давайте проверим, как у вас получилось зачаровать камни, — объявила она, оглядывая класс. — По одному подходите и демонстрируйте результат.              Студенты начали выстраиваться в очередь. Ева внимательно наблюдала за каждым, делая пометки в журнале.              — Отлично, мисс Дуэйн. Мистер Флинт, неплохо, но нужно поработать над стабильностью левитации.              Наконец, очередь дошла до рыжеволосых близнецов. Они вышли вперед, широко улыбаясь.              — Ну-с, и кто из вас первый? — спросила Ева, готовясь сделать очередную запись.              — Я Бартоломью Барнабас, — сказал один из близнецов, подбрасывая свой камень в воздух.              Ева нахмурилась, просматривая список.              — Странно, у меня нет такого в журнале.              — О, потому что это я. Он на самом деле Финеас Найджелус, — подмигнул второй близнец.              Ева почувствовала, как ее терпение начинает истощаться.              — Послушайте, молодые люди, это не смешно. Назовите свои настоящие имена.              Близнецы переглянулись с озорными улыбками.              — Ну хорошо, — сказал первый. — Я Локи, бог обмана.              — А я Гермес, покровитель воров и шутников, — подхватил второй.              Ева захлопнула журнал, чувствуя, как краснеет от раздражения. Она окинула взглядом остальных студентов, которые с трудом сдерживали смех, откровенно потешаясь над ситуацией.              — Постойте-ка, — медленно произнесла она, внезапно осознав. — Вы ведь вообще не из этого класса, верно?              Близнецы синхронно поклонились.              — Браво, профессор! — воскликнул один.              — Вы раскрыли шпионов, — добавил другой.              Ева глубоко вздохнула, пытаясь сохранить самообладание.              — Вы с младшего курса, да? Что ж, господа шутники, раз уж вы здесь, то продемонстрируйте свои умения. Или вы думаете, что артефакты тоже можно забалтывать, а не зачаровывать?              Близнецы переглянулись с явным восхищением.              — О, мне она нравится, Джордж, — сказал один.              — Определенно, Фред, — ответил другой.              Ева покачала головой, не зная, смеяться ей или плакать. Первый день преподавания оказался богаче на сюрпризы, чем она ожидала. В целом чары у близнецов получились неплохо. Она окинула их оценивающим взглядом:       — Ладно, оставайтесь. Раз уж вы так жаждете знаний, кто я такая, чтобы вам отказывать? — Она подняла палец. — Но при одном условии: никаких прогулов других уроков. Договорились?              Фред и Джордж синхронно отсалютовали:       — Так точно, профессор Фонтейн!              — Будем прилежными, как никогда, ради изучения вашего предмета, — добавил один из них с хитрой улыбкой.              Ева подавила смешок. С этими двумя точно не соскучишься. Оглядев класс, она с облегчением отметила, что в целом урок прошел неплохо. Большинство студентов смотрели на нее с интересом и уважением. Оливер Вуд, кажется, был готов остаться после занятий до ночи, чтобы обсудить еще сотню вопросов о метлах.              В отличие от группы слизеринок в дальней части кабинета. Они перешептывались, бросая на Еву холодные, оценивающие взгляды. В их глазах читалась смесь неприязни и высокомерия. И зачем только они выбрали этот курс?              «Вот ты какой, Слизерин», — подумала Ева, вспомнив рассказы Флитвика о факультетах Хогвартса. Черты, которые она заметила у этих девушек, были слишком знакомы. Том наверняка учился именно на этом факультете — та же надменность, то же чувство превосходства. Ева тряхнула головой, отгоняя неприятные мысли. Сейчас не время думать о Томе. У нее есть работа, и, судя по всему, она справляется неплохо.              — На этом урок окончен, — объявила она. — Не забудьте практиковаться с запиранием чар левитации в предмете. На следующем занятии мы усложним задачу.              Когда студенты начали собираться, Ева поймала себя на мысли, что, несмотря на все неожиданности, ей нравится преподавать. По крайней мере, пока она здесь застряла, стоит получать от этого удовольствие.