Фанфик года

В это время они подъехали к нужному парку. Союз аккуратно высунулся из машины, чтобы посмотреть, нет ли кого рядом. Никого не обнаружив, СССР сделал стране-арийцу знак выходить. Союз с Рейхом быстро направились вглубь мимо зелёных деревьев, Ягер с Ивушкиным еле поспевали за ними. – Ты вообще понял хоть что-то из того, что они несли в машине? – спросил Ивушкин у Ягера. – Ni huja, – покачал головой немец с серьёзнейшим лицом. Ивушкину пришлось приставить руку ко рту, чтобы не засмеяться на всю рощицу. Ягер так мило пытался материться, что никак не шло под его величественный вид со шрамами на правой щеке и холодными светло-голубыми глазами. Интересно, он вообще знал, что это русский мат? – Слушай, Ягер, – задумчиво обратился к нему советский танкист. – Союз и Рейх, по-моему, про Германскую и Российскую Империю забыли. Они же тоже о расследовании знают. – Lasst uns ihnen davon erzählen, (Давай тогда скажем им об этом,) – вполне логично предложил Ягер. – Им наша смерть была бы невыгодна, – легко ответил идущий впереди Рейх, который хорошо всё слышал. Ивушкин хотел возмутиться, мол, "а нам, по-вашему, выгодно?", но в это время они вышли вслед за своими опекунами к небольшому закрытому белому зданию, очень похожему на заброшку. Беседкой это назвать никак нельзя. Рейх подошёл к приоткрытой двери первым и сразу же шарахнулся от неё, отпрыгнув подальше и прижавшись к стене. Ягер с Ивушкиным удивлённо уставились на перекошенное лицо страны-нациста. На нём, кажется, промелькнули все существующие негативные эмоции. Недоумение, ярость, злость, ненависть... Руки сами сжались в кулаки. – Ты что там, убийц увидел? – раздражённо, но озабоченно спросил Союз, думая, что это розыгрыш. – Хуже, – тихо, но чтобы напарник услышал, процедил сквозь зубы Рейх. Страна-ариец кивнул на дверь, как бы говоря: "Подойди – и сам увидишь." Союз, слегка закатив глаза, неторопливо подошёл к небольшой щёлочке и тут же, громко выругавшись, отскочил к Рейху. – Да что там такое? – спросил Ивушкин, уже приготовившись вместе с Ягером идти к двери. – Жертва аборта, – усмехнулся Рейх. – Какого он вообще тут делает?! – прошипел он. – Ты у меня спрашиваешь? – с иронией вопросом ответил Союз. – Ну, ты же о встрече договаривался? – раздражённо парировал Рейх. И в его голову снова пришла лучшая в мире идея. – Т-ты серьёзно объединился с этой мразью, чтобы меня убить? Его голос сильно изменился. Стали явно слышны нотки страха, но больше разочарования и изумления. Это огромная редкость – увидеть страну-арийца в таком состоянии. Тут уж Союз начал откровенно ржать. Странно, что в белой заброшке их не услышали. – Да, Рейх, – специально с серьёзным хлебалом ответил напарник. – Ведь мне больше нечем заняться, кроме как убивать тебя. Господи, если он существует, как ты вообще до этого додумался? – сквозь смех спросил Союз у страны-нациста, который не знал, как на это реагировать: разозлиться или начать смеяться вместе с напарником. – Ты слишком высокого мнения о себе. Я бы в жизни не объединился с ЛГБТ, потому что, если и есть кто-то хуже тебя, то это только он. И, возможно, США. А пока Рейх с Союзом тихо смеялись над шедевро-догадками страны-арийца, Ягер с Ивушкиным всё же решили сами проверить, что же в этой белой беседке-заброшке такого. Когда они подошли к той самой щёлке, они не отпрыгнули, а начали рассматривать обстановку внутри. Спиной к ним стоял уже знакомая им организация с радужным флагом. Только теперь на затылке проходила какая-то странная резина голубого цвета. Его собеседника было почти не видно за ним, зато белые крылья полностью выдавали ООН. Да и венок, если приглядеться, парил в воздухе. В основном, всё было довольно мило. Низкая лавочка у стенки, такие ещё обычно в детских беседках делают, и возле неё довольно широкий стол. Несколько выбитых окон, да, очень милая обстановка... И стены, как в психушке. Ладно, самое обычное место для встречи, и не такое видели. Ивушкин захотел приоткрыть дверь чуть побольше. Когда он аккуратно потянул ручку железной двери, как будто в подъезд ведёт, в сторону, раздался резкий, громкий, лязгающий и протяжный скрип. Казалось, что его слышно на всю рощу и далеко за её пределами. Ягер прошипел пару матов на немецком. Ивушкин тоже неплохо словарным запасом поделился. Тихий смех Рейха с Союзом сразу оборвался, оба детектива медленно повернули головы в сторону двери, где стояли танкисты. ЛГБТ сразу обернулся на звук. С его ракурса было видно только Ягера с Ивушкиным. На левом глазу у организации была голубая повязка, резину от которой и увидели танкисты на затылке. Голова перебинтована, так как несколько пуль Союз выпустил туда. ЛГБТ широко и вполне дружелюбно улыбнулся старым знакомым людям. – Ооо, вы-ы то-оже тут? – спросил он, как всегда следуя своей манере. – А где-е ва-аши опе-екуны? Из-за него устало выглянул ООН. Крылья он сложил за спиной. По его лицу было видно, что он предпочтёт поскорее избавиться от компании радужной организации. – Ягер, Ивушкин, – ООН ради такого дела даже фамилии их запомнил. – Позовите Рейха с Союзом. Они же здесь? В последних трёх словах была хорошо выражена надежда. ЛГБТ как бы не замечал, что его компания кому-то надоела или просто неприятна. Рейх с Союзом, которые это прекрасно слышали, с видом великих мучеников, даже не стараясь скрыть своё отвращение, подошли к двери. Страна-ариец оценивающе посмотрел на голубую повязку, будто через неё видел, насколько с глазом ненавистной организации всё плохо. – ООН, что этот... – Союз на пару секунд осёкся, чтобы не высказать миллиард оскорблений в сторону радужного. – Что ЛГБТ тут делает? Я вроде сказал, что это секретный разговор. – Ска-ажите спа-асибо, – начал ЛГБТ. – Что вам при-идётся изви-иняться не на со-обрании. – Что за хуйню он несёт? – насмешливо спросил Рейх. – Рейх, Союз, – обратился к ним ООН. – Сейчас же извинитесь перед ЛГБТ. – За что? – с абсолютно искренним изумлением спросили оба детектива. – За физический ущерб, – спокойно пояснил организация, слегка шевеля затёкшими крыльями. – И за-а мора-альный, – добавил радужный. Тут уже настала пора Ивушкину с Ягером стараться сдерживать смех. Лица Рейха с Союзом просто нужно было видеть. Сначала они тоже слегка усмехнулись. Потом, когда поняли, что это не шутка, на лице проступило удивление. И ещё через пару мгновений оба уже были в бешенстве. – ООН, ты, scheiß, издеваешься? – спросил Рейх, сдерживая злость. – Нас только что чуть не убили, а ты предлагаешь нам извиниться перед этой... Жертвой аборта? – Мо-ожно было и по-овежливей, – протянул ЛГБТ. – Погоди-ка, Радужка, – отмахнулся ООН. – Что ты сейчас сказал? – обратился он к Рейху. – Вас чуть не убили? – Мы не собираемся говорить при нём, – отрезал Союз. Все поняли, что он имел в виду ЛГБТ. – Оу, э-это так ми-ило, – пропищал радужный голосом девочки-шиппера. – Вы-ы бы уме-ерли в о-один день. Эта небольшая колкость попала ровно в цель. И Рейх, и Союз крепко сжали руки в кулаки. Страна-ариец, который тут же придумал ответ, язвительно начал: – Да-а, оче-ень ми-ило, – он как всегда копировал манеру общения ЛГБТ. – А зна-аешь, что ещё ми-илее? – не дав радужному ответить, он злорадно и быстро продолжил: – Смотреть, как ты дёргаешься в предсмертных конвульсиях и не в силах ничего ответить своим ёбаным пассивно-гейским голосом, и способен, разве что, изрыгать кровь... Ягер с Ивушкиным, которые ещё не слышали такие прекрасные речи от Рейха, удивлённо посмотрели на него. Союз же наоборот кинул одобрительный взгляд на явно наслаждающегося страну-арийца. Рейх бы с удовольствием ещё долго продолжил перечислять всю эту "милоту", но его перебил ООН: – А ну заткнулись все! – сделал еле слышный вдох/выдох. И спокойным голосом продолжил. – Рейх, Союз, просто извинитесь перед ЛГБТ, он уйдёт, и мы начнём тот секретный разговор. Союз с Рейхом решили, что если так и продолжить препираться, то они никогда не сообщат о подробностях покушения. Именно поэтому, когда Ягер с Ивушкиным уже готовы были предложить извиниться вместо своих опекунов, страны-враги сказали: – Извини, что не смогли убить, пока что не умеем, – невинно проговорил Союз. – Извини, что не выпустил в тебя тогда пару пуль, – пожалуй, это самое искреннее извинение Рейха. – Кстати, где мой нож? ЛГБТ уже хотел возмутиться, но вопрос про нож застал его врасплох. Прошло пару секунд, и он вспомнил, где находится оружие Рейха. Сделал добродушную улыбку, которая абсолютно вся была пропитана фальшью. Ягер с Ивушкиным с опаской переглянулись. – Твой нож, великий Третий Рейх, изъяли в больнице, – дружески и даже с почтением ответил ЛГБТ. – Надо всего лишь пройти парочку безлицаев, как ты их называешь, и оружие снова будет у тебя. Рейх скривился и поджал губы. У него в голове уже родился план: послать Ягера или кого-нибудь ещё за его любимым ножом не для готовки. Самому с безлицаями общаться совершенно не хотелось. Бывший штандартенфюрер успел откуда-то достать свою трубку и теперь на русском просил у Ивушкина спички, чтобы прикурить, как будто вокруг совершенно ничего не происходит. В гробовой тишине послышалось "Чирк!" от спички. ООН невольно вздрогнул и слегка расправил крылья, вспоминая, зачем он сюда приехал в первую очередь. Он изначально не планировал устраивать весь этот спектакль с извинениями, но ЛГБТ вообще настаивал ради этого собрание созвать. А от радужной организации очень трудно отвязаться, поэтому ООН и решил привести его сюда, чтобы Рейх с Союзом по-быстрому извинились, и они приступили к делу. – Так, всё, Радужка, они извинились, – сказал ООН. – Теперь справедливость восстановлена, и, будь любезен, покинь помещение. – Нацик, ты-ы что, огло-ох? – спросил ЛГБТ. Как же прекрасны прозвища организаций, когда они общаются между собой. – Ты-ы вообще слы-ышал, что о-они гово-орят? – Und was nicht so? (А что не так?) – вмешался Ягер. – Haben sie sich entschuldigt? (Они же извинились?) После очень долгих и нудных споров, в которых участвовали даже Ягер с Ивушкиным, чем полностью уничтожили себя в глазах ЛГБТ, радужная организация, наконец, гордо удалился. Пожалуй, это даже хорошо, что танкисты стали не интересны одному глазу ЛГБТ, так как второй временно недоступен и скрыт за голубой повязкой. Радужный хотя бы не будет отвлекать от расследования. Когда дверь за надоедливой организацией-шиппером закрылась, ООН не смог сдержать вздох облегчения. Рейх с Союзом мысленно жалели, что нельзя повторить сцену, как возле дома США. Оба до сих пор были очень злы на ООН – мог ведь и предупредить. Правда, тогда они вряд ли бы пришли, несмотря на покушение. – Так, что вы там говорили? – деловым тоном начал ООН. Крылья, расслабившиеся после ухода ЛГБТ, снова напряглись и поднялись чуть вверх. – Вас пытались убить? Ягер с Ивушкиным приготовились внимательно слушать. – Ну, вообще – да, – не без ехидства ответил Рейх. Детективы-страны-враги спокойно, будто это происходит каждый день, рассказали ООН, который с каждой фразой всё больше менялся в лице, о сегодняшнем покушении в доме у Союза. Уже ближе к концу рассказа и организация, и Ивушкин с Ягером смотрели на Рейха с Союзом с изрядной долей сомнения. – Зато мы узнали, что убийц, как минимум, двое и новый способ убийства, – перечислил преимущества Союз. – Без научных подробностей, конечно, – подхватил Рейх. – Но хоть как-то. – Слушайте, а вам не могло показаться? – спросил Ивушкин. ООН хотел задать тот же самый вопрос, но танкист опередил его. Страны-враги собирались возмутиться: Союз – мысленно, Рейх – чего уж таить, на всю беседку-заброшку. Ягер, несмотря на свой подозрительный, направленный на "опекунов" блеск в глазах, ответил: – Nein, – повернулся к Ивушкину, заглядывая глубоко в эти вызывающие знакомые васильковые глаза. Давно он так не делал, нельзя забывать старые традиции. – Сразу двоим показалось, что ли? – почти без акцента спросил он, ухмыльнувшись тонкими арийскими губами и сложив руки за спину. – Ты вообще помолчи, детектив хренов, – недовольно ответил Ивушкин, отвечая на зрительный контакт и продолжая его. – Может, у них просто... галлюцинация групповая. – Прекрасная догадка, – ворвался в спор людей язвительный голос Рейха. Те перестали изучать каждый миллиметр глаз собеседника и, стараясь скрыть недовольство, повернулись к странам и организации. – ООН, давай их расследование проводить поставим? – с сарказмом обратился Рейх к организации. ООН как всегда стоял с выражением лица "за что мне это?". Игнорируя предложение страны-нациста, он спросил: – Вы предлагаете выделить вам охрану? Или хотите отстраниться от дела? – Да мне с убийцами будет и то безопаснее, чем с "охраной"! – хмыкнул Рейх. Если произносилось слово "охрана", то обычно имелись в виду безлицаи. – Мы просто хотели сообщить о покушении и небольшом прогрессе в деле, – невозмутимо вставил Союз. Пока ООН думал, как на это среагировать, Ягер уже начал: – Das heißt, haben gerade versucht, dich zu töten, und Sie wirst nichts dagegen unternehmen? (Значит, вас пытались убить, и вы ничего не собираетесь предпринимать по этому поводу?) – удивлённо спросил он. – Нет, что-то мы всё равно предпримем, – успокоил его Союз. – Меня не отпускает ощущение, что это было просто какое-то предупреждение. Как будто они хотят передать, чтобы мы прекратили расследование... – Scheiße, да ничего они не хотели передавать, – сразу откликнулся Рейх. – Просто они тупые и сами ещё не разобрались, как работают эти чёрные перчатки. И обязательно было именно мой любимый цвет использовать... – даже с некоторой обидой проговорил Третий. – Я уверен, как только они узнают, что мы живы, сразу повторно убить попытаются. ООН, уже предвидящий новый спор, тут же оборвал обоих: – Рейх, Союз, сразу скажите, вам нужна от меня какая-нибудь помощь или нет? Недолгая пауза. ООН слегка раздражённо постукивал пальцами правой руки по поверхности потрескавшегося стола. Организация уже превысил планируемое время на встречу и теперь хотел как можно скорее вернуться в своё расписание, оставив детективов разбираться самих. Но вот возможность ещё двух жертв в этом странном деле не очень радовала. – А что ты можешь предложить? – спросил Союз. И тут же прибавил: – Кроме охраны в виде безлицаев. – Всю информацию о трупе и известные обстоятельства я вам уже предоставил, – ответил ООН. – Если вдруг захотите осмотреть всё сами, могу дать вам доступ. И ещё, – вдруг вспомнил он. – У Египта были отвратительные отношения с ИГИЛом, но у него я уже всё выяснил... – увидев удивлённые взгляды Рейха с Союзом, организация махнул рукой: – Дело на пару минут. В общем, алиби у него есть. Так, вам что-то надо, или сами разберётесь? – Наверное, и сами сможем, – с сомнением протянул Рейх. Союз кивнул, подтвердив. – Прекрасно, – выдохнул ООН, направляясь к выходу. Курящий Ягер со стоящим рядом Ивушкиным чуть сдвинулись в сторону. Уже толкая железную дверь вперёд, организация что-то вспомнил, обернулся к Рейху с Союзом, и коротко бросил: – Будьте осторожны. И сразу вышел. Дверь с омерзительным душераздирающим скрипом захлопнулась. Это же сколько её не смазывали? Наверное, очень долго. Оно и понятно, парк ведь заброшен. Сам "парк" представлял собой небольшую рощицу, кое-где даже остались тропинки. Под некоторыми особо раскидистыми деревьями можно было наткнуться на останки от некогда красивых лавочек. В сердце этого самого парка находилась "беседка". Мы уже знаем, как она выглядит. Больше похожа на палату в психушке или на камеру задержания преступников. Как парк оказался заброшен? Просто в эту рощицу страны опасались ходить. Бродили слухи, что там происходит всякая паранормальщина... Я тут не при чём! Пить надо меньше, а не на нас всё сваливать! Как только организация удалился, Рейх с Союзом погрузились в свои мысли. Оттуда их вытянул голос Ивушкина: – Что такое ИГИЛ? – спросил он. – Я-то откуда знаю? – вопросом ответил Рейх. – Видимо, он не виновен. – Вы же живёте в современности, – раздражённо сказал Ивушкин. – А это, кажется, что-то как раз отсюда. – Мы не очень следим за обстановкой и новыми обитателями нашего мира, – вмешался Союз. – Я, например, слежу только за событиями, которые касаются моих детей. – Вы собираетесь что-то предпринимать для своей безопасности? – вернулся к интересующей его теме Ягер. Рейх с Союзом задумались. А ведь правда, что они могут сделать? Вариант с охраной отпадает сам собой. Возможно, если бы СССР сотрудничал не с Рейхом, то коммунист бы согласился на дополнительную охрану. Хотя, ему было абсолютно плевать на мнение своего напарника. Просто, если версия страны-нациста с заговором верна, то вряд ли будет безопасно делать каждый шаг под пристальными взглядами участников революции. Уйти в тень? Ну уж нет. Если покушение было направлено на охлаждение пыла стран-врагов к расследованию, то план убийц полностью провалился. Ведь теперь для Рейха с Союзом это дело имеет значение личного масштаба. Есть надежда, что они перестанут ссориться каждые пять минут и займутся расследованием... Кому я вру? Мне кажется, даже если останется один день до конца света, и они будут знать об этом, то потратят всё время на свои разборки. Притвориться, что ушли в тень? Звучит получше, только вот, как это сделать? Убийцы ведь каким-то образом узнали, что они ведут расследование. Значит, вполне существует вероятность, что маньяки будут продолжать получать информацию об их настоящих действиях. Тогда второе покушение, а если "повезёт", то ещё и убийство, последуют незамедлительно. Уйти в тень, но доверить вести расследование Ягеру с Ивушкиным, иногда давая им советы? Нет и точка. Танкистов подвергать опасности нельзя. А если Рейх с Союзом так сделают, то вся ответственность за дело автоматически перенесётся на их подопечных. – Можно распустить слух, что у нас с тобой просто временное перемирие, – нарушил давящую тишину заброшки страна-ариец, обращаясь к Союзу. – Думаешь, убийцы настолько тупые, что поверят в это? – скривился Союз. – Они прекрасно знают, что мы ведём расследование, иначе не сделали бы это покушение. Кстати, твоя версия с заговором поставлена под сомнение. – Это ещё почему? – немедленно возмутился Рейх. – Да потому что вряд ли нашёлся бы хоть один безлицай, который не стал бы тебе вредить. Ещё и при такой удобной возможности. Возможно, это какая-нибудь небольшая шайка мелких преступников, – задумчиво предположил Союз. – Мелких преступников, – с самым наисерьёзнейшим лицом повторил Рейх. – Всего лишь страны убивают, подумаешь, каждый день такое вижу. – И всё равно, скорее всего, это не дело рук безлицаев. Среди стран завелись какие-то психопаты... – Мы проверим ту запись, – сказал Рейх, имея в виду Макса с его "жучком". После этой небольшой перепалки вся компания из двух людей и двух стран вышла из "беседки". Железная дверь, не изменяя традициям, издала лязг на всю рощу. Ягер с Ивушкиным слегка поморщились, немец потушил трубку и сунул её в какой-то карман. Возле машины, к счастью, никого не было. Они уселись так же, как сидели. Союз – за рулём, Рейх рядом с ним на переднем сидении, а Ягер с Ивушкиным – вместе на заднем ряду. Рейх, как единственный "нормальный" и "правильный" из всех, пристегнулся. Ягер с Ивушкиным не сочли нужным это сделать. Ну а Союзу можно ехать и не пристёгиваясь, потому что... Просто потому. С ним ничего не случится. А вот Ягеру с Ивушкиным лучше было бы провести жалкий ремень безопасности и услышать негромкий "щёлк". На одном из поворотов машину неслабо занесло, отчего танкистов откинуло в сторону. Бывший штандартенфюрер повалился на спину, несильно ударившись затылком о пуленепробиваемое стекло. Интересно, зачем оно здесь?.. Так как Ивушкин до этого забрался на сидение с ногами, при резком повороте он чуть не упал на пол, но нашёл место поудобнее. Его откинуло на Ягера. Одна рука упёрлась и со всей силы вцепилась в край седушки в миллиметре от бока немца, другая облокотилась о машинную дверцу примерно на таком же расстоянии от правой щеки Ягера. Находившийся снизу, зато полностью ограждённый от падения на машинный пол руками Ивушкина, что-то прошипел по-немецки. Скорее всего, маты. Они уже проехали тот злосчастный поворот, и советский танкист аккуратно, стараясь не задеть Ягера, вернулся обратно в своё изначальное положение. Оставшееся время до встречи с недавними знакомыми люди ехали пристёгнутыми. Я понятия не имею, как Японская Империя и Фашистская Италия смогли разглядеть Рейха через затемнённые стёкла, но это факт. – Рейх! – донёсся до машины женский голос. Все окна при этом были закрыты. – Останови, а то хуже будет, – тихо предупредил страна-ариец невозмутимо ехавшего дальше Союза. Он хорошо знал, о чём говорит. Если бы СССР не остановился, то вся ближайшая улица, включая дома, знала бы о том, что самые заклятые враги какого-то хрена едут в одной машине. А Рейх, к тому же, ради союзников эту машину покидать не собирается. Лучше уж пусть двое более менее проверенных друзей знают о том, что нацист жив-здоров, чем вся улица. Союз, который примерно представил, что же начнётся, резко затормозил. Фашист и ЯИшка неторопливо подошли к машине, откуда уже выходил их друг. – С кем ездишь, наш верный союзник? – поинтересовался Фашистская Италия. Союза они через затемнённое окно не видели, да и не старались разглядеть: Рейх ведь вышел, а больше ничего и не надо. В общем-то, напарник решил, что страна-ариец сам как-нибудь разберётся со своими друзьями, поэтому незамедлительно поехал домой. Так что парочка стран Оси так и не узнают, с кем ехал их друг. Им остаётся только догадываться. К слову, в Кантрихуманс номеров у машин было столько, что каждый и не запомнишь, поэтому к ним мало кто присматривался. – Да какая разница? – дружелюбно спросил Рейх. – Давно не виделись, – заметил он. Они обнялись с Японской Империей, во время этого Фашист кинул слегка ревнивый взгляд на свою партнёршу. Это было самое обычное приветствие у Рейха с ЯИшкой. Фашистской Италии страна-ариец просто пожал руку. – Что-то ты совсем о нас забыл, – с некоторым недовольством сказала ЯИшка. – На звонки не отвечаешь, не пишешь... – У тебя, случаем, не появилось кого-нибудь? – поинтересовался Фашист. Рейх, вспомнивший, что в последнее время практически не пользовался телефоном даже для связи, чуть не поперхнулся. – С чего ты взял? – удивлённо спросил страна-ариец. – Ой, это мы тебя от свидания отвлекли, что ли? – слегка смущённо спросила Японская Империя. – Блин, извини, я не подумала. Очень рада, что ты не зацикливаешься только на мне и идёшь дальше... Рейха это неслабо раздражало. Хоть он и понимал, что, возможно, его союзники не знают, с кем он ехал и по какому делу. Страна-ариец уже хотел прервать весь поток бреда, который несли его друзья, но Фашистская Италия продолжил тему: – Ничего страшного, – уверенно сказал он. – Если девушка хорошая, не скандальная, – Фашист скосил глаза на ЯИшку, явно на что-то намекая. – То её не смутит то, что Рейх решил пересечься со старыми друзьями. – Да нет у меня никакой девушки! – наконец, возмутился Рейх. – Мне уже давно не интересны отношения. Меня полностью устраивает одиночество. Я, блять, интроверт! – Не хочешь говорить, ну и не надо, – слегка обиженным тоном ответила ЯИшка. – Мы тогда не будем слишком часто тебя отвлекать... – Да, – поддержал Фашист. – Когда-нибудь мы всё-таки узнаем, кто это, – уверенно сказал он. – Только пиши хотя бы раз в день, чтобы мы знали, что ты ещё жив. Слышал, недавно страну убили? А дальше великая тройка стран Оси прогуливалась в случайных направлениях, – но нацист, хоть как-то заботясь о собственной безопасности, старался незаметно уводить их подальше от людных мест и дорог, – и обсуждали убийство и другие посторонние темы. Рейх, естественно, не упоминал о расследовании. Японская Империя и Фашистская Италия были уверены на все сто пятьдесят процентов, что у Рейха точно какой-то роман. Поэтому стране-арийцу пришлось выслушать ещё несколько подколов на эту тему и уговоры рассказать, кто же эта "счастливица, которой повезло встречаться с Третьим Рейхом". И как бы страна-ариец их не посылал, всё было бесполезно. Что ж, остаётся только надеяться, что слух о том, что у Рейха есть какая-то девушка, который непременно распустят ЯИшка и Фашист, не дойдёт до организации-долбоёба.