(Не) Скрытая правда

— Что-то пошло не так с флагами, расставленными учениками, — была первая мысль Вэй Уcяня. Заклинатели должны были использовать его изобретения с большой осторожностью, иначе могла случиться беда. Вот почему накануне он улучил момент и стащил один из флагов – проверить, все ли было в порядке с узорами и заклинаниями и, тем самым, уберечь юношей от несчастья.   — Серьёзно? — спросила Вэнь Цин, закатив глаза. Этот парень был таким смешным.   Несколько пар больших рук подхватили его. Вэй Усянь расслабился и позволил им нести себя безо всякого сопротивления – все лучше, чем идти самому. Восточный зал весь кишел людьми, казалось, их даже больше, чем вчера. Сейчас здесь присутствовали все слуги и все члены семьи Мо. Кто-то был в одном исподнем, кто-то с растрепанной со сна головой, но все без исключения выглядели смертельно напуганными. Мадам Мо в полузабытье сидела в своем кресле, как будто только что очнувшись от глубокого обморока. Щеки ее были влажными, а в глазах блестели слезы. Но как только слуги втащили Вэй Усяня, ее полный скорби взгляд тут же наполнился ненавистью. Недалеко от мадам Мо на полу лежала человеческая фигура, от шеи до пят накрытая белой тканью, лишь голова оставалась на виду. Лань Сычжуй и остальные юноши с серьезными выражениями лиц склонились над телом и негромко переговаривались. До ушей Вэй Усяня донеслось:  — Что, черт возьми, произошло?! — спросил Не Хуайсан, стараясь не смотреть на труп.   — Прошло менее трех минут с тех пор, как обнаружили труп? — После победы над ходячими мертвецами мы поспешили из Западного двора к Восточному и у входа нашли его. Очевидно, человеческой фигурой был Мо Цзыюань. Вэй Усянь было мельком взглянул на тело, но тут же посмотрел на него еще раз, уже внимательнее.    Почти все начали внимательно оглядывать его. Этот труп едва ли был похож на того толстяка, на нем почти не осталось плоти.   С одной стороны, труп походил на Мо Цзыюаня, а с другой стороны, как будто бы и нет. Хотя в чертах лица явно угадывался его мелочный братец, скулы его глубоко запали, глаза, наоборот, выпучились, а кожа сморщилась. В сравнении с пышущим молодостью Мо Цзыюанем, это тело будто бы постарело на 20 лет. Кроме того, казалось, что кто-то высосал из него всю плоть и кровь, и теперь на полу лежал лишь скелет, обтянутый тонким слоем кожи. И если при жизни Мо Цзыюань был просто уродлив, то в смерти он стал и уродливым, и старым.   — Что за… — Пробормотал Цзян Чэн.   Пока Вэй Усянь пристально изучал труп, мадам Мо внезапно бросилась на него, зажимая в руке блестящий кинжал. Лань Ванцзи глубоко вздохнул, хотя и знал, что ничего не произойдет, и крепче обнял Вэй Усяня за талию, в то время как Цзян Яньли выкрикнула имя своего брата.   Но легкий на подъем Лань Сычжуй быстро выбил у нее лезвие.   — Спасибо, — прошептала Цзян Яньли дрожащим голосом. Она все еще не могла выкинуть из головы образ брата, истекающего кровью из-за лезвия.   Не дав сказать ему ни слова, мадам Мо пронзительно завопила: — Мой сын умер ужасающей смертью, а я лишь хочу за него отомстить! Почему вы меня останавливаете?! — Почему она так хочет тебя убить?! У нее даже нет никаких доказательств твоей причастности! — сердито сказал Цзян Чэн, заставив брата фыркнуть от иронии своих слов.   Вэй Усянь на всякий случай опять спрятался за спину Лань Сычжуя и, присев на корточки, сказал: — Как ужасающая смерть вашего сына связана со мной? Вчера днем Лань Сычжуй присутствовал на концерте, устроенном Вэй Усянем в Восточном зале, а после слышал нелицеприятные слухи о нем, в которых, впрочем, было мало правды. Он очень сочувствовал больному, и не мог не встать на его защиту: — Мадам Мо, судя по состоянию тела вашего сына, из него вытянули все жизненные соки. А это значит, что его убили порождения тьмы, а не он. Грудь мадам Мо тяжело вздымалась: — Вы ничего не понимаете! Отец этого сумасшедшего был заклинателем! Должно быть, он научился от него этим дьявольским трюкам! Лань Сычжуй обернулся, еще раз взглянул на Вэй Усяня, который выглядел, прямо сказать, не самым сообразительным человеком, и продолжил: — Мадам Мо, у нас нет доказательств, так что…   — Сычжуй! — Вэй Усянь драматично ахнул, а Лань Ванцзи тихонько рассмеялся. — Лань Чжань! И ты тоже!   Лань Сычжуй покраснел и отвернулся, а Цзян Чэн и Не Хуайсан захихикали.   — Доказательство – это мой сын!, — мадам Мо перебила его и указала на труп: — Посмотрите сами! Останки моего бедного А-Юаня говорят сами за себя! Вэй Усянь сам приподнял белую ткань и опустил ее к ногам покойника. В теле Мо Цзыюаня не хватало одной важной детали. Его левая рука, отделенная от тела у самого плеча, отсутствовала! — О, я и не знал, что ты умеешь предсказывать будущее, Вэй-Сюн, — рассмеялся Не Хуайсан.   — Замолчи!   Мадам Мо заговорила вновь: — Видите? Все же присутствовали здесь в тот момент, когда этот псих сказал, что если А-Юань еще хоть раз тронет его вещи, то он отрежет ему руку! После такой эмоциональной тирады она закрыла свое лицо руками и захлебнулась в рыданиях: — Мой бедный А-Юань ничего плохого не делал, а этот сумасшедший, мало того, что оболгал и опозорил его, так еще и убил… Он действительно потерял рассудок! Потерял рассудок! Все нахмурились, услышав, как Вэй Усянь истерически рассмеялся при этих словах.   Вэй Усянь уже много лет не слышал подобной фразы по отношению к себе, но знал, что она всегда наполнена чистейшей ненавистью. Он указал было на себя, но слова не шли к нему. Вэй Усянь уже и не знал, кто здесь был настоящим злом, он или мадам Мо. В юности он довольно часто говорил об уничтожении целых семей и кланов, убийстве миллионов людей, целых морях крови и других жестоких действиях. Но в большинстве своем это были лишь слова. Если бы он действительно был бы способен на подобное, то уже давно бы воцарился над всем миром заклинателей. Все уставились на Вэй Усяня. Насколько же он был... Силен, чтобы думать о таких вещах как о легкой задаче?!   Мадам же Мо на самом деле не желала знать, кто убил ее сына, ее истинной целью была вовсе не священная месть, она лишь искала козла отпущения, на котором можно было выместить свою злобу.  Однако Вэй Усянь не собирался волноваться о ней. Вместо этого он на секунду задумался и протянул руку к оставшейся ладони Мо Цзыюаня. Поискав немного, он выудил на свет божий смятый кусок ткани и тут же расправил его. К его вящему удивлению, это оказался Флаг, привлекающий духов.  В то же мгновение Вэй Усянь все понял и пробормотал себе под нос: — Он сам напросился.   — Конечно! — усмехнулась Юй Цзыюань. Это все его вина.   Когда Лань Сычжуй и остальные увидели, что он взял из руки Мо Цзыюаня, то тоже поняли, в чем дело. А если вспомнить о произошедшей накануне сцене, становилась ясна и причина такого поступка. Вчера днем Мо Цзыюань потерял лицо перед целой деревней, и причиной тому было сумасшедшее поведение его двоюродного брата. Естественно, что он возненавидел его всем сердцем и захотел поквитаться. Но Мо Сюаньюй до позднего вечера бродил по деревне, так что Мо Цзыюань решил прийти ночью и застать врага врасплох. С наступлением темноты он тайно вышел на улицу и, проходя мимо Западного двора, увидел на стенах Флаги, привлекающие духов. И хотя его несколько раз предупреждали не выходить на улицу и, уж тем более, держаться подальше Западного двора по ночам, Мо Цзыюань подумал, что это была лишь отговорка, чтобы люди не воровали ценные предметы заклинателей. Конечно же, он не имел ни малейшего представления о предназначении Флагов, привлекающих духов, и о том, что флагоносец становился живой мишенью. Он уже пристрастился воровать магические талисманы и артефакты своего двоюродного брата и теперь просто не мог пройти мимо столь привлекательного предмета из желанного для него мира. Так что, дождавшись момента, когда ученики Ордена Гусу Лань усмиряли ходячих мертвецов в Западном дворе, Мо Цзыюань потихоньку стащил один флаг.   — Ну... Я уверен, он усвоил урок, — пробормотал Цзинь Лин, Цзян Чэн кивнул вместе с ним.   Всего флагов было шесть. Пять из них были установлены в Западном дворе, и юноши из клана Лань служили приманками. Однако все они несли при себе бесчисленные талисманы-обереги, а Мо Цзыюань, хотя и взял только один флаг, был совсем беззащитен. Даже злобные твари обладают здравым смыслом, и, естественно, они нацелились на того, кто был более легкой добычей. И это полбеды, если бы речь шла только о ходячих мертвецах. Даже будучи укушенным, Мо Цзы Юань не умер бы на месте, и его могли бы спасти. Но, к сожалению, Флаг, привлекающий духов, притянул к себе нечто гораздо более опасное, чем обычный ходячий мертвец. Что-то, что убило его и забрало его руку! Вэй Усянь посмотрел на свое запястье. Как и ожидалось, один из порезов на его запястье исчез. Похоже, он вытянул счастливый билет – проклятие, нависшее над ним, посчитало смерть Мо Цзыюаня за его деяние.  — А, так вот что ты имел в виду, говоря «не напрямую», — заметил Лань Сичэнь, а Вэй Усянь кивнул.   Мадам Мо была прекрасно осведомлена о пристрастиях своего сына, но не желала признавать, что Мо Цзыюань погиб по собственной глупости. Трясясь от ярости и раздражения, она схватила пиалу и запустила ей в голову Вэй Усяня: — Если бы ты вчера не оболгал его перед целой деревней, разве вышел бы он из дома посреди ночи? Это все твоя вина, паршивец!   — Я хочу пожалеть ее, но она просто продолжает меня раздражать! — сказал Оуян Цзычжэнь, закатив глаза.   Вэй Усянь понимал, что дело к этому идет, и успел увернуться. Тогда мадам Мо повернулась к Лань Сычжую и завизжала дурным голосом: — А вы! Кучка бесполезных идиотов! Вы должны изучать свою науку, чтобы оградить нас от всяких тварей, но вы не смогли защитить даже моего сына! А-Юань совсем ребенок! — Ребёнок?! — саркастически спросил Лань Цижэнь, оскорбленный тем, как эта женщина разговаривает с его безупречными учениками.   Юноши были еще очень молоды. Они не часто покидали пределы родного гнезда и не обладали достаточным опытом, чтобы почувствовать опасность, поэтому сожалели, что не смогли обнаружить присутствие еще одного злого существа в деревне Мо или ее окрестностях, да еще и такой значительной силы. Но, тем не менее, грубая брань мадам Мо заставила их лица побагроветь. В конце концов, они выросли в именитом клане, и никто и никогда не смел разговаривать с ними в таком тоне. Однако правила Ордена Гусу Лань были очень строги и запрещали любое насилие или даже простую непочтительность по отношению к тому, кто слабее тебя. Вот и сейчас, как бы ни были им неприятны неуважительные слова мадам Мо, юноши все так же молча стояли с мрачными выражениями лиц и сдерживали свои эмоции.  Но Вэй Усяню все это уже порядком надоело, и он подумал: «Прошло уже столько лет, а клан Лань все так же остается верен своим идеалам. И какой прок от этих ваших «выдержки и самообладания»? Смотрите, как надо!» Лань Цижэнь отругал бы его, если бы не злился.   Он никогда не думал, что будет благодарен Вэй Усяню, но у этой женщины нет чувства стыда!   Он лихо плюнул и заговорил: — И на ком же ты решила отыграться? Ты что, спутала их со своими слугами? Эти юноши приехали издалека, чтобы помочь твоей деревне справиться с нашествием злых духов, и не просили ничего взамен, заметь! Разве они должны тебе что-то? Сколько лет твоему сыну? Ему, по крайней мере, 17, так почему ты до сих пор называешь его «ребенком»? Сколько, по-твоему, должно быть человеку, чтобы он понимал, что ему говорят? Разве эти юноши не предупреждали всех, как опасно бродить ночами у Западного двора? Твой сын улизнул на улицу по собственной воле. Я в этом виноват? Или все-таки он сам? — Молодой господин Вэй, спасибо, что защитили наших учеников, — сказал Лань Сичэнь с небольшим поклоном, даже Лань Цижэнь слегка, но сдержанно кивнул.   Вэй Усянь лишь усмехнулся.   Лань Цзинъи и остальные облегченно выдохнули, и с их лиц спало напряжение. Мадам же Мо в ответ на тираду Вэй Усяня чувствовала одновременно и глубокую скорбь, и не менее глубокую досаду, и все, о чем она могла думать, была смерть. Не ее собственная, в которой она могла бы воссоединиться со своим горячо любимым сыном, а смерть всех в целом мире, в особенности, тех, кто стоял сейчас перед ней.  Она привыкла во всем помыкать своим мужем, вот и сейчас толкнула его в бок со словами: — Зови всех! Зови всех сюда! Однако ее муж был будто бы в трансе. Возможно, гибель единственного сына так повлияла на него, что он толкнул ее в ответ. Этого мадам Мо никак не могла ожидать, и потому упала на пол. Раньше ей не приходилось даже толкать его. Стоило ей лишь повысить голос, как он немедленно бросал все и бежал по ее требованию. И как только у него хватило смелости дать ей отпор сегодня?!  Выражение ее лица вызвало у слуг настоящий ужас. Трепеща от страха, А-Дин помогла своей госпоже. Встав, Мадам Мо сжала свое одеяние на груди и дрожащим голосом произнесла: —Ты… Ты… И ты тоже убирайся отсюда!   — Я никогда раньше не встречал столь грубого человека, — сердито сказал Цзян Чэн.   Вэй Усянь не мог не рассмеяться. — Ты ещё не встречался с Вэнь Чао.   — Вэнь Чао? — спросил Юй Цзыюань с ядом.   — Я вынуждена с ним согласиться, — подтвердила Вэнь Цин, даже ее брат слегка кивнул, заставив других людей из прошлого и даже младших учеников, которые никогда не встречали этого парня, обменяться растерянными и обеспокоенными взглядами.   Но ее муж остался стоять на месте, будто ничего не слыша. А-Дин красноречиво посмотрела на А-Туна, и тот быстро увел своего господина на улицу. В Восточном зале началась полная неразбериха. Как только разговоры немного поутихли, Вэй Усянь вознамерился еще раз осмотреть труп. Однако, едва он успел взглянуть на тело, еще один дикий крик прорезал воздух. Звук доносился со двора.  Лань Цзинъи и Не Хуайсан, возможно, тоже закричали.   — Цзинъи, черт возьми, не кричи мне в уши! — сказал Вэй Усянь, закрываясь руками.   — Я был удивлен!   — Но ты уже проходил через это! — проговорил Цзинь Лин, находясь по другую сторону от него и в том же состоянии, что и Вэй Усянь.   — Ну и что?   Тем временем Не Минцзюэ ударил своего брата по затылку.   Все поспешили наружу. В Восточном дворе на земле лежало два дергающихся тела. Первым оказался А-Тун, все еще живой, но находящийся явно не в себе. Второе же тело было сморщенным и иссохшим, как будто бы из него высосали всю плоть и кровь. Левая рука уже исчезла, но рана не кровоточила. Состояние трупа было в точности таким же, как и Мо Цзыюаня. — Что, черт возьми, здесь происходит?! — не мог не спросить Цзян Фэнмянь.   Еще секунду назад мадам Мо отвергла протянутую А-Дин руку, но когда она увидела труп на земле, ее глаза широко раскрылись, и силы, наконец, оставили ее. Вэй Усянь оказался рядом, когда она обмякла, подхватил ее и передал подоспевшей вовремя А-Дин. Он взглянул на свое правое запястье и увидел, что еще один порез исчез. — Может быть, твоя удача не так плоха, как ты думаешь, — игриво сказал Не Хуайсан своему другу.   Муж мадам Мо умер мучительной смертью всего за несколько мгновений до того, как они выбежали из зала. Лица Лань Сычжуя, Лань Цзинъи и остальных побледнели при мысли об этом. Первым взял себя в руки Лань Сычжуй. Он спросил А-Туна, лежащего на земле: — Ты видел, что это было? А-тун был смертельно напуган и не мог даже открыть рта. Лань Сычжуй несколько раз спросил его одно и то же, но никакой реакции не было, А-Тун лишь продолжал молча трясти головой. Лань Сычжуй был сам не свой от волнения. Он попросил одного юношу отнести А-Туна обратно в зал и повернулся к Лань Цзинъи: — Ты послал сигнал? Лань Цзинъи ответил: — Да, но в окрестностях старших нет, так что нам придется подождать еще как минимум час. Что же нам делать сейчас? Мы даже не знаем, что это за тварь. Конечно же, они не могли просто уйти. Если ученики, едва столкнувшись с темными созданиями, начинали заботиться только о собственном благополучии, они не только покрывали позором свой клан, но и сами не могли смотреть людям в глаза. Напуганные жители деревни Мо тоже не хотели уходить. Скорее всего, злой дух притаился среди них, и не было никакого смысла уходить от заклинателей, которые могли хоть как-то защитить их.   Несмотря на гордость, Лани все равно не могли не волноваться.   Лань Сычжуй собрал волю в кулак и сказал: — Всем оставаться здесь и ждать подкрепления! — Надеюсь, оно скоро прибудет, — обеспокоенно произнесла Цзян Яньли.   Увидев сигнал о помощи, другие заклинатели уже очень скоро поспешат сюда. И Вэй Усяню возможная встреча с ними не сулила ничего хорошего. Среди этих заклинателей мог оказаться тот, кто знал его в прошлой жизни, и дальнейший исход событий становился непредсказуемым. Вэй Усянь должен был уходить и держаться подальше от заклинателей. Однако из-за проклятия он не мог покинуть деревню Мо. Кроме того, существо, с которым они столкнулись, забрало жизни уже двух людей за ничтожный промежуток времени, что означало его исключительную свирепость. И если Вэй Усянь ушел бы сейчас, то подоспевшая помощь обнаружила бы лишь гору трупов без левых рук. И среди этих трупов были бы юноши, состоявшие в кровном родстве с кланом Лань. Немного подумав, Вэй У Сянь сказал про себя: — Пора с этим заканчивать. — У меня от всего этого голова болит, — пробормотал Цзинь Цзысюань.   — Это только начало, — сказал Вэй Усянь, заставив его вздохнуть.   Да, ученики Ордена Гусу Лань были молоды и неопытны. Но они вовсе не собирались сдаваться, хотя выглядели очень взволнованными. Юноши готовились защитить дом семьи Мо и начали прикреплять к стенам талисманы-обереги. Слугу по имени А-Тун уже внесли в зал. Лань Сычжуй левой рукой щупал его пульс, а правой поддерживал спину мадам Мо. Он не мог позаботиться одновременно об обоих и столкнулся с ужасной дилеммой, когда А-Тун внезапно поднялся с земли в сидячее положение. Не Хуайсан нервно рассмеялся: — Ха-ха... У меня плохое предчувствие...   А-Дин воскликнула: — А-Тун, ты очнулся! Но не успела она обрадоваться, как А-Тун поднял левую руку и вцепился в свою собственную шею. Увидев это, Лань Сычжуй три раза нажал на несколько его акупунктурных точек. Вэй Усянь знал, что люди из клана Лань только выглядели мягкими, но в руках их таилась сила, которая ничего общего с мягкостью не имела. Любой человек едва ли смог бы двигаться после подобных действий. — Не может быть! — закричали все подростки из других кланов, широко раскрыв глаза, а Лань Цзинъи, хихикая, протянул руку.   — Хочешь попробовать?   Все покачали головами.   Однако, казалось, что А-Тун ничего не почувствовал, его левая рука сжалась на шее еще сильнее, а лицо его искривила гримаса боли. Лань Цзинъи попытался оторвать ее от глотки слуги, но все безрезультатно, как будто бы он имел дело с куском стали. Спустя секунду раздался отвратительный хруст, и голова А-Туна безжизненно повисла. Его шея была сломана. Он только что удавил себя на глазах у всех! — Какого черта?! — воскликнул Не Минцзюэ.   Тишину нарушил дрожащий голос А-Дин: — Призрак! Среди нас невидимый призрак! Это он заставил А-Туна задушить себя! От звука ее пронзительного и звонкого голоса кровь застыла у всех в жилах, и они охотно поверили ее словам. Вэй Усянь же придерживался совершенно противоположного мнения – это был точно не ожесточенный призрак. — А? — Оуян Цзычжэнь был в легком замешательстве.   Он успел проверить талисманы, что выбрали юноши: все они были духоотражательными, и Восточный зал был буквально покрыт ими. Если бы они действительно столкнулись с ожесточенным призраком, то стоило бы ему войти в зал, и в ту секунду талисманы загорелись бы зеленым пламенем. Но ничего подобного не происходило. — Ой!   Нельзя было винить юношей в том, что они действовали недостаточно расторопно. Это создание, кем бы оно ни было, обладало действительно значительной мощью. В среде заклинателей «ожесточенному призраку» давалось четкое определение – он должен убивать, по крайней мере, одного человека в месяц на протяжении, как минимум, трех месяцев. Такой критерий избрал сам Вэй Усянь, и, скорее всего, его использовали и по сей день. Он лучше всех разбирался в подобных вопросах. Например, убийство одного человека раз в неделю он также бы посчитал делом «рук» ожесточенного призрака, но того типа, что убивает чаще. Это же создание убило уже трех людей за столь короткий промежуток времени. Даже опытный заклинатель не смог бы предложить мгновенного решения, что уж тут говорить о новичках, только-только ступивших на свой путь. — Критерий, который используется даже спустя столько лет после его смерти, — пробормотал Не Минцзюэ, ошеломленный. Он бросил взгляд на Вэй Усяня, который смущенно улыбался. Казалось, что бы ни случилось с Вэй Усянем, он действительно был гением.   — Хорошая работа, А-Сянь, — похвалил Цзян Фэнмянь, заставив юношу неловко отвести взгляд.   — Действительно удивительно, — кивнул Лань Сичэнь вместе со своим братом.   — Мн.   На этот раз Вэй Усянь слегка застенчиво улыбнулся.   Цзян Чэн закатил глаза. Он выглядел таким же самодовольным, как и его мать, которая, что удивительно, ничего не говорила. Он действительно задавался вопросом, что произошло вчера в пристане Лотоса, что сделало их всех такими. (П.п.: Мда, действительно что же?)   Пока он размышлял, пламя свечи дрогнуло. Просвистел зловещий ветер, и все источники света и во дворе, и в зале погасли. В ту же секунду со всех сторон раздались истошные крики. Все толкались и метались, спотыкались и падали, пытаясь убежать как можно скорее. Лань Цзинъи выкрикнул: — Оставайтесь на своих местах! Я поймаю любого, кто попытается бежать! Лань Цижэнь испустил долгий, страдальческий вздох, а Лань Цзинъи смущенно улыбнулся.   Людям из прошлого было действительно забавно встретить такого парнишку из клана Лань.   Хуайсан уже обдумывал все возможные способы, которыми они вдвоем могли бы посеять хаос под руководством Вэй Усяня.   Он сказал так вовсе не для красного словца. Все-таки злобные твари предпочитали действовать в темноте и суматохе. Чем сильнее неразбериха и крики, тем больше шанс невольно привлечь опасность. В таких ситуациях находиться одному или излишне дергаться было весьма и весьма рискованно. Все в зале были до смерти напуганы, и слова Лань Цзинъи едва ли достигли своей цели. Но все же через некоторое время все затихло, лишь кое-где раздавались слабые всхлипы и частое дыхание. Кажется, убежать удалось всего паре человек. — Глупые люди, — вздохнул Не Минцзюэ.   Посреди тьмы неожиданно вспыхнул огонь. Лань Сычжуй зажег огненный талисман. Его пламя было неподвластно зловещим ветрам. Лань Сычжуй при помощи своего талисмана вновь поджег все свечи и лампы, а остальные юноши принялись успокаивать людей. Под светом свечи Вэй Усянь мимоходом взглянул на свои запястья. Еще один порез исчез. — Подожди что? Как? — спросил Оуян Цзычжэнь. — О! Госпожа Мо тоже уже умерла?   Вэй Усянь кивнул.   Цзян Яньли вздрогнула, немного приблизившись к Цзинь Цзысюаню, сама того не осознавая. Ей действительно не нравилось заклинательство и все такое.   Удивительно, но Цзинь Цзысюань не отошёл.   Их матери обменялись легкими улыбками, став свидетелями этого.   Внезапно он осознал, что их число изменилось. В начале у него было по два пореза на каждом запястье. Первый исчез после смерти Мо Цзыюаня, второй – после гибели его отца. Смерть А-Туна, слуги, вечно задиравшего Мо Сюаньюя, исцелила еще один порез. В сумме выходило три. Был еще четвертый, самый глубокий и наполненный самой сильной ненавистью. Однако сейчас оба его запястья были чисты. Вэй Усянь понимал, что мадам Мо совершенно точно была одним из объектов мести Мо Сюаньюя. Скорее всего, самый глубокий и самый длинный порез обозначал ее. Однако и он исчез. Возможно ли такое, что Мо Сюаньюй внезапно достиг просветления и отпустил свою ненависть? Нет, невозможно. Его душа уже была принесена в жертву в обмен на призыв Вэй Усяня. И только смерть мадам Мо могла бы исцелить порез.  Он медленно перевел взгляд на бледную мадам Мо, которая недавно очнулась и теперь была окружена людьми. Если, конечно, она уже не была мертва. Теперь Вэй Усянь был уверен: что-то захватило тело мадам Мо. И если это не дух, то что же? Внезапно А-Дин крикнула: — Рука… Его рука! Рука А-Туна! Лань Сычжуй поднес огненный талисман к телу А-Туна. И, конечно же, его рука уже тоже исчезла. Левая рука! — Что с его левой рукой? — спросил Не Хуайсан, дрожа, и прижимался к брату.   — Я понятия не имею, что происходит…   В мгновение ока разум Вэй У Сяня прояснился, и он, наконец, сложил воедино все части головоломки об исчезающих руках и создании, которое в них заинтересовано. Он тут же взорвался смехом.   — Что за чертовщина?! — простонал Цзян Чэн, взглянув на остальных, которые выглядели не лучше и обменивались растерянными взглядами.   Лань Цзинъи рявкнул: — Идиот! Как ты можешь смеяться в такой ситуации?! Лань Цижэнь, наконец, сорвался бы и отругал мальчика, если бы не был так же раздражен.   Но самое главное, что узнал Вэй Усянь?!   Однако, подумав, он заключил, что все-таки разговаривает с настоящим идиотом, и проку от пререканий не было никакого. Вэй Усянь дернул его за рукав: — Нет, нет! Лань Цзинъи раздраженно вырвал рукав у него из рук: — Что «нет»? Ты не идиот? Хватит паясничать! Всем сейчас не до тебя. — Цзинъи… — Снова пробормотал Лань Ванцзи.   — Извини…   Лань Ванцзи мог только устало вздохнуть.   Похоже, для него это не было чем-то новым, раз уж он, не долго думая, сдался.   Вэй Усянь указал на лежавшие на земле трупы отца Мо Цзыюаня и А-Туна и сказал: — Это не они. Лань Сычжуй остановил злобно пыхтящего Лань Цзинъи и спросил: — Что ты имеешь в виду, говоря «Это не они»? Вэй Усянь заявил с серьезным видом: — Это не отец Мо Цзыюаня, а это не А-Тун. Его серьезный и торжественный вид так зловеще сочетался с макияжем призрака висельника, что теперь он выглядел по-настоящему бесноватым. Тусклый свет свечей дополнил картину, и от слов Вэй Усяня по спинам всех присутствующих пробежал неприятный холодок. Лань Сычжуй уставился на него и невольно спросил: — Почему? Не Хуайсан тоже вздрогнул. — Вэй-Сюн... Ты выглядишь чертовски страшно.   Вэй Усянь только злобно хихикнул, но это совсем не помогло.   Вэй Усянь с гордостью воскликнул: — Дело в их руках. Все они были правшами. Я уверен в этом, потому что они всегда били меня правыми руками. Теряя терпение, Лань Цзинъи сплюнул: — И чего ты так горд собой? Надулся от самодовольства, словно гусь. Лань Сычжуя, напротив, бросило в пот. Если вспомнить, А-Тун действительно задушил себя именно левой рукой, а муж мадам Мо ей же толкнул свою жену. Но еще вчера днем, во время концерта, устроенного Вэй Усянем в Восточном зале, когда эти двое пытались поднять его с пола, оба использовали свои правые руки. Невозможно, чтобы они внезапно стали левшами перед самой своей смертью. Цзян Фэнмянь похвалил. — Вы прекрасный умный молодой человек, Лань Сычжуй.   Мальчик успел только пробормотать тихое «спасибо», покраснев.   Трое старших Ланей склонили головы в знак благодарности.   И хотя пока Лань Сычжуй не мог охватить всей картины, он понял: чтобы выяснить, что за существо орудует в деревне Мо, он должен как-то связать его с левыми руками. После подобного озарения он удивленно взглянул на Вэй Усяня и невольно подумал: «Он упомянул про руки так внезапно и будто бы невпопад… Но, тем не менее, это совсем не похоже на совпадение». Вэй У Сянь только улыбнулся. Он знал, что намек был чересчур явным, но выбора у него не было. К счастью, у Лань Сычжуя не было времени обдумывать странное поведение душевнобольного, и он подумал: «Что ж, если молодой господин Мо и хотел намеренно напомнить мне об этом, скорее всего, он не желал ничего дурного». Юноша отвел от него глаза, скользнул взглядом по А-Дин, которая лишилась чувств от слишком долгого плача, и остановился на мадам Мо.  Он внимательно осмотрел ее с головы до пят. Ее руки свободно висели вдоль тела и почти полностью были скрыты рукавами, виднелись лишь фаланги пальцев. Пальцы ее правой руки были тонкие, белые и гладкие, они, без сомнения, принадлежали женщине, которая всю жизнь прожила в комфорте и никогда не работала. Пальцы же ее левой руки оказались гораздо длиннее и толще пальцев правой. Они были сучковатыми и таили в себе силу. То была рука не женщины, а мужчины! Лань Сычжуй приказал: — Держите ее! Несколько юношей схватили мадам Мо. Лань Сычжуй произнес: «Прошу меня простить» и приготовился использовать на ней талисман, когда левая рука мадам Мо внезапно изогнулась под странным углом и потянулась к его глотке.   — А-Юань! — не мог не воскликнуть Лань Ванцзи.   Живой человек не смог бы изогнуть руку таким образом, если, конечно, его кости не были сломаны. Мадам Мо атаковала стремительно и почти схватила Лань Сычжуя за шею. Но в этот момент Лань Цзинъи вскрикнул: «Эй!» и бросился перед юношей, загораживая того от смертоносной руки.  Лань Ванцзи облегчённо вздохнул и крепко обнял Вэй Усяня, который пнул Лань Цзинъи вперёд.   — Эй! Я все еще не понимаю, почему ты это сделал! — все еще раздраженно спросил Лань Цзинъи.   Почти у всех остальных, кто не был из клана Лань, возник тот же вопрос.   Но как только она вцепилась в плечо Лань Цзинъи, сверкнула яркая вспышка, рукав юноши загорелся зелеными огоньками, и проклятая рука ослабила свою хватку. Лань Сычжуй чудом избежал смерти и уже было собрался поблагодарить Лань Цзинъи за это, как заметил, что часть одеяния последнего сожжена дотла, что было весьма неловко. Лань Цзинъи снял с себя остатки мантии и, дымясь от гнева, начал браниться: — Зачем ты меня пнул, дурак? Хотел меня убить? Вэй Усянь пискнул как испуганная мышь: — Это не я. Цзян Чэн закрыл лицо ладонью.   Но это все же был он. Мантии членов Ордена Гусу Лань были убористо прострочены тонкими нитями того же цвета, что и само одеяние. Но это были не просто стежки, а тексты заклинаний, служивших защитой. Однако против такого сильного существа, как то, которому они противостояли сейчас, эти заклинания могли сработать только один раз и сразу же прийти в негодность. Поэтому, оценив грозящую Лань Сычжую опасность, Вэй Усянь толкнул на него Лань Цзинъи, чтобы тот мог заслонить шею юноши своим телом в одежде, испещренной заклинаниями. Лань Цзинъи понимающе охнул.   Лань Цзинъи собрался продолжить свою брань, но тут мадам Мо упала на землю. Лицо ее стало иссыхать буквально на глазах, как будто бы из нее высасывали всю плоть и кровь. Через несколько мгновений перед ними лежал скелет, покрытый тонким слоем кожи. Мужская рука, которая не была частью ее тела, отвалилась от ее плеч. Пальцы этой руки начали гнуться в разные стороны, как будто бы разминаясь или растягиваясь, при этом четко проступали ее пульсирующие вены. Цзян Яньли закрыла глаза и, ахнув, отвернулась, Цзинь Цзысюань на секунду похлопал ее по плечу, а затем тут же отдернул руку.   Это и было то темное создание, что приманил Флаг, привлекающий духов. Расчленение – это классический пример мучительной смерти, лишь чуть более достойной, чем та, которую принял Вэй Усянь. И в отличие от его случая, когда тело буквально стирают в порошок, фрагменты расчлененного трупа несут в себе частички злобы покойника, и они стремятся объединиться друг с другом. Почти все побледнели, глядя на Вэй Усяня, который, казалось, нисколько не был обеспокоен, Цзян Яньли поспешила взять брата за руку, чтобы убедиться, что он в порядке.   — Все... Хорошо, — пробормотал Вэй Усянь, глядя на сестру и встряхивая мужа с легкой улыбкой, словно пытаясь их утешить.   — Вэй-Сюн… — Прошептал Не Хуайсан, выглядя таким же обеспокоенным, как и остальные.   Они знали, что Вэй Ин умер, но чтобы это было так... Ужасно? Нет. Что же, черт возьми, он пережил? Почему все это... случилось с ним? Что же случилось в этом будущем, что это было так ужасно? Это все вина Вэней? Или что-то еще?!   Что же случилось, что заставило такого умного мальчика, как Вэй Усянь, покончить с собой?   Лань Ванцзи мог только крепко обнять Вэй Усяня сзади, стараясь не думать о его смерти и о том, как болезненно это должно было быть. Смерти, которую он не смог предотвратить, потому что не был на стороне своего возлюбленного. То, о чем он сожалел всю свою жизнь.   Лань Сичэнь мог только смотреть на выражения лиц пары с болью. На этот раз он собирался защитить их обоих.   Они все снова посмотрели на полотно и продолжили просмотр.   Следовательно, части тела ищут друг друга всеми возможными способами. Если им удается объединиться, мертвец может упокоиться с миром, а может и продолжить бесчинствовать. Если же собраться в единое целое никак не получается, то часть тела может избрать и другой способ.  Что же это за «другой способ»? Ей придется довольствоваться телами других, еще живых, людей. Вот так и поступила эта левая рука – пожрала левую руку живого человека, а сама заняла ее место. Высосав из него всю кровь и энергию, рука покидала безжизненный труп и искала следующее вместилище для своего паразитизма. Так будет продолжаться до тех пор, пока она не объединиться с остальными частями своего настоящего тела.   — Я чувствую, что мне следует делать заметки… — Прошептал Оуян Цзычжэнь. Остальные младшие кивнули, заставив Вэй Усяня посмотреть на них с поднятыми бровями. Даже Цзинь Цзысюань, Хуайсан и Цзян Чэн, казалось, слушали с полным вниманием!   Человек умирал в тот же момент, когда рука захватывала его тело. Но до тех пор, пока она не пожрала всю его плоть, жертва, контролируемая рукой, могла ходить, как будто была до сих пор жива. После того, как флаг привлек ее, первым вместилищем стал Мо Цзыюань, вторым – его отец. Когда мадам Мо приказала своему мужу созвать всех, он повел себя не как обычно и толкнул ее в ответ. Тогда Вэй Усянь решил, что он скорбел о безвременной кончине своего единственного сына, а еще устал от чванства жены. Но сейчас, когда Вэй Усянь обдумал ситуацию еще раз, он понял, что отец, только что потерявший сына, выглядел бы не так. Это не было безразличием безнадежности. От него веяло мертвым спокойствием – спокойствием уже почившего человека.  Третьим вместилищем стал А-Тун, а четвертым – мадам Мо. Когда погасли огни, и воцарилась суматоха, проклятая рука перебралась от слуги к его госпоже. А со смертью мадам Мо исчез и последний порез на запястье Вэй Усяня. Не Минцзюэ тихонько присвистнул, увидев ум и острый взгляд юноши.   Юноши из Ордена Гусу Лань видели, что от талисманов не было никакого прока, но зато сработали их одеяния, так что они сорвали с себя мантии и накрыли ими проклятую руку. Слои одежды укутали ее словно белый кокон. Но уже через секунду его охватило зеленое пламя. На некоторое время они оказались в безопасности, но когда прогорят все мантии, из пепла покажется рука. Пока никто не видел, Вэй Усянь сорвался с места и побежал в Западный двор. — Куда ты собрался?! — спросил Цзян Чэн, приподняв бровь. Он не верил, что Вэй Усянь собирается уходить.   Около десятка живых мертвецов, которых ранее победили юноши, молча стояли во дворе, запечатанные начертанными на земле заклинаниями. Вэй Усянь стер ногой один из символов, тем самым нарушив всю печать, и дважды хлопнул в ладоши.   — Что ты… — Прежде чем Лань Цижэнь успел закончить, его глаза расширились, он посмотрел на то, что делал Вэй Усянь.   В ту же секунду тела мертвецов резко вздрогнули, будто от удара током, а белки их глаз из-под нижних век выкатились наверх, словно что-то пробудило их. Вэй У Сянь сказал: — Просыпайтесь. Пора приниматься за работу! Глаза всех округлились, ведь они впервые увидели, как Вэй Усянь занимается демоническим совершенствованием, и не знали, как реагировать.   — Д-демоническое совершенствование! — сердито рявкнул Лань Цижэнь, готовый вот-вот напасть на мальчика и оторвать его от племянника.   Тем временем младшие ученики, которые, казалось, были прекрасно знакомы с этим, в волнении повернулись к Вэй Усяню.   — Всего два хлопка?! Это так просто?! — спросил Цзинь Лин, широко раскрыв глаза, заставив людей прошлого также посмотреть на парня в поисках ответов. Это было действительно так же просто, как два хлопка?!   Но демоническое совершенствование должно было быть развращающим и злым. Никто никогда не мог им овладеть. Все они сходили с ума из-за Темной энергии и были уничтожены. Однако Вэй Усянь на полотне выглядел совершенно нормально.   Вэй Усянь, прекрасно осознавая, какие взгляды все ему бросают, лишь нервно рассмеялся. — Конечно, нет…   Прежде чем они успели что-то спросить, на полотне продолжилось движение, заставив их снова взглянуть на него, все еще чувствуя себя нервно.   Вэй Усянь ненавидел разочарованное выражение лица своего дяди, печаль на лице сестры и гнев на лице мадам Юй.   Для контроля таких слабых марионеток Вэй Усяню не нужны были сложные заклинания – хватало и простого приказа. На пошатывающихся ногах ходячие мертвецы сделали пару шагов вперед. Но как только они дошли до Вэй Усяня, все как один в судорогах попадали на землю, как будто они были живыми людьми. Младшие ученики и Вэнь Цин на это просто фыркнули.   Вэй Усянь нашел это одновременно и забавным, и раздражающим. Он хлопнул в ладони еще раз, на этот раз не так сильно. Но, похоже, эти ходячие мертвецы родились в деревне Мо и здесь же умерли, и, как следствие, немногое повидали в жизни. Они инстинктивно следовали приказам заклинателя, но в то же время, он вызывал в них священный ужас, и они, напуганные, лежали на земле и боялись встать.  Чем свирепее было создание, тем лучше Вэй Усянь мог его контролировать. — Это так странно. Как будто на уроке Темной энергии, — пробормотал Не Хуайсан, уставившись на экран.   Никто из взрослых не выглядел особо обрадованным по этому поводу, но ничего не сказал, вспомнив слова Лань Ванцзи о причине, по которой Вэй Усянь изучил этот способ совершенствования.   Может быть, им действительно стоит просто понаблюдать, прежде чем что-то решать, раз Вэй Усянь и так выглядел таким нервным: сжимал руку Лань Ванцзи в своей и почти дрожал.   Также... Может быть, это был бы хороший способ узнать больше об этой энергии, ведь о ней было почти ничего не известно. Может быть, они могли бы помочь с этой информацией. Лань Ванцзи и Вэй Усянь сказали, что они, младшие ученики и Цзян Ваньинь умерли из-за этой же проблемы.   Этих ходячих мертвецов он не дрессировал, так что они не могли выдержать его прямые воздействия. Он не имел при себе никаких материалов, из которых можно было изготовить инструмент, что сделал бы его команды менее пугающими для них. Он даже не мог смешать части их тел и собрать заново. Тем временем яркое зеленое пламя, полыхающее на Восточном дворе, постепенно тускнело. И тут внезапно Вэй Усянь нашел решение. Почему он вообще решил искать мертвеца с затаенной злобой и жестокой натурой именно здесь? В Восточных зале был не один, а даже несколько таких трупов! — Ха-ха... Это так жутко, — пробормотал Не Хуайсан.   Он побежал обратно в Восточный двор. Поскольку первый план Лань Сычжуя уже провалился, он придумал еще один. Юноши обнажили свои мечи и воткнули их в землю, тем самым построив из них своеобразный забор. Проклятая рука яростно билась об него, а ученики сосредоточили все свои силы, сжимая рукояти мечей, чтобы она не прорвалась наружу, и не обращали никакого внимания ни на входящих, ни на выходящих из зала людей. Лань Цижэнь одобрительно кивнул.   Вэй Усянь в два прыжка добрался до Восточного зала, подхватил трупы мадам Мо и Мо Цзыюаня, по одному в каждую руку, и вполголоса сказал: — Просыпайтесь! — Жутко! Определенно жутко! Но и горячо! Почему ты такой жуткий, Вэй-Сюн?!   Не Минцзюэ устало вздохнул.   В тот же миг белки глаз мадам Мо и Мо Цзыюаня выкатились наверх, и оба завыли и заверещали тонкими пронзительными голосами, которые издают ожесточенные призраки, вернувшиеся к «жизни».  Вэнь Нин и Не Хуайсан вздрогнули.   Посреди этих дьявольских криков еще один труп вздрогнул и поднялся, издав самый тихий и слабый звук. Это был муж мадам Мо. Их вой показался Вэй У Сяню достаточно громким, а злоба достаточно сильной. Он удовлетворенно улыбнулся: — Вы узнаете ту руку снаружи? И приказал: — Разорвите ее на части! — Ух ты.   Все три члена семьи Мо вылетели на улицу как три облака черного ветра.  Проклятая рука уже расколола один из мечей и почти прорвала оборону, но тут за ней возникли три лютых мертвеца без левых рук.  Вдобавок к невозможности ослушаться приказа Вэй Усяня вся семья Мо испытывала жгучую ненависть к существу, что убило их, и теперь они с яростью набросились на руку. Первой атаковала, конечно же, мадам Мо. Чаще всего именно женские трупы после преображения становились особо неистовыми. Сейчас мадам Мо выглядела поистине безумной в своей ярости: волосы ее стояли дыбом, глаза налились кровью, ногти вытянулись и заострились, в уголках рта пузырилась пена, а ее пронзительное верещание, казалось, могло обрушить потолок. За ней следовал Мо Цзыюань, помогая ей зубами и руками. Последним шел его отец, атакуя в промежутках между свирепыми выпадами первых двух. Юноши, державшие оборону из последних сил, застыли в изумлении. Раньше им доводилось только слышать о таких яростных схватках с участием нескольких лютых мертвецов или же видеть их на страницах книг. Сейчас они, раскрыв рот, впервые в жизни наблюдали, как во все стороны летели кровь и ошметки плоти, и были не в силах отвести взгляд. Юноши находили эту сцену… Просто потрясающей! Остальные, никогда в жизни не видевшие ничего подобного, не могли не ошеломленно смотреть на эту сцену; их взгляды метались между Вэй Усянем и полотном.   Если это была его не полная сила, ведь паралельно он пытался скрыться, то насколько же силен был он на самом деле?! Старейшина Илин?   — Учитель Вэй такой классный! — взволнованно пискнул Оуян Цзычжэнь, широко раскрыв глаза, счастливый, что он сам мог стать свидетелем этого. Об этой истории он слышал только от своих друзей из Лань. Ах, это было действительно так весело!   — Он самый крутой! — согласился Лань Цзинъи в считанные секунды.   Люди прошлого могли только смотреть на них с недоумением.   Три мертвеца и рука были в самом разгаре сражения, как вдруг Мо Цзыюань внезапно отшатнулся в сторону. Проклятая рука разодрала ему брюшную полость, и часть его кишок вывалилась наружу.   — Фу, — Не Хуайсану захотелось блевать.   Стоило мадам Мо увидеть это, как она тут же завыла пуще прежнего и закрыла его своим телом как щитом. Она начала атаковать с удвоенной жестокостью, а пальцы ее налились силой, сопоставимой с силой стального или железного оружия. Но Вэй Усянь знал, что для тела мадам Мо такая мощь была уже чрезмерной. Три лютых мертвеца, умерших совсем недавно, не могли победить одну-единственную руку! — Что это, черт возьми, такое?! — нахмурившись, спросил Не Минцзюэ.   — Сказать ему? — спросил Лань Цзинъи, но Вэй Усянь и Цзинь Лин тут же заставили его замолчать.   Не Минцзюэ только приподнял брови, чувствуя себя нервно, в то время как Лань Сичэнь рассмеялся над выражением его лица.   Вэй Усянь внимательно наблюдал за битвой. Губы его были напряжены, а язык сложен трубочкой – он был готов свистнуть в любую секунду. Свист пробудил бы в лютых мертвецах еще больше враждебности, что могло бы переломить ход сражения. Однако тогда появлялся риск, что его действия заметят. Но тут рука, двигаясь с невероятной быстротой, неумолимо и точно нацелилась на шею мадам Мо и сломала ее. — Ой.   Семья Мо была близка к поражению, и Вэй Усянь набрал в легкие побольше воздуха, готовясь оглушительно свистнуть, как вдруг издалека эхом донеслось мелодичное бренчание щипкового музыкального инструмента.  Звучание его было чистым и воздушным. Кто-то исполнял «Смурное дуновение пронизанных ветром сосен». Лишь заслышав мелодию, только что неистово сражавшиеся создания застыли на месте. Юноши из Ордена Гусу Лань засияли от радости, будто бы были рождены вновь. Лань Сычжуй стер кровь с лица, поднял голову и счастливо воскликнул: — Ханьгуан-цзюнь! Лань Сичэнь одарил своего брата веселым взглядом, прежде чем гордо посмотреть на того, кто был на полотне. Но он не мог не нахмуриться, увидев глубокую печаль на лице другого.   Даже у Лань Цижэня было такое же выражение лица, он тоже это понял.   Вэй Усянь лишь схватил мужа за руку, сжав.   Лань Ванцзи мягко улыбнулся, целуя его в висок. — Теперь ты здесь.   — Мм.   Вэй Усянь же, едва раздались отдаленные звуки гуциня, развернулся и бросился наутек, как заяц.   Увидев это, никто не мог не нахмуриться, глядя на Вэй Усяня, который буквально сидел на коленях Лань Ванцзи.   Лань Цижэнь был особенно сбит с толку. Так... Они не были вместе в прошлом? Если бы это было так, то Вэй Усянь должен был бы быть абсолютно счастлив.   Тем временем Вэй Усянь крепче сжал еще одну руку и виновато прошептал. — Лань Чжань, я... Мне жаль, я...   Лань Ванцзи поспешил остановить его. — Вэй Ин. Я знаю. Все в порядке.   Вэй Усянь мог только кивнуть и слегка улыбнуться. Он действительно очень любил Лань Чжаня.   Полилась другая мелодия, тембр ее был выше предыдущей, с легкой примесью горечи. Три лютых мертвеца отступили и закрыли по одному уху своими правыми руками. Но это не помогло им укрыться от «Песни истребления» - знаменитой мелодии Ордена Гусу Лань. Семья Мо успела сделать всего несколько шагов, как изнутри из черепов раздались легкие лопающиеся звуки.  Проклятая же рука, изнуренная жестокой битвой, едва услышав «Песнь истребления», замертво шлепнулась на землю. И хотя пальцы ее еще слабо подрагивали, двигаться она уже была не в состоянии. — Молодец, Ванцзи, — Лань Цижэнь гордо кивнул, а Лань Ванцзи поклонился в знак признательности.   Повисла недолгая тишина, которая взорвалась радостными возгласами юношей, празднующих свое чудесное спасение. Лань Сичэнь не мог не рассмеяться.   Они пережили захватывающее приключение, и дождались подкрепления своего Ордена. И им было все равно, даже если бы их наказали, потому что «невоспитанное воспроизведение излишнего шума вредит репутации Ордена». — Неужели? — спросил Лань Ванцзи, приподняв бровь, заставив Лань Цзинъи нервно рассмеяться. Даже Сычжуй выглядел нервным.   Нарадовавшись вдоволь, Лань Сычжуй вдруг понял, что кого-то не хватает. Он толкнул Лань Цзинъи: — Где он? Лань Цзинъи, поглощенный ликованием, рассеянно ответил: — Кто? Ты о ком? Лань Сычжуй ответил: «Молодой господин Мо». Лань Цзинъи недоумевал: — Хм? На что тебе сдался этот сумасшедший? Кто знает, куда он мог убежать. Наверное, испугался моих угроз ударить его. — … — Лань Сычжуй знал, что Лань Цзинъи всегда был беспечным и непосредственным, никогда не думал дважды над одним и тем же и никого ни в чем не подозревал. Он лишь подумал: «Я дождусь Ханьгуан-цзюня и расскажу ему все» — Сычжуй! — закричал Лань Цзинъи, надувшись на своего лучшего друга за предательство, в то время как Вэй Усянь и двое других младших учеников громко рассмеялись ему в лицо.   — Ты не должен был этого слышать! — пробормотал Лань Сычжуй, закрыв лицо руками.   Казалось, что деревня Мо крепко спала, но было ли это правдой – неясно. Битва лютых мертвецов с рукой была весьма громкой и кровавой, но никто из жителей не выбежал на шум. В конце концов, даже главные деревенские сплетники выбирают, куда им стоить совать свой нос, и туда, где кричат нечеловеческими голосами и летают ошметки плоти, все же лучше не показываться. Вэй Усянь спешно стер заклинания на полу своей комнаты, что могли выдать тайну его призыва Мо Сюаньюем, и выбежал на улицу. Ему крупно не повезло: тот, кто откликнулся на сигнал юношей, был из клана Лань, и что гораздо хуже, это был Лань Ванцзи!   И снова все были вынуждены смотреть на этих двоих, приподняв бровь.   —Что ты такого сделал, что он от тебя сбежал? — не сдержавшись, пробормотал Цзян Чэн.   Ни Вэй Усянь, ни Лань Ванцзи не ответили.   Он был одним из тех людей, с которыми Вэй У Сянь сражался в прошлой жизни, так что старейшине Илин нужно было бежать как можно скорее. — Ты с ним сражался? — спросила Вэнь Цин, немного шокированная. Несмотря на то, что она провела с ними меньше времени и едва знала их, ей все равно было очевидно, что пара была глубоко влюблена.   Он в спешке рыскал в поисках ездового животного. Внезапно он заметил большой жернов, к ручке которого был привязан меланхолично жующий осел. Когда ослик увидел Вэй Усяня, носящего в разные стороны, он будто бы заинтересовался и покосился на него, совсем как человек. Вэй Усянь на секунду встретился с ним взглядом и тут же был сражен легким оттенком презрения в глазах животного. Он схватил веревку и попытался потащить осла за собой, на что тот недовольно и громко пожаловался. Вэй Усяню пришлось применить и силу, и уговоры, чтобы, наконец, покорить упрямое животное и вывести его со двора. Когда солнце встало над горизонтом, они выехали на главную дорогу. — Но ты сказал, что Ханьгуан-цзюнь дал тебе осла! — предательски сказал Оуян Цзычжэнь.   — И ты в это поверил?!   — Учитель Вэй!