В дебрях сказочной тайги

      Обито не двигался. Расстояние и позиция на возвышенности давали ему преимущество, благодаря которому его и не обнаружили. Ветер, к счастью, не сменил своего курса, так что Учиха так и остался с подветренной стороны. Ветер дул от поляны на него, так что обнаружить его даже наблюдательному Итачи было трудно (особенно в сумерках). Зато до него ветер доносил запахи, и ощущались они ярче прежнего. Запах сухих листьев, шерсти, перьев, хвои… Всё это било в его влажный чёрный нос. Его глаз едва не слезился. Единственный глаз. Огрубевшая кожа справа перестала чувствовать боль уже давно, но судьба (или техника, или мистика какая... Обито предпочитал не додумывать) решила снова напомнить ему о суровом роке. На морде чёрного лохматого волка шрамы юности смотрелись ещё уродливее, свежее. Слезшая шкура, открывающая лысую кожу с кровавыми ранами, затянувшимися бурой коркой. Правое ухо не воспринимало звуки и просто висело безжизненным обрубком, как и глаз закатившийся в глазнице и постоянно слезящийся. Данные факторы значительно усложняли ему жизнь, но «ЛжеМадара» отличался изворотливостью, а потому и к этим неудобствам быстро адаптировался. Он шиноби, он привык терпеть.       Как Лидер он всегда ошивался где-то рядом с организацией. Не из благих побуждений, а скорее из опасений, что они наломают дров. Обито не раз беседовал с Нагато на тему того, что нукенины под его руководством совсем уж неуправляемые. То, что раскол не произошёл раньше ‒ чистейшей воды чудо. Показываться же сейчас он не спешил. Его конспирация оказалась на грани провала, так что пришлось лихорадочно придумывать новый план.       Чёрная тень скользнула в заросли. Тощая жилистая фигура зверя едва задела голые ветки с остатками жёлтой листвы. В голове у него ситуация приняла вид чёткой системы: лес незнаком, любые следы чакры отсутствуют, зацепка была одна ‒ сон. Что он, что Дейдара, что Пейн с Конан, судя по всему, оказались в таком положении после того как уснули, значит и ответ скрыт в грёзах, хотя на счёт Хидана и Какузу он не был уверен, но смутные подозрения говорили в пользу его теории. Обито не помнил, что ему снилось. Никогда не запоминал. При малейшей возможности он старался не спать как можно дольше, дабы снова не оказаться в личном аду. В этом они с Нагато были похожи…       Шерсть слиплась от влаги. Воздух стал тяжёлым, острым. В ушах звенело от стрекотания ночных ползучих и летающих гадов, но чудилось ему, что слышал он незнакомые голоса. Много голосов. Словно в одночасье Обито очутился на оживлённой площади или скорее в переулке. Всё вокруг говорило на другом языке, неведомом до сих пор. Состоял он рыков, далёкого воя, свиста, шелеста, даже запахов, но Обито понимал те обрывки, доносившиеся до его уха. Волк замедлился, как только очутился на достаточном расстоянии. Извилистая звериная тропа вывела его к большим навалившимся друг на друга замшелым камням. Какие-то грызуны перемахнули с ветки на ветку, уронив Обито на голову кедровую шишку. Ускакали наглецы так же быстро, приговаривая друг другу: ‒ Чужак, чужак… Обито, к ак он и подозревал, всё понял. Как будто говорили они на одном языке. Так и было, если быть совсем откровенным и принять наконец простую истину. Учиха запрыгнул на один из камней и уселся на него, обвив хвостом лапы. «Хватит с меня неопределённости. С этими всё понятно, сами разберутся… Итачи как всегда воду мутит, надо бы держать его к себе ближе. Но сначала Кисаме. Куда делся? А ёкай его знает…» ‒ в задумчивости волк склонил голову, впадая в подобие транса. Глупое решение. Всё вокруг живёт своей жизни и следовало всегда быть начеку.       Искать Хошигаки по запаху было очень плохой идеей. Стоило втянуть ноздрями воздух, как голова начинала гудеть. Мерзкие осенние травы. Они цвели на лугах и разносили пряный аромат по всей тайге. Забраться на гору и искать с высоты? А смысл? Среди пёстрого лесного одеяния глазами найти какую-либо зверюшку сложно. Да и страшно лезть на гору, когда над ними кружат огромные хищные птицы. Они казались ему такими огромными даже сейчас, в полёте. Оставалось наугад прошерстить окрестности и надеяться, что мечнику хватило мозгов не уходить далеко.       У чёрной скалы, на которой уже лежала снежная шапка, затянул унылую песню волк, а мотив подхватили его братья. Лохматый чёрный хвост дёрнулся, а морда Обито расплылась в кривой улыбке. Итачи ведь не дурак. Понимает, что в одиночку он обречён…