Wicked game

      — Проходи, не стесняйся, чувствуй себя как дома, — взволнованный, но счастливый голос Карла первым ворвался в прихожую из открытой двери.       Следом за голосом в квартиру зашел сам хозяин, затем его гость и по совместительству новый жилец, а третьим, таща чемодан и сумки, его сын. Леви скинул обувь и прошел дальше, ненавязчиво озираясь по сторонам и изучая дом, в который все-таки согласился переехать, хоть и десять лет спустя после оформления опекунства.       — Проходи, — бодро откликнулся Карл и поманил гостя за собой. — Вот там у нас кухня, — махнул он рукой на проход слева и вошел в просторную, светлую комнату. — Это гостиная. Моя спальня направо, а твоя комната будет вот там, — Карл кивнул головой в сторону и снова увлек Леви за собой, — пойдем, я тебе покажу.       После окончания школы в выборе жилья у Леви было немного вариантов: либо переехать к Йегерам, либо в общежитие университета. Но так как он еще никуда не поступил, оставался один вариант — дом, в котором он столько лет отказывался жить. Леви надеялся, что будет не так уж и плохо, тем более что Карл был очень рад его переезду.       — Кто-нибудь хочет кофе? — спросил Эрен, поставив на пол две большие сумки и чемодан с вещами.       — Я хочу, — крикнул уже убежавший из комнаты Карл.       А Леви вопрос застал врасплох, отчего он непроизвольно поднял глаза и пересекся взглядами с альфой. После выпускного неделю назад они больше не встречались, и теперь язык почему-то прилип к небу, стоило наткнуться на лесные зеленые озера. Леви хотел ответить «да», но так как еще раньше решил игнорировать существование Эрена, замялся и, почувствовав себя полным идиотом, скорее вышел из гостиной.       Йегер лишь проводил его тоскливым взглядом и ушел на кухню варить и кофе, и чай, и сварил бы даже какао, если бы оно было в доме. Вдруг Леви все-таки что-нибудь захочет?       — Тебе нравится? — Карл распахнул перед Аккерманом дверь в его новую комнату и пропустил вперед.       Квартира действительно оказалась большой, светлой и просторной. Учитывая, что всю жизнь Леви довольствовался лишь одной комнатой (сначала деля ее с родителями, а потом с соседом), то в таких хоромах мог на первых порах и потеряться. Простая, но стильная и удобная на вид мебель, идеальный порядок и уют, которые царили во всех комнатах. Что еще нужно? Единственное, что слегка расстроило нового жильца — это отсутствие кота, о котором он довольно много слышал. Кот Йегеров Джеки, будучи уже в преклонном возрасте, к сожалению, умер год назад. Жаль, а ведь Леви всегда хотел домашнее животное.         — Да, — ответил Леви, осматривая свое новое жилище, — красивая квартира.       — Я прожил в ней полжизни, — мягко ностальгически улыбнувшись, поделился Карл. — Раньше это была комната Эрена, а теперь твоя. Я так рад, что ты согласился жить у меня.       Коротко улыбнувшись, Леви еще раз окинул взглядом комнату и втянул носом воздух. В нем почти не угадывался запах прежнего хозяина.       — А мистер Йегер где живет? — спросил омега.       — О, у него давно свой дом, он уже давно независимый альфа, — махнул рукой Карл не без легкого сожаления в голосе, но тут же оживился снова. — Помочь тебе разобрать вещи?       — Нет, спасибо, я сам.       Карл еще разок улыбнулся и, проведя теплой ладонью по предплечью Леви, вышел, оставив его одного. Что ж, если Эрен давно съехал из дома, то понятно, почему мистер Йегер так обрадовался новому жильцу. Наверное, ему ужасно скучно одному в большом доме.       Скользнув уже более пристальным взглядом по новой комнате, Леви заметил на стене фото. Подойдя ближе, он обнаружил, что это фотография бывшего хозяина, видимо, повешенная сюда руками заботливого папы. На снимке Эрен выглядел моложе себя сегодняшнего лет на десять-двенадцать. Он, будучи молодым парнем, сидел где-то на берегу под соснами, обнимал руками гитару, как игрушку, прислонившись головой к грифу, и так весело, открыто улыбался, что Леви не заметил, как и его губ коснулась легкая улыбка. От фото так и веяло ароматом костра и беззаботного вечера в компании друзей или родных. От него веяло запахом соснового бора, запахом Эрена.       Леви продолжал вглядываться в его лицо, пока не осознал, что рассматривает его с любопытством. В голове крутились вопросы вроде: интересно, а Эрен умеет играть на гитаре? А где место? Он все еще бывает там? Тряхнув головой, Леви постарался выкинуть все эти глупости. Какая разница? Его план не в том, чтобы получше узнать этого человека, а в том, чтобы убить его. Нахмурив брови, Леви решил, что позже нужно обязательно снять это фото.       Вернувшись с гостиную, он обнаружил там Эрена, расставляющего чашки на маленький столик. Пока альфа стоял к нему спиной, Леви решил улизнуть, чтобы не оставаться наедине, но половица под ногой чуть скрипнула, и Эрен обернулся. Увидев омегу, его взгляд сразу немного потеплел, что в Леви вызвало приступ раздражения.       — Вот кофе, — Йегер неловко дернул рукой, указывая на пускавшую струйки пара турку, и совсем забыл добавить про заваривающийся чай, — вам с молоком?       Леви хотел вовсе отказаться, потому что именно Эрен предложил напиток, но в комнате стоял такой восхитительный аромат свежесваренного кофе, что рот тут же наполнился слюной. Смерив альфу холодный взглядом, Аккерман буркнул:       — С молоком и сахаром.       Не успел Эрен налить кофе в чашку, как в гостиную вплыл Карл, неся в руках бутылку шампанского и три бокала.       — Я тут подумал, что у нас есть повод немножко выпить, — слегка повертев рукой с увесистой тарой, пролепетал Карл, — можно сказать, у Леви новоселье. Милый, — обратился он к сыну, — откроешь шампанское?       Карл невинно похлопал ресницами, включив свое омежье обаяние, чтобы сын не отказал ему в маленькой просьбе. Вообще-то пить никто не собирался, но Карлу очень хотелось хоть как-то обозначить, что переезд Леви для него действительно значимое событие. И глядя в его добрые просящие глаза, ни Леви, ни Эрен не смогли устоять. Прежде чем открыть бутылку, Эрен, любезно отодвинул небольшое кресло, приглашая Леви присесть, а потом усадил и Карла. Пробка глухо хлопнула, крепко сжатая ладонью альфы, и бокалы наполнились прозрачно-золоченой шипящей жидкостью.       — За тебя, Леви, — произнес Карл, обхватывая тонкую ножку своего бокала пальцами, — чтобы тебе тут жилось хорошо. За то, чтобы сбылась твоя мечта, и ты поступил в архитектурный университет. За твое счастье, мой мальчик. Я постараюсь, чтобы ты был счастлив.       Карл говорил так искренне, от всего сердца, что Леви стало даже неловко. За годы они с Карлом действительно смогли подружиться, но порой ему казалось, что омега любит его незаслуженно сильно. Тост мистера Йегера-старшего мог получиться по истине прекрасным и трогательным, если бы стоящий над душой у Леви альфа, не вставил свои пять копеек.       — Мы, — поправил он папу. — Мы постараемся.       Леви даже не требовалось поднимать головы, чтобы сказать наверняка — зеленые глаза снова неотрывно смотрят на него. Эрен был занят тем, что смотрел на Леви, Леви был занят тем, что отчаянно делал вид, будто этого не замечает, поэтому никто из них не заметил, как внимательный взгляд карих глаз скользит с одного лица на другое и обратно. Слегка дернув изящной бровью в ответ на какие-то свои мысли, Карл растянул губы в улыбке и протянул свой бокал, призывая и остальных поддержать его тост робким звоном стекла.       Леви сделал глоток и не удержался от того, чтобы бросить быстрый, холодный взгляд на альфу. С выпускного вечера прошла неделя, и у него было достаточно времени, чтобы разобраться, что же творилось в тот день. И думал он, что всему виной был впервые высунувший свой любопытный нос омега внутри него. Это был первый вечер на памяти Леви, когда вокруг собралось столько молодых альф, пускающих разные запахи, и самым отчетливым из них оказался запах хвойного леса.       В стенах закрытой школы омеги и девочки воспитывались в некой изоляции от внешнего мира, в том числе и от альф. У Леви, как у многих его одноклассников, не было большого опыта общения с противоположным полом, да и желания как такового. Попав в окружение большого количества альф, его омега сначала растерялся, а после решил, что Леви пора заинтересоваться хоть кем-нибудь, и этим кем-то стал тот, кто первым дотронулся до него в тот вечер. Должно быть так.       Эрен не был первым альфой, который проявил к нему явный интерес, но первым, на кого омега решил откликнуться. Леви встречал симпатичных ребят, но не горя желанием заводить отношения, радовался, когда его омега, принюхавшись, лишь скучно зевал. Теперь же все обстояло иначе. Альфа омеге явно понравился, он тянулся к нему, ему было любопытно, что абсолютно не входило в планы Леви. Он не для того столько лет думал о мести и унижался перед Дэвидом Зое, чтобы собственное тело предало его. Ни за что.       Грозно цыкнув на своего омегу, Леви заставил его забиться в самый дальний угол и запретил выползать оттуда, пока с Йегером не будет покончено. А после... Будут еще альфы. И уж куда лучше, чем этот Эрен Йегер. Внезапно заворочавшийся внутри омега даже заставил Леви на время позабыть, что этот альфа сделал десять лет назад. Из-за него Аккерман лишился отца и матери в один день. Он не мог просто взять и простить убийцу. Даже спустя столько лет, даже несмотря на все то, что он сделал для него. Никакие поступки не смогут искупить того, что Йегер совершил в ту ночь.       Он отобрал у Леви жизнь. Отобрал жизнь в семье, обрекая на вечное одиночество. Разве можно такое забыть? Разве можно такое простить? Разве Леви сможет забыть, сколько раз он плакал, скучая по родителям? Сколько раз его дразнили в школе дети богатеньких снобов за то, что у него никого нет, и за то, что он не из их круга? Кто заступался за него? Может, если бы Эрен хоть раз это сделал, то ненависть Леви не была такой жгучей. Но нет. Его дражайший опекун даже не знал об этом, наслаждаясь своей жизнью, вместо того, чтобы понести наказание.       Леви решил не откладывать в долгий ящик свой план. Зачем тянуть? Расправится с Эреном и съедет в общежитие от Карла, чтобы не мозолить ему глаза, как вечное напоминание о сыне. Карла, конечно, немного жаль, но Эрен не пожалел его, когда убивал отца, а значит, и Леви не будет снисходителен. Нужно просто покончить с ним и все. И сделать это нужно как можно быстрее, пока омега внутри него не вылез из своей клетки и не выкинул еще какой-нибудь фортель.       Улучив момент, когда останется в квартире один, Леви дрожащими пальцами набрал вызубренный номер и только спустя целую бесконечную минуту нажал «вызов». Когда в трубке послышался первый длинный гудок он вздрогнул и ощутил, как по спине проползла капля холодного пота. На секунду ему показалось, что он звонит куда-то в другой мир, темный и непонятный, или, может быть, даже на тот свет, кто знает? Наконец в трубке раздался чей-то безликий, словно механический голос, и ощущение чего-то темного, липкого, неправильного только усилилось.       — Слушаю, — ответил голос и даже невозможно было определить, мужской он или женский.       — Регистрация на рейс, — выдохнул Леви, чувствуя, как все нервы в теле натянулись, будто струна.       — Завтра, одиннадцать утра, набережная напротив большого памятника.       В телефоне послышались короткие гудки, а Леви продолжал стоять, прислонив его к уху, и раз за разом прокучивал в голове каждое слово. Второго шанса у него не будет. Либо завтра он придет в назначенное время в назначенное место, либо может забыть о своей мести. Подняв глаза, он невольно наткнулся на фото Эрена, которое пока не решался снять, чтобы не обидеть Карла. Глядя сейчас в улыбающееся лицо, Леви захотелось швырнуть в него ножом от всколыхнувшейся ненависти. Скоро с ним будет покончено, и его семья будет отомщена.       Камень, которым была вымощена вся набережная, к одиннадцати часам уже прогрелся так, что начинал печь руки, если Леви пытался опереться на широкие перила. Начало самого жаркого месяца лета обещало, что он как никогда оправдает свое название. Даже в легкой белой рубашке и светлый шортах было жарко. А еще с каждой секундой все больше потели ладони и стопы, но совсем не от жары. Еще раз нервно ткнув в носовую перемычку очков-авиаторов, которые не съехали даже на четверть дюйма, Леви резко выдохнул и присел на каменную ступеньку.       Прямо перед ним мирно текла река, ловя и играясь с солнечными бликами, за спиной шуршали колесами машины, на другой стороне прогуливались люди, укрываясь от солнца под раскидистыми деревьями парка. За час Леви изучил этот кусочек набережной вплоть до последнего дюйма, пытаясь себя хоть чем-то занять. Нервозность росла и вместе с ней чувство неправильности. Леви все утро бросало из крайности в крайность. То он до ужаса боялся, что неправильно запомнил место и время и может пропустить назначенную встречу, то хотел вообще никуда не ходить и притвориться, что никуда не звонил.       Он давно уже все решил. Решил, что не сможет спокойно жить, пока убийца не оплатит ему своей жизнью. Око за око. Но сидя теперь в условленном месте, Леви не знал, сможет ли сделать то, что задумал. Спустит курок не он, но его руки будут в крови. И за это Леви ненавидел Эрена еще сильнее. За то, что тот довел его до такого. За то, что из обычного доброго мальчика он превратился в мнительного и мстительного психа.       Утонув в своих мыслях, Леви даже не заметил, как на улице стало довольно шумно из-за проезжавшей мимо группы байкеров, и как один из мотоциклов свернул на широкий пандус набережной, проехал по нему и остановился в шести футах от сидящего на ступеньке человека.       — Это вы хотели забронировать билет на рейс?       Очень грубый, но явно женский голос вырвал омегу из задумчивого оцепенения и заставил обернуться. На блестящем в лучах солнца Харлее без шлема в одной бандане сидела женщина, затянутая в грубую кожу: штаны, мощные берцы, гловелетты, даже чокер на шее был кожаным.       — Да, здравствуйте, — выдавил из себя Леви и, поднявшись на ноги, подошел ближе.       Пока он преодолевал несколько разделяющих их ступенек, женщина вынула зубами сигарету из пачки, подкинула в руках зажигалку и, ловко ее поймав, прикурила. Глубоко затянувшись, она вальяжно откинула голову назад и выдохнула дым вверх, словно это была ее работа — дымить в небо, чтобы там образовывались облака. Зажав двумя пальцами сигарету с отпечатками темно-фиолетовой помады на фильтре, она повернулась к подошедшему парню и кинула одно-единственное:       — Кто?       Слишком грубый для женщины голос заставил Леви чуть вздрогнуть. Молча порывшись в карманах шорт, он достал сложенную пополам фотографию и, отвернувшись от дамы на мотоцикле, резко протянул ей. В ту секунду, когда чужая рука вырвала из с силой сжатых пальцев фото, Леви послышалось, как что-то внутри него вскрикнуло от ужаса. Пару дней назад Карл принес домой отпечатанные в типографии снимки с выпускного. Леви незаметно вытащил ту, где Эрен изображен крупным планом, и хорошо видно его лицо. На этом снимке он танцевал с Леви.       Взглянув на фото женщина спросила еще раз:       — Кто?       — Его зовут Эрен Йегер, ему тридцать два года. Десять лет назад он убил моего отца, — выпалил на одном дыхании Леви.       Наверное, этим людям глубоко плевать, кто он и кто человек, которого он хочет «зарегистрировать на рейс», но Аккерман почему-то не мог сдержать уточнения об убийстве. Он и сам не знал, зачем это сказал. Чтобы эти люди знали, что сделают только лучше, если на одного человека, избежавшего наказания, будет меньше, или чтобы хоть как-то оправдать свой поступок? Может, все сразу.       Спрятав фото в задний карман джинсов, женщина вытащила оттуда какую-то бумажку и, всучив ее Леви, снова затянулась, откидывая голову назад. Аккерман отстранено отметил, что ее движения выглядели какими-то театральными, черные волосы оказались ничем иным, как париком, а большие очки и вызывающий макияж были призваны скрыть истинные черты лица. Вероятно, она сделала все, чтобы никто и никогда не смог ее узнать. Леви развернул сложенный пополам небольшой листок и увидел на нем длинный ряд цифр.       — Что это? — спросил он, нахмурив брови.       — Номер счета в банке, — басила женщина, — гонорар сто тысяч долларов. Как только деньги упадут на счет, заказ будет отправлен в работу. Не будет денег — не будет работы. Прощайте.       Едва закончив говорить, женщина дернула ручку газа, мотоцикл зарычал и пополз по камню набережной, набирая скорость. А Леви остался стоять, переваривать и сжимать в руках кусок бумаги, с углами которого игрался ветер.       — Сто тысяч долларов, — повторил он и, досадливо скривив лицо, тяжело вздохнул. — Интересно, как выглядит такая куча денег?       Он, конечно, не рассчитывал, что услышав его историю, люди войдут в положение и сделают все бесплатно, но это… Это слишком дорого. Леви пытался представить, сколько может стоить такой заказ, но не мог даже примерно, потому что просто не знал… Расценок? Не спросишь же в магазине: «Сколько стоит свиной окорок? А говяжья вырезка? А человеческая жизнь?». Теперь Леви знал. Человеческая жизнь стоит равно сто тысяч долларов. Но где взять столько денег, он не представлял.       Спрятав бумагу в карман, Леви сел на прежнее место и провел пальцами по волосам, в привычном жесте зачесывая их назад. Что ж. Можно сказать, Эрену повезло — его жизнь оценили так дорого, ведь отца Леви он застрелил вообще за бесплатно. Злость от собственного бессилия вновь перекинулась на альфу. Не может же Леви просить денег у Йегера на его же собственное убийство. А больше ему взять негде. Заработать? Он едва закончил школу. Сколько лет придется работать, чтобы накопить такую сумму?       Вообще-то Леви так и планировал: пойти учиться и работать, понемногу откладывая, и так собрать нужную сумму. Но он не ожидал, что сумма окажется такой неподъемной. Прикинув в уме, Леви обреченно вздохнул и прикрыл глаза, сообразив, что в пересчете на парадизские марки выйдет что-то около девяти миллионов. Мда. Если бы у Леви еще хоть что-нибудь было, то он мог бы это продать. Но продавать, кроме пары ювелирных украшений, подаренных Карлом, просто нечего.       Стало жутко обидно. Похоже, наказать убийцу у него все-таки не получится. Только если он сам не кинется на него с ножом в руке. Зато это будет бесплатно. Правда остаток своих дней придется провести за решеткой. Черт. Сдернув очки, Леви уткнулся лицом в ладони и потер пальцами лоб. Что ему теперь делать? Продавать себя на органы? Или ограбить банк? Ни один из вариантов не годился. Похоже, ему придется забыть о своем плане. В конце концов, можно отомстить человеку не только убив его.       Леви может попытаться сделать ему больно. Может, сломать его отношения или разрушить карьеру? Аккерман не сможет успокоиться, пока клокочущий внутри него гнев не найдет выход, пока он не почувствует хоть каплю удовлетворения от мести. Он не сможет жить, зная, что человек, причинивший ему столько боли, никогда не поплатится за то, что сделал. Это несправедливо. Несправедливо!       Леви тряхнул головой, пытаясь успокоиться и мыслить трезво. Чтобы выяснить, куда лучше и побольнее ударить, сначала стоит присмотреться к альфе повнимательнее. Самое очевидное слабое место — Карл. Но Леви никогда бы не смог причинить ему вред. Нет, не после того, что омега уже сделал для него. Значит, нужно подобраться к Эрену поближе. Но от мысли, что придется налаживать с ним отношения, Леви скривился, будто съел лимон. Он не хотел ладить с Эреном. Он хотел от него избавиться.       Что ж, может и не придется заводить с ним дружбу. Может, будет достаточно понаблюдать со стороны или аккуратно порасспрашивать Карла. Должны же у него быть слабые места и помимо папы. А там уж Леви придумает, что ему делать. Надо только покрутиться рядом, что не должно вызвать каких-то трудностей. Судя по тем долгим, многозначительным взглядам и навязчивому запаху, Эрен и сам будет очень рад обществу Леви.       И омега нисколько не ошибся. Эрен все чаще заезжал к Карлу после работы под предлогом узнать, как у них дела и не нужно ли что-нибудь Леви. И даже сам вызывался подвезти, если Аккерману нужно было куда-нибудь поехать. Проблем подобраться к Эрену не было никаких. Проблема заключалась в самом Леви, которого альфа почему-то стал раздражать настолько, что он и правда подумывал над вариантом с ножом. Такой весь из себя добрый, услужливый и внимательный, аж противно.       Тем не менее день шел за днем, Леви подал документы в несколько вузов и готовился к вступительным экзаменам. После того, как он еще в детстве увлекся живописью и немного освоил азы, его стали привлекать графика и черчение. Вскоре, его увлекло построение композиций в перспективе, масштабирование и более усложненная, архитектурная графика. Любовь к чтению и истории привела его в мир истории архитектуры и дизайна. С точными наука Леви всегда был на «ты» и потому свою будущую профессию видел ясно.       Нельзя сказать, что у него будет возможность зарабатывать много денег, сидя в каком-нибудь архитектурном бюро, но главное, что ему нравилась такая работа. От омег не принято ожидать блестящих карьер и зарплат с большим количеством нулей, ведь зарабатывание денег считалось задачей альф. Омега же спокойно мог посвятить себя воспитанию детей или подрабатывать в свое удовольствие, занимаясь тем, что нравилось. Многие превращали свое хобби в источник хоть и небольшого, но тем не менее дохода. Конечно были и омеги, которые построили успешные карьеры в различных отраслях, но обществом они воспринимались скорее как исключение из правил.       Хоть Леви и мечтал о большой семье, он не хотел сидеть всю жизнь в четырех стенах. К тому же, кроме Ханджи, Пиксиса и, да простят боги, Йегеров у него никого не было, и, соответственно, он мог рассчитывать только на себя. Деньгами и помощью опекуна Леви был вынужден пользоваться, потому что, будучи ребенком без образования, не мог заботиться о себе сам. Поэтому он хотел получить высшее образование и освоить профессию, которая будет ему по душе и даст возможность зарабатывать на жизнь. Леви не собирался пользоваться деньгами Йегеров дольше, чем это необходимо.       Поэтому, засучив рукава и обложившись учебниками и макетами, он готовился к вступительным экзаменам. Карл легко посмеивался, в шутку говоря, что комната из жилого помещения превратилась в какую-то «чертильню». Леви только разводил руками, продолжая оттачивать свои навыки в архитектурной графике. И его старания не прошли даром, отразившись в успешно пройденных экзаменах. Оставалось только ждать объявления всех результатов.       Леви и сам не заметил, как за переездом и подготовкой прошел почти месяц, и август уже дышал над городом темнотой вечеров и мягкостью дневного тепла. Он освоился в новом доме и жизни в компании Карла. Омега нравился Леви все больше. В быту он оказался очень спокойным и сдержанным, любил чистоту и очень вкусно готовил. Леви как-то признался, что почти не умеет готовить (ведь надобности в школе с шеф-поваром в этом не было), и Карл решил взять над ним шефство, аргументируя это тем, что «неважно, омега, альфа или бета, человек должен хотя бы немного уметь готовить, чтобы накормить себя». С таким заявление глупо спорить, и Леви начал понемногу включаться в процесс приготовления каких-нибудь блюд.       Их жизнь с Карлом проходила тихо и мирно за исключением того, что ее все чаще и чаще нарушал своими визитами Эрен. Сначала он просто притаскивал какой-нибудь тортик к чаю. После начал находить повод, чтобы купить что-нибудь Леви, и под этим предлогом заехать на чашку чая, вручая очередные наборы для черчения, книги или цветы в честь сданных экзаменов.       «Леви, а вы любите шоколад?», «А какие книги вы читаете?», «А какие любите фильмы?», «А какой ваш любимый цвет?».       Эрен не упускал возможности вызнать у Леви что-нибудь еще, чего не знал, и этим безумно раздражал последнего. Аккерман не хотел отвечать на его вопросы, не хотел его видеть, не хотел чувствовать запах, но альфа как назло лип все больше и больше. Да, Леви хотел узнать о нем побольше, но не думал, что все получится наоборот. Йегер странным образом заставлял его все время быть как на иголках и чувствовать некую тревогу, словно рядом с ним опасно находиться. Эрен раздражал Леви.       — Леви, а вы любите классическую музыку? — альфа задал очередной вопрос и закинул в рот четвертую конфету, запивая ее чаем.       — Нет, — буркнул Леви и, зло брякнув только что вымытой тарелкой о столешницу, принялся намывать следующую.       — Я, — улыбнулся Карл и поднял руку, как школьник, надеясь хоть немного развеять напряженную атмосферу, — я люблю классическую музыку.       — Знаю, па, — улыбнулся ему Эрен и, поднявшись из-за стола, встал ближе к Леви, прислонившись спиной к столешнице. — Хотел пригласить вас на концерт, но, видимо, в другой раз. Леви, а какую музыку вы любите?       — Немецкий рэп, — прорычал омега первую чепуху, которая пришла ему в голову.       Его раздражал этот альфа и то, что в нос все время лез навязчивый древесный запах.       — Хм, — нахмурил брови Эрен и задумчиво пробормотал, — думаю, в каком-нибудь небольшом пабе можно будет найти такую музыку, только боюсь…       — Это шутка, — остановил его Леви, сообразив, что этот ненормальный и правда возьмет и потащит его в какой-нибудь подвал, полный пива и неформалов.       — Простите, — хохотнул Эрен, и широкая очаровательная улыбка преобразила его лицо, — а я и не понял.       — Бывает, — буркнул под нос Леви и разозлился еще больше, когда понял, что смотрит на эту дурацкую улыбочку.       Посуда в раковине закончилась и, не придумав ничего лучше, Леви выхватил чашку с недопитым чаем из рук Эрена и принялся ее намывать. Альфа только растерянно хлопнул глазами.       — Леви, милый, да брось ты эту посуду, посиди за столом, — запричитал Карл, которому нравились такие «семейные» посиделки.       Леви домыл чашку и с сожалением понял, что мыть все равно больше нечего, и ему придется вернуться обратно за стол, из-за которого он сбежал под предлогом «надо немного прибраться». Ему нужно чем-нибудь занять руки, иначе после очередного вопроса они потянутся к шее ненавистного альфы, который даже не подозревал, как близко находится от смерти. Буквально. Если бы у Леви были деньги, он бы его заказал, а если бы было чуть меньше терпения, то задушил.       — Ну раз с музыкой не получилось, может быть, сходим в кино? — предложил Карл, когда Леви вернулся за стол, а Эрен не упустил возможности поухаживать за ним и пододвинул его стул.       — Хорошо, — сдался Аккерман, понимая, что пока Йегеры его куда-нибудь не выведут — не отстанут. Причем оба.       — Я возьму билеты, — решил Эрен, видимо, нарочно обходя тему выбора жанров.       Леви все равно, что смотреть, главное, не сидеть рядом с альфой. Его раздражало в нем все. От манеры зачесывать назад длинные пряди волос до его нарочито вежливого «выканья». Леви еще никогда так не бесило собственное имя, слетающее с кукольно-пухлых губ по сто раз за вечер. Хотелось взять все печенье, которое есть на столе, и затолкнуть ему в глотку, чтобы заткнулся, а еще лучше подавился.       Через пару дней, как и было условлено, Эрен заехал вечером за омегами и повез их в кинотеатр. Фильм выбирал он, поэтому даже Карл не знал, что они будут смотреть, и его это нисколько не волновало. Он, кажется, был счастлив просто потому, что они куда-то выбрались втроем. Леви тоже жанр не заботил. Какая разница под что спать? Была у него такая дурацкая привычка — засыпать под любой фильм. Есть люди, которые все время едят, другие что-то спрашивают, третьи вечно отвлекаются, а Леви тот, кто всегда засыпает.       Карл изъявил желания съесть попкорн, и пока они стояли в очереди, Эрен изводил Леви очередным градом вопросов: «Леви, вы хотите что-нибудь?», «Может, попкорн или чипсы?», «Может, взять попить?», «А вы любите начос?». Пришлось согласиться на воду без газа, чтобы хоть как-то остановить этот фонтан невиданной заботы. И спрашивается, чего ради? Леви все равно этого никогда не оценит.       Найдя нужные места в зале, Аккерман понял, что совершил ошибку, когда рванул по проходу первым. Потому что, разумеется, Эрен пошел следом, и теперь весь фильм ему придется сидеть рядом с ним и дышать через раз, чтобы не задохнуться в этой дурацкой сырой хвое. Какой странный запах. Обычно альфы и омеги пахнут более определенными, конкретными ароматами, которые со временем и под воздействием эмоций раскрываются немного по-разному.       Эрен пах как целый сосновый бор после дождя. Впрочем, Леви тоже пах не совсем конкретно: влажностью, солью и водой, одним словом — морем. Это было немного странно, ведь Леви никогда не видел моря, но, спасибо природе, знал, как оно пахнет. Как-то в классе пятом они с Ханджи договорились, что однажды обязательно съездят на море вместе, когда станут старше. Что ж, может быть, однажды у них получится.       От приятных мыслей отвлек накативший запах сосен, когда Эрен устроился на соседнее сидение, и Леви едва не фыркнул носом. Подумалось, что это будут самые долгие два часа в его жизни. И Аккерман почти не ошибся, за исключением лишь того, что фильм оказался довольно интересным. В конце концов, боевики и приключения не так часто бывают провальными. Раздражали лишь ощущение поглядывающих на него зеленых глаз и легкое напряжение альфы, которое чувствовалось в его запахе. Леви даже не смог уснуть, чувствуя нарастающую неприязнь.       Он старался делать вид, что сидящего рядом альфы вообще не существует. Но апогеем его терпения стал момент, когда его окатило особенно сильной волной альфийского запаха. Леви повернулся, зло нахмурив брови, и обнаружил, что Эрен не скрываясь смотрит на него, похоже, вообще не обращая внимания на экран.       Омегу это взбесило еще больше, и он, недовольно выгнув бровь, качнул головой, одним выражением лица спрашивая, чего это Йегер на него уставился? Чего он не ожидал, так это ласковой, но немного грустной улыбки, коснувшейся пухлых губ. Эрен улыбнулся и покачал головой, как бы отвечая: «Ничего. Просто смотрю». А после он поднял руку и невесомо провел по прядям челки, отводя их со лба подальше от глаз омеги.       Леви замер неживым изваянием, когда рука приблизилась к его лицу. Он совершенно не знал, чего ожидать, и вздрогнул, когда пальцы совсем чуть-чуть задели кожу на виске. Эрен повернулся к экрану, словно ничего не произошло, а Леви шумно сглотнул осевший на языке запах альфы. Что он вообще себе позволяет? Леви вдруг стало жутко неловко, и он резко повернул голову, уставившись вперед, будто был безумно захвачен происходящем на экране. На самом же деле он отчаянно пытался избавиться от затопившего его смущения и тут же твердо решил, что больше в кино с этим альфой никогда не пойдет.