Тоска судного дня

На второй день пришлось выходить из оцепенения по-старому, одному — Рафик спал. Минут десять коротко подышал носом и еще двадцать подвигал конечностями, отпустило. Раулю стало душно, и он выбрался в коридор. Утро еле начиналось, в предрассветной полутьме было очень хорошо — не давило на глаза. Умылся, прошел мимо палат до туалета и сел на холодный подоконник, укладываясь спиной на высокое окно. — Здарова. Че, не спим? Рауль повернул голову, из соседней палаты вышел тощий бледный парень примерно его роста. — Ну типа. А ты? На осунувшемся лице были проколоты губа и переносица. Кожа между глаз блестела от жирной мази, там же красовалась металлическая дуга с двумя шариками на конце. — Я только читать закончил, а тут уже утро, так думаю, уже хули спать, правильно? — Ага… А книжки у тебя откуда? — Так я каждый раз перед тем, как заехать, с собой беру. Рауль непонимающе на него посмотрел. — Ну, я тут это, считай, на детокс катаюсь раз в пару месяцев, за денежку, — сосед поднял руку к лицу и потер большим пальцем об указательный. — Тут все, вроде как. — Ну да, этаж-то четвертый. В нашем корпусе платники, в соседнем — косят, ниже уже дурка, — он почесал затылок, — А ты тут впервые? Давно вообще? — Да вот пару дней. — Вот как, а не ты случайно кричал вчера ночью? — он усмехнулся. — Так, — Рауль напрягся, спрыгнул с подоконника и засунул руки в карманы. — А че это у тебя? Дереал или паралич? — Ну, допустим, второе. — Бля, было такое, сочувствую, — он струсил и сделал шаг назад. Рауль заинтересованно хмыкнул. — Говоришь, было? А ты боролся как или просто лежал? Мне кажется, можно как-то сбить, ну, матрицу эту. — Матрицу? Паралич — он и в Африке паралич, отпускает всегда. Нет никакой матрицы, просто ебать как страшно. Вот кстати, пиздец в тему ща дочитал про осознанные сновидения, балуюсь вот иногда теперь, — сосед гордо поднял голову в ухмылке. — Типа, управляемый сон? — Кудинов опустил недоверчивый взгляд на книгу в его руке. — Ну да, Кастанеда, слышал, может? Там, конечно, местами хуета — про природу я не понял нихуя, но вот когда гайды дает какие-то, вообще тема! — он начал увлеченно листать страницы, а потом поднял на Рауля взгляд, — Да че я тут буду тебе искать, держи, — ему протянули затертую книжку, — Сам почитаешь, мы же тут еще оба на пару недель точно. На следующей отдашь, хз, какой у тебя темп. Стас всегда молчал, в палате из навещающих с ним говорил только Кудя. Отец смотрел на него с несколько минут и уходил. Рауль прекрасно понимал, что тот не верит теперь даже врачам, не то что своим детям, и лично ходит проверять, не сбежал ли он из дурки. Неприятно, конечно, но терпимо. Самый младший Кудинов тоже стоял и молчал. Пытался быть серьезным как папа, тренировался. — Илюш, — нежно позвал Рауль, когда брат уже выходил из палаты следом за отцом. Он, не поворачиваясь, остановился. — Ну подойди, пожалуйста, я же не укушу. — Чего тебе надо? — Помочь. — Так, ну допустим, — все так же холодно ответил он. — Мне врач сказал, что сонный паралич можно победить, если найти триггер в реальной жизни. Кудя непонимающе молчал. — Принеси мне платок. — Что? — Платок, через который мы стрелялись. — Что ты с ним делать будешь? — А какая разница? Илья посмотрел на него с неприкрытым презрением. Рауля даже позабавило, что он наверняка представил себе что-то извращенное. Слишком часто лицо брата менялось со смущенного на потерянное и обратно. — Давай так, — Рауль засунул руку в штаны и выудил две пятитысячные купюры, — Поможешь, братик? Тот удилвенно поднял брови, без вопросов взял деньги и ушел. — Интересно, даже без торга. Через несколько дней они пришли снова, и отец впервые заговорил. Среди всех прочих претензий он сообщил, что Егор мертв.