Контроль

      Внутри меня бушевал ураган эмоций, пока его пальцы, неожиданно мягкие и теплые, скользили по напряженным мышцам. Это был он, Хенджин, человек, к которому я всегда относилась с прохладной отстраненностью, а иногда даже с раздражением. И в этой тихой, интимной близости, он касался меня, успокаивая мои натруженные конечности.       Изначальное отторжение было почти физическим. Я хотела вскочить, отстраниться, крикнуть, что это неприемлемо, что я никогда не позволю ему так вторгаться в свое личное пространство. Но мое тело, измученное долгими часами тренировок, предательски просило покоя.       Сила сопротивления медленно угасала, уступая место странному, почти болезненному удовольствию. Это было похоже на запретный плод, который невозможно было отбросить. Мои мышцы, словно напуганные птицы, расслаблялись под его заботливыми прикосновениями, и я, вопреки своему разуму, позволяла себе наслаждаться этим странным, неожиданным теплом.       Закончив с одной ногой, Хенджин осторожно взял другую и начал делать то же самое.       В уголках губ появилась легкая, смущенная улыбка, которая никак не вязалась с бурей протеста в моей душе. Я понимала, что это неправильно, что я должна была бы прекратить это прямо сейчас. Но усталость и приятное чувство расслабления были сильнее меня. Я просто лежала, принимая его заботу, как изголодавшийся путник принимает воду в знойной пустыне.       Это был миг слабости, миг наслаждения, миг полного противоречия, когда разум боролся с желанием, а тело просто сдавалось. И в этом странном сочетании дискомфорта и удовольствия я нашла, возможно, что-то новое, что-то, чего я никак не могла ожидать от этого человека.       Хенджин посмотрел на меня с довольной улыбкой и откинулся на спинку дивана, не убирая рук. — Прости, что переутомил тебя. Я не ожидал, что так получится. — искренне сказал он.       Он чувствовал себя виноватым за то, что довел меня до такого, но, конечно, никогда бы не признался в этом вслух. — Тебе нравится видеть меня такой измученной. Наслаждайся. — усмехнулась я, чувствуя, как мазь действует, согревая мышцы.       Хенджин некоторое время смотрел на меня, потом тихонько захихикал и начал вытирать руки о салфетку. — Ты права. Это довольно забавно. — поддразнил он. — Я бы никогда себе этого не позволила. Но сегодня ты убил меня. Ты просто чудовище. — сказала я и подняла голову, чтобы посмотреть на него.       Я не могла отделаться от мысли, что в его руках есть власть. И она порождала во мне чувство уязвимости. Мои ноги, лежавшие на его коленях, были как метафора, олицетворяющая ту двойственность, с которой я сталкивалась: моя слабость и желание быть сильной.       В глубине души я старалась понять, что именно происходит между нами в этот момент. Почему он стал таким внимательным? Почему забота обо мне вдруг пришла на смену строгости? Эти вопросы бесконечно крутились в моей голове. — Чудовище? Это комплимент для меня. — он рассмеялся и игриво улыбнулся.       Заметив, что я не убираю ноги с его коленей, Хенджин приподнял бровь. — О, неужели моя бедная ученица наконец-то стала чувствовать себя комфортнее? — Да. — прошептала я, закрывая глаза.       Тепло окутало все мое тело и я просто отпустила эту ситуацию. Голова стала слишком тяжелой, а диван еще мягче. — Тебе все еще трудно ходить? — спросил Хенджин с легким беспокойством.       Импульс был спонтанным, почти инстинктивным. Он не думал, он просто действовал. Его рука, словно повинуясь какому-то невидимому зову, потянулась ко мне. Его пальцы коснулись моей кожи, сначала робко и неуверенно, а затем более смело. Хенджин медленно начал поглаживать мою ногу, нежно проводя тыльной стороной пальцев по голени. Это было прикосновение не для того, чтобы оценить напряженность мышц. — Я не знаю. — сказала я с удовлетворенной улыбкой.       Мне было так приятно. Мое сердце забилось чуть быстрее, когда его пальцы нежно скользили по коже, вызывая приятное пульсирование внутри. Я не открывала глаза и просто наслаждалась этими ощущениями. Казалось, что его прикосновения наполняли меня теплом и умиротворением, унося за пределы этого зала. — Ты даже не знаешь, сможешь ли встать? — он покачал головой. — Пока нет. — прошептала я и поняла, что засыпаю.       У меня не было сил ни на что, даже на слова. Тепло от его рук и диван убаюкивали меня. Только волосы сдавливала резинка. Я распустила их, немного взъерошив, и легла обратно.       Хенджин внимательно смотрел на меня, осторожно проводя рукой по ноге. Его пальцы поднялись чуть выше, пройдя от голени до колена. Он казался погруженным в свои мысли, хотя выражение его лица, как обычно, было спокойным и безразличным. — Если ты устала, можешь немного поспать. Я здесь. — Нет. — прошептала я. — Мне нужно вернуться в общежитие. — Ты только что сказала, что не можешь идти от усталости, а теперь хочешь вернуться в общежитие? Хочешь, я понесу тебя по улицам? — дразняще сказал Хенджин, мягко ущипнув меня за коленку. — Эй! — воскликнула я и перевела свое тело в вертикальное положение, убрав ноги с его колен.       Отнести меня до дома? Я знала его. Знала его гордость, его кажущуюся неприступность, его скрытое высокомерие. Я понимала, что это всего лишь игра, слова, которые он сказал в порыве мимолетной снисходительности, но никогда не воплотит в жизнь. Хенджин, такой независимый и самодостаточный, не станет проявлять такую заботу, не позволит себе подобной слабости. Это было ниже его достоинства.       Я немного размяла колени и встала с дивана. Ноги уже не так сильно тряслись и я смогла бы дойти до общежития, только медленно. — Я справлюсь. — победно сказала я. — Ладно, пошли. Я хочу увидеть, как ты доберешься сама.       Хенджин встал и взял мою сумку, глядя на меня и ожидая момента, когда нужно будет подбежать и спасти от падения.       Я осторожно развернулась и, выдохнув, поплелась к выходу. Силы быстро иссякали, но я без проблем дошла до двери. — Ты отлично справляешься. Я впечатлен. — усмехнулся Хенджин.       Он наблюдал за мной с восхищением, которое пытался скрыть за маской показного равнодушия. Хенджин видел, как я сдерживаю стон, как мое лицо искажается от напряжения, но я продолжала идти, не замедляя темпа, не жалуясь, не прося помощи.       В его груди зародилось странное, незнакомое чувство. Это было что-то большее, чем простое уважение, что-то, что он не мог себе объяснить. Ему хотелось подойти ко мне, но он сдерживал себя, словно невидимая стена, возведенная из гордости и непризнания своих истинных чувств.       Хенджин пытался убедить себя, что это не его дело. Но чем сильнее он пытался отрицать, тем громче кричало его сердце. Он видел мое упрямство, видел мою силу, и в этом было что-то, что заставляло его остаться со мной.       Он открыл мне дверь и пропустил вперед. Я усмехнулась, увидев его спокойное лицо. Такой странный. — Что смешного? — он вопросительно поднял брови. — Ты даже не можешь самостоятельно стоять, но все же решила рискнуть и попробовать пройтись без моей помощи. Это я должен смеяться.       Он медленно шел рядом со мной, подстраиваясь под мой темп шага. — Я разрешила тебе немного подлечить меня, но мне не нужна ничья помощь. Я справлюсь сама, как всегда. — сказала я.       Дойдя до шкафа с верхней одеждой, Хенджин протянул мне куртку. Со вздохом я потянулась к ней, но он решил помочь мне ее надеть. Его руки нежно коснулись моих плеч и накинули куртку. Мне было некомфортно принимать его помощь. Пусть он уже ее оказал, но большего мне не нужно. — Ты выглядишь мило, когда вся потная и измученная. — пробормотал Хенджин.       Я автоматически закатила глаза и натянуто ему улыбнулась. — Мммм, ты тоже, знаешь, выглядишь не лучше. — процедила я и рывком забрала у него свою сумку. — Пока, мучитель. — сказала я и резко развернулась.       Но я забыла о том, что мои ноги не слушались, а сумка была слишком тяжелой. Она потянула меня не в ту сторону и я начала терять равновесие. — Осторожно! — воскликнул Хенджин.       Он одной рукой поймал меня за талию одним быстрым движением. Внутри него пронеслась волна облегчения, в последний момент предотвращая падение. Он успел. Сердце, колотившееся от внезапного напряжения, постепенно успокаивалось, уступая место странному, почти озорному чувству.       Я напоминала ему маленького щенка, которого внезапно напугала громкая хлопушка. Такой же напуганный, растерянный и доверчивый взгляд. Ему нравилось видеть меня такой, беззащитной и растерянной, ведь обычно я так уверена в себе, так непоколебима. В этот момент Хенджин ощущал себя сильным, моим спасителем, и это чувство льстило его самолюбию. Он знал, что мне было страшно, но при этом он не мог удержаться от легкой усмешки. — Ты самая неуклюжая, самая трудная в обучении и самая безнадежная ученица из всех, что у меня были. Но в тебе есть что-то… что делает тебя такой забавной для того, чтобы постоянно тебя дразнить. — он хихикнул и убрал руку с моей талии. — Может, мне просто скучно.       Я устало посмотрела на него и открыла дверь на улицу. Уже было за полночь, но так же тепло, как и днем. Я держалась за перила и осознала, что я не смогу спустится с лестницы вниз. Я в испуге остановилась и уставилась на Хенджина, который закрыл за мной дверь. — Что-то случилось? — спросил он, подойдя ко мне.       Он не понимал, почему я остановилась и не шла дальше, как вдруг его осенило. — Не говори мне, что ты боишься этой лестницы? Не будь смешной. — Хенджин скрестил руки и слегка нахмурился.       Лестница, которая ещё вчера казалась такой обычной, сегодня превратилась в непреодолимую пропасть, зияющую перед ней черной бездной. Я смотрела вниз, и каждый шаг представлялся мне мучительной пыткой, каждая ступень — острой гранью, готовой вонзиться в мои израненные мышцы.       Я смотрела на него, на его профиль, пытаясь поймать в его взгляде хотя бы намек на понимание, на сочувствие. Мои глаза, наполненные болью и мольбой, непроизвольно скользили по его лицу, как будто в поисках ответа на немой вопрос. Я не могла произнести ни слова, но взгляд кричал о помощи, молил об участии, надеялся на спасение.       Я чувствовала, как страх и боль переплетаются с нарастающим отчаянием, и эта смесь душила меня, заставляя сжимать зубы, чтобы не сорваться. Мне хотелось провалиться сквозь землю, чтобы не чувствовать этого унизительного бессилия, не видеть, как Хенджин стоит рядом, наблюдая за моими мучениями, и не понимая, что всего лишь один шаг мог бы спасти меня от этого ада. — А… тебе нужна моя помощь, да? — усмехнулся Хенджин.       Я сдалась и взяла его за предплечье, опустив голову. Это просто отвратительно. — Хорошая девочка.       Он накрыл мою руку своей и аккуратно спустился со мной по лестнице. Я тяжело дышала, чувствуя натяжение в ногах и крепко держалась за Хенджина. Я была уверена, что он испытывает то же отвращение ко мне, как и я к себе. Будто бы я стала инвалидом, а он моей сиделкой.       Когда мы достигли конца лестницы и ступили на асфальт, я сразу отпрянула от него, вцепившись в сумку. — Спасибо. — пробормотала я, сканируя взглядом асфальт.       У меня не хватило смелости посмотреть ему в глаза. Пусть он и правда мне помог, но я чувствовала огромный груз вины за то, что я не могу справится с обычными действиями без посторонней помощи. Да, это из-за него я так себя чувствую, но это не отменяет факта моей собственной беспомощности. — Теперь ты можешь идти? — мягко сказал Хенджин, делая шаг ко мне. — Думаю, да. — сказала я и подняла голову.       Я знала, что встречусь с безразличным и стальным взглядом с примесью презрения, но я увидела нечто иное. Это была нежность? Сочувствие? — Тогда пойдем вместе, я провожу тебя до общежития. — решительно сказал он и пошел вперед.       Я стояла, как вкопанная. Хван Хенджин не сказал, что я неуклюжая или что-то в этом роде? Он не усмехнулся и не состроил раздражающую гримасу безразличия? Этого не может быть. Мне просто показалось. — Не отставай. Я не хочу ждать тебя. — громко протянул Хенджин, находясь уже в нескольких метрах от меня.       Точно. Этот взгляд я сама себе выдумала. Я аккуратно, мелкими шагами, начала идти к нему. Иногда меня заносила вправо из-за веса спортивной сумки, но я относительно быстро поравнялась с Хенджином. — Ого, а ты умеешь ходить довольно быстро, да? — ухмыльнулся он.       Хенджин немного замедлил шаг, чтобы я не бежала за ним. Какие же у него длинные ноги. — Впервые вижу, чтобы ты шла так быстро и не спотыкалась. Продолжай. — он ободряюще похлопал меня по спине, явно упиваясь своим превосходством.       Его слова, словно комариный писк, доносились до моего сознания — язвительные поддразнивания, колкости, намеки, которые, в другой ситуации, вызвали бы у меня бурную реакцию. Но сейчас я просто пропускала их мимо ушей, как будто они были не более, чем фоновый шум. Я даже не утруждала себя тем, чтобы отвечать на них, просто смотрела перед собой пустым взглядом, не обращая никакого внимания на него.       Но где-то глубоко внутри, среди утомления и боли, затаилось теплое чувство благодарности. Я понимала, что за его показной небрежностью скрывается некая забота. Он мог бы просто бросить меня и пойти домой, но вместо этого он решил проводить.       Я знала, что он никогда не признает своей заботы, что его слова будут все также наполнены сарказмом и насмешкой, но сегодня я разглядела то, что скрывалось под маской. — Если ты устала, просто признай это. Не притворяйся, что все нормально. — серьезно сказал Хенджин.       Он немного замедлил шаг, чтобы подойти ко мне поближе. Его брови нахмурились и он изучал меня глазами. Я повернулась к нему и вздохнула. — Все в порядке. Я просто потеряла контроль, так что не волнуйся. Завтра у нас еще одна тренировка по расписанию и я постараюсь, чтобы больше такого не повторилось. — горько улыбнулась я. — Хорошо. Но я не буду провожать тебя завтра. Это единичный случай. — обозначил Хенджин.       Я кивнула и переминулась с ноги на ногу. Стоять было очень некомфортно, нежели идти. — Твое тело долго не протянет, если ты будешь тренироваться без отдыха, ты же знаешь. — он серьезно взглянул на меня.       Я распахнула глаза и усмехнулась. — Правда? Тогда зачем ты устраиваешь такие тренировки, от которых «мое тело долго не протянет»? Ты сам говоришь и не делаешь этого. — процедила я. — Я давно занимаюсь танцами, поэтому мое тело привыкло к такой интенсивности. А ты, наоборот, поздно начала тренироваться, поэтому тебе не хватает силы и выносливости.       Хенджин сделал паузу и нагнулся ко мне снова с этой дьявольской улыбкой. — Тебе нужно набраться терпения. Возможно, когда-нибудь, ты станешь лучше. А пока тебе просто придется терпеть мои тяжелые тренировки и пытаться к ним приспособится. Но я буду не против, если ты возьмешь выходной. Отдохну от тебя хоть немного.       Я хотела с ним поспорить и сказать, что у нас, трейни, нет такого количества выходных, как у айдолов. Просто объяснить ему, что я храню эти несколько дней в году для семейных праздников, но я знала, что ему все равно.       Но увидев здание общежития, я решила не продолжать этот разговор и хотела скорее оказаться в своей комнате. — Спасибо, пока. — сказала я и повернулась к входу в здание. — Подожди. — окликнул Хенджин.       Я раздраженно вздохнула и обернулась. Он медленно подошел ко мне и остановился на расстоянии одного шага. — Ты действительно бесполезная, ты знаешь об этом? — сказал он, глядя прямо в глаза.       Я была ошарашена его вопросом и по моему телу пробежал холодок. Он молча смотрел на меня, а потом покачал головой. — Почему ты так стараешься? Твое тело явно не выдержит. У тебя нет таланта к танцам, но ты все равно продолжаешь приходить на мои тренировки и мучится. Зачем?       Сердце, казалось, на мгновение перестало биться, а затем рухнуло куда-то в пропасть, оставляя после себя зияющую пустоту. Слова, словно ледяные осколки, пронзили меня насквозь, лишая сил.       "Бесполезная… нет таланта…" — они звучали, как приговор, разрывая в клочья всё то, во что я так свято верила, все те усилия, которые я вкладывала в каждое движение, в каждую тренировку. Я чувствовала, как слёзы предательски подступают к глазам, но гордость, упрямая и непоколебимая, не позволяла им прорваться наружу. Я сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони, чтобы хоть как-то сдержать нарастающий ком в горле, чтобы не показать ему, как сильно его слова задели меня.       В моей душе бушевала буря противоречивых чувств. Боль, обида, разочарование, и где-то глубоко — зарождающийся гнев. Мое сердце, разбитое на осколки, всё ещё билось, мои ноги, дрожащие от напряжения, всё ещё могли двигаться. Я не позволю его словам сломить меня, я не сдамся, я докажу всем, что они ошибаются. — Спасибо, что не веришь в меня, ублюдок. — стальным голосом сказала я и ушла в общежитие, громко хлопнув дверью.       Хенджин еще несколько мгновений стоял и смотрел на дверь. Он слегка покачал головой и на его губах появилась легкая улыбка.