В дебрях сказочной тайги

      Тайга в конце ноября холодная, неприветливая, сурова. Словно строгая мать, она подгоняет зверей. Напоминает, что близятся холода. А пока листья и жёлтые иголки опадают на землю, последние тёплые лучи согревают суетливый лес. Непрошенным гостям не понять этого. Пока их беспокоит другое: вопросы без ответов и ещё не впавшие в спячку комары. Они назойливо пищали где-то совсем рядом с ухом. Нагато раздражённо отмахивался, медленно, но верно закипая внутри. Не так, всё было не так. Всё казалось ему таким раздражающим и неудобным: сырая пожелтевшая трава, которая виделась ему сероватой, обнаглевшие лесные мыши, что копошились совсем рядом, челюсти тяжёлые, голова тяжёлая, лапы тяжёлые… Тигр был мрачнее тучи. ‒ Мы остановились с Тоби на постоялом дворе. Это последнее, что я помню, хн. ‒ Дейдара вытянулся, встав на задние лапы, почёсывая передней лапой длинную шею. ‒ Где он, кстати? Ответ его не особо интересовал. Без чудаковатого напарника ему было даже лучше, но ради каких-то скудных понятий о приличии подрывник всё же спросил. ‒ Да похер! ‒ рявкнул почти тут же Хидан, перебив его. ‒ Ты, Лидер лучше скажи по существу, что нам делать? ‒ А что я могу сказать? ‒ голос Нагато наконец принял привычные басовые нотки. Хидана такой вопрос на вопрос не устроил. Почти алый глаз дёрнулся, это Пейн отчётливо заметил. ‒ Вот чудак человек! Он ещё и спрашивает! Ситуацию, говорю, разруливай! В глазах тигра сверкнул недобрый огонёк. Он и раньше имел дело с наглостью язычника и разговор у них обычно был короткий. ‒ Наглеешь, Хидан… ‒ Да перестаньте! ‒ глубокий слегка рокочущий голос Какузу осадил обоих. Медведь встал с насиженного места, разминая свои страшные лапища. ‒ Конкретики больше, конкретики. Нагато вздохнул. Казначей истину глаголет. Лишние распри не к чему, но сколько он будет ещё держать себя в руках лидер не мог сказать точно… ‒ Так и скажи мне. Что последнее вы помните? Может мы упускаем что-то важное. ‒ Да по мелочи там! ‒ снова вклинился Хидан. ‒ После сходочки нашей домик обчистили, хозяев в жертву принесли великому богу нашему… Началось… Хидан вытянулся, протянув несуразно коротенькие лапы к небу, а на морде его застыло блаженное выражение. В нём всё было неуместным. Само его существование было неуместным. ‒ Ты принёс. ‒ оборвал возвышенную тираду Какузу. Конан и Нагато выдохнули. Хидан же, напротив, взорвался. ‒ Хули к словам придираешься?! ‒ голос его почти сорвался на тоненький фальцет.       Итачи сваливал под шумок. Легко, как пёрышко, он поднялся земли. Трава влажная, шелест не выдал его намерений. Волк бочком засеменил в сторону дремучей непролазной чащи.       Разговор зашёл в тупик, так что Конан вынужденно перевела его в иное русло. Она кожей чувствовала раздражение своего брата по оружию и вмешательство было необходимо. ‒ Вряд-ли это какая-то техника. Я не слышала ни о чём подобном. ‒ И никто не обычный нам по пути не встречался, хн. ‒ подхватил Дейдара. ‒ Я всё десять раз проверил перед сном и Тоби тоже. Вернее, он так сказал. Нагато неуклюже встряхнулся, сбросив скопившееся раздражение и осевших на спине комаров. Отсутствие вышеупомянутого напрягало. Не только его, к слову. Конан, видимо, тоже оглядывалась по сторонам с тревогой по той же причине.       Темнело. Время пролетело стремительно за пустым ненужным разговором. Ведь по итогу ни к чему они не пришли. Зацепок нет, даже банального понятия, в какой части географии они оказались нет! Время ‒ важнейший ресурс, которым не гоже так разбрасываться. Лес задышал прохладой и как будто очнулся от дневного сна. Затихли раздражающие трели, дав волю звукам вечера. Начали подниматься в небо хищные птицы, ходили по тайге большие звери, которых и увидеть-то не каждому дано. Сырая трава покрылась лёгким инеем. Комары просто взбесились, забираясь в подшёрсток.       Какузу уже ничего и никого не слушал. Задрав широкую морду к алеющему в закате небу, он медленно и неуклюже перевёл тяжёлый взгляд на обречённую компанию, а затем встал и молча пошёл восвояси. Раз уж Итачи, самый "нормальный" из них оставил группу, то и ему нечего уже тут делать, ведь даже Лидер не в состоянии сказать ничего нового. «Он и с собой-то разобраться не может…» ‒ мелькнула мгновенная мысль в косматой голове. Бурый хищник зевнул и, переваливаясь с лапы на лапу, побрёл в заросли валежника. Хидан взъерепенился, недовольный тем, что напарник бросает его один на один с «лживым божком». ‒ Эй, Какузу! Куда попиздовал без меня?! ‒ горностай настиг его в пару прыжком. Нагато же резво развернулся в сторону грозной бурой фигуры. Вопрос был у него тот же. ‒ И куда ты направился? Медведь даже не повернулся в его сторону. ‒ Тебя ебёт моё передвижение? Что-то новое… ‒ с несвойственной ему иронией пробубнил казначей. ‒ А если серьёзно, то я бы предпочёл разделиться. Разношёрстная во всех смыслах толпа привлекает внимание. ‒ Ладно Хидан, но ты… Что за самоуправство? ‒ голос Пейна стал ниже, полосатый хвост нервно качнулся. Конан и Дейдара скользнули куда-то в сторону на случай потасовки. Какузу был удивительно флегматичен. В его голове уже сложился чёткий план действий, которого он придерживался, и ничто не могло ему помешать… ‒ Не наглей, Какузу… Тигр взглянул на него исподлобья. ‒ Не хватало ещё всем тут переругаться, хн… ‒ шепнул Дейдара, зябко поёжившись. Не столько от холода, сколько от давящей атмосферы, повисшей над полянкой. Конан едва слышно фыркнула. Иронично.       Бура гора мышц развернулась вдруг и поднялась на задние лапы. Метра три высотой, не меньше… ‒ Я разве не прав? ‒ в спокойствии Какузу мелькнуло что-то пугающе. Дело было в его рокоте, то ли в странной вибрации, исходящей от тела… ‒ А даже если так, то что вы мне сделаете сейчас? Пейн не ответил. Замер. Даже и не дышал будто, а лишь смотрел, не отводя взгляд. Гигант же снова опустился на четыре лапы и, ломая ветви, скрылся в чаще, а за ним ускакал рыжей молнией и Хидан. ‒ С другой стороны, а разделение это не такая уж и плохая идея…? Дейдара мигом заткнулся под тяжёлым взглядом Лидера.