Фанфик года

А теперь вернёмся к тому моменту, когда страна-ариец только-только покинул машину Союза и остался в компании своих друзей из Оси. СССР, который и к сотрудничеству с Рейхом пока не очень привык, не захотел пересекаться с Японской Империей и Фашистской Италией, поэтому, как только машинная дверь за напарником закрылась, невозмутимо поехал по направлению к своему дому. – A Drittes Reich? (А Третий Рейх?) – спросил Ягер с заднего сидения. – Was ist mit ihm? (Что с ним?) – в тон ответил Союз. – Er wird selbst dort ankommen, nicht hilflos. (Сам доберётся, не беспомощный.) – беспечно бросил он, повторяя слова страны-нациста. Ягер решил больше не отвлекать Союза от дороги. Он ведь всё-таки за рулём сидит. Вместо него это сделал советский танкист: – Мы будем расследовать без него? – с надеждой спросил Ивушкин. – Нет. – И чем нам тогда заниматься? – в голосе танкиста проскальзывало разочарование. – Можете, например, город своим сотоварищам нормально показать, – Союз снова крутанул руль. Теперь они ехали по знакомой улице и уже скоро должны были оказаться возле дома коммуниста. – Вы сами-то осмотрелись более менее? Ивушкин с Ягером осознали, что видели в Кантрихуманс только дом Союза, Рейха, Египта, магазин техники и магазин с халявной едой. Ну, ещё мельком прошлись по лаборатории и тюрьме. Теперь они знали о заброшенном парке, превратившемся в обычную рощицу с какой-то белой беседкой, похожей на камеру в психушке. А ведь сколько всего неизвестного есть ещё в этом странном мире! – Вы правы, Союз, – оживившись, сказал Ивушкин. – Этим и займёмся. В это время они подъехали к дому СССР. Страна-коммунист остановился перед воротами, достал какую-то связку ключей и нажал на кнопку. Ворота начали медленно открываться. Ягера с Ивушкиным это удивило, но совсем немного. В будущем и не такое могли изобрести. – Только вернитесь где-то к... – Союз посмотрел на телефонный экран. Показывало 15:42. И когда только время успело пролететь? – К шести. – Так точно, – ответил Ивушкин, выходя из машины. Экипаж пришлось уговаривать довольно долго, так как они ни в какую не хотели идти вместе с "фрицем". В конце концов, пришёл Союз и сказал, что им надо осмотреться, а Ягер "ничего не сделает". Приказа страны, за которую они воевали, танкисты всё-таки не осмелились ослушаться. И теперь они шли по дороге от дома Союза. Очень гениально – когда тебя только что пытались убить, оставаться в доме одному. Никогда мне не понять мышление страно-людей. Стёпа, Ионов и Волчок с неприязнью косились на шедшего ближе к Ивушкину Ягера. Все они не верили, что нацист может измениться или вообще не являться им. Занимали танкисты примерно всю дорогу. Страны провожали их любопытными взглядами и перешёптывались между собой, но с вопросами подходить не решались. По воле случая навстречу экипажу с Ягером шли Великобритания и Франция. Вот вы помните, что не так давно, а если быть точнее, то ещё вчера, когда Ивушкин с Ягером шли из магазина с бесплатной для них едой, эта прекрасная пара стран обещала им и экипажу устроить вечер на Эйфелевой башне? С вином и устрицами, между прочим. Младший лейтенант и штандартенфюрер уже давно забыли об этом, а Стёпа, Ионов и Волчок вообще были не в курсе. Зато Великобритания с Францией помнили о своём обещании и, раз уж выдалась такая возможность, собирались начать исполнять его прямо сейчас. – Good afternoon, уважаемые гости, – подошёл к ним Великобритания вместе со своей дамой. – Насколько я понимаю, остальной экипаж уже в сознании? – спросил он, покосившись на Стёпу, Серафима и Демьяна. – Ja, – ответил Ягер, пока Ивушкин пытался понять, что странам от них надо. – Вы ведь сейчас ничем не заняты? – уточнила Франция. – Нет, – осторожно ответил Ивушкин. – Тогда как насчёт небольшой экскурсии по Эйфелевой башне? – Вы фрица на Эйфелеву башню пустите? – вмешался опомнившийся Волчок. – Франция, если не ошибаюсь? – Так он же нормальный вроде? – удивился Великобритания. – Фашист – он и есть фашист, – с видом великого знатока-философа ответил Стёпа. Как же им повезло, что рядом не было Рейха с его "фашизм и нацизм – это разные вещи!" примерно на часик. – Экипаж, отставить, – слегка раздражённо приказал Ивушкин. Ему уже надоело смотреть на то, как Стёпа, Ионов и Волчок пытаются "противостоять" Ягеру. Самому штандартенфюреру, кстати, было плевать. Внутренне он умилялся желанию советского командира наладить его отношения со своим танковым экипажем и против этого ничего не имел. – Товарищ командир, разрешите сказать, – попросил Ионов. Стёпа и Волчок с неодобрением посмотрели на него. Великобритания с Францией терпеливо ждали, пока экипаж закончит свои разборки. – Разрешаю, – беспечно бросил Ивушкин. Вокруг людей и парочки стран стал медленно, но верно собираться круг. Многим было интересно, чего это дорогие гости остановились посреди дороги и что-то выясняют между собой. Это же послужит прекрасной почвой для сплетен! – Раз мы попали в другой мир, – начал Серафим. – И здесь нет войны, то я не вижу надобности в командире. Так что мы больше не обязаны выполнять ваши приказы, – прогнусавил он. Подозрительные взгляды мехвода и наводчика сменились одобрением и удовлетворением, зато Ивушкин как будто впал в ступор. Ягер, заметив его состояние, кинул ледяной презрительный и одновременно немного осуждающий взгляд на экипаж только что выведенного из звания командира. После чего успокаивающе и незаметно притянул Ивушкина поближе к себе, но это не укрылось от опытных шипперских глаз Японии и Южной Кореи. Кажется, кого-то ждёт очень, очень много слухов. А может и не слухов? Поживём – увидим. Бедные Рейх с Союзом, я даже немного сочувствую им. Зато ЛГБТ теперь устроит пьянку-гулянку, свадьбу, гейскую свадьбу... Как они со всем этим ещё и расследование вести будут – совершенно не представляю. – Может, не будем ссориться сейчас? – осторожно вмешалась во все эти разборки Франция. – Если хотите, то можем немца куда-нибудь за отдельный столик пересадить – вы даже видеть друг друга не будете. Завидую терпению этой женщины. Как они с Великобританией их ещё не послали?.. Экипаж согласился, а Ягеру всё равно – он привык к одиночеству. Ивушкин ничего не сказал, но уже решил, что будет сидеть за одним столом и выпивать со своим немецким другом. С чего это он должен кидать его ради экипажа, которому он теперь стал не нужен? Круг из стран начал потихоньку распадаться, давая проход следующим за Великобританией и Францией танкистам. Ивушкин с Ягером, как гейские геи, шли почти вплотную друг к другу. С остальным экипажем из трёх человек их разделяло всё возможное расстояние во всю небольшую улицу. В один момент парочка стран свернула к какому-то дому. Рядом с ним находился второй. Великобритания и Франция юркнули в небольшой переулок, если так можно назвать ту щёлку, которая была между домами. Ягер с Ивушкиным, думавшие, что эти небольшие проходы ни к чему не ведут, сразу проскочили за ними. Остальной экипаж со снисходительным видом, как будто делают огромное одолжение, подождал, пока их бывший командир с немцем исчезнут в переулочке, и только тогда соизволил пройти дальше. Вся компания вышла на какую-то небольшую заасфальтированную дорожку, проходя по которой, можно было заметить второй и даже третий слой домов. Но в конце концов Великобритания, Франция и танкисты оказались на огромном открытом пространстве. Не знаю, есть ли такие масштабные парки в человеческом мире, но... Где-то в правом уголке зоны обзора сразу бросался в глаза огромный, подсвечивающийся небольшими фонариками на своеобразных гирляндах силуэт Эйфелевой башни. Причём была она в натуральную величину – 330 метров. Неподалёку, как казалось с ракурса танкистов, находился Биг-Бен – он выглядел, как в человеческом мире. На самом же деле достопримечательность располагалась на значительном расстоянии от башни. В глаза сразу лез огромнейший глубокий бассейн, посреди которого возникал зелёный островок. Со своего высокого гранитного пьедестала с гордым пофигистичным лицом смотрела вперёд зеленоватая статуя женщины, держащей в высоко поднятой правой руке факел... Кстати, в Кантрихуманс он ещё и горел реальным огнём. ...А в левой – табличку со светящимися буквами и цифрами "JULY IV MDCCLXX". На голове у неё такая же зелёная корона с торчащими в разные стороны шипами. Проще сказать, Статуя Свободы им на глаза попалась. Не так уж далеко виднелась Пизанская башня. Причём, кажется, с самым большим наклоном, который когда-либо существовал в период "жизни" итальянской достопримечательности. Такое ощущение, что весь парк состоял из достопримечательностей стран из человеческого мира. Это может показаться не очень впечатляюще, но все вместе они не так уж плохо гармонируют. Ах да, всё это чудо огораживает какое-то подобие Китайской стены. А может и не подобие? Надо будет проверить как-нибудь её продолжительность. Танкисты все дружно остановились и, уставившись на всё это великолепие, "выпали в астрал". Не в прямом смысле, естественно, нам тут и Ани с её проблемами и переживаниями хватает. Просто такая фраза есть. Великобритания с Францией, уже подошедшие ко входу в данный парк, остановились и обернулись на людей. – Вас что-то удивляет? – вежливо поинтересовался англичанин. – Ну, как бы сказать... – ответил Волчок. Над всеми многочисленными дорожками парка на проволоке висели разноцветные фонарики, освещающие всю территорию. Они уже работали, так как из-за собирающихся туч начинало немного темнеть. Всяких ларьков и киосков со всякими ненужными, но приятными штучками по типу мороженого, сладкой ваты, алкогольных коктейлей, молочных коктейлей, каких-то экзотических десертиков и т. д., было больше, чем на самых посещаемых курортах человеческого мира летом. Музыка играла практически отовсюду, но пока что сильно слух не насиловала. Ягер стоял с таким лицом, будто он каждый день видит в мире, где казалось, что кроме домов ничего нет, какой-то огромнейший парк, размером с целую страну человеческого мира со всеми его достопримечательностями. – Пройдёмте на Эйфелеву башню, оттуда открывается красивый вид на наш скромный парк, – позвала за собой Франция. Они с Великом направились дальше, надеясь, что танкисты последуют за ними. "Скромный?!" – хотел переспросить Ивушкин, но удержался. Экипаж с бывшим командиром и штандартенфюрером и правда направились за парочкой стран. Идти было довольно долго, поэтому танкисты пытались хоть чем-то себя занять. – Николаус, тебе абсолютно плевать? – обратился к Ягеру Коля, заметив его невозмутимое лицо. – Ihre Meinung ist mir egal, (Меня не волнует их мнение,) – пожал плечами немец. Он подумал, что Ивушкин имеет в виду его не самые наилучшие отношения с экипажем. Сам советский командир сначала не понял ответа Ягера. – Я не сомневался, – хмыкнул Ивушкин, когда до него, наконец, дошло. – Только спрашивал я не про них, а про вот это, – он обвёл глазами всю обстановку. – Wir sind in einer anderen Welt, (Мы же в другом мире,) – ответил Ягер, встречаясь взглядом с Ивушкиным. – Hier und nicht ist solche wahrscheinlich möglich. (Здесь и не такое, наверное, возможно.) В это время к Ивушкину подошёл Стёпа и, не стесняясь немца, озабоченно предупредил: – Микола, не совершай ошибку, – покачав головой, начал мехвод. – Sie sind selbst haben gesagt, dass es keinen Krieg gibt, (Вы же сами сказали, что войны нет,) – спокойно парировал Ягер с таким лицом, будто он делает огромную честь каким-то низшим существам, уделяя им каплю своего внимания. – Warum betrachtest sie mich dann als deinen Feind? (Почему вы тогда считаете меня своим врагом?) По лицу и взгляду немца было понятно, что ему абсолютно пох.. плевать на ответ остального экипажа. Его, в общем-то, как друг интересовал только Ивушкин. Ягер даже не снизошёл до того, чтобы сказать свой ответ на русском, прекрасно понимая, что танкисты его родной язык не знают. – Шо он сказал, Микола? – уточнил Стёпа. – Он сказал, что войны больше нет, поэтому он нам не враг, – хмуро и коротко перевёл Ивушкин. – И я не вижу никаких причин ему не верить. "Чем Ягер им так не нравится? – вперемешку со злостью и отчаянием думал бывший советский командир. – Я уже несколько раз повторял, что он нормальный..." – А то, что он несколько раз нас убить пытался, ты уже позабыл? – словно прочитав его мысли, понизил голос Стёпа. Ягер уже не пытался специально разбирать, что там говорит мехвод. – А, командир? И тогда до Ивушкина, наконец, дошло. Да, было много моментов в его жизни в концлагере (и не только), когда могло показаться, что его и новый экипаж хотят свести в могилу. Но из всех этих ситуаций была только одна (но если брать ещё и Нефёдово, 41-ый, то две), в которой Ягер и правда собирался его убить, и то – с огромным сожалением. Тот город, который они начали громить в очередной танковой битве, когда Ягер устроил засаду для поимки и убийства (последнего он делать категорически не собирался) сбежавших из концлагеря. Симпатия – не симпатия, а в городе ещё люди жить будут. И когда штандартенфюрер, наконец, собрался выстрелить в тридцать четвёрку, его остановил выстрел от захваченной "русиш швайн" Пантеры. С одной стороны – Ягер ему благодарен, ведь теперь есть, на кого отвлечься; с другой – опять придётся заставлять себя повернуть дуло танка обратно на Т-34. Поэтому немец оттягивает такой нежеланный момент расставания с одним советским командиром, отвлекаясь на Пантеру, которой в то время управлял Волчок. Ну а дальше вы и сами знаете: Ягеровская Пантера и Т-34 Ивушкина одновременно выстрелили друг в друга, при этом немец не задел ничего, а Ивушкин снёс ему наблюдательную вышку. Вызов на дуэль и всё, что за ним последовало. Кстати, после вызова Ягер заметно расслабился, так как теперь они вне города и полюбившегося совета убивать необязательно. Так, ладно, мы отвлеклись. До Ивушкина это, наконец-то, дошло, ещё и вместе с тем, что он так и не рассказал экипажу о странной помощи Ягера в их побеге. – Ладно, Микола, – спокойным голосом сказал Стёпа, так и не дождавшись ответа. – Мы на тебя не злимся – ты тоже на нас зла не держи. Подсаживайся на башне гетой к нам, там и разберёмся. И мехвод отошёл обратно к Ионову с Волчком. Ягер не считал нужным прислушиваться к этому разговору, поэтому спросил у Ивушкина напрямую: – Всё в порядке? – почти без акцента. – Даже слишком, – улыбнулся ему Ивушкин, встречаясь взглядом со светло-голубыми глазами-льдинками, сразу потеплевшими при зрительном контакте. У советского бывшего командира снова появилась надежда хотя бы немного улучшить отношения своего экипажа и Ягера. Как я мог забыть рассказать о самом главном? – мелькало у него в голове. Спустя долгое время они дошли до желанной Эйфелевой башни. Всей компанией поднялись с Великобританией и Францией на довольно вместительном лифте на один из последних этажей. Там находилась смотровая площадка с кучей каких-то ресторанных столиков, накрытых белоснежными скатертями. В человеческом мире смотровая площадка огорожена небольшим заборчиком и огромной сеткой за этим заборчиком. Здесь же сетка отсутствовала, что придавало, когда смотришь вниз, чуть больше приятного адреналина. Ивушкина с его экипажем посадили за столик на восточном конце смотровой площадки, а Ягера – на западном. Их отделяла друг от друга продолжающаяся конструкция Эйфелевой башни. Всё-таки, они были не на самом последнем этаже. Великобритания и Франция покинули их, сказав, что людям сейчас принесут обещанное французское вино и устрицы. Ивушкин уже собирался начать всё объяснять своему экипажу, но Волчок, заметив это, сказал: – Ты подожди, командир, – пожалуй, звучало даже как издёвка. Либо мне просто показалось. – За едой всё выясним. Теперь бы ещё дождаться, пока эту еду принесут...