Напарники поневоле, союзники по ошибке

      После похищения с храма на Тайтоне Айден очнулась в холодных стенах крейсера Моффа Гидеона. Металлический привкус во рту и пульсирующая боль в теле напоминали ей о недавнем сражении. Её шаги по узким коридорам гулко отдавались под сводами корабля, когда штурмовики тащили её в главный зал. В свете ламп казалось, что всё вокруг пропитано тенью страха и подавления. Когда двери зала с шипением разошлись в стороны, Айден увидела Моффа Гидеона. Его фигура, выправленная до безупречности, возвышалась над массивной консолью. Чёрная броня, блеск Тёмного Меча на поясе и выражение ледяного превосходства — всё это создавало образ человека, привыкшего повелевать. Но Айден не дала ему удовольствия увидеть свой страх.       — Мофф Гидеон, — произнесла она, собрав в голосе всю язвительность, на которую была способна. — Какая честь лицезреть тебя вживую. Приятно познакомиться лично.       Гидеон чуть склонил голову, его тонкие губы изогнулись в холодной усмешке.       — Айден, — его голос был густым и угрожающим, как тягучий яд. — Ты носишь бескар, который не принадлежит тебе. Это символ величия мандалорцев, а не наёмницы без дома и чести. Такой материал не должен быть в подобных руках. Как и Ребёнок не должен быть у этого "отступника" Джарина.       Айден прищурилась, почувствовав, как её гнев закипает.       — И поэтому ты посылаешь свои жестянки красть детей? Ты мелок, Гидеон.       Его глаза сузились, но голос оставался бесстрастным.       — Дело не в слабости, а в стратегии. Дело не в величине, а в целях. Ты, похоже, плохо понимаешь, в чьей власти сейчас находишься. И ты ещё не поняла, насколько далеко я готов зайти ради порядка в галактике.       Она шагнула ближе, цепи на её запястьях звякнули.       — Это не порядок. Это страх. И я не собираюсь играть по твоим правилам.       Её резкость, казалось, забавляла Гидеона. Он медленно поднял руку и активировал Тёмный Меч. Лезвие засияло зловещим чёрным светом, поглощая окружающее пространство.       — И всё же ты играешь, — произнёс он, делая шаг вперёд.       Айден резко рванулась, внезапно напав на Моффа. Несмотря на связанные руки, она умело использовала своё тело, намереваясь выхватить его оружие. Но Гидеон оказался быстрее. Его движения были точными, а мощные удары Тёмного Меча сотрясали воздух, заставляя её пятиться.       Клинок встретился с её бескаровой бронёй, и ужасный скрежет прорезал пространство. Лезвие оставило глубокую борозду, и Айден ощутила жгучую боль. Она не вскрикнула, лишь скрипнула зубами, но каждое столкновение отбрасывало её назад, лишая сил.       Вскоре один из ударов сбил её с ног. Она рухнула на пол, тяжело дыша.Гидеон встал над ней, его силуэт казался мрачным и неумолимым.       — Ты смела, но это не спасёт тебя, — сказал он, ледяной тон его голоса был безжалостен.       Солдаты приблизились, и Гидеон коротко кивнул.       — Уведите её в камеру. И поставьте надёжную охрану.       Когда Айден пришла в себя, её окружала лишь холодная тьма. Пол камеры был ледяным, цепи на запястьях звенели при каждом движении. Её броня исчезла, и она чувствовала себя беззащитной, будто оказалась в клетке с хищником. Но даже в этом состоянии она отказывалась сдаваться. Она поняла, что осталась одна. Её руки и ноги болели от цепей, а тело — от ран. Глубокий порез на груди кровил. Но больше всего её мучила мысль о том, что она не смогла защитить Грогу. Мофф Гидеон, вероятно, уже использовал Ребёнка для своих зловещих целей.       Через дверь камеры ей донеслись голоса имперских клонов.       — Эта девчонка отчаянная. Она почти добралась до Гидеона.       — Неважно. Теперь она наша пленница. Никто не придёт за ней.       Айден скрипнула зубами, цепляясь за последние крупицы надежды. Она знала, что Дин Джарин найдёт способ, даже если придётся пройти через всю армию Империи.       Айден сидела на холодном полу камеры, её разум лихорадочно работал. Несмотря на боль, её гнев и упрямство не позволяли поддаться отчаянию. Но она понимала: Мофф Гидеон не оставил её в живых просто так. У него были причины.       Вскоре дверь камеры открылась. Солдаты вывели её в тот же зал. Гидеон, стоявший перед голографической картой, обернулся, его лицо озарила хищная улыбка.       — Рад снова видеть тебя в сознании, — произнёс он. — Как самочувствие?       Айден, несмотря на слабость, ухмыльнулась.       — Лучше, чем у тебя будет, когда Дин Джарин доберётся до тебя.       Гидеон рассмеялся, его смех был низким, бездушным.       — Дин Джарин? Я уверен, он попробует. Но ты ведь знаешь, что он никогда не преуспеет. Тем более теперь, когда ты здесь.Ты же понимаешь, что он обречён?       — Ты собираешься убить меня? Если да, то давай быстрее. Или слишком боишься, чтобы сделать это? — бросила она.       Гидеон наклонился ближе, его Тёмный Меч поблёскивал, готовый к активации.       — Ты не понимаешь, Айден. Ты — мандалорка. Не просто мандалорка, но наёмница с репутацией, которая побывала в самых тёмных уголках галактики. Ты знаешь слабые места множества систем, множество укрытий, которые предпочитают твои собратья… Ты — инструмент, который поможет Империи вновь воссиять.       Айден фыркнула, её губы искривились в презрительной усмешке.       — Ты сошёл с ума, раз думаешь, что я тебе помогу. Я скорее умру, чем предам свой народ.       Гидеон лишь слегка наклонил голову, его тёмные глаза блеснули с едва скрываемой насмешкой.       — Разве ты не сделала это ещё до меня? Ах, но это ведь так просто, — протянул он, поясняя очевидное. Его голос был обманчиво мягким, но в нём ощущалась угроза, скрытая под вуалью спокойствия. Он кивнул в сторону тяжёлого металлического контейнера, стоящего неподалёку. Через прозрачную панель Айден заметила неподвижную фигуру Грогу. Его крошечное тело оставалось без движения. Казалось, энергия жизни покинула его.              — Например, этот крошечный друг, — добавил Гидеон, его тон стал чуть более язвительным.       Гнев обрушился на Айден, как мощная волна, разрывающая её изнутри. Её кулаки сжались, цепи звякнули в тишине, когда она натянула их до предела.       — Ты хочешь использовать меня, чтобы предать других мандалорцев? — прошипела она, её голос наполнился холодной яростью. — Да даже если бы я знала, где они, я бы всё равно не сказала тебе.       Гидеон медленно покачал головой, прямо как учитель, разочарованный непонятливым учеником.       — Ты не понимаешь, Айден. Дело не только в информации.       Его голос наполнился фальшивым сочувствием, которое только усилило её гнев. Он сделал несколько неспешных шагов по комнате, размышляя вслух.       — Я знаю, что ты умна, знаешь, как вести переговоры, как выживать. Ты могла бы стать моим инструментом в убеждении… Мостом к тем, кто ещё сопротивляется.       Он остановился, посмотрел прямо в её глаза, и в его взгляде было что-то ужасающе хищное.       — Ты могла бы служить новой эпохе Империи. Вместе мы можем восстановить порядок в этой разбитой галактике.       Его голос стал ниже, почти шёпотом:       — Но если ты откажешься…       Он склонился ближе, и Айден почувствовала холод, исходящий от него, как от ночного ветра.       — Ты всё равно станешь полезной. Живой или мёртвой.       Айден встретила его взгляд, её собственный был острым, как лезвие кинжала. Её сердце бешено колотилось, но она заставила себя дышать ровно, чтобы не выдать своих эмоций. Она знала, что для Гидеона её жизнь была лишь ещё одним инструментом, рычагом давления. Сделав шаг вперёд, насколько позволяли цепи, она произнесла:       — Я тебе не подчинюсь. И никакая твоя угроза не заставит меня это сделать.       Гидеон не отвёл взгляда, но уголки его губ едва заметно дрогнули в усмешке, предвидя такой ответ.       — Тогда посмотрим, насколько ты стойкая, — ответил он сухо, откинувшись назад. — Уведите её обратно. Она ещё передумает.       Он жестом подозвал охранников, и двое клонов с механической точностью подхватили Айден за плечи, потащив её обратно в камеру.       Камера была яркой, ослепительно белой. Этот свет, невыносимо резкий, казался осязаемым, как будто пытался проникнуть прямо под кожу. Холод исходил не только от металлических стен, покрытых грубой, шершавой поверхностью, но и от самого воздуха, словно его специально насыщали ледяным безразличием. Айден сидела на стылом полу, тепло тела едва справлялось с пронизывающим холодом. Она прижималась спиной к стене, стараясь сохранить хоть каплю своего достоинства, но её руки непроизвольно дрожали, и не только от стужи.       В голове метались мысли, как дикие звери, которых невозможно приручить. Злоба сменялась отчаянием, гнев уступал место страху, и снова по кругу. Мофф Гидеон хотел сломить её, превратить в покорное орудие своей жестокой империи. Но Айден поклялась, что этого не будет. Никогда. Даже если придётся заплатить за это собственным разумом.       Клоны входили периодически. Иногда думалось, специально, чтобы напоминать, что она не свободна. Их движения были механическими, почти безжизненными. Они приносили подносы с жидкостью, едва напоминающей пищу, проверяли цепи или просто стояли, глядя на неё сквозь пустые маски. Свет в камере не выключался, а за дверью всегда горело холодное освещение коридора, которое размазывало время в бесконечный круговорот мыслей, безжалостно стирая границы между днями и ночами. Еду приносили в разные интервалы, разрушая любую попытку понять, сколько прошло часов, суток или недель.       Скоро Айден нашла необычный способ сохранять себя и вести отсчёт времени. Просто сосредотачивалась на звуках, которые доносились снаружи. Щелчки замков, ритмичное шипение вентиляции, даже едва уловимые вибрации, проходящие через стены, — всё это становилось её ориентиром. Она училась слушать, замечать малейшие изменения в этом монотонном хоре. Её слух обострился до предела. Ещё Айден не сводила глаз с клонов, тщательно запоминая малейшие детали: их повадки, ритм шагов, даже наклон головы. Это стало её способом сохранить контроль и не утратить волю. Она училась находить паттерны в их действиях, пытаясь понять, что могло бы помочь ей выбраться. Даже в самых тяжёлых моментах Айден сохраняла ясность мысли, цепляясь за эту рутину как за якорь в хаосе.       Но время шло. Или она просто теряла способность его ощущать. Айден всё реже могла различить границы между реальностью и иллюзией. Постоянный свет, холод и лишение сна начали разрушать её восприятие мира. Она уже не могла сказать, как долго находилась здесь — дни или недели слились в бесконечный поток однообразия. Иногда ей казалось, что стены камеры медленно движутся, сужаясь, пока она не останется одна в крошечном пространстве. Шепот, казавшийся ей голосами, раздавался из углов камеры, накаляя тревогу.       Айден пыталась сопротивляться. Её попытки считать звуки, секунды или запоминать шаги клонов начали терять смысл. Каждая мысль была обрывочной, как куски сломанной головоломки, которые она больше не могла собрать.       В какой-то момент Айден поймала себя на мысли, что начала говорить вслух, пытаясь убедить саму себя в том, что ещё жива. Сначала это были мантры, затем случайные фразы, а потом песни. Один раз, в отчаянной попытке удержать себя на грани, она начала петь под нос старую мандалорскую колыбель. Слова звучали тихо, почти безжизненно, но в них сквозила тоска.       Гидеон наблюдал за этим с непоколебимым выражением лица. Когда он вошёл в камеру, его обыденные слова звучали спокойно, почти дружелюбно, но каждое из них проникало как ледяной клинок. Он говорил тихо, почти шепотом, заставляя её напрягаться, чтобы уловить каждое слово.       ― Ты ведь знаешь, Айден, сколько силы ты можешь дать нам, ― шептал он, и каждая его фраза заставляла Айден сжимать кулаки так, что ногти впивались в ладони.       Она закрывала глаза, стараясь заблокировать его голос, но это лишь делало его сильнее. Её собственные страхи, давно загнанные глубоко внутрь, оживали, подкрепляемые каждым его словом.       Но самым мучительным было видеть Грогу. Его крошечная фигура находилась в капсуле за стеклом, на другой стороне коридора. Вспышки света, исходившие изнутри, били ей в глаза, и каждый раз её сердце сжималось. Она не знала, что они делали с ним, но эта неизвестность была хуже любой пытки.       Айден медленно теряла себя. В моменты, когда она оставалась одна, она начинала смеяться. Этот смех был глухим, полным отчаяния, но он помогал ей помнить, что она ещё жива. Или, по крайней мере, пытаться в это верить. Она всё чаще замечала, как реальность ускользает, как песок Дюнных Морей на Татуине сквозь пальцы. Её мысли больше не следовали логике, они рождались хаотично, как вспышки света в бесконечной темноте. Иногда ей казалось, что она разговаривает с кем-то, но когда поворачивала голову, то понимала, что никого рядом нет. Это одиночество стало для неё невыносимым.       Песни, которые она пела себе под нос, стали звучать всё чаще. Айден уже не контролировала их, они вырывались сами, словно из другого мира. Иногда это была мандалорская колыбель, иногда — старые военные марши, которые она когда-то слышала от своей семьи.       ― Вот и приехали, ― усмехнулась она однажды после особенно долгой колыбельной. ― Сдвиг по фазе вниз, как говорится.       Её смех эхом разнёсся по камере, но вместо облегчения он оставил в воздухе тяжёлую пустоту.       Она стала ловить себя на странных действиях. Один раз она поймала взгляд на своей руке, которая тянулась к лицу, будто хотела снять несуществующий шлем. В другой раз она пыталась запомнить шаги клонов, но внезапно поняла, что не знает, кто они такие, и зачем она это делает.       Однажды она начала говорить с клоном, который вошёл с подносом.       ― Ты кто? ― резко спросила Айден, её голос звучал неожиданно громко в мёртвой тишине камеры.       Клон, как всегда, не ответил. Его лицо за маской осталось безучастным, но Айден прищурилась, точно пыталась заглянуть ему в душу.       ― Я знаю, ты меня слышишь, ― прошептала она. ― Ты ведь тоже человек. Ну или был когда-то.       Клон не отреагировал. Он поставил поднос и ушёл, но этот молчаливый отказ стал для Айден чем-то большим, чем просто проявлением безразличия. Её губы дрогнули, и из них вырвался сдавленный смех.       ― Прекрасно, ― произнесла она, сама не осознавая, кому это адресовано. ― Даже они молчат.       Позже, когда Гидеон снова вошёл в камеру, она уже не пыталась закрыть глаза или блокировать его слова. Она смотрела на него прямо, но взгляд её разил странным хладнодушием.       ― Это ты ломаешь себя, ― сказал он бесстрастно, словно утверждал очевидный факт. ― Я только наблюдаю.       ― Ты не выиграешь. И ты прекрасно это знаешь.       ― Уже выиграл, ― шепнул он, наклонившись ближе. Его слова, как отголосок, продолжали звучать в её голове долго после того, как он ушёл.       В один из таких циклов между шумом вентиляции и приходом Гидеона Айден вдруг ощутила, что забыла, как выглядит её лицо. Её отражение исчезло из памяти, как если бы его стерли. Она вглядывалась в свои руки, пытаясь вспомнить, действительно ли они принадлежат ей.       ― Кто ты, Айден? ― прошептала она, задавая вопрос не кому-то конкретному, а пустоте вокруг.       Стены, кажется, ответили шёпотом. Или это было её воображение.       Позже она начала считать удары собственного сердца, пытаясь удержаться за реальность.       Время стало врагом. Оно перестало течь, превратившись в застывшее болото, в котором она тонула. Айден больше не знала, где конец, а где начало. Её разум, некогда острый, теперь стал хрупким и шатким, как стекло, готовое разбиться от малейшего прикосновения.       В какой-то момент времени дверь камеры снова открылась, она подняла голову, ожидая увидеть одного из безликих клонов. Но вместо этого в проёме появился человек в офицерской форме Империи.       Он был худощавым, с острым носом и глазами, в которых читалась тревожная энергия. Его взгляд на миг задержался на Айден, скользнул по её скованным цепями рукам, а затем вернулся к её лицу.       — Кто ты такой? — резко спросила Айден, её голос звучал твёрдо, несмотря на лёгкую хрипоту от усталости и пыли, скопившейся в её камере. Она не позволяла себе показать слабость, даже оказавшись в таком уязвимом положении.       Мужчина, одетый в серую форму, нервно обернулся к камере наблюдения в углу. Его движения были быстрыми, но точными, как будто он давно выучил, что и как делать в подобных ситуациях.       — Тише, — прошептал он, наклоняясь ближе. Его голос был высоковатым и рваным, нервным. — Я пришёл помочь.       Айден сузила глаза, оценивая его слова. Его лицо казалось знакомым, но не внушало доверия. Она невольно напряглась, прикидывая варианты атаки, если этот незнакомец окажется ловушкой.       — Помочь? — её голос прозвучал с язвительной насмешкой. — Ты служишь Гидеону, ты один из его собак придворных. Почему я должна тебе верить?       Мужчина, судя по всему, ожидал такого ответа. Он тяжело вздохнул, его взгляд скользнул по камере, а затем вернулся к Айден.       — Потому что то, что он делает — безумие. Я — доктор Першинг, специалист по клонированию, — тихо произнёс он, его голос звучал глухо, почти с оттенком вины. — Мофф использует мои исследования для своих целей, но… я никогда не подписывался на это. Особенно на эксперименты над ребёнком. Грогу, кажется?       Имя ударило по воспоминаниям Айден. Она вспомнила, как Дин говорил о нём. Этот человек был связан с Грогу — но тогда он показался ей более слабым, чем сейчас.       — Если это так, — прошептала она, её голос стал холоднее, — почему ты до сих пор жив?       — Потому что я нужен ему, — ответил Першинг, его взгляд метнулся к двери. — Но я больше не могу стоять в стороне. Слишком много жизней на кону. Я помогу тебе сбежать. Но мы должны действовать быстро.       Он вытянул из кармана небольшой металлический цилиндр, который ярко блеснул в тусклом свете камеры. Это устройство отключало магнитные замки.       — Я могу открыть твою камеру и предоставить доступ к оружию. Но дальше тебе придётся действовать самой. Мне нельзя быть замеченным.       — А как насчёт ребёнка? — резко спросила Айден, её голос дрогнул, но она быстро взяла себя в руки.       — Его удерживают в лаборатории на другом уровне, — объяснил Першинг, его голос стал чуть громче, когда он заговорил быстрее. — Если мы отключим питание крейсера, все двери временно откроются. Но у тебя будет мало времени.       Айден нахмурилась, её мысли лихорадочно искали выход из ситуации. Всё выглядело, как ловушка, но другого шанса могло не быть.       — Хорошо, — наконец сказала она, её взгляд стал стальным. — Но если ты меня предашь…       — Я знаю, — перебил Першинг, его голос дрожал от попыток скрыть страх. — Действуй быстро. Твои скоро прибудут.       Когда двери камеры открылись, Айден вскочила на ноги. Даже без своей брони она выглядела угрожающе, готовая броситься в бой в любую секунду. Першинг молча передал ей простой бластер и карту с маршрутом.       — Двигайся скрытно, — предупредил он, отступая назад. — Слишком много шума — и нас обоих убьют.       — Не переживай за меня, — бросила Айден, проверяя заряд оружия. С этими словами она скользнула в коридор.       Шаг за шагом, прорываясь по коридорам крейсера, Айден чувствовала, как в её венах разливается адреналин. Первые патрули были застигнуты врасплох — она двигалась как тень, бесшумно и смертельно. Однако на пути к лаборатории она столкнулась с группой штурмовиков.       Бой вспыхнул мгновенно, яркие вспышки лазерных выстрелов освещали стены коридора. Айден, лишённая защиты, должна была быть максимально осторожной: каждый выстрел мог стать последним. Она пряталась за поворотами, использовала отражения металлических стен, чтобы выманивать врагов. Её движения были резкими, но точными — это была танцевальная импровизация в смертельном ритме.       Наконец, она достигла лаборатории, дверь которой светилась красным. Магнитный ключ, снятый с трупа, пришёлся кстати. Внутри, в центре помещения, стояла капсула с Грогу. Его маленькая фигура показалась ей одновременно хрупкой и пугающей, словно от его жизни зависела сама Вселенная.       Рядом с капсулой стояли двое учёных и дроид, их лица выражали удивление и страх. Один из них успел нажать тревожную кнопку, но не успел ничего сказать. Лазерный выстрел безжалостной Айден прервал его движение. Малыш открыл глаза, и Айден почувствовала, как волна энергии пронеслась по комнате. Его крошечная рука поднялась, и мощный импульс Силы выбросил дроида через всю лабораторию, а одного из учёных врезал в стену.       — Отличная работа, малой, — прошептала Айден, осторожно беря его на руки.       Но прежде чем она успела выйти из комнаты, коридор наполнился шумо. Айден, держась за Грогу, прищурилась, оценивая обстановку из-за угла. Её шансы были ничтожными, но они не были равны нулю.       — Что, преподнесём очередной урок вежливости имперцам?       Но Грогу ничего не ответил.       Внезапно, по всему крейсеру прогремел взрыв. Коридоры задрожали, и автоматическая система начала подавать тревожные сигналы. Айден пошатнулась, упав на бедро.       — Ха, а это, похоже, привет от твоего папки прилетел.       Держа Грогу ближе, она поднялась и рванулась в сторону. Несмотря на грохот и хаос, её движения были целеустремлёнными. Коридоры пустели, солдаты спешили к месту битвы, что давало ей драгоценные секунды. Но впереди её ждал ещё один бой — и она знала, что должна быть готова.       В руках у Айден был единственный трофей — бластер, снятый с поверженного штурмовика. Он выглядел изношенным, с потертыми углами и царапинами на корпусе, но всё же был надёжнее того, что ей подсунул Першинг. Держать оружие в руках давало чувство мимолётного контроля, хотя она прекрасно знала, что без брони её шансы выжить ничтожно малы. Сейчас, однако, это было наименьшей из её забот.       Тяжёлый, вибрирующий гул прокатился по коридору — приближались дроиды. Айден быстро прижалась к стене, переводя дыхание. Её руки дрожали, ноги подкашивались, рана на груди, кажется, снова кровила, но хватка на бластере оставалась твёрдой. Она приготовилась к обороне, но из-за угла появилась фигура, которая заставила её замереть.       Дин Джарин.       Он двигался плавно, каждый шаг был частью отработанного ритуала. Броня из бескара отражала тусклый свет, разливая серебристые отблески. В руках он держал копьё из того же металла, конец которого был чуть опалён, как будто недавно прошёл сквозь металл и плоть. На полу рядом с ним валялись останки разбитого тёмного дроида и нескольких штурмовиков. Он остановился, заметив Айден, его шлем чуть наклонился, он пытался оценить её состояние через искажённое стекло визора.       — Айден? — его голос через модулятор прозвучал с неожиданной мягкостью, но в нём слышалось искреннее облегчение.       Она облокотилась о стену, стараясь казаться невозмутимой, хотя усталость и боль буквально обжигали её тело.       — Ты действительно решил прорваться сюда? — слабая усмешка скользнула по её губам. — Ты и вправду…       — Ты в порядке? — слегка дёрнувшись, он собирался шагнуть ближе, но что-то явно останавливало его.       — В полном, — поспешно ответила Айден, хотя даже она сама едва ли поверила собственным словам. Она оттолкнулась от стены, выпрямившись, и быстрым движением скрылась за ближайшим углом. Через несколько секунд из тени показался Грогу, его большие уши покачивались, а глаза блестели радостью при виде Дина.       Дин аккуратно взял ребёнка в руки, крепко прижимая его к себе. Даже через шлем можно было почувствовать, как с его плеч свалился невидимый груз.       — Я думаю, нам есть, что сказать друг другу, — тихо сказала Айден, глядя на трогательную сцену. — Но, может, отложим это до тех пор, пока вокруг не будет меньше дроидов?       Не дожидаясь ответа, она развернулась и направилась дальше по коридору, прижимая бластер к груди. Дин последовал за ней, крепко держа Грогу.       На подходе к следующему перекрёстку к ним присоединились Феннек Шенд, Бо-Катан Крайз и её спутница Коска Ривз. Боба Фетт остался пилотировать "Раб I", чтобы прикрывать их с воздуха.       Бо-Катан сразу заметила отсутствие брони у Айден и Грогу у Дина.       — Ну, вижу, все живы, — Бо-Катан скользнула взглядом по Айден. — Даже мандалорка, которая гуляет без бескара. Это новая мода?       — Да, — с сарказмом бросила Айден, перекладывая бластер в другую руку. — Я настолько хороша, что могу позволить себе разгуливать по крейсеру самого Моффа Гидеона без бескара.       — Ты видела Гидеона? — голос Бо-Катан стал жёстче, её взгляд был устремлён прямо на Айден.       — Думаешь, я просто так осталась без брони? — отозвалась она, приподнимая бровь. — Тёмный меч у него. И, поверь, он знает, как его использовать. Надеюсь, ты уложишь его на лопатки быстрее, чем он успеет активировать клинок.       Группа продолжила путь и вскоре добралась до командного мостика. Мофф Гидеон ожидал их, стоя перед панелями управления и, конечно же, в окружении нескольких элитных штурмовиков.       — Как трогательно, — сказал он, его голос звучал медленно, насмешливо, как будто он наслаждался каждой произнесённой фразой. — Мандалорцы и их приверженность друг другу. Как благородно.       Бо-Катан шагнула вперёд, её глаза, скрытые за шлемом, сверкали гневом.       — Отдай мне тёмный меч, Гидеон, — резко бросила она. — У тебя нет шансов.       Мофф усмехнулся, держа меч в руках. Его чёрный клинок мерцал зловещей аурой.       — О, мои шансы выше, чем вы думаете, — спокойно ответил он. — Вы, мандалорцы, всегда раздираемы борьбой за власть. Этот клинок — только символ. Но его символизм достаточно силён, чтобы уничтожить вас всех.       По его знаку боковые двери распахнулись, и из них вышли тёмные дроиды, их массивные корпуса блестели в приглушённом свете.       — У нас есть что-то покрупнее бластеров? — пробормотала Айден, подняв оружие.       Феннек усмехнулась, доставая гранатомёт.       — Вот, держи, — сказала она, передавая его Айден.       Айден ухмыльнулась и подняла оружие.       — Всегда мечтала устроить фейерверк на корабле какого-нибудь важного имперца.       Началась ожесточённая схватка. В воздухе висела смесь металла, дыма и гари от взрывов, а звуки битвы наполняли пространство, заглушая всё вокруг. Айден сражалась рядом с Джарином, её пальцы сжали рукоять бластера, готовая прикрыть его спину, если штурмовики попытаются напасть. Она метко срывала вражеские выстрелы, каждый выстрел оставлял в воздухе шлейф синего света. Дин, как всегда, без усталости пробивался сквозь линии врагов, его движение было точным, а каждый удар – смертоносным. Бо-Катан и Коска Ривз били с тёмными дроидами, они отлетали от их мощных ударов, их блестящие мечи сражались с искрящимися клинками врагов, и всё вокруг наполнялось яркими вспышками света и металла. Феннек, как тень, двигалась по полю боя, её выстрелы разносили врагов, точно и без лишнего усилия. Каждый её выстрел казался целенаправленным и неизбежным.       Гидеон был искусным бойцом, но Дин, вооружённый бескаровым копьём, не уступал ему в мастерстве. С хрустом металла и звоном их клинки сталкивались, и казалось, что бой затянется на долгое время. Но в один момент, когда Гидеон выдохнул и ослабил защиту, Дин моментально нашёл брешь. Его копьё со звуком разорвалось в воздухе, выбив Тёмный Меч из руки Гидеона. Айден, быстро оценив ситуацию, прикрыла его спину и выпустила серию выстрелов. Два штурмовика пали в мгновение ока.       — Спасибо, — коротко произнёс Дин, всё ещё сосредоточенный на Гидеоне.       — Всегда пожалуйста, — ответила Айден с лёгкой улыбкой, но её глаза оставались напряжёнными.       После победы над Гидеоном, напряжение, словно облака после грозы, постепенно начало растворяться. Дин осторожно поднял Грогу на руки, его лицо смягчилось, и он почувствовал облегчение. Айден остановилась возле Гидеона, которого Бо-Катан держала под прицелом. Атмосфера была напряжённой, почти зловещей, сама тишина ожидала того, что должно произойти.       — Что будем делать с ним? — спросила Айден, её взгляд встретился с взглядом Гидеона, который всё ещё сохранял странное спокойствие.       — Тёмный Меч, — Гидеон, несмотря на проигрыш, сохранял уверенность в голосе. — Он принадлежит тебе.       Дин, с каждым словом всё более спокойный, протянул меч Бо-Катан.       — Мне не нужен этот меч, — сказал он. — Он теперь твой.       Айден замерла, её взгляд стал внимательным, но скрывал в себе волну воспоминаний. Она знала, что происходящее было важным, но это знали лишь они трое — Айден, Мофф Гидеон и Бо-Катан.       — Она не может его принять, — Гидеон с явным удовлетворением сказал это. — Чтобы вернуть Тёмный Меч, ей нужно сразить тебя в бою.       Мандо бросил взгляд на Гидеона, его плечи слегка расслабились.       — Я сдаюсь. Он твой.       — О-о-о, нет, — протянул Гидеон с насмешкой. — Это будет весело.       Айден, сидя на кресле и наблюдая за ситуацией, откинулась назад, но её глаза оставались внимательными. Она взглянула на Мандо.       — Это не так работает, Мандо. У Тёмного Меча нет власти. А вот у истории есть. Без этого меча она всего лишь самозванка на троне. И плевать, что она из Крайз.       Гидеон переводил взгляд с Бо-Катан на Айден, и его слова были полны провокации:       — Ты достаточно умна и отважна, но ты сделала неправильный выбор, встав на их сторону. Если бы ты была на стороне Империи, у тебя было бы всё, о чём ты могла бы только мечтать.       — О, правда? Всё, о чём я могла только мечтать? Это, наверное, великолепная униформа, обязательные речи о превосходстве Империи и уютная камера, если я вдруг начну думать самостоятельно? Звучит неотразимо.       Бо-Катан, явно сдерживая внутреннюю борьбу, тихо, едва слышно призналась:       — Он прав.       Мандо лишь покачал головой, не разделяя мнения этой троицы.       — Да хватит, просто возьми его, — сказал он, его голос стал резко непримиримым.       Тревожный сигнал прорезал напряжённую атмосферу, сенсоры на экранах замигали красным. Система оповещения сработала, и теперь они видели красные точки около корабля. Каждый из них почувствовал, как новый удар судьбы приближается.       Гидеон поднялся с холодным выражением лица, его голос не показывал ни малейшей растерянности.       — Что ж, может, у неё появился новый шанс.       Феннек подошла к экрану, её взгляд был сосредоточен, а в воздухе висела неподдельная тревога.       — Щиты прорваны. Нас берут на абордаж.       Бо-Катан переключила внимание на экраны, не обращая внимания на обсуждение меча. В её глазах была решимость, а по её лицу прошла тень гнева.       — Сколько жизненных форм?       Феннек повернулась к ней, её лицо выражало обречённость.       — Ни одной.       Гидеон не сдвинулся, его взгляд был холоден, как лёд.       — Вам предстоит сражение с тёмными солдатами. Тебе и одного хватило, — сказал он, указывая на Мандо и намекая на бой в коридоре. — Теперь посмотрим, как вы справитесь с взводом.       На экранах ярко высвечивалась огромная толпа солдат, маршировавших к капитанскому мостику. Бо-Катан отчаянно пыталась активировать протоколы защиты, но было очевидно, что это бесполезно. Тёмные дроиды – это часть самого крейсера, они продолжали наступление. Дюн, как настоящая хозяйка ситуации, отшвырнула Гидеона так, что тот, оскорбившись, с грохотом упал на пол.       Дин передал Грогу Айден, чувствуя, что в этой ситуации они — слабое звено. Они оба были измотаны, а их шансы на успешную борьбу — минимальны.       — Не переживай, малой, — мягко сказал Дин, глядя на Грогу. — Я вытащу тебя отсюда.       Грогу, заметив перемену в его тоне, тоскливо залепетал, его маленькие пальцы вцепились в ткань, как знал, что случится что-то ужасное. Айден прижала его к себе ещё крепче, стараясь скрыть растущее беспокойство. Её взгляд, усталый и холодный, говорил: никто не тронет тебя.       Феннек скомандовала, когда дроиды начали приближаться к мостику:       — Запечатать двери!       Как только двери начали закрываться, ещё один слой укреплений на мгновение успокоил, но времени было немного. Взгляд Бо-Катан сосредоточился на камерах, она следила за движением противников.       — Они здесь, — услышали все грохот. Дроиды нанесли мощные удары в двери, и звук их атаки вызвал у Грогу паническое трясение. Он прижался к животу Айден, чувствуя, как её сердце бешено колотится, и вцепился в ткань её одежды с неимоверной силой.       Гидеон саркастически заметил:       — Впечатляющая у тебя команда стрелков. Но мы все знаем, что после доблестного сражения, все в этом помещении будут мертвы. Кроме меня… и ребёнка.       Эти слова не оставили равнодушными никого, и в ответ на них все приготовились к последнему бою.       Внезапно за стеклом мелькнул корабль. Бо-Катан сразу повернулась, заслушавшись звуком системы.       — Х-крыл, — это была надежда, хоть и слабая. В её голосе была неуверенность, но и тень оптимизма.       Кара Дюн, держа оружие наготове, усмехнулась.       — Один Х-крыл? Класс. Мы спасены.       Но внезапно экран заполнился изображением мужчины в чёрном, прорубающего себе путь через армию дроидов с потрясающей грацией и силой. Он использовал Силу, чтобы двигать предметы и уничтожать врагов. Все молчали, не в силах оторвать взгляд от происходящего. Когда он достиг мостика, Гидеон схватил бластер с пола и сделал несколько выстрелов — сначала в Бо-Катан, потом целился в Грогу.       Дин, успев закрыть Айден и Грогу своим телом, упал вместе с ними на пол. Айден из последних сил, тяжело дыша, старалась оставаться невидимой для врага, но сердце билось с удвоенной силой. К тому же, рана на груди, оставшаяся в первый день её плена, кровила, и Айден чувствовала, как замерзала.       — Вы в порядке? — шепнул Джарин. В ответ на это Айден только слабо покивала головой.       Феннек Шэнд, не теряя времени, нацелила винтовку на Гидеона.       — Бросай оружие!       В воздухе повисла напряжённая тишина. Гидеон, видя, что его положение стало безвыходным, попытался выстрелить себе под подбородок. Однако, прежде чем он успел сделать это, Кара Дюн сразила его по лицу прикладом, выбив оружие из его рук.       Грогу продолжал тянуть лапки в сторону экранов, его маленькие руки искали защиты, и Айден прижала его к себе, ощущая, как её грудь болезненно сжимается. Она не могла дать себя сломить. Рана на её груди была не настолько критичной, чтобы умереть сразу или в ближайшие минуты, но кровь уже просачивалась, запачкав ткань её одежды. Айден пыталась скрыть это, не желая показывать свою слабость, но её дрожащие руки выдавали всё. Дин помог ей встать, её тело наклонялось под тяжестью раны, но она продолжала держать Грогу как можно крепче, пряча боль. Джарин заметил её беспокойство, но молчал. Всё это было неважно. Важен был только Грогу.       Когда дроиды были уничтожены, Дин скомандовал:       — Откройте двери. Я сказал, откройте двери.       Аккуратно, с осторожностью, он перенёс Грогу в свои руки и направился к выходу.       — Ты спятил? — риторически задала вопрос Феннек, не скрывая удивления от его решительности.       Но Дин не стал отвечать.       Мужчина, в чьих руках мерцал яркий зелёный световой меч, медленно зашёл в комнату. Он не спешил, осознавая всю важность момента. Каждый его шаг звучал тяжело, а свет, отражаясь от его меча, играл на стенах. Дин, стоявший в углу, встретил его вопросом:       — Ты — джедай?       Мужчина сбросил капюшон, и его лицо открылось в тусклом свете комнаты. Он был молод, но его глаза излучали уверенность и твердость, словно пережил многое. На его лице не было ни агрессии, ни намёка на ложь. Все его черты, от аккуратно подстриженных волос до глубоких линий на лбу, говорили о человеке, который прошёл через много испытаний. И что-то в его взгляде заставило Дина немного довериться.       Джедай протянул руку в сторону Грогу, который прятался за спинкой кресла, но выглядывал из-за неё с любопытством.       — Идём, малыш, — сказал он мягким, успокаивающим голосом.       Грогу, с тревогой в глазах, повернул голову к Дину. Его маленькие ушки подёрнулись, когда он попытался понять, что от него требуется. Дин внимательно изучил его реакцию и тихо сказал:       — Он не хочет идти с тобой.       Джедай посмотрел на Грогу с лёгкой улыбкой и ответил:       — Он ждёт твоего разрешения. Его связь с Силой крепка, но талант без обучения — ничто. Я отдам жизнь, чтобы защитить этого ребёнка. Но он не будет в безопасности, пока не овладеет своими способностями.       Дин молча поднял Грогу на руки. Тот сразу прижался к нему, и мандалорец, чувствуя его малую тоску, стал успокаивать:       — Эй, ну что ты, — его голос был тёплым и мягким, как никогда прежде. — С ним тебе будет лучше. Он один из вас. Мы ещё увидимся, — его голос затих, стал почти невидимым, — я обещаю.       Грогу потянул свою маленькую лапку к шлему. Дин, взглянув на него, без колебаний снял шлем, чувствуя, как та невидимая связь между ними, которая была столько времени, становится крепче. Айден стояла рядом, наблюдая. Она заметила, как на лице Дина появилось выражение боли, как складки на лбу стали глубже. Грогу, со слезами в глазах, осторожно коснулся его щеки. Это был момент прощания, момент, который мог оказаться последним. Может быть, Грогу ждут долгие годы, а может, столетия, которые он проведёт далеко от Дина. Но Мандалорец знал, что ему не суждено будет вернуться к нему, пока он жив.       В глазах Дина, наполненных печалью, Айден прочла ту боль, которая была ей знакома. Это был тот момент, когда мандалорец отпускает своего найдёныша, понимая, что не может быть рядом.       Дин, с усилием, выдавил из себя:       — Ладно, дружок, — его слова звучали тяжело, каждое из них отрывалось от его сердца. — Время идти.       Грогу, прижав ушки и выразив всю свою тревогу, смотрел на него, как на самого близкого человека. Дин пытался его успокоить, но слова не могли скрыть ту боль, что кипела внутри.       — Не бойся.       Он отпустил его. Грогу, всё ещё не в силах расстаться, прижался к его ноге, не мог поверить, что это прощание. Дин, с болью в глазах, кивнул джедаю, который стоял рядом.       R2-D2, стоявший в углу, весело пиликал, и Грогу, немного отвлекаясь, наблюдал за ним с интересом, как за чем-то знакомым и родным. Джедай кивнул в знак благодарности и, бережно подняв Грогу, сказал:       — Да пребудет с тобой Сила.       Когда Дин смотрел на удаляющуюся спину джедая, его сердце сжималось. Он не мог забыть этот момент, его последние мгновения с Грогу. Айден подошла, положив руку на его плечо, и сказала, хотя её слова звучали мягко, ей самой не было легче:       — Таков путь.       Но тут же она пожалела об этих словах, когда заметила, как по его лицу прошёл светлый след боли. Дверь лифта с тихим звуком закрылась, и Джедай с Грогу исчезли из виду. На несколько секунд, казалось, что весь мир затих, и Дин остался один с его душой, полной пустоты.

***

      Они вернулись на корабль Бобы Фетта. В тишине на борту Раба I Дин Джарин стоял у обзорного окна, глядя на звёзды, которые мерцающими огоньками сливались в бесконечную дорожку гиперпространства. Его шлем, как всегда, был на нём, скрывая его выражение, но Айден знала, что за этим металлическим лицом скрывается смесь облегчения и глубокой грусти. Он выполнил своё обещание, отдав Грогу в руки того, кто сможет его защитить, но ощущение утраты, как тупая боль в груди, не отпускало его.       Айден подошла ближе, заметив, как его плечи слегка опустились, он тянул за собой груз, который невозможно сбросить. Она не сразу решилась заговорить, остановившись на мгновение, облокотившись на холодный металлический стол. Их тени растянулись по стенам каюты, создавая ощущение уединения.       — Таков путь.       Дин кивнул, не поворачивая головы. Его голос был низким и затуманенным, как если бы каждое слово отнимало у него силу.       — Мы столько пережили вместе… А теперь его нет.       Айден присела рядом на металлический ящик, её грудь была туго перевязана после последней схватки, но она скрывала боль за привычной стойкостью. Она оперлась локтями на колени и вздохнула, её глаза блеснули в тусклом свете.       — Я понимаю. Это же твой найдёныш. Я тоже привязалась к нему. Смешной малый. И в то же время… особенный.       Дин повернул голову к ней, и Айден ощутила сердцем, как его взгляд смягчился, он был благодарен за её слова, но в его голосе всё ещё оставалась тяжесть утраты.       — Ты ведь не обязана была нам помогать. Могла уйти, бросить всё это. Почему ты осталась?       Она усмехнулась, но на её лице застыла тень усталости.       — Я бы не простила себе, если бы бросила тебя после встречи с Асокой Тано. Хоть я и выполнила свою часть сделки, помогла найти джедая, я не… Чёрт, Мандо, не заставляй меня говорить такие вещи, за которые потом придётся краснеть… Мы ведь мандалорцы. Да, у нас разные взгляды на этот путь, но мы не бросаем своих. А потом, ну… скажем так, ты и Грогу стали чем-то вроде моей семьи.       Он задумчиво покачал головой, его взгляд инстинктивно переместился на грудь Айден. Ей явно было больно, но он не сказал ни слова.       — Семья. Забавно это слышать от тебя. Ты ведь всегда выглядела так, словно тебе никто не нужен.       Айден улыбнулась уголками губ, но её взгляд был прикован к полу. В её глазах мелькнула грусть, она вновь ощутила свою уязвимость.       — Людям вроде меня нелегко доверять. Мы учимся полагаться только на себя. Но вы… вы показали мне, что есть что-то большее.              Они замолчали, их взгляды встречались только на мгновение, а потом оба снова вернулись к созерцанию звёзд, как если бы это пространство могло унять боль.       Внезапно их разговор прервал голос Бобы Фетта из кабины пилота.       — Мы подлетаем к Татуину. Феннек и я собираемся решить некоторые… дела. А вы что собираетесь делать?       Дин взглянул на Айден. Она пожала плечами, её взгляд был уверен, хотя на лице была заметна усталость.       — Ты же знаешь, я не из тех, кто долго сидит на одном месте. Но, похоже, судьба пока не позволяет мне уйти. У меня есть одно интересное предложение. Что скажешь, Мандо? Нам ведь нужно кое-что восстановить.       Дин молчал, не сразу понимая, о чём она говорит. Но внезапно он вздохнул.       — Рейзор Крест.       — Именно, — кивнула Айден. — Твой корабль взорвали, а без него ты как без ног. Я знаю несколько торговцев, которые мне торчат достаточно кредитов. И уж они точно смогут найти доимперскую канонерку. Ну или что поновее…       Дин кивнул, чувствуя, как постепенно возвращается решимость. Потеря Грогу была огромной раной, но он знал, что жизнь не останавливается. Его сердце снова билось с той же целью, что и раньше: восстановить свой корабль и найти очередную новую цель.       — Мы разберёмся.       Айден усмехнулась, её взгляд был живым и острым, как всегда.       — Вот это мне и нравится в тебе. Упорство. А вообще, есть ещё одно дело, — она кивнула на сваленную в углу груду осколков бескара, бывшие когда-то её бронёй. Теперь от неё осталась лишь название да кучка обломков, но Айден знала, что хороший кузнец сделает из них новый комплект. — Давай ещё раз выручим друг друга, а?