Новогодние приключения

      Отвечать на чужие телефонные звонки — конечно же, не так, чтобы хорошо. Но если уж вызывающий абонент прекрасно и уже целую вечность знаком… словом, Майский раздумывает какие-то считанные секунды. Которые, в целом, ещё и на вытирание рук тратит, если совсем откровенно.       — Не смотрю, Юлёк, не смотрю, — вместо приветствия бросает майор и в самом-то деле не смотрит на экран. На него вообще сложно смотреть, если заслоняешь мобильный ручищей. И пока Соколова не успевает среагировать, с нескрываемым весельем продолжает: — вдруг ты там голенькая.       — Майский, с ума сошёл?! — выпаливает в ответ на его смех Соколова. Была б возможность — ещё б и в бок его сейчас толкнула! Но до такого техника пока ещё не дошла. — Какая я тебе голенькая?!       Она собирается высказать ещё что-нибудь в подобном роде — о нестабильности его психического состояния, конечно же, пару раз порывается даже — в само-то деле об рвущееся наружу возмущение запинаясь раз за разом. А после привычно прищуривается и с той стороны экрана не просит даже, а настоятельно приказывает:       — Ты руку-то убери. Убери-убери!       Театрально помедлив, приказу майор всё-таки подчиняется. Следом на уровень глаз переводит мобильный, а не потолок продолжает демонстрировать, и довольный собой улыбается во все тридцать два.       — Я смотрю, это ты там не совсем одетый! — резонно замечает Юля, взглядом проскальзывая по краешку простыни, завязанной у Майского на плече. — И не совсем серьёзный. Лёня где?       — Лёня-Лёня, — слегка передразнивает Сергей, как будто бы подрастроившись тому, что его персона оказывается совершенно безынтересна. — Будет сейчас твой Лёня. Куда он денется?       Майский оборачивается куда-то за невидимую линию от своей спины — не то нечто похожее на шаги услышав, не то предположить попросту решив, когда же Юлькин избранник появиться может… а после возвращает взгляд к экрану и растягивает губы в хитринкой буквально насквозь пропитанной улыбке.       — Земляничка его сейчас допарит — у выйдет Лёня! — сообщает он откровенно. — Не звать же его посреди процесса, правда ведь? И удовольствие нарушится, и пар весь выйдет… Земляничка наверняка заканчивает уже.       — Какая ещё Земляничка?! — выпаливает Соколова, округляя глаза и уже в который раз жалея о том, что она так и не смогла оказаться в этом Гусарино. — Ты чего несешь? Что у вас вообще там происходит?!       Непонимание стремительно и почти что полноправно сменяется негодованием, но теплящаяся внутри уверенность всё же старательно отвоёвывает границы. Ну не может же Юля начать думать о Субботине дурно! Слишком верит ему и в него. Слишком уверена в порядочности его и честности…       Видимо, слишком чувствует вокруг — а там и на душе — своей возлюбленной неспокойствие старший лейтенант Субботин. Оттого и появляется так вовремя из парилки.       — Михалыч, чего у тебя тут?       — Во! — восклицает Майский и моментально переводит камеру в сторону своих компаньонов, укутанных белёсыми парами. — Говорил тебе, Юлёк: допарится сейчас твой Лёня и выйдет. И Земляничка с ним.       — Сортовая Земляничка! — широко расплываясь в улыбке и за плечи моментально оплетая Удальцова, поддакивает напарнику Субботин.       — Да хорош, мужики! — вроде как не злясь совершенно сильно, всё же ворчливо бросает в ответ Валера.       Он ловко выпутывается из дружеских пут, что-то неразборчивое бросает себе под нос, всё же усмешку умудряясь вызвать у Лёни, и, измерив шагами расстояние от порога парилки до накрытого стола, плюхается на лавку возле Майского. Через экран встречается взглядом с Юлей, с которой знаком исключительно со слов друга, и, явно желая поддержки от неё получить, обращается исключительно к Соколовой:       — Чего я, виноват, что ли, что они все классные шапки расхватали впервой меня, а из оставшихся мне только ягода эта нормально налезла? Я, может, тоже будёновку хотел, — бросает, кивнув в сторону не попадающего теперь в кадр Субботина. — А не землянику эту.       Удальцов несильно ударяет рукой по совершенно правдиво зелёному чашелистику, увенчивающему его ярко-красную банную шапку с белыми точечками-семенами, и Юля, старательно пытаясь не засмеяться — чего человека лишний раз травмировать? он и так расстроен — добродушно улыбается, рассматривая его совершенно летним отдающий образ.       — Валер, не расстраивайтесь, — начинает она, не теряя тёплой улыбки. — Очень милая ягодка. А эти двое — дураки просто. И наверняка даже завидуют!       — Да-а-а, — голосит Субботин, становясь всё ближе, а после и вовсе забирает из рук Майского свой мобильный. — Мы так завидуем. Та-ак зави-и-идуем! Да, Михалыч?       Ответа, по правде говоря, старлей и не думает даже от напарника получать. Отходя на несколько шагов в сторону и решительно теряя Валеру с Сергеем из поля зрения мобильного — а значит, и Соколовой — он концентрирует всё своё внимание на одной только Юле.       — Как ты там, Юль?       — Нормально, — улыбаясь, майор пожимает в ответ плечиками. — На след банды плохишей вышли. Точнее, тех, кто за ними стоит. Будем завтра со Стёпой Деда Мороза со Снегурочкой изображать.       — О-о-о, Мороз Данилов возвращается! — смеётся в ответ Лёнька. — Его подарочная шапка пришлась мне весьма кстати. А на Снегурочку в твоём исполнении я бы с удовольствием посмотрел…       Субботин едва ли не буквально слюни пускает на собственные же представления Соколовой в расшитой снежинками шубке Снегурочки, взглядом окидывая Юлю сквозь экран телефона и загадочно улыбаясь. И если Валера с Михалычем тихонько посмеиваются, видя товарища со стороны, то Юля незамедлительно бросает в ответ:       — Твои фантазии не имеют ничего общего с реальностью! И то, что я хороша в роли Снегурочки, — это ты себе, Лёня, выдумал.       — Ладно, — как будто бы слишком легко соглашаясь, пожимает плечами опер, — пусть будет так.       — А чего вы вообще паритесь? — удачно вспоминает свой неозвученный вопрос Юля, ловко уходя от темы праздничного костюма и себя в нём. — В бане, может, ещё понадобилось бы чего-нибудь искать, а вы взяли и следы все поуничтожали.       — Это не та баня, — качает головой старлей. Делает несколько не особо наделённых смыслом поворотов и вскоре оказывается по правую от Майского руку. Опускается на лавку, порешив, что майор должен слова его подтверждать, а не Валера, и переводит на него взгляд. — Скажи, Михалыч.       — Так и есть! Не Зе… — начинает было майор, но бросив на Удальцова быстрый взгляд, всё же исправляется: — не Валеркина это баня. В деревне мы вообще. Хозяйка моя затопила!       — Галина Николаевна, что ли? — подпуская побольше озорных хитринок в голос, усмехается в ответ Соколова.       Она буквально сверкает с противоположной стороны видеозвонка, и, не сдерживаясь от слова вовсе, смеются следом за ней и Лёня с Валерой. Благо, что о личности Рогозиной и давнему Лёнькиному приятелю известно — с его же слов преимущественно. Плюс, Майский немного успел рассказать… в общем Валера — человек понимающий, кого при уточнении Юлином рисовать в воображении.       — Ой, довольные сидят! — бросает майор, поглядывая то по обеим сторонам от себя, то на мобильный в руках напарника. Не злится совершенно и даже напротив улыбается им подстать. Немножко снисходительно правда… как будто с детишками дело имеет… но факт всё же остаётся фактом. — Посмотрите на них! Хозяйка, говорю, дома, где меня поселили, баньку затопила. Мировая женщина!