Призрачное отражение

      Сентябрьский ветер играл с подолом мантии Евы, пока она шагала по каменистой тропинке, ведущей к Хогвартсу. Позади нее и Тома, словно верные питомцы, плыли по воздуху чемоданы. Ева поежилась, запахивая мантию — она начинала понимать, почему англичане так любили этот предмет гардероба.              — Знаешь, мы могли бы уже сидеть в уютном кабинете, попивая чай, если бы воспользовались камином директора, — проворчала она, бросив косой взгляд на своего спутника.              Том фыркнул, его лицо на мгновение исказилось раздражением:       — И лишний раз столкнуться со всезнающим взглядом старика? Нет уж, увольте. — Он растянул губы в неестественной улыбке. — Давай лучше насладимся прогулкой. Свежий воздух полезен для здоровья.              Ева закатила глаза, но промолчала. Вместо ответа она обратила внимание на открывающийся вид. Величественный замок касался самого неба своими остроконечными башнями. Серый камень стен отливал золотом в лучах утреннего солнца, а многочисленные окна мерцали, как россыпь драгоценных камней.              У подножия замка раскинулось Черное озеро, гладкое, как зеркало. Его поверхность отражала пламенеющее небо, создавая иллюзию, будто вода горит изнутри. Вдалеке виднелся Запретный лес — море зелени, колышущееся на ветру.              Ева замерла, пораженная открывшейся картиной. Узкие улочки и знойное марево Нового Орлеана, к которым она привыкла, казались теперь далеким сном. Здесь, перед ней, раскинулся совершенно иной мир — дикий, просторный, необузданный, полный древней магии. Воздух, пропитанный ароматом хвои и влажной земли, наполнял легкие, даря странное чувство свободы и тревоги одновременно.              — Ничего себе, — выдохнула она, широко раскрытыми глазами обводя панораму. — Это… это потрясающе.              Том усмехнулся, наблюдая за ее реакцией:       — Добро пожаловать в Хогвартс, дорогая. Готов поспорить, твоя школа в американском захолустье и близко не стояла?              Ева медленно покачала головой, все еще не в силах оторвать взгляд от замка:       — Да уж, наверняка сарай с метлами в Хогвартсе и то больше Ильверморни. Хотя когда-то в детстве казалась просторной.              Впервые за долгое время Ева почувствовала, как ее переполняет волнение и предвкушение чего-то нового, неизведанного. На мгновение она даже забыла о сложной ситуации, в которой оказалась. Она искоса наблюдала за Томом, пока они приближались к замку. Его лицо оставалось бесстрастным, но глаза… В них мелькнуло что-то похожее на тоску, быстро и почти незаметно, пока они жадно оглядывали замок. Он словно пытался спрятать свои чувства за привычной маской холодного безразличия, но Ева успела уловить этот момент слабости.              «Интересно, — подумала она, — что за воспоминания пробудил в нем вид Хогвартса? И есть ли вообще что-то, способное по-настоящему тронуть его?» Наверняка он сам учился именно в Хогвартсе, в Англии нет выбора волшебных школ, в отличие от Америки. И отсюда его ностальгия, поэтому он так хорошо знает директора Дамблдора и все здешние порядки, так уверенно выбирает дорогу. Но конечно же, Том вряд ли поделится с ней историями из своей молодости.              Размышления Евы прервались, когда они подошли к массивным дубовым дверям замка. На широком каменном крыльце их ожидал Альбус Дамблдор собственной персоной, его длинная серебристая борода мягко колыхалась на ветру.              — А, вот и вы! — Дамблдор приветливо раскинул руки. — Я смотрю, решили совершить небольшую прогулку перед началом учебного года? — Его глаза за очками-половинками лукаво блеснули. — Превосходно, превосходно! Такой энтузиазм и жизненная сила — именно то, что нужно Хогвартсу. Молодая кровь всегда приносит свежие идеи.              Плечи Тома едва заметно напряглись, а на лице появилась улыбка — настолько искусственная, что могла бы обмануть кого угодно, но только не Еву. Она физически ощутила, как воздух между двумя волшебниками сгустился, наполняясь невидимыми искрами напряжения. Дамблдор, казалось, излучал добродушие, но его пронзительный взгляд не отрывался от лица Тома, словно пытаясь проникнуть сквозь маску. Ева поспешила вмешаться, пока ситуация не стала неловкой:              — О, да, профессор Дамблдор. Я столько слышала о красоте здешних мест, что просто не могла упустить шанс увидеть все своими глазами. — Она улыбнулась, стараясь выглядеть как можно более непринужденно. — Знаете, после тесных улиц Нового Орлеана эти просторы просто завораживают.              — Как это мило с вашей стороны, мисс Фонтейн, — Дамблдор тепло улыбнулся в ответ. — Надеюсь, наш скромный замок оправдал ваши ожидания?              — Более чем, сэр, — искренне ответила Ева. — Хогвартс просто великолепен.              Краем глаза она заметила, как Том слегка расслабился. Возможно, ей удалось немного разрядить обстановку. Дамблдор хитро прищурился:       — Итак, молодые люди, позвольте поинтересоваться — вы предпочтете общие покои или все же раздельные комнаты?              Еву захлестнула волна отчаяния пополам с неловкостью. Она поспешно ответила, опередив Тома:       — Раздельные, пожалуйста.              Мысль о том, чтобы делить общее жилое пространство с Томом, вызвала у нее внутреннюю дрожь. Одно дело — притворяться парой на публике, и совсем другое — постоянно находиться рядом с ним наедине.              Дамблдор задумчиво погладил бороду:       — Да-да, весьма мудрое решение, мисс Фонтейн. Не стоит давать повод для лишних разговоров, особенно учитывая, что вы еще не связаны узами брака. — Он добродушно подмигнул. — Для профессора Моретта уже подготовлены покои рядом с кабинетом Защиты от Темных искусств. А для вас, профессор Фонтейн, есть чудесные комнаты за портретом в конце того же коридора.              Ну конечно, Дамблдор с его жизненным опытом все распланировал заранее. Или, может, он видит сквозь их фарс? «Черт, я уже заражаюсь паранойей от Тома, — подумала Ева. — Со стороны директора, человека старшего поколения, вполне логично предположить, что неженатая пара попросит раздельные комнаты, и подготовиться к этому варианту заранее».              Она машинально прокрутила на пальце фальшивое помолвочное кольцо — изящный золотой ободок с большим бриллиантом. Этот артефакт должен защитить ее разум от вторжения, но сейчас он казался особенно тяжелым.              — Благодарю вас, профессор Дамблдор, — сказала она вслух. — Уверена, комнаты будут просто замечательными.              Том рядом с ней промолчал, сохраняя на лице маску вежливого интереса. Ева поймала себя на мысли, что ей хотелось бы знать, как он собирался ответить? О чем он думает в этот момент? Впрочем, эта информация, вероятно, была бы не менее опасной, чем перспектива делить с ним комнаты.              Том усмехнулся, в его голосе прозвучали едва уловимые нотки сарказма:       — Скажите, профессор Дамблдор, вы всех преподавателей встречаете лично? Какая… честь для нас.              Дамблдор повернулся к нему, его глаза лукаво блеснули:       — О нет, мистер Моретт, не всех. Только тех, кто впервые переступает порог нашего замка. — Он мягко улыбнулся. — Хогвартс может быть довольно коварным местом для новичков. Столько лестниц, коридоров, потайных ходов… Не хотелось бы, чтобы вы заблудились в первый же день.              Том поджал губы, видимо, осознав свою оплошность, и на мгновение растерялся, не зная, что сказать. Ева поспешила вмешаться:       — Это очень любезно с вашей стороны, профессор. Мы думали, нас встретит смотритель, поэтому приятно удивлены видеть первым именно вас. Мы действительно ценим ваше внимание и заботу.              Дамблдор кивнул:       — Не стоит благодарности, мисс Фонтейн. Я хотел лично убедиться, что вы нормально добрались. А теперь позвольте представить вам человека, который поможет вам освоиться в замке. — Он взмахнул рукой, и словно из тени выступила сутулая фигура мужчины с длинными сальными волосами и недовольным выражением лица. — Это мистер Филч, наш смотритель. Он проводит вас до ваших комнат.              Ева мгновенно почувствовала отсутствие магической ауры вокруг Филча. «Сквиб», — мелькнула мысль, но она тут же одернула себя, стараясь не выдать удивления.              — Очень приятно, мистер Филч, — улыбнулась она. — Надеюсь, мы не доставим вам много хлопот.              Филч что-то неразборчиво проворчал в ответ, явно не разделяя ее энтузиазма.              Том, казалось, уже оправился от своей небольшой оплошности и теперь внимательно изучал смотрителя, словно оценивая потенциального противника.              — Что ж, — сказал Дамблдор, хлопнув в ладоши, — не будем больше задерживать вас. Уверен, вы хотите отдохнуть с дороги. Мистер Филч, будьте добры, проводите наших новых коллег.              

***

             Большой зал гудел и волновался. Студенты всех возрастов заполняли длинные столы, их голоса сливались в общий гомон, отражаясь от высоких сводов зачарованного потолка, на котором мерцали звезды, изображая ночное небо.              Но Ева едва смотрела на окружающие ее чудеса. Она глубоко вздохнула, стараясь унять легкое волнение, и расправила плечи. Она шагала рядом с Томом к преподавательскому столу, чувствуя на себе любопытные взгляды учеников.              — Готова к своему дебюту? — тихо спросил Том с едва заметной усмешкой.              — Не дождешься, чтобы я струсила, — парировала Ева.              У стола она уже вежливо улыбалась другим профессорам, жала руки. К ней подошла женщина с острым носом и проницательным взглядом.              — Профессор Вектор, Арифмантика, — представилась та, протягивая руку Еве. — Слышала, вы будете преподавать артефакторику? Интересная область. Возможно, мы могли бы обсудить некоторые теории о влиянии числовых значений на магические свойства предметов?              Ева подхватила ее предложение:       — С удовольствием, профессор! Я как раз недавно изучала работы Агриппы о нумерологических основах артефакторики.              Они с Томом заняли последние свободные места за столом. Справа от Евы оказался невысокий волшебник с добродушным лицом и пышными усами.              — Профессор Флитвик, — представился он, залихватски подмигнув. — Преподаю Заклинания. Рад познакомиться, мисс Фонтейн!              Ева пожала его маленькую ладонь:       — Взаимно, профессор.              Глаза Флитвика загорелись энтузиазмом. Ему явно не терпелось поделиться своими мыслями.              — О, вы не поверите, какую красоту мы сотворили сегодня! — он указал на парящие в воздухе свечи и гирлянды. — Видите те огоньки? Это новое заклинание, которое я разработал специально для начала учебного года. Они меняют цвет в зависимости от настроения ближайшего студента!              Ева невольно улыбнулась, заразившись его воодушевлением:              — Это потрясающе! Должно быть, вы потратили немало времени на разработку.              — О да, но оно того стоило! — Флитвик подмигнул. — Знаете, я всегда говорю своим студентам: магия — это не только сила, но и красота.              Краем глаза Ева наблюдала, как Том знакомится со своим соседом.              — Северус Снейп, — представился тот холодно. — Зельеварение.              Его внешность была, мягко говоря, непривлекательной: крючковатый нос, словно клюв хищной птицы, бледная, почти серая кожа и сальные черные волосы, обрамляющие худое лицо. Он выглядел так, будто годами не видел солнечного света, прячась в подземельях замка.              Том кивнул:       — Энтони Моретт. Защита от Темных искусств.              Он произнес это с неподдельной гордостью. Ева почувствовала, как между двумя мужчинами словно проскочила тень. Снейп оценивал Тома, не скрывая своей подозрительности.              — Надеюсь, вы продержитесь дольше ваших предшественников, — сухо заметил Снейп.              — О, не сомневайтесь, профессор, — ответил Том с едва заметной угрозой в голосе. — Я намерен задержаться надолго.              Снейп перевел взгляд на Еву, и она почувствовала, как по спине пробежал холодок. В черных глазах Снейпа светился острый, пронизывающий интеллект. Это был взгляд человека, способного разгадать любую загадку, проникнуть в самые темные уголки души. Ева поспешно отвела глаза, чувствуя себя неуютно под этим пристальным взором.              Наблюдая за тем, как Том общается со Снейпом, Ева заметила нечто странное. Он держался с ним иначе, чем с остальными преподавателями. В его жестах, в тоне голоса чувствовался жадный интерес, словно он знал о Снейпе больше, чем показывал.              Неужели они знакомы? Ева вспомнила, что Том провел в Хогвартсе свои школьные годы. Возможно, Снейп тоже учился здесь в то время? Однако он сам явно не узнавал Тома — смотрел на него с подозрением и легким раздражением. Конечно, ведь сейчас Том находился в теле Энтони, и его внешность сильно изменилась. Интересно, а как Том выглядел тогда?              Флитвик, не заметив ее напряжения, продолжал болтать о том, как он планирует украсить зал к Хэллоуину. Внезапно гул голосов в Большом зале начал стихать. К преподавательскому столу приближалась высокая худощавая ведьма преклонных лет. Ее темные с проседью волосы были собраны в тугой пучок, а изумрудная мантия элегантно развевалась при ходьбе. За ней, словно утята за мамой-уткой, следовала группа маленьких первокурсников, с трепетом озирающихся по сторонам.              Внимание Евы привлек необычный предмет, стоящий на табурете перед столом — старая, потрепанная остроконечная шляпа. На первый взгляд она казалась ничем не примечательной, но Ева почувствовала исходящие от нее волны древней, мощной магии. Ее пальцы невольно дрогнули, когда она ощутила присутствие уникального артефакта.              Флитвик, заметив ее интерес, наклонился ближе:       — Это профессор Минерва МакГонагалл, наш заместитель директора, — прошептал он, кивая на строгую ведьму. — А сейчас начнется церемония распределения первокурсников по факультетам.              Ева на мгновение задумалась, затем произнесла:       — С помощью шляпы? — В ее голосе прозвучало понимание. — Это какой-то ментальный артефакт, верно?              Флитвик взглянул на нее с нескрываемым уважением, его глаза за очками расширились от удивления:       — Вы совершенно правы, профессор Фонтейн! — воскликнул он, но тут же понизил голос до шепота. — Сразу видно мастера артефакторики. Обычно те, кто видит Распределяющую шляпу впервые, испытывают лишь недоумение.              Ева слегка улыбнулась, польщенная его словами. Она почувствовала, как ее профессиональный интерес разгорается все сильнее.              — Невероятно, — прошептала она, не отрывая взгляда от шляпы. — Должно быть, это очень сложная магия. Интересно, как она…              Ее размышления прервал голос профессора МакГонагалл, которая начала зачитывать имена первокурсников. Ева замолчала, с интересом наблюдая за началом церемонии. Она чувствовала, как Том рядом с ней тоже напрягся, сосредоточив внимание на происходящем.              Голос профессора МакГонагалл, звонкий и четкий, разнесся по Большому залу, заставив затихнуть последние шепотки:              — Эбботт, Ханна!              Маленькая девочка с косичками, заплетенными лентами, нерешительно выступила вперед. Ее лицо побледнело, когда она села на табурет, а профессор МакГонагалл опустила ей на голову Распределяющую шляпу.              Ева наклонилась к профессору Флитвику, не в силах сдержаться от того, чтобы поделиться мыслями:              — У нас в Ильверморни все было иначе, — прошептала она, не отрывая глаз от церемонии. — Нас выбирали зачарованные статуи, символы факультетов. Они оживают, когда чувствуют присутствие определенных способностей в магическом круге.              Флитвик заинтересованно повернулся к ней:       — Правда? Как увлекательно! А какая статуя выбрала вас, профессор Фонтейн?              — Рогатый Змей, — ответила Ева. — Это речное волшебное существо, очень умное.              Краем глаза Ева заметила, как Том на мгновение отвлекся от разговора со Снейпом и бросил на нее быстрый, цепкий взгляд. В его глазах мелькнуло что-то, похожее на интерес. «Ну конечно, — подумала Ева с внутренней усмешкой, — любитель змей. Даже свою Нагайну притащил в Хогвартс в чемодане».              — ХАФФЛПАФФ! — выкрикнула вдруг шляпа, заставив Еву вздрогнуть от неожиданности.              Ханна Эбботт, сияя от облегчения, поспешила к столу, украшенному желто-черными цветами.              — Боунс, Сьюзен! — продолжала вызывать МакГонагалл.              Флитвик, казалось, был готов подпрыгнуть на месте от возбуждения:       — Рогатый Змей, надо же! — воскликнул он шепотом. — Я читал о них, но никогда не видел вживую. Говорят, они обладают удивительной способностью к предвидению.              Ева кивнула, вспоминая величественную статую, которая когда-то выбрала ее:       — Это правда. Они видят будущее в речных потоках. Считается, что студенты, выбранные Рогатым Змеем, особенно одарены в прорицаниях и целительстве.              — ХАФФЛПАФФ! — снова объявила шляпа, и Сьюзен Боунс присоединилась к столу своего факультета.              Том, делая вид, что внимательно слушает Снейпа, незаметно придвинулся ближе к Еве, явно пытаясь уловить каждое ее слово. Его глаза блестели от едва сдерживаемого любопытства, когда Ева ловила его косые взгляды. «Интересно, — подумала Ева, — как долго его змея сможет оставаться незамеченной в замке, полном шаловливых детей и бдительных преподавателей?»              — Бут, Терри!              — РЕЙВЕНКЛОУ! — объявила шляпа, и Терри Бут направился к столу, украшенному синим и бронзовым.              Флитвик захлопал в ладоши с особым энтузиазмом:       — О, мой факультет! — просиял он. — Знаете, профессор Фонтейн, я думаю, вы бы отлично вписались в Рейвенклоу. У вас явно острый ум и тяга к знаниям.              Ева улыбнулась, польщенная его словами:       — Благодарю, профессор. Признаюсь, мне всегда было интересно, как бы меня распределили в Хогвартсе.              — Патил, Парвати! — продолжала вызывать МакГонагалл.              Том, не выдержав, наконец повернулся к Еве:              — А другие статуи? — тихо спросил он, больше не скрывая интереса. — Какие еще факультеты есть в Ильверморни?              Ева встретилась с ним взглядом. Он так вошел в роль заинтересованного коллеги? Или ему и правда интересна тема волшебных школ?              — Их еще три, — ответила она, с удовольствием погружаясь в воспоминания. — Птица-гром, Вампус и Пакваджи.              — ГРИФФИНДОР! — выкрикнула шляпа, и Парвати Патил, хихикая, побежала к столу, украшенному алым и золотым.              Внезапно голос профессора МакГонагалл, произнесший следующее имя, заставил Еву вздрогнуть:       — Поттер, Гарри!              Большой зал мгновенно погрузился в тишину, словно кто-то выключил звук. Сотни глаз устремились к маленькому мальчику с растрепанными черными волосами и круглыми очками, который неуверенно шагнул вперед. Ева узнала его — тот самый ребенок, с которым они столкнулись в Дырявом Котле, а затем — в Гринготтсе.              — Это же… — прошептал Флитвик, привставая на стуле, чтобы лучше видеть.              Ева нахмурилась, вспоминая странную реакцию посетителей Дырявого Котла, когда все кинулись здороваться с мальчиком. Тогда она списала это на британскую эксцентричность, но сейчас…              — В чем дело? — тихо спросила она у Флитвика. — Почему все так реагируют?              Флитвик посмотрел на нее с изумлением:       — Вы не знаете? Гарри Поттер — это же Мальчик-Который-Выжил!              Ева покачала головой, все еще не понимая:       — Простите, но я не…              Гарри Поттер сел на табурет, и профессор МакГонагалл опустила ему на голову Распределяющую шляпу. Зал замер в ожидании. Ева почувствовала, как Том рядом с ней напрягся.              Секунды тянулись мучительно долго. Шляпа, казалось, о чем-то спорила с мальчиком. Ева заметила, как пальцы Гарри крепко сжимают края табурета, а губы едва заметно шевелятся.              Наконец, шляпа открыла рот и выкрикнула:       — ГРИФФИНДОР!              Зал взорвался аплодисментами. Гриффиндорский стол неистовствовал, студенты вскакивали с мест, чтобы пожать руку Гарри. Близнецы с рыжими волосами, похожие как две капли воды, скандировали: «У нас Поттер! У нас Поттер!»              Ева скользнула взглядом вбок, на остальных за преподавательским столом. Дамблдор аплодировал с довольной улыбкой, его глаза мерцали. Он даже отсалютовал мальчику кубком — сразу понятно, какой у него любимый факультет. Снейп, напротив, сидел с каменным лицом, его черные глаза следили за Гарри с плохо скрываемой неприязнью. Ева заметила, что Том был единственным, кроме Снейпа, кто едва сдерживал антипатию к мальчику. Остальные преподаватели и студенты смотрели на Гарри с восхищением, словно на живую легенду.              Воспользовавшись поднявшимся шумом, Ева наклонилась к Флитвику:       — Профессор, простите мое невежество, но кто такой этот Гарри Поттер? Что за история с ним?              Флитвик вздохнул, его лицо приняло серьезное выражение:       — Ох, профессор Фонтейн, вам, можно сказать, повезло, если вы ничего не знаете о новейшей истории Англии, — он понизил голос. — Видите ли, в семидесятых и восьмидесятых годах в нашей стране была настоящая гражданская война. Тот-Кого-Нельзя-Называть держал всех в страхе.              Ева нахмурилась:       — Тот-Кого-Нельзя-Называть?              — Да, мы… — Флитвик нервно оглянулся, — мы не произносим его имени. Это был очень темный волшебник, самый ужасный за последнее столетие.              — И при чем тут Гарри Поттер? — спросила Ева с нехорошим предчувствием.              — Все изменилось, когда Тот-Кого-Нельзя-Называть попытался убить маленького Гарри, — прошептал Флитвик. — Он убил родителей мальчика, но когда попытался убить самого Гарри… — профессор сделал драматическую паузу, — убивающее проклятие отскочило от ребенка.              Ева ошеломленно уставилась на Флитвика:       — Отскочило? Но как это возможно?              — Никто не знает, — покачал головой Флитвик. — Но после этого Тот-Кого-Нельзя-Называть исчез, а Гарри стал известен как Мальчик-Который-Выжил. Он положил конец войне, даже не осознавая этого.              Ева перевела взгляд на Гарри, который смущенно улыбался, пожимая руки своим новым однокурсникам. Теперь она смотрела на него совсем другими глазами. Маленький мальчик с растрепанными волосами и круглыми очками вдруг предстал перед ней как символ надежды для целого поколения волшебников.              — Невероятно, — пробормотала она. — И все это случилось, когда он был совсем малышом?              Флитвик кивнул:       — Ему был всего год. С тех пор он жил у магглов, вдали от нашего мира. Представляете, каково ему сейчас?              Ева задумчиво покачала головой:       — Похоже на какие-то мощные защитные чары. Но я не видела еще такого уровня защиты, который остановил бы непростительное заклинание.              — Именно! — согласился Флитвик. — Это загадка, над которой многие до сих пор ломают голову.              Ева почувствовала, как Том рядом с ней внимательно прислушивается к их разговору. Она бросила на него быстрый взгляд и заметила, как его пальцы побелели от напряжения, сжимая край стола.              Гарри Поттер тоже осматривал преподавательский стол. Встретившись с ней взглядом, он несмело улыбнулся — узнал. Дальше перевел глаза на Тома и Снейпа, чуть нахмурился. Задумчиво потер шрам на лбу — теперь Ева понимала, что именно его оставило, и это вызывало какую-то щемящую жалость.              «Как много темных магов мне встретилось в одной Англии, — подумала она. — Тут и Квиррелл, и Том, и теперь загадочный Тот-Кого-Нельзя-Называть».              Внезапно ее осенило, словно вспышка молнии пронзила сознание. Сердце забилось чаще, когда пазл начал складываться. Очевидно, что Том — кто-то из последователей «Того-Кого-Нельзя-Называть»! И потому он так не любит мальчика Поттера — тот привел к падению его хозяина. Возможно, и самого Тома убили в последующей заварухе.              Ева быстро подсчитала в уме: если Гарри был год, то… Все сходится, это было десять лет назад!              Теперь многое становилось на свои места: одержимость Тома темной магией, его неприязнь к Дамблдору и Гарри Поттеру, его знания о самых темных аспектах магии. Ева сделала глубокий вдох, стараясь не выдать своего волнения. Она поняла, что оказалась в самом центре какой-то застарелой вражды, истоки которой уходили глубоко в прошлое магической Британии.              — Все в порядке, дорогая? — вкрадчивый голос Тома вырвал ее из размышлений. — Ты выглядишь немного… встревоженной.              Ева встретилась с его пронизывающим взглядом и заставила себя улыбнуться:              — О, просто пытаюсь осмыслить всю эту невероятную историю. В Америке мы мало знаем о событиях в Британии.              Как хорошо, что кольцо защищало ее разум и от Тома. Он усмехнулся, но его глаза оставались холодными:       — Не беспокойся, у тебя будет достаточно времени, чтобы… наверстать упущенное.       Когда последний первокурсник был распределен, Дамблдор поднялся со своего места:       — Прежде чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот они: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка!       Ева моргнула, не веря своим ушам. Она посмотрела на Флитвика, но тот, казалось, находил это вполне нормальным. В тот же миг длинные столы факультетов заполнились едой, появившейся словно из воздуха. Перед Евой возникло невероятное разнообразие блюд: золотистые жареные цыплята, сочные ростбифы, дымящиеся отбивные, пышные йоркширские пудинги, горы картофельного пюре и овощей всех видов. Воздух наполнился ароматами специй и свежей выпечки.       Ева машинально положила себе немного салата и кусочек курицы, но ее мысли были далеки от еды. Она украдкой наблюдала за Томом, который сидел рядом, непринужденно беседуя со Снейпом. Как ему удавалось так легко вливаться в любое общество? Ева видела, как он очаровывал окружающих своей учтивостью и эрудицией. Даже хмурый Снейп, казалось, немного оттаял, увлеченный разговором.       Ева рассеянно ковыряла вилкой в тарелке. Она вспомнила, как Том разговаривал с гоблинами в банке — так же уверенно и властно. А ведь прошло всего несколько недель с тех пор, как он вернулся из мира мертвых. Как быстро он освоился в новом времени, как ловко манипулировал людьми…       Вокруг царило оживление. Студенты с аппетитом уплетали угощения, обмениваясь впечатлениями о лете и планами на учебный год. Звон столовых приборов смешивался с гулом голосов и взрывами смеха. Но Ева словно находилась в коконе тишины, погруженная в свои тревожные мысли. Она попыталась сосредоточиться на вкусе еды, но даже сочное мясо казалось безвкусным. Перед глазами вновь и вновь вставало лицо Тома — красивое, обаятельное и абсолютно бездушное.       Что скрывалось за этой маской? Какие планы вынашивал этот загадочный темный маг и зачем ему философский камень? Он хочет закрепиться в теле Энтони, не доверяя ее магии вуду? Хочет вернуть себе свое тело? А вдруг… он хочет оживить своего хозяина, загадочного Того-Кого-Нельзя-Называть? Ева заметила, как Том бросил быстрый взгляд на стол Гриффиндора, где сидел Гарри Поттер. В его глазах на мгновение мелькнула такая ненависть, что Ева невольно вздрогнула. Она поспешно отвела взгляд, делая вид, что увлечена салатом.       Между тем, на столах появились десерты — пудинги, пироги, эклеры, мороженое всевозможных вкусов. Ева заставила себя съесть кусочек шоколадного торта, но даже не почувствовала его сладости. Ее желудок был слишком сжат от напряжения.              Ну и в переплет она попала. Темный маг, философский камень, мальчик-герой… Словно очутилась в центре какого-то фантастического романа. Но, несмотря на все это, Ева почувствовала проблеск надежды. Рядом был Дамблдор, которого, похоже, боялся даже Том. И столько хороших людей вокруг (ну, может, кроме Снейпа с его вечно недовольным видом). «Нужно с ними подружиться, — решила она. — Чем больше союзников, тем больше шансов выпутаться из этой истории».              Наконец зал затих. Последние крошки исчезли с золотых тарелок, а Дамблдор вновь поднялся со своего места. Его глаза, казалось, охватили весь Большой зал разом.              — Добро пожаловать! — произнес он, раскинув руки в приветственном жесте. — Добро пожаловать на новый учебный год в Хогвартсе!              Сказав несколько приветственных слов новым студентам, Дамблдор продолжил более серьезным тоном:       — Также я должен сообщить вам, что в этом году третий этаж в правом крыле закрыт для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью.              Ева почувствовала, как ее брови поползли вверх. Она медленно повернулась к Тому, встречаясь с ним глазами. Во взгляд вложила немой вопрос: «Это так принято в вашей школе, мучительная смерть за каждым поворотом?»              Лицо Тома, однако, озарилось азартом, словно у гончей, почуявшей след. Его губы изогнулись в едва заметной усмешке, и он чуть кивнул в сторону Дамблдора, как бы говоря: «Видишь, какие тайны скрывает этот старик?»              Ева нахмурилась. Он думает, что это связано с Философским камнем? Она вдруг осознала, что Хогвартс — это не просто школа. Это место, где за каждым углом может таиться опасность, где древние тайны переплетаются с повседневной жизнью, а мудрые волшебники играют в свои непонятные игры.              Дамблдор закончил свою речь, и зал взорвался аплодисментами и радостными возгласами. Но Ева едва их слышала. Ее мысли были заняты тем, что могло скрываться на третьем этаже, и почему это так заинтересовало Тома.              «Похоже, этот учебный год будет очень, очень интересным», — подумала она.