Большая головная боль

Снегопад. Ульяна любила снегопад, когда была маленькой. Неизменность Аверно повергала рогатую егозу в тоску. Именно поэтому, а ещё и по требованию матери, пять дней в году они всей семьёй покидали Аверно и отправлялись в родной мамин мир. Ровно по количеству основных праздников в этом самом мире, где были времена года, различные расы и много-много безумно интересных событий. Отец по случаю прятал крылья и дьявольскую ауру. На праздник урожая они выбирали местечко где-нибудь в самом сердце Долин. Вдали от крупных городов, вблизи милых деревень, расцветающих от осенних фестивалей. Золотая листва радовала глаз и казалась особенно яркой на фоне лазурно-синего неба. Вкусной еды и напитков в этот праздник было так много, что Ульяна радостно пускалась во все тяжкие, наедаясь до недвижимого состояния. А потом ещё и шла танцевать с местными босиком по желтеющей траве. В тёплый Солнцеворот родители выбирали солнечные острова. Обычно вблизи пиратских поселений или пещер с чудовищами. Пару раз посетили прогрессивный Лантан с их мастерами-гномами и чудесными изобретениями. В зависимости от того, хотелось маме общения с людьми или нет. Впрочем, даже среди народа, родители находили возможность незаметно улизнуть ото всех глаз, пока босоногая Ульяна резвилась с другими детьми на берегу и клятвенно обещала в воду не лезть, чтобы тайком с другими ребятами нырять с причала. А после она бежала за стол ради очередной порции вкусностей. Но когда они выбирали уединение у пещеры какого-нибудь чудища, то несчастный монстр становился невольной нянькой для малолетнего исчадия. В день Зелёной травы даже самый хмурый город становился зелёным, пышущим цветами и жаждущим жизни. Именно на этот праздник адское семейство посещало самые крупные города, которые ради праздника закупали тонны прекрасных цветов. Маленькая рогатая непоседа выпрашивала у отца купить ей самый большой букет цветов, а потом восторженно бегала с другими городскими детьми по улицам и дарила по цветочку всем встречным. Делилась радостью и весной. Если под вечер оставалось хоть что-то, то один цветочек неизменно ложился на алтарь Ильматера. Особую часть имел для матери Пир Луны. Это был единственный праздник, когда они отправлялись ровно в одно и то же место — во Врата Балдура. Отчего-то мама чувствовала особую привязанность к старику Голбрейту. Ульяну вновь отправляли слоняться по Балдуру и общаться с ровесниками, чем она всегда пользовалась. Разок она, конечно, решила подсмотреть за взрослыми. А вдруг они что-то интересное делают. Но отец помогал украшать дом, а мама — готовить, пока старик Голбрейт изо всех сил стремился сделать всё сам для гостей. А ещё они разговаривали. Почитали умерших. Ску-ко-та. Куда веселее играть около башни мага, где местные студенты-волшебники создавали сугробы снега и ледяные фигуры, которые ещё и шевелились, если начать их щекотать. Правда, играть с волшебниками в снежки было неинтересно. Они вечно окружали себя барьером, а их снежные снаряды летали по любой траектории и огибали все укрытия. При наступлении Макушки зимы, закутанная во всё тёплое Ульяна со специальным шерстяным чулком на хвосте отправлялась вместе с родителями в любое место Рашемена. Чаще всего в какую-нибудь небольшую деревушку. Здесь умели праздновать самые лютые холода так, что всем другим праздникам становилось завидно. Попивая горячий сбитень, местные водили хороводы, пели и плясали, соревновались в кулачных боях, рубке дров, чеканке монет и ловле медведей за холку. Дети наряжались в зверей и монстров, бегали петь и требовать сладкую дань по домам. Житель, удостоившийся наибольшего почёта, становился Дарителем — служителем зимы, награждающим всех за уважительную встречу нового цикла. Он надевал красную шубу и брал зачарованный мешок, который в чужих руках казался пустым, но ровно в полночь обретал особые чары, позволяющие вынуть из него по одному подарку для каждого гостя праздника. Ульяна очень любила снегопад. Но только когда вокруг царил праздник, а рядом всегда можно было выпить что-нибудь горяченькое. А когда вокруг лес, всюду сугробы по пояс, а ближайший город в Фиг-Знает-Где, снег ей совсем не нравился. А после того, как одна колючая ёлка порвала её чулок для хвоста — тем более не нравился. Хвостик неприятно мёрз. Холод противно заползал под одежду и будто издевательски водил ледяными касаниями вдоль хребта. Пальцы на руках и ногах уже почти не чувствовались. Нос грозил отвалиться. Остальным почти наверняка было не лучше. «Куда нас занесло? Что за преддверье Кании?» — сердито думала Ульяна, мысленно возвращаясь к моменту, когда выбрала плохое задание. После возвращения с того света для любителей выпить, она провела примерно четверть года у родителей. Отцу совсем не понравилось, что обычное празднование победы закончилось для Ульяны потерей рога, всех вещей и даже обуви. И сколько она не показывала ему целёхонькую лиру, он был непреклонен — сиди дома и не встревай в проблемы. Мама от его строгости только хихикала, утешая дочь словами, что надолго даже отца не хватит. Под крылышком у родителей Ульяна направила всё своё внимание на решение проблемы вынужденной трезвости. После возвращения из Тут она совершенно не могла пить ничего алкогольного. Даже сильно разбавленная медовуха моментально выплёвывалась. Надо было что-то решать. Оторванный рог постепенно отрастал, папино терпение восстанавливалось, а лечения самого странного проклятия так и не нашлось. Один хитрющий и наглющий суккуб почти вывел средство, которое могло бы помочь, но присутствие Ульяны в Доме Надежды почуял Рафаил. Без вопросов и предисловий он просто сгрёб её в охапку и вышвырнул через зеркало для телепортаций в материальные планы. «Возможно, назначать встречу с Хаарлепом в личном будуаре Рафаила было немного рискованной идеей…» — думала она, пока летела сквозь портал. Как и в первый раз, она оказалась среди простого народа без гроша в кармане, с голодным желудком, жаждой приключений и стремлением обогатить свою жизнь безудержным весельем. За чужой счёт, разумеется. И пока очередной любовник на одну ночь мечтательно рассказывал ей, где они будут жить после свадьбы, тифлингша просматривала задания, предлагаемые местной гильдией наёмников. Чего-то простого, непыльного и хорошо оплачиваемого на глаза не попадалось. В основном или гарантированное самоубийство, или унылые почтовые перевозки с места на место. На поприще отсутствия интересной работы, но полного отсутствия денег жизнь её свела с Вуолин. При встрече ей показалось, что она встретила очередную дженази, но особенности внешности отмели все сомнения. Чешуя на месте кожи, специфические глаза, как у ящерицы, и ушная раковина в форме рыбьего плавника — типичные черты расы тритонов. Экзотическую расу подчеркивали грива алых волос и эксцентричная манера поведения. Вуолин никогда не расставалась с дымной вуалью, закрывающей её лицо, одевалась как пиратка, несмотря на не самое подходящее время года и регулярно прикладывалась к антикварной фляге, от которой сладко пахло забродившим виноградом. На язык она была настолько острой, что гильдия её сторонилась и нанимала лишь если был хоть кто-то ещё. Этим «кем-то ещё» стала Ульяна. — Жить надо так, чтобы тебя помнили и сволочи! — авторитетно заявила тритонида, когда они со скандалом передали очередную посылку. — И всё же называть заказчика скупердяйским сблёвом угря было немного чересчур! — отметила Ульяна, завистливо принюхиваясь к содержимому фляжки. Вуолин пила почти постоянно. И даже предлагала ей выпить вместе, но проклятье не дремало. Приходилось ограничиваться завистью и обонянием. — Зато честно. Этот скупердяйский сблёв обещал доплату за скорость. Ну и где? — Так мы приехали ровно в срок, а не раньше положенного. — Вот именно! На всех парах неслись, чтобы не опоздать. А по итогу постная рожа тихой воспитанной твари и гонорар медяками. Под её ругань они и дошли до судьбоносного объявления. Наконец-то достойная оплата. Шесть сотен золотых каждому вне зависимости от размера группы. Пропали трое наёмников. Уважаемые ветераны гильдии. Легенды своего дела. Мастера, на которых стоит равняться. Посвятившие себя делу настолько, что не имели ни друзей, ни семей. Гильдия предлагала забросить группу смельчаков, желающих отыскать троицу пропавших, в ту область, где их видели последний раз. Бороться с монстрами не требовалось. Лишь выяснить, что произошло с пропавшей троицей. Обязательным пунктом выполнения задачи было любое вещественное доказательство. — Опять эта баламуть, скажи нормально — найти их трупы и принести оторванную руку? — закатила глаза тритонида. — Одежды, документов или личной вещи было бы вполне достаточно. Если они живы и в добром здравии, то достаточно письма от них в пару строк, — оторопело сообщил пожилой работник гильдии. — Мы отправим вас через рунный круг в ту область, где их в последний раз видели. Но одевайтесь тепло. Это к северу от Рашемена. Там сейчас лютый мороз! Так далеко на севере ни Ульяна, ни Вуолин не были. Замерзать в снегах совсем не хотелось, а вдвоём появлялось немало шансов на столь незавидную участь. Но кто ещё согласится зимой заниматься поисками пропавших авантюристов у беса на куличках? Впрочем в таверне гильдии наёмников всегда кто-нибудь скучал, ожидая достойного заказа или просто коротая время. Разделившись, они с Вуолин присматривали подходящих кандидатов. Тритонида не сразу, но приметила одинокого волшебника с котом, к которому весьма успешно подсела за стол. Ульяну поджидал джекпот. За одним из столов гильдии сидел Шао Лунь укутанный шарфом. — Спячкою мне угрожает зимняя стужа… — ворчал тортл, пока не заметил её, нахально севшую к нему за столик. С самой широкой улыбкой. — Мастер Лунь, ты идёшь со мной! — объявила она. — Эмм, не совсем я… — Мы отправляемся на север. На поиски трёх пропавших авантюристов! — добавила она тоном, полным предвкушения. — Я отказа… — Выдвигаемся сегодня! Ты, я, моя подруга Вуолин и кто-то… Кто-то ещё не представился, — припечатала тифлингша. — Убедить ты меня чем-то собираешься? Нет. Не пойдёт. Не дружен организм мой с зимней стужей. В Калимшан мой путь ведёт, — решительно отказывался Лунь, не понимая, что не имеет ни единого шанса отказаться. — Я смогу тебя убедить! Тортл снисходительно хмыкнул и отрицательно покачал головой. Ульяна села на стуле удобнее. Размяла плечи. Потянулась, растягивая суставы рук, и негромко откашлялась, прочищая горло. — Слушай внимательно…

***

— ДА КАК ТАК ПОЛУЧИЛОСЬ?! — восклицал Шао Лунь весь путь по сугробам. Ульяна и Вуолин лишь негромко смеялись над его возмущением. Когда того требовали обстоятельства, Ульяна умела становиться дьявольски убедительной. И дело не в магии, то есть не только в ней самой. Язык тела, правильный тон, природный магнетизм исчадия и она, капелька магии, бурлящей в крови — всё это не оставляло шансов ни у кого на отказ. Это Ульяна хорошо усвоила у преподавателей. — Д-д-д-д-да, немного прохладненько тут! — заметила их самая неожиданная спутница. Лесавку никто не уговаривал. Её дрожащую тень в таверне можно было заметить лишь по спутнику — капибаре по имени Мандаринка. Но, когда Ульяна встала из-за стола тортла с победным видом, её за рукав цапнула капибара и потащила в самый неприметный угол, в котором дрожащий голосок едва слышно пролепетал: — Я-я-я-я хочу пойти с вами, возьмёте? На памяти Ульяны это была самая робкая и трусоватая представительница друидов. Ещё и достаточно редкой расы зайцегон. Эти выходцы из страны Фей попадались на пути крайне редко, обладая достаточно располагающими чертами одновременно и гуманоида и зайца. Лесавка полностью оправдывала сходство с трусливыми длинноухими. Она вздрагивала от резких движений, взвизгивала от громких звуков, а от магии высшего порядка могла хлопнуться в обморок. Или просто из-за ярких впечатлений. Царством спокойствия, наглости и бесстрашия была Мандаринка, которая казалась главной в их парочке. И всё же, несмотря на излишнюю душевную хрупкость Лесавки, магия друидов никогда не бывает лишней. За спиной тифлингша услышала жалобное мяуканье. Котик Миттенс высунул мордочку из-под плаща волшебника, и ему совсем не понравилось то, что он увидел. Сам волшебник держался молодцом и совсем не жаловался, хотя на первый взгляд казался слишком уж хрупким. — Гришуль, у тебя не найдётся шайтан-заклинания, чтобы отыскать тёплый населённый пункт? — поинтересовалась Вуолин, недовольно глядя на свою флягу. — А то у меня заправка заканчивается. — Попрошу! — возмутился волшебник. — Я не «Гришуль», я — Григор Стараг и принимаю только такое обращение. Можно «мастер Стараг» или «господин Григор», но не иначе! — Под самым красивым хвостом павлина скрывается самая обычная куриная жопа, — ничуть не смутилась тритонида, продолжая шагать под руку с Ульяной, завистливо нюхающей пустую флягу. — Чего? — не понял волшебник. — Меньше пафоса, Гришуль. И колдуй магию, пока пальцы не отморозил! Направление ищи! Волшебник сердито фыркнул и беспомощно развёл руками. Подходящего заклинания в его арсенале не было. А дорога становилась все хуже и хуже, пока совсем не исчезла под толстым слоем снега. Вокруг возвышались сплошные ряды хвойных деревьев, и чем глубже группа уходила в лес, тем толще становились их стволы. Ульяна нервно закуталась в шерстяной плащ, тоскливо думая о том, другом, из бобровых шкурок, на который не хватило денег. Шао Лунь продолжал возмущаться, как он позволил себя уговорить, и пить специальный отвар на барсучьем жиру, чтобы не впасть в спячку из-за мороза. «А ведь, если подумать, шанс замёрзнуть насмерть у пятерых не сильно ниже, чем у двоих…» — запоздало подумала тифлингша. Но стоило страху сформироваться окончательно, как падение снежинок замедлилось. Воющая волком вьюга утихла. Сам воздух как будто стал теплее. Сугробы оборвались на широкой протоптанной тропинке. И несколько голубых елей спустя перед группой предстали двое человеческих детей. — Здрасте. — Добрый вечер, вы заблудились? Им дружелюбно махали мальчик, лет десяти или одиннадцати, и девочка чуть постарше. Оба были одеты в добротные шубки с пушистыми шапками и крепкими сапожками. Они явно не бедствовали и не нужда погнала их в лес, а скорее детское любопытство. Пока все остальные смотрели на детей настороженно, Ульяна вышла вперёд и мило улыбнулась. — Привет. Да, мы заблудились. Далеко отсюда до какого-нибудь населённого пункта? — Нет, здесь совсем рядом, — бодро указал мальчик куда то вперёд по направлению вытоптанной тропинки. — У нас сегодня праздник, ну, как и все… — Вас проводить? — перебила его девочка. Ульяна критически посмотрела на тропинку. Та выглядела надёжной, но что если дальше она начнёт разветвляться или оборвётся? — Да, проводите нас, пожалуйста. — Хорошо, я Мари, а это мой брат Фриц. Идём… — махнула было рукой девочка, но на этот раз брат её перебил. — Один серебряный! — заявил он и протянул руку, требуя немедленной оплаты. Ульяна расхохоталась и с готовностью передала в две детские ручки по серебряной монетке. Вуолин снисходительно хмыкнула и тоже раскошелилась. Лесавка в качестве оплаты разрешила погладить Мандаринку. А Григор и Шао Лунь насупились. — Это грабёж средь бела дня! — возмущённо заявил волшебник, поджав полы тёплого плаща. — Вымогательством заниматься не следует детям! Пропадают где-то ваши родители, раз не учат пути верного держаться, хм? — проскрипел Шао Лунь. Дети состроили недовольные гримасы и показали языки обоим врединам. Ульяна с миротворческим видом сунула руку в поясной кошель и протянула детям по бусине. Остатки страшного подарка сохранились у неё со времён Златоосени, она частенько носила уцелевшие бусы на рогах. — Гори, — произнесла она, и бусины красиво засветились. Довольные дети радостно завизжали и подхватили её под руки. Фриц немедленно начал рассказывать, что они с Мари родом из Конфитюренбурга и, не позволив удивиться странному названию города, щебетал, какой у них самый лучший город на земле. Что у них самые лучшие фестивали. В городе самые талантливые мастера. По улицам ходят самые милые и доброжелательные люди. И вообще у них всё самое-самое. Мари сначала кивала с улыбкой, но быстро присоединилась к рассказу о городе. Вдвоём они с круглыми от восторга глазами вещали, как у них всё хорошо и замечательно. Лучше и быть не может. — У нас есть леденцовых дел мастер, он каждый день придумывает новые вкусы! — И прогулки на северных оленях! — А на главной площади та-а-а-кая высокая горка! — Кузнец делает лучшие кованые игрушки! — А в пекарне всегда свежие ватрушки с сахарной пудрой! — А наш кожевник делает уютные и удобные рукавички! Идеальные, чтобы играть в снежки! — А на площади каждый день танцы! — И чемпионат по игре в снежки! — А ещё есть красивый бал на ёлке в честь Нового Рождения! Ульяна задумчиво кивала. Она понимала, что помимо пяти основных праздников Фаэруна существуют дополнительные, характерные для определённых регионов. Например, для Побережья Мечей основным зимним праздником являлся Симрил, а не Макушка Зимы. И в Рашемене существовала дюжина местных празднеств. Глупо было удивляться тому, что в Конфитюренбурге могло быть что-то своё. Но она всё же полюбопытствовала. — А что за Новое Рождение? Это ваш местный праздник? Дети активно закивали головами и начали наперебой рассказывать. Праздник не был древней традицией, напротив, являлся совсем новым. Его начали праздновать несколько лет назад в честь перерождения города. По словам Мари, когда-то Конфитюренбург был грустным, скучным и печальным. Люди погрязли в серой рутине, а в сердцах у них не осталось места радости. Взрослые и сами не верили в чудеса и детям это запрещали, с малых лет приучая к суровой безрадостной жизни. Погрустнев от воспоминаний, Мари замолкла, и тогда вступил Фриц и с горящим от восторга взглядом поведал, что теперь всё изменилось. Люди одумались, решили жить дружно и радоваться каждому новому дню, потому и стали отмечать этот день как день Нового Рождения. — Звучит хорошо, — улыбнулась Ульяна. — Немного вина, и скучный человек станет веселее! — кивнула Вуолин. Лесавка с мандаринкой остались при своём молчаливом мнении. — Подозрения вызывает это место… — проскрипел Шао Лунь, а Григор согласно с ним кивнул. К сумеркам они вошли в город. Дети указали направление на главную площадь и радостно убежали праздновать. Гости города единогласно решили сначала найти крышу над головой. Благо таковая быстро нашлась. И уже начиная с неё, город начал нравиться Ульяне всё больше и больше. Тифлингша привыкла, что таверны и постоялые дома в маленьких городах могут выглядеть скромно и неказисто, поэтому выросший перед ними трёхэтажный розовый дом, светящийся из-за обилия гирлянд на нём, вызвал восторг. Совсем новенький или недавно отремонтированный, из кирпича, без единой царапинки на окнах и стенах, он казался игрушечным. Но несколько дымовых труб, добротная черепица и расписные ставни не оставляли сомнений, что всё по-настоящему сделано на совесть. Дубовые двери открылись без скрипа. Внутреннее убранство гостиницы больше напоминало кукольный домик. Мебель, фонарики, картины, узоры на стенах — всё было настолько идеально новеньким, чистым и мастерски выполненным, что хотелось просто часами смотреть на эту красоту. — Добрый вечер, дорогие гости, добро пожаловать в Конфитюренбург! — с широкой улыбкой встретил их управляющий. Это был пожилой человек со смешными седыми бакенбардами. — Вам, верно, нужны комнаты? Вам повезло, в этом сезоне у нас много прекрасных комнат на любой вкус! Он был немного пухленьким и таким милым и располагающим на вид, словно не человек, а сдобная булочка. Даже от его голоса внезапно захотелось пойти в кондитерскую и купить сахарный пончик. — Хм… — Ульяна осмотрелась, понимая, что гостиницы подобного качества обычно принимают у себя гостей высшего сословия, которые не считают золота за ночь комфортного сна. — А в какую цену будут ваши комнаты? — Один серебряный за комнату для троих. Три серебряных на комнату для двоих. Пять серебряных на комнату для одного, — с готовностью ответил управляющий. Брови Ульяны поползли вверх. И не только её. Она была уверена, что сейчас все, даже оторванная от цивилизованного мира Лесавка, удивлены сверх меры. Серебрушки за комнату? Да найти постоялый двор, который будет выглядеть как свинарник и потребует за проживание всего два золотых, считалось невероятной удачей. Да и то пришлось бы торговаться, не жалея голоса. — Вы не беспокойтесь. В каждой комнате есть камин, дубовые кровати и собственная уборная с ванной комнатой! — неверно понял управляющий их молчание, вызвав тем самым ещё больший шок. Комната с ванной в коридоре, как правило, стоила не меньше пяти золотых. И это была комната на пятерых. Личная комната с собственной ванной и уборной обычно оценивалась очень дорого. «Мне безумно нравится этот Конфетюренбург!» — поймала себя на мысли Ульяна. — Мне, пожалуйста, комнату на одного. На неделю, — она выложила на прилавок необходимое количество монет. Гулять так гулять. К тому же в городе праздник. Она повернулась к спутникам. — Ребят? — Мне тоже комнату на одного, — кивнула Вуолин. — Пока что, на одну ночь. Но с возможностью продлить. — Разделяться негоже в незнакомом городе нам, — проскрипел Шао Лунь. — На двоих я комнату желаю. На одну ночь. — Да, нам на двоих, — кивнул волшебник, соглашаясь с монахом. Друидка помалкивала, переводя робкий взгляд от спутников на управляющего. Она бы так и молчала, если бы капибара не ткнула её под локоть, развязывая подруге язык. — Я-я-я-я… на троих предлагаю. И Мандаринка, — заикаясь, предложила она. Лунь и Григор согласились. Таким образом они выкупили почти за бесценок три комнаты и поспешили заселиться. Управляющий широко улыбнулся и заверил троицу, что в это гостиницу можно приходить с друзьями, родственниками и животными. — Но если вы хотите с исчадиями или ифритами, то придётся договариваться с соседями! — добродушно уточнил он, показывая им комнаты. — Меня зовут Альберт. Если вам что-то потребуется, то не стесняйтесь спрашивать в любое время дня и ночи. Он поочерёдно открывал для них комнаты, демонстрируя убранство. Ульяна с трудом сдерживала рвущиеся наружу эмоции. Это были действительно комнаты достойные аристократии. Просторные и светлые. С роскошной резной мебелью какого-то очень талантливого плотника с душой художника. Глаза всюду выхватывали дорогие ткани, красное дерево, умеренную позолоту, пушистые ковры, живые цветы в изящных вазах. Большие окна выходили на красивый парк, укрытый шапками снега. Атмосфера роскоши и комфорта была столь всеобъемлющей, что Ульяна на миг почувствовала себя дворняжкой, прибившейся во дворец. — Отдыхайте, но я вам настоятельно советую посетить сегодня нашу главную площадь. В честь Нового Рождения у нас дивный фестиваль для жителей и гостей города, — откланялся управляющий, оставив им ключи. «И весь этот праздник за пять серебряных? — не укладывалось в голове тифлингши. — Это так… так… ПОТРЯСАЮЩЕ!» Отбросив стеснение, она немедленно начала с визгом бегать по огромной комнате. Вбежала в ванную, поразилась, что до Конфитюренбурга дошли изобретения гномов с Лантана. Те со своими чудо-паровыми машинами жили в каком-то своём фантастическом мире, в котором вода приходила по приказу вентилей через трубы, а не добывалась из рек, скважин и колодцев! Она повернула два вентиля, и в медную ванну полилась вода двух потоков — горячего и холодного. Тут же на полке обнаружился мыльный порошок, соль для ванны и десяток бутылочек с вкусно пахнущим содержимым. Часть находок немедленно полилась и посыпалась в набирающуюся ванну. Пока вода набиралась сама по себе, Ульяна протанцевала по всей спальне, заглянула в каждый угол, подивилась ещё раз невероятной чистоте, роскоши и уюту. На подушке она даже обнаружила подарок в виде пряничного человечка, завёрнутого в праздничный пергамент. Его она с довольным видом грызла, нежась в горячей пенной ванне, чувствуя себя настолько довольной, что уже с трудом могла вспомнить, а с какой целью она прибыла в этот город. «Хм, а с какой ещё целью я вообще могла сюда явиться? — хлопнула она себя по лбу. — На праздник, конечно же. Какие глупые вопросы! Эх, надо поспешить, а то всё веселье пропущу!» Она мысленно пообещала ванне вернуться, чтобы продолжить чуть позже и выбралась из пахучей пены, заворачиваясь в полотенце. Полюбовавшись, как вода красивой воронкой уходит в слив, Ульяна вприпрыжку побежала одеваться. Странное дело, но одежда, брошенная на пол и не первой свежести из-за долгой прогулки по зимнему лесу, теперь лежала аккуратной стопкой на кровати. И, судя по запаху мыла с сиренью, она была постирана, высушена и выглажена. «Этот город нравится мне всё больше!» — восторженно подумала Ульяна, с удовольствием одеваясь. По случаю праздника рога были вновь украшены светящимися бусами. С приподнятым настроением она вышла из комнаты и едва не столкнулась с Вуолин. Тритониду поселили в соседнем с ней номере. Та щеголяла в чистой и выглаженной одежде и, судя по запаху морских минералов, тоже не отказала себе в горячей ванне. — Если бы в номере был бар, то я бы посчитала, что мы в Идеально-бурге! — усмехнулась Вуолин. Григор, Шао Лунь и Лесавка поселились этажом ниже. С угрюмым видом они ожидали девушек на лестнице. Вид у них был немного помятым. Видимо, ни одному из них не пришло в голову немного расслабиться. Григор попытался было возмутиться, что они втроём ждали девушек целую вечность, но непрошибаемый взгляд мастерицы острого словца и её предупредительное «Гришуль, не беси!» его утихомирили. — Подозрительным выглядит это место! — проскрипел тортл. — Да. Какой-то странный городок. Неприятный! — кивнул волшебник. Лесавка, заикаясь, пробормотала, что Мандаринке понравился пряничный человечек. Ульяна и Вуолин переглянулись и одновременно закатили глаза. Право слово, некоторые совершенно не умеют отдыхать. Разве нельзя хоть немного расслабиться, когда на дворе праздник? — Идём на главную площадь! — объявила она, напомнив себе, что надо бы прикупить для хвостика шерстяных чулок. — Надеюсь, там есть что-то горячительное, — поддержала её тритонида. Остальные пробормотали что-то про начало поисков и опросы, но девушки их уже не слушали. Под руку они танцующей походкой направлялись на площадь, радостно подмечая, что в Конфитюренбурге даже морозец особенный. Здесь не выли промозглые ветра и отсутствовал невыносимо кусачий холод. Зима городка приятно покусывала щёчки и нос, игриво подталкивая заняться чем-нибудь весёлым. Не было ни единого шанса пройти мимо главной площади. Самая широкая дорога буквально вела гостей города вперёд, освещённая гирляндами, флажками и ленточками. Но это решительно меркло на фоне самой площади. Казалось, они попали сказку. В самом центре, как полагается, находилась ёлка, украшенная прекрасными яркими игрушками, настолько пёстрыми, что при взгляде на них слезились глаза. Вокруг ёлки в свете гирлянд блестела идеально ровная гладь катка, в лёд которого были вморожены разноцветные огоньки, плавно меняющие цвет. А уже вокруг катка поражали воображение ледяные горки, настолько причудливые, что казалось невероятным, как по ним кто-то скатывается. Многоуровневые гирлянды, выполненные с особым художественным мастерством, радовали глаз. Каждая из них была не похожей на предыдущую. Развешенные по всей площади они привлекали внимание и манили взглянуть на них подольше. Волшебные огоньки блуждали в них, разрастаясь и разбиваясь вспышками света. Дома на площади своей формой и расцветкой напоминали пряничные. Отовсюду звучала чарующая весёлая музыка, вдохновляющая на празднование. Горожане и другие гости города уже были с головой погружены в атмосферу радости и почти не замечали новоприбывших. Впрочем, если они подходили к кому-то близко, то получали вежливый поклон, дружелюбную улыбку и поздравление с наступающим праздником. Все горожане были одеты чисто и опрятно, словно у всех в городе был один достаток. Ни вычурно богатых зазнаек, ни удручающих глаз бедняков. Ульяна на волне вдохновения вынула из-под плаща лиру и начала подыгрывать уличной музыке. Все, кто находился рядом, немедленно повернулись к ней, начали в такт музыки аплодировать и негромко расхваливать её игру. Низенький мужчина в ближайшей лавке бесплатно предложил новым гостям города апельсинового чаю с гвоздикой. А булочник угостил горячими печеньками. Тоже совершенно бесплатно. И оба поздравили их с праздником. Казалось, что даже снег здесь сиял ярче, звёзд в тёмном небе наблюдалось больше, чем обычно, а диск луны расположился ближе. «О, это идеальный город! Не хочу отсюда уезжать вообще!» — радостно думала Ульяна, с раздражением отмахиваясь от скрипа вечно недовольного тортла и его подпевалы, волшебника.