По пути

«Англия — это хорошо» — такое открытие Уильям сделал для себя абсолютно внезапно. Нет, он любил свою Родину всегда — во всей её красе и проявлениях. Но Лондон даже так казался ему скучным, грозным, угрюмым. Практически ни разу не покидая границы города, Уильям был уверен, что это вся страна такая. Вот, например, Франция — романтичная, Испания — страстная, а Англия, в свою очередь, мрачная. Может, кто-то и видел в этому красоту, но точно не Уильям в своей рутине. В каком-то плане он был ничем не лучше неосведомлённого туриста, мыслящего стереотипами. Но, справедливости ради, он хотя бы не выкладывал в соцсети фотографии с Биг-Беном на фоне. В остальном же он судил только по тому, что видел. А видел он примерно то же самое, что обычно показывают в фильмах: дожди, серость и миллионы торопящихся людей. Он и сам был частью этого человеческого муравейника — как и любой другой, настолько малой, что ничего не изменилось бы, исчезни он внезапно. И так оно и произошло. Почти. Для самого Лондона и правда ничего не изменилось: одним человеком больше, одним меньше — разница слишком мала, чтобы значила хоть что-то. Когда в городе живёт такое число людей, в какой-то момент все люди вместо отдельных личностей превращаются в сплошную серую массу. Ну, отвалился кусок, с кем не бывает? Но для самого Уильяма изменилось всё. Начиная от пейзажей за окном — уже не дома, а машины, — заканчивая собственными взглядами и планами на жизнь. И он понимал, что это перемены в лучшую сторону. Когда в жизни всегда всё стабильно, практически любые изменения будут хорошим решением. Он впервые в жизни ни о чём не тревожился и мог с уверенностью сказать, что удовлетворён и по истине счастлив. Неважно, что на это повлияло: все произошедшие за пару дней события, смена обстановки или всё вместе. Главное, что в кои-то веки он обрёл покой, о котором никогда даже не думал. Разговоры с Шерлоком его успокаивали. А говорили они действительно обо всём на свете: начиная от политической ситуации в Мьянме, заканчивая спорами о съедобности гавайской пиццы. К слову, если Уильям считал, тесто с ананасами адской пыткой, то Шерлок чуть ли не пел о нём дифирамбы. И как будто бы всё действительно было именно так, как надо? В конце концов, они оба молоды и свободны. Чем им ещё заниматься, как не наслаждаться жизнью? Учёба и работа — это само собой, но это успеется всегда. А вот получать удовольствие от своего лучшего возраста можно только раз в жизни. Шерлок был не просто каким-то непонятным человеком с ветром в голове — впрочем, это было понятно сразу. У него оказывалось своё мнение буквально по каждому вопросу. Причём свои рассуждения он всегда мог подкрепить блестящими доводами. Казалось, что он знал всё и обо всех. И в какой-то степени это всё было глупо. Если думать глубже, то они оба — просто парочка малолетних беглецов, которые считают, что весь мир у них на ладони, а тузы в рукавах. И в этом была доля — а может и не только? — правды, но какое это могло иметь значение, когда всё так хорошо? Уильям иногда ни с того ни с сего начинал нервно хихикать. И у этого и правда не было какой-то причины. Просто в какой-то случайный момент эмоций становилось настолько много, что он уже не мог выражать их словами. А Шерлок это тут же подхватывал, и вот они уже смеялись вместе. Идиллия. Так оно называется? — Я устал. — внезапно констатировал Шерлок, остановил машину и сложил руки на руле. — Проветримся? — Уильям достал из бардачка пачку сигарет и зажигалку, соседствующих с липовым пистолетом и крафт-пакетом с остатками гамбургера. — Не помешает. — Шерлок кивнул, нормально припарковался и наконец вышел из машины. Уильям долго думать не собирался — вышел тут же следом. Было темно: точно больше девяти, но конкретное время из них двоих никто не знал. Сейчас это не имело значения, пространное «поздний вечер» и так всё отлично описывало. Шерлок и правда устал. Впадины под глазами казались темнее обычного. Нормально он не выспался и целый день петлял на машине то туда, то сюда. Уильям неоднократно предлагал его подменить, но все эти разы ему категорически отказывали. Сам Мориарти, впрочем, устал не меньше. По сути своей, за этот день он даже не успел сделать хоть что-то, а глаза всё равно закрывались сами собой. Подъёмы посреди ночи — сомнительная идея. С таким лучше не шутить. И только сейчас он понял, что Шерлок привёз их к морю. Этот пейзаж оставался неизменным последние десять минут поездки, но Уильям настолько вжился в принимание всё, как данности, что даже не обратил на это внимания. — Интересный выбор для остановки. — Уильям немного поёжился от прохладного воздуха. — Но это же не Кельтское море? — Да, верно. — Шерлок медленно подошёл к обрыву. — Мыс Лендс-Энд. С одной стороны омывается Ла-Маншем, а с другой Атлантическим океаном. — Красиво. — Уильям был удивлён. — Даже жаль, что я никогда не был здесь раньше. — Как причина сделать это воспоминание ещё ярче и значимее. — Шерлок сел по-турецки, широко расправил плечи и не менее широко улыбнулся. — Ты и море никогда не видел? — Не доводилось. — прискорбно сказал Уильям и сел рядом. — Но я ещё успею наверстать упущенное. — Обязательно успеешь. — Шерлок потянулся рукой к чужому лицу и одним лёгким движением убрал выпавшую из причёски прядь. — Где бы ты хотел побывать? — Не знаю. — Уильям растерялся. Потому что он правда не знал. — Я никогда об этом не думал. Я планировал провести всю жизнь в Лондоне, посвятить себя математике. Поездки куда-то меня не интересовали. Но сейчас я думаю, что в мире слишком много интересных мест, чтобы за жизнь успеть посетить их все. — Успеем. — взгляд Шерлока сощурился, а сам он не прекращал тянуть улыбку. Он улыбался много и часто: его было сложно увидеть в каком-то другом состоянии и преждевременных морщин он точно не боялся. — Каждое место по-своему особенно. Даже эта безызвестная деревне в Корнуолле. — Корнуолльцы вообще удивительные люди. Говорить на возрождённом языке — как что-то из ряда фантастики. Но мне нравится эта самобытность. Даже если это кукурузный язык. — Кукурузный язык... — Шерлок усмехнулся. — Я какое-то время растил кукурузу у себя на балконе. Спойлер: ничего не вышло. — Иногда я удивляюсь, как тебе в голову это всё приходит. — Уильям закатил глаза. — Обидно, на самом деле. Но видимо Лондон был к этому не готов. Наверное, початки напоминали ему солнце, а такое у нас — как преступление. — Шерлок рассказывал о кукурузе так соперживающе, что аж глаза на лоб лезли. — А я к ней относился лучше, чем к своему брату. — Ты ко всем относишься лучше, чем к своему брату. — парировал Уильям. — И то верно. — Шерлок на секунду замолк. Такое бывало редко и хоть что-то да значило. — Мне даже интересно, что он сказал мне, если бы поймал. — А ты рассматриваешь вариант, где он тебя бы поймал? — Уильям вытащил из пачки пару сигарет и протянул одну из них Шерлоку. Тот возражать не стал. — Приходится рассматривать все варианты, хотя я предпочитаю лишний раз не думать о плохом. — Холмс попытался поджечь сигарету зажигалкой, но та еле искрила, а после сломалась окончательно. — Плохо. — Раскури от моей. — кончиком уже зажённой сигареты, зажатой в губах, он коснулся кончика сигареты в губах Шерлока. Из-за сильного ветра поджечь её получилось не с первой попытки. — Нормально? — Да, отлично. — Шерлок кивнул и выдохнул свежий дым. — Так о чём мы там говорили? — О том, что бы Майкрофт тебе сказал, если бы поймал. — Уильям стряхнул лишний пепел, который тут же подхватил порыв и помчал его к океану. — Да, точно. Читать нотации — в его духе, но я не думаю, что он стал бы это делать. Возраст у меня уже не тот, да и сама ситуация. Словами меня невозможно от чего-то отгородить, поэтому наверянка бы посадил меня под домашний арест. И поставил бы меня охранять бифитеров. Причём воскресил бы тех, которые были ещё во времена Тюдоров. — Позитивный прогноз. В твоём духе. — По-другому не умею. — Шерлок затянулся и через несколько секунд выпустил табачный дым. — А ты, как думаешь, что бы было с тобой? Я уже слышал про возвращение к нормальной жизни, но что помимо этого? — Мы привыкли решать всё разговорами. — Что-то я не замечал твою разговорчивость, когда мы только встретились. — А ты вспомни, при каких обстоятельствах мы встретились. — Уильям нахмурился. — Сегодня, когда я говорил с Альбертом, он на меня особо не наседал. Разве что задавал некоторые наводящие вопросы. — Наверняка это было, чтобы тебя не спугнуть. А ты всё равно сбежал. — глаза Шерлока при лунном свете особенно сильно выделялись. Будто бы сливались с ночным небом и были его неотъемлемой частью. И как звезды на небосклоне, в его зрачках сияло счастье. — Я люблю тебя за это. — За это? — Не только за это. Далеко не только. За многое. И в том числе за то, что ты не боишься что-то менять, когда можно жить, как обычно. Но я люблю тебя, потому что ты — это ты, в первую очередь. — Печально, что мы встретились в таких обстоятельствах. — Уильям вздохнул. — А по-моему всё именно так, как надо. Живя в одном городе, мы могли пересечься миллионы раз, но это произошло в тот момент, когда нам обоим нужно было срочно его покинуть и всё поменять. И я не знаю, где бы был и чем бы занимался, если бы в ту ночь мы не встретились. — Шерлок потушил сигарету и скинул окурок с обрыва. — Ты так говоришь, будто с того момента прошло не несколько дней, а целая вечность. — вслед за ним, Уильям выкинул бычок. — На самом деле, эти несколько дней и ощущаются как вечность. — Шерлок вытянул длинные ноги, ступни почти касались обрыва. — Очень приятная вечность. Мне всегда казалось, что плохо, когда время тянется медленно. Но сейчас я этим наслаждаюсь. И ты был прав — спокойствие прекрасно. — Это спокойствие с тобой в одной комнате? — усмехнулся Уильям. — По-моему, спокойствие — последнее слово, которым можно описать наши приключения. — Ты просто к этому ещё не привык. Но я говорю не о внешнем спокойствии, а о спокойствии внутреннем. Я свободен, и поэтому умиротворён. С тобой не так? — Так. — Уильям согласился. «Свобода» и «спокойствие» — в целом достаточно растяжимые и абстрактные понятия, как и любые другие, которые нельзя пощупать руками. Кроме математических вычислений, конечно. — Но мне кажется, что ты всю жизнь был свободен, причём во всех смыслах. — Не совсем так. — Шерлок уже и вовсе распластался по земле. — То есть, да, я мог в любой момент просто взять и уехать и, произойди это чуть раньше, Майкрофт бы не стал меня искать. К людям я тоже особо привязан не было, а вот к Лондону — да. — К Лондону? — Именно. Я уже говорил, что не вижу себя на долгое время в других городах. По сути своей, в Лондоне, как таковом, нет ничего настолько особенного, чтобы предаваться сантиментам. Но я видел своё будущее только там. Сейчас же это не так. — А где ты теперь видишь себя в будущем? — Где угодно. Теперь это вообще не имеет значения. Хоть бери карту и тыкай пальцем. Только не в Африку. — Значит тебе всё-таки не всё равно? — усмехнулся Уильям. — Боюсь стать обедом для местных племён. — Шерлок сел и поднял вверх руки, как бы показывая, что сдаётся. — Стереотипненько мыслишь. Мне кажется, ты бы отлично вписался в роль местного вождя. — Ага. С краской на лице и в перьях попугая. Я и так мог бы ободрать голубя брата и сделать из его оперения костюм. Ты просто не видел, как они линяют. — Всё равно стереотипно мыслишь. Тебя бы и отменили за такое. Знаешь, все культуры нужно уважать. — Уильям не попрекал, а скорее просто глумился. — Стереотипы стереотипами, а статистика не врёт. Ты хоть видел какие показатели ВИЧ в Лесото или Свазиленде? — буркнул Шерлок. — Видел. Ты просто не спи с кем попало и не употребляй, и сведёшь риск к минимуму. И, кстати, Свазиленд уже как несколько лет стал Эсватини. — Ой, почему меня вообще должно волновать, как там называются страны в Африке? — Шерлок наигранно вздохнул и прислонил ладонь тыльной стороной к своему лбу. Жюри Оскара номинируют кого попало, пока здесь пропадает такой актёрище. — Я в любом случае туда не собираюсь. — А куда тогда собираешься? — Как куда? На Фиджи, конечно! — воодушевился Шерлок. — Жить где собираешься? Я уже понял, что ты фанат Джима Керри. — На островах точно неплохо было бы жить. Солнце — залог хорошего настроения. Кровь циркулирует хорошо, витамин D, там, все дела. — Шерлоку сейчас будто бы это самое солнце ударило прямо в голову. — Ну, про рак я тогда говорить ничего не буду. — покрутил головой Уильям. — Мальдивы вообще скоро исчезнут. Поэтому туда мы тоже обязаны слетать. — Шерлок рассуждал так, будто бы они были знакомы не три дня от силы, а были парой в долгом и прочном браке. — Кирибати тоже скоро исчезнет, а значит Япония снова будет страной восходящего солнца. Туда нам тоже надо! — Проще спросить, куда нам не надо... — Я же сказал. В Африку. В Южную Америку тоже лучше не надо. Наталья Орейро, конечно, красивая, но преступные сводки — не самое приятное чтиво. — Правда? Я думал, это твоё любимое развлечение. — Уильям сложил руки на груди. — И только не говори мне, что ты смотрел «Дикого ангела». Я буду смеяться. — Было дело. — Шерлок заговорщически потёр руки. — В рехабе только его и крутили. И за неимением прочих развлечений, я могу пересказать тебе весь сюжет в деталях. — Пожалуй, не надо. — Уильям не соврал и действительно рассмеялся. — Эй! — Шерлок несильно пнул его в бок. — Вообще-то это моя тактика. — шутливо нахмурился Уильям. — На этом твой чёрный список стран заканчивается? — В целом да. Но туда ещё входят Гаити, Никарагуа и все бедные страны. Кроме Ямайки! Я люблю регги. — внезапно заявил Шерлок. — Так и вижу, как ты напеваешь строчки из «Soul Rebel». — Да. Вопросы? — Вопросов к тебе у меня слишком много. Возможно, даже больше, чем у тебя, когда мы только встретились. — Ой, да ну тебя! — усмехнулся Шерлок. — И вообще, если мы всё-таки где-то осядем, как ты представляешь нашу совместную жизнь? — Бесконечной шуткой. А если серьёзно, то вполне себе неплохой. Точно не обычной, но и не чем-то из ряда вон. Мы бы выучились, нашли работу и мирно бы жили в каком-нибудь провинциальном городе. — Уильям отчётливо представил в голове эту картину. И правда хорошая жизнь. — И обязательно на побережье! — добавил Шерлок. Если у кого-то пиромания, то у него была зависимость от воды. — Хочу стать дайвером или сёрфером. — Я думал, что ты хочешь быть детективом. — Это — само собой. Сомневаюсь, что смогу нормально доучиться, поэтому придётся открыть какой-нибудь полулегальный бизнес и уже так работать. Главное — никакого сотрудничества с полицией. Не знаю, как в других странах, а в Британии с ней всё ужасно. — жаловался Шерлок. — Я уже заметил... — протянул Уильям. — Ах, да, и никаких детей! Я их терпеть не могу и при первой удобной возможности пущу на шашлык. — Шерлок поднял указательный палец вверх так, будто говорил что-то умное. — Ты так говоришь, будто я собираюсь тащить в дом детей. — вскинул бровями Уильям. — Мне нравятся дети, я неплохо с ними лажу, но свои — сомнительное удовольствие. — Я всегда говорил, что дети — это посланники ада на Земле. — говорил Шерлок так, словно сам никогда не был ребёнком и уже родился восемнадцатилетним лбом. — А вот зверушку — можно. Даже не одну. — Боюсь спросить, кого ты подразумеваешь под зверушкой. Крокодила? Сокола? — выпучил глаза Уильям. — Мамонта. Соберу из останков скелет, и будет жить с нами. — Шерлок уже был готов всерьёз задуматься о такой перспективе. — А так не знаю даже. Коты или собаки — банально, крокодил — слишком экзотично. Может, свинюшку заведём? — Боюсь, что нам и так хватит одного поросёнка. — недвусмысленно намекнул Уильям. — Тогда ондатру. Или нутрию. — предложил новый вариант Шерлок. — То есть крокодил для тебя это экзотично, а нутрия — в самый раз? — удивился такому выбору Уильям. — Крокодил слишком много места занимает. И всегда есть вероятность, что от скуки он решит нас сожрать. А я всё ещё не хочу стать чьим-то обедом. — А завтраком? Или ужином? Или, быть может, перекусом? — усмехнулся Уильям. — Ну нет. Это какая-то неблагородная смерть. И не романтичная. Мне такое не нравится. — сложил Шерлок руки на груди. — О, и давно ты подался в романтики? — Жизнь обязывает. — Шерлок замолк, что-то обдумывая. — Я бы хотел переродиться червём. — Романтикой как и не пахло. — закатил глаза Уильям. — Почему червём? — Потому что вопрос о том, любил бы ты меня, если бы я был червём, всё ещё остаётся открытым. — Шерлок пересобрал на голове хвост. Парики, конечно, весело, но свои волосы — в каком бы то ни было состоянии — всё равно лучше. — Я ответ и так знаю и ни на что не намекаю, но... — Любил бы. Но я тогда тоже был бы червяком. — А это обязательно? — Для баланса во Вселенной. — Так и быть. — всё-таки согласился Шерлок. — У нас было бы своё подземное царство. — Очень мило. — Уильям усмехнулся и немного подёргал замёрзшими плечами. — Давай сделаем фото? — внезапно предложил Шерлок. То, по какой логике шли мысли в его голове, оставалось загадкой со звёздочкой. — На память. — На память? О том как мы сбежали? Боишься, что забудешь? — Уильям не собирался отказываться, но воспоминаний им и так уже хватало на жизнь вперёд. — О, нет, такое не забывается. Я помню наизусть все свои приключения, а это и на том свете не забуду. — Шерлок будто бы стал в голове прокручивать всё, что с ним когда-либо происходило. — Но ты только представь, как спустя несколько лет мы будем смотреть и смеяться. — Смеяться со стыда? — предположил Уильям. — Да ну, нет конечно. Просто будем вспоминать, как всё начиналось. — Шерлок состроил обиженная гримасу: такую, что её даже описать бы не вышло. — Всегда приятно мысленно возвращаться в прошлое. Ну. Почти. — Точно что почти... — многозначительно протянул Уильям. — А если мы поссоримся? — Э? По какой причине? — лицо Шерлока стало похожем на ту самую кукурузу, которую он безуспешно пытался вырастить на балконе. — Что значит по какой причине? — теперь уже пришла очередь Уильяма поднимать брови к небу. — Много всего может произойти, откуда мне знать конкретную причину? — Ну раз не знаешь, значит не поссоримся. — махнул рукой Шерлок. У него был свой подход к жизни — инстинктивно-сомнительный. — Так что давай уже сделаем фото. Я распечатаю его и повешу в нашем будущем доме. — Ладно, ладно! Давай. — наконец согласился Уильям и придвинулся немного ближе. Шерлок достал телефон, вытянул руку вперёд, а потом начал возмущаться: — Вот чёрт! Темно, ничего не видно. — Может быть, ты слышал, что существует вспышка? — Уильям нахмурился. Потому что знал, что Шерлок вовсе не был полоумным, но по какой-то неведомой причине часто им притворялся. — Ах, да, точно! — отреагировал Холмс так, будто ему сказали какую-то гениальнейшую вещь, до которой невозможно было додуматься самостоятельно. — Сядь поближе! Что ты так далеко? Уильям говорить ничего не стал и просто придвинулся ближе, как ему и сказали. Шерлок, в свою очередь, посчитал это недостаточным, и уже сам приблизился так, что между ними не было практически никакого расстояния: — Улыбочку! — затрепетал он. Уильяму же на самом деле говорить ничего было не надо. Он и так растянулся в улыбке, а затем сжал руки в замок за спиной Шерлока. На удачность кадров и фотогеничность было уже всё равно. — Ты не думаешь, что мы хорошо смотримся вместе? — неожиданно спросил Уильям. — Я уже вообще не хочу ни о чём думать. — Шерлок говорил это с какой-то новой для себя интонацией, не той иронично-сатирической, к которой прибегал всегда. Он ведь и правда не мог думать ни о чём, когда Уильям оказывался настолько близко. Что? Зачем? Почему? Ой, да кто вообще придумал эти ваши мысли! Шерлок оставил на чужой щеке поцелуй, немного задержавшись. Всё вокруг будто бы замерло, и сказать, сколько конкретно времени могло пройти, ни один из них не смог бы. Им обоим было глубоко плевать на отсутствие нормальных кадров — сделать фотографии они успеют всегда. И пока Шерлок не продолжил их щёлкать — а он наверняка уже даже не собирался — Уильям одним быстрым, но аккуратным движением потянул его в поцелуй. Не такой, какие были до этого — это вообще можно было считать за поцелуи? О, звучало смешно. Уильям действовал неумело и почти инстинктивно. Он повалил Шерлока на землю, не отлипая от его губ. Схватил за плечи и прижался ближе, оставляя инициативу в своих руках. О, Боже! О, Чёрт! Ему действительно было нужно это сделать. Шерлок ответил не сразу — у него будто бы было плохое подключение и всё доходило поздно. Но когда он начал целовать так же чувственно, страстно и просто превосходно, Уильям понял, что всё делал правильно. В ушах отдавался только шелест волн, а с каждой секундой становилось только тяжелее. Через закрытые глаза будто бы прорезались слепящие вспышки. Шерлок закинул руки Уильяму за шею и притянул к себе ещё ближе, пусть обоим и казалось, что ближе — уже невозможно. Оба тонули в этом поцелуе и были готовы коснуться самой бездны. Будто за несколько дней у них обоих появилось то, что когда казалось нереальным, и если отпустить это, то никогда уже не получится обрести что-то, хотя бы немного схожее. Эта запредельная близость словно говорила, что раз уж они здесь и раз уж вместе, то всё будет хорошо. Всё обязано быть хорошо. Дальше — всегда только лучше. Дальше, вместе, навсегда. Нехотя, Уильям всё-таки остановился и отлип от чужих губ, всё ещё нависая сверху. Он дышал быстро, нервно и прерывисто: будто у него сейчас заберут весь кислород. Всё казалось настоящим, как никогда раньше. Уильям понимал, что если бы не остановился, то зашёл бы слишком далеко. Поэтому приходилось держать себя в руках. Выходило, на самом деле, не очень: внутри себя он слишком хотел продолжения, снова целовать своего возлюбленного до беспамятства. — Пошли в машину. — будто бы выуживая из себя эти слова, предложил Уильям. Но прозвучало это достаточно ровно — так казалось на контрасте, по крайней мере. — Холодно. И всё-таки, хорошие кадры у них остались.